с рождеством, любовь.

нью-йорк никогда не спит. не спит особенно в преддверии рождества. и особенно тогда, когда уже в полное утро устоявшийся на улицах снег отдается ярким белым в окне, а джексон ван со вздохом возвращает наручные часы на место. шмыгает носом и потирает по глазам, борясь с желанием полежать в кровати еще чуть-чуть, чтобы потом понежиться с югемом. взгляд тут же останавливается на брюнете, и джексон тепло улыбается. тому на глаза спадает челка, пока край домашней футболки открывает вид на молочную кожу, со вкусом которой ван хорошо знаком. мальчишка занимает пол кровати, воротится по ночам и перетягивает одеяло на себя, но джексон соврет, если скажет, что ему не нравится. слышит ровное дыхание и поэтому сдерживается, чтобы не поправить густые волосы и не потревожить сон младшего. и, нависая над неземной красоты лицом и уже третьим кругом пересчитывая родинки, он обещает, что обязательно зацелует все позже, и встает с кровати. джексон собирается тихо и быстро, не завтракая. перед выходом он не забывает засыпать кормом миску шпица, который проснулся раньше всех, дает тому наставления, чтобы следил за его парнем, и, мягко улыбнувшись черному пушистому комочку, аккуратно запирает за собой двери. в гринвич-виллидж уютно и солнечно, и всегда пахнет выпечкой. этот район казался джексону олицетворением его предмета любви и обожания, и, прежде чем сесть за водительское место кроссовера, он одаривает заснеженное крыльцо дома задумчивым взглядом и понимает, что уже безумно соскучился. ведь ему так нравится оставаться у югема в этой двухкомнатной квартирке, просыпаться под лучами солнца и гулять по воскресеньям. делать совместные завтрак и ужин. быть вместе. ведь в его верхнем уэст-сайде прозрачные окна в пол, чересчур просторно и холодно. а с югемом он счастлив, ему хорошо и тепло. с югемом он полноценный. около одиннадцати минут уходит на то, чтобы подъехать к офису собственной компании на пятой авеню и припарковаться. на часах от картье пробивает девять сорок восемь, когда джексон проходит внутрь и идет к лифту. этот понедельник был последним в году рабочим днем в расписании. предоставление отчетов, постановление задач на следующий год и последнее собрание. взгляд вана мгновенно принимает серьезный вид, так как по его мнению этот день — самый важный. самый важный, чтобы доказать, что весь его персонал и он вершат историю. в офисе все без исключения здороваются и кивают генеральному директору, на что он отвечает тем же самым. — господин ван, собрание через пятнадцать минут, — напоминает секретарь, когда цзя эр встряхивает воротник бежевого пальто и доходит до личного кабинета. — помню, сьюзен. скоро буду, — скидывает пальто на вешалку в углу и устраивается у своего стола, откидываясь на мягкой обивки спинку стула. искоса поглядывает на бумаги в прозрачных папках и бегло пролистывает их. вновь как-то шумно вздыхает, ерзает на месте и достает смартфон из кармана брюк, чтобы написать срочной важности смс. «малыш, ты уже проснулся?» — время 9:56, статус: доставлено. он еще несколько секунд проходится глазами по экрану, затем возвращает телефон на место и настраивает мысли на работу на последующие часы. внутренний голос призывает не забывать об ответственности, поэтому, схватив бумаги со стола, молодой директор спешно покидает кабинет и направляется к конференц-залу. на втором часу заключительного собрания джексона слегка сводит от длительного зрительного контакта с презентациями. ван указывает сотрудникам на внесение некоторых поправок в список целей компании — расширить деятельность во франции, а также использовать все возможности, недоступные обычной рекламе, для продвижения их нового бренда. — думаю, — директор вскидывает рукой у лица и поглядывает на часы уже менее серьезным взглядом, — на этом закончим. спасибо всем. мы отлично поработали в этом году. и будем еще усерднее в следующем. вместе мы что? — вершим историю, — все как один оживленно отрезают, и джексон, слабо касаясь дверной ручки, улыбается. — молодцы. всех с наступающим рождеством. на выходе он поправляет сбившуюся прядь волос, а за спиной слышится многочисленное «с рождеством, господин ван». по возвращению к себе вану встречается джинен с двумя стаканчиками из старбакса. джексон вытягивает для себя один. — надеюсь, не остыл, — пак весело поджимает губы и смотрит в упор на друга, усаживаясь на мягкое кресло в его кабинете. — карамельный латте? ты себе не изменяешь, — джексон крутит стаканчик у самых глаз, делая затяжной глоток. — спасибо. — у офиса сегодня сокращенный, а твое расписание уже свободно. чем займешься? — джинен теребит картонным стаканом, опуская взгляд на свои ботинки. — мне нужно забрать подарок для югема в музыкальном, — язык непроизвольно заплетается, когда ван чувствует прилив легкой паники, и создается небольшая пауза. — как думаешь, ему понравится? — уверен, что да. должно, — заместитель кивает, не скрывая улыбки, пока старший напротив вдумчиво покусывает нижнюю губу. вдруг ван подвигается, упираясь локтями в дубовый стол и зарываясь ладонями по лицу. — как все прошло в пятницу? — хрипит джек, из под пальцев выглядывая на друга. — о, отлично. ты ушел перед самым интересным, — от упоминания недавнего корпоратива глаза пака загорелись, от чего тому стало смешно. — правда? — марк оказался самым выносливым на текилу. а я самым богатым. — вы что, делали ставки?! умоляю, — он фыркает в усмешке и мотает головой. они вместе смеются, пока джексон вновь не достанет телефон на проверку уведомлений. — все никак не ответит? — у джинена уголки губ приподнимаются, когда он замечает знакомо растерянный взгляд друга, а в ответ на кивок очаровательно хихикает. — и как ты еще не умер. он мнется пару секунд на месте и встает. — по приезде домой отдохни как следует, ладно? — да, конечно. ты к родителям поедешь? — ван откидывается назад, в голове прокручивая примерную сцену рождества дома пак. — да, мина с детьми уже там. — тот расслабляет тонкий черный галстук у шеи, — приходите к нам с гемом тридцать первого, а? — заметано, жди. у двери пак вдруг одаривает друга теплым, но обеспокоенным взглядом. — и выспись наконец. аущ, надо было патчи для глаз тебе дарить, а не часы. в ответ вновь хрипло смеются. — вообще-то я уже ношу их, смотри, — молодой директор смешно надувает щеки и демонстративно крутит запястье. джинен усмехается себе под нос. — с рождеством, джек. — с рождеством, нен. звук колокольчика разносится по «сэм эш мьюзик сторс» на тридцать четвертой по восьмой авеню, в котором мальчик джексона так часто зависает, а за прилавком стоит с покрашенными в красный волосами таец в таких же экстравагантных оттенков кашемировом свитере. — я смотрю, новогоднее настроение перешло на твою голову, — язвит подошедший джексон, самодовольно облизывая губы. бэмбэм слегка фыркает, но со смеху все же прыскается. — у меня оно хотя бы есть. сейчас принесу, — кидает тот, тут же уходя в комнату для персонала. согревая ладони в карманах своего пальто, ван едва успевает сделать исследование по магазину. новогодние скидки, различная музыка в виниловых пластинках, гитары. как красная макушка появляется в мгновение. — вот, — парень ставит перед ваном метровый инструмент в завернутой рождественской упаковке, удерживая основную часть подарка в руке. он копошится где-то внизу, пока джек пытается разглядеть кассету. — все, как я просил? — джексон знает ответ, но спрашивает для убедительности. — да. на, подпиши, — продавец вручает ему маркер, а затем и кассету в прозрачной коробке, покрытую белой бумагой для сет-листов с красной окантовкой. тот мнется немного, но останавливается на «с рождеством, любовь» — простом, но искреннем, своим размашистым почерком, заглавными буквами и иксом для сокращения в слове «рождество». так, как сделал бы джексон ван. — кассету сам упакуешь, у меня и без тебя работы много, — бэм набирает что-то в кассовом аппарате. — с тебя двести долларов. джек протягивает карту для оплаты. — если на лице гемы не дрогнет и бровь, я тебя закопаю, — он широко улыбается. — это на китайском «спасибо», что ли? ты еще не извинился за то, что из-за тебя это рождество я встречаю в одиночестве. — а я думал, ты к джебому мериться кошками пойдешь, — шатен забирает заказ и вновь язвительно облизывает губы. тот в ответ пыхтит, прям как один из его двухгодовалых сфинксов. — геми привет, — таец сразу же расплывается в ласковой улыбке, складывая руки на груди. ван в ответ ничего не говорит, лишь так же улыбается и многочисленно кивает, покидая магазин. в машине он сверяет время на часах, мысленно проделывает маршрут и тут же заводит мотор. на шестой авеню собралась неизвестной длины пробка. пальцы теребят поручень руля, а пылающие щеки вана стараются набрать побольше воздуха, потому что тот вновь нервничает, стоит задуматься о подарке. музыка в машине приглушается, а в джексоне вдруг просыпается желание по-детально рассмотреть кассету. лениво облокотившись об крыло машины, он придерживает голову и свободной рукой крутит бокс. глаза останавливаются на обратной стороне, где расписан сет-лист, который составил он сам: песни, связывающие их с югемом по смыслу текста, немного атмосферных и просто тех, что обожает ким. строка, подписанная как «крис браун», вызывает у кайе тихий смешок и немного ревности. в голове прокручиваются строчки из заглавного трека и от приятных воспоминаний по телу легко проходятся мурашки. джексон мысленно возвращает себя ровно на год назад, пока заполненная автомобилями дорога и не думает освобождаться. для кайе сочельник значит слишком много, ведь именно тогда они встретились. в период украшенных улиц, холодного воздуха и песен фрэнка синатры из приемников. у двадцатипятилетнего джексона тогда завершилась отчетная неделя в компании, которой он правит лично уже год: родители уехали в китай, назначив повзрослевшего сына генеральным директором. тогда он поставил молодой персонал, принял гибкую политику и имел почти мгновенные результаты, работая в режиме нон-стоп. ему определенно нужен был отдых, поэтому он не знает, почему в конце года находит себя в книжном в сохо, ну или почти. — только не говори, что заставил меня приехать сюда только по той причине, что владелец — мой теска, — перед входом джексон успел прочесть название магазинчика, в помещении которого довольно таки уютно. гирлянды вдоль окна, многочисленные полки, забитые в основном нон-фикшн и графическими романами, и украшенный висящими в воздухе книгами белый потолок. — косвенный. не забывай свое происхождение, ван цзя эр, — смешно напоминают на том конце, — и вообще, я не твоя секретарша, что за претензии. кайе обходит полки, еле касаемо проходясь пальцами по книгам в мягких обложках, и тихо шипит: — да тут припарковаться негде! к тому же, с чего такая уверенность, что тут есть то, что мне нужно? — там работает мой знакомый, — отвечает джинен. — вот как? ну и кем он тебе приходится? — ван хмыкает, наконец сталкиваясь с разделом для изучения иностранных языков. ему нужны были разговорник и узкопрофильный словарь для встречи с русскими инвесторами, которая уже назначена была на январь. секретарша предательски быстро уехала к семье в джерси, а джексон и не посмел бы ее удерживать. поэтому сейчас он стоит меж стеллажей «макнелли джексон букс сохо», слегка коря себя за цель изучить шестой по счету язык. — он сын маминой подруги, — неловко откашливается тот. — что, взаправду? — жмуря глаза, ван мысленно клянется, что, не будь он в книжном, точно бы крикнул со смеху. — да. ким югем зовут. все, мне пора, — на том конце слышен детский плач, от чего джек непроизвольно хмурится. — звони, если что. губы сворачиваются в трубочку, глаза бегают по содержимому представленных учебников, — угу. они отключаются одновременно, и джексон оставляет телефон на полке, погружаясь в одну из книг. что-то слишком простое для детишек или чересчур углубленное, где-то и вовсе не столь важная информация, поэтому на идею «а что, если поехать в статен айленд и поговорить с носителями», которую вдруг подкидывает мозг, он фыркает и перелистывает страницу. двумя стеллажами вперед продавец-консультант наводит порядок у полки с книгами на распродаже. предновогодний период обычно один из сложных, поэтому парень надеется на обещанные менеджером выходные и уже видит, как отдаст их крепкому сну. он даже бэма выгонит, если надо. когда югем заканчивал, его из мыслей вытягивает быстрая речь, и он клянется, что это китайский. он уже успел разобрать «мама» и «я в порядке», ведь изучал язык в университете. парень заканчивал филологический, и его китайский был на добротном среднем уровне. любопытство пожирает югема, и он идет навстречу голосу. несколько метров назад и ким видит не слишком высокого молодого мужчину, говорящего по телефону. тот удерживает смартфон в плече, потому что руки явно заняты поглощением всей полки, на порядок в которой гем потратил немало усилий. взгляд плавно движется по широким плечам, обтянутым черным идеально сглаженным пиджаком, и замирает на шоколадных прядях аккуратной короткой стрижки. а когда мысли по типу «чего в одном пиджаке разгуливает, замерзнет же» добираются до кима, он сразу же мотает головой и разворачивается. «хорошо, я обещаю отдыхать» доносится до слегка порозовевших ушей консультанта, пока он мягко улыбается, возвращаясь к кассе. джексон наконец нашел что-то стоящее внимания, хоть и кричащая красная обложка по началу не внушала доверия, захватив с собой еще зачем-то оксфордский словарь. он плотно обхватывает книги за скользящие обложки и направляется к кассе. справа глаза цепляет лестница, судя по всему, ведущая к обещанному в магазине кафе. ван мысленно прибавляет две звезды за креативность и разворачивается в сторону кассы. по дороге встречается различная канцелярия, взгляд переводится на полку «выбор стаффа», а затем джексон встречает его. совсем необычного для этого мира и вызывающе красивого. высокого, худощавого парня с множеством тонких клипс в ушах, челкой лесенкой смольных волос и горбинкой на носу. шесть секунд, чтобы это все заметить. и столько же, чтобы пропасть навсегда. цзя эру, в целом, не с чем сравнивать (не считая той девочки из средней школы, на чье имя ван когда-то поменял свой ник-нейм на почте), но он точно знает, что если любит — то сразу и полностью. вот и сейчас джексон ощущает проходящий холодок по спине и пулю в сердце. на красивом незнакомце синяя рубашка в черную клетку, расстегнутая у самых ключиц и заправленная в джинсы. вану бы рассмотреть это все тщательнее, чтобы потом развесить на самой вершине его ментальной галереи, но бейджик у груди буравит взглядом, а китайцу не терпится узнать имя. испробовав его на вкус, губы вскоре расплываются в тихой усмешке. — ну здравствуй, — с огоньками в глазах, почти шепотом, — ким югем. ван готов заверить, что это определенно судьба: ведь они встретились при самых случайных обстоятельствах, а как он помнит — случайности не случайны. кассир на свое имя откликается, поднимает голову и кротко улыбается. губы бантиком, пухлые и алые, как нетронутый бутон. — здравствуйте. оплата картой или наличными? — парень берет книги со стойки, чтобы пробить штрих-код, пока покупатель раскладывает по обе стороны руки и как-то заговорчески улыбается. — а свиданием принимаете? — могу вам дать номер владельца, но обещать ничего не могу, он у нас женат, — тот скрывает смущение за уверенным голосом, а глаза за пушистыми ресницами. — с вас пятнадцать долларов. — а ты смешной, — заключает джексон и протягивает карту. он пристально наблюдает за кассиром и подмечает, что тот, к тому же, чертовски милый. — только... мне бы твой. на такое заявление брюнет непроизвольно и часто хлопает глазами, поэтому несдержанно спрашивает: — вы со всеми так откровенно флиртуете? — югему, честно говоря, хочется услышать «нет», а джексону наоборот, кажется, что его всячески пытаются оттолкнуть. однако просто так сдаваться он не умеет. не в его крови. — только с тобой, — чистая правда. ким оскалится, кидает на того быстрый взгляд и на такой же игривой волне выдает отказ. — и все же нет. и не то чтобы джексону нравится быть отшитым, просто стойкость этого парня заводит еще больше. да и за спиной уже стоит покупатель. — ну, посмотрим, — он краем пальцев постукивает по стойке и забирает оплаченное. брюнет провожает его взглядом и своим звонким, по-ребячески нежным, как ранее заметил ван, голосом произносит заученную фразу, хоть и сейчас она могла звучать двусмысленно. — приходите еще! — обязательно, детка. в замерзшем салоне машины кайе обидчиво дуется до невозможности. хоть жди тут до конца смены этого мальчишки, вместе с которым остались весь его рассудок и кислород. — айщ, дурак, — говорит он сам себе, пока не замечает стикер, приклеенный к обложке одной из купленных книг. аккуратным почерком на цветной бумаге красуется ряд цифр. не делая поспешных выводов, китаец набирает номер и делает звонок, а когда автоответчик выдает очевидное «неправильно набран номер», то нервно хихикает и цокает. — югем-а, югем-а. то рождество кайе проводил в одиночестве, поэтому следующим же утром заехал в тот самый книжный. сделав вход через кафе, он не занимает столика, а прямиком направляется к барной стойке. — доброе утро, — звучно произносит бариста. — доброе, — увлеченный меню ван краем глаз замечает шоколадные пряди, собранные в пучок и руки в перчатках. он над чем-то задумывается, а затем максимально обворожительно улыбается, — не могли бы вы подсказать, какой напиток предпочитает ваш консультант в книжном? югем, кажется, зовут… — хотите сделать ему приятное? — девушка оценивает китайца взглядом и улыбается в ответ. — вроде того. он посоветовал мне хорошие книги, хочу, вот, отблагодарить. — гем не любит обычный кофе, только айс-кофе. внутри джексона еще туже затягивается узел из нервов из-за таких вот мельчайших фактов о мальчишке. он понимает, что хочет знать о нем все сам. и что его настолько поглотили эти чувства, что назад дороги нет. — хорошо. и капучино, пожалуйста. за столиком у кассы хороший обзор на книжный отдел: шатен ждет свой заказ, улыбается хитро, засматриваясь на черную макушку на том конце. оплатив, спускается по лестнице и застает того прямо у кассы, изучающего страницы какой-то книги. — доброе утро, гема, — нежно улыбается и ставит поверх стойки прозрачный стакан с трубочкой. парень ошеломленно вздрагивает, тут же поднимая голову. — д-доброе. — бариста сказала, ты любишь айс-кофе. — не стоило, — метнув взглядом на стойку, он возвращается к книге, чтобы старший не заметил пришедший прилив крови к щекам. — ну, я же сказал, что зайду, — ван вокруг осматривается, — неплохая шутка, — из кармана пальто он достает злосчастный стикер с фальшивым номером и крутит на уровне глаз кассира. — а, — тот мгновенно улыбается, — понравилось? хлопает глазками часто, улыбается так широко, что джексон не знает, хорошо ему от этого или плохорошо. но в ответ все же прищуривается, мол, за что ты так со мной. в воздухе повисает неловкая тишина, и брюнет откашливается. — чего так рано пришли то? работы нет совсем? — но я работал весь год, принц мой. дай чутка отдохнуть, м? — я не принц, — бурчит младший, отчего тут же стал похож на обиженного котенка. — только не для меня, — на фоне их разговора слышны шорох бумаги от перелистывания страниц, звук посуды из кафе и рождественская музыка. кайе сворачивает губы уточкой, облокачивается на стойку и бросает взгляд на предмет своего всепоглощающего обожания. — не бойся, уже ухожу. стоит ему развернуться, как он вновь слышит хриплое откашливание: — ладно, лян шаньбо. — китаец улыбается по самые уголки, а глаза мгновенно загораются, — сегодня последний рабочий день, так что я заканчиваю в пять. — под таким пристальным взглядом вана брюнет вновь смущается, дует щеки и смотрит куда-то в пол, — кхм, где встретимся? — как на счет у центрального парка в шесть? я знаю отличное заведение с видом на озеро, м? — кайе вопросительно поднимает брови и отпивает горячий напиток из стакана, на котором, собственно, забыли указать имя. — мне нравится, — парень слабо улыбается, а в глазах та самая неподдельная нежность, которую кайе не хочет делить ни с кем. довольный ответом, он кивает, направляясь все же к выходу, чтобы не сильно тревожить чужое пространство. — хей, так как тебя зовут? — снова окликают его. — джексон, детка, — он ухмыляется через плечо. дверь раскрывается, и по магазинчику проходится звон колокольчика. — джексон ван. — да послушаю я твой плейлист, времени не было еще! лучше ешь давай, — поедая рамен, югем устало ворчит. сейчас он обедал с другом в лапшичной за пару улиц от работы. в помещении многолюдно и шумно, но не настолько, чтобы заглушить мысли о нежданном красавчике с щенячьей улыбкой. как снег на голову, ей богу. неплохой такой подарок на рождество. конпимук его задумчивый взор подхватывает, вспоминает вчерашний разговор за приставкой и, прежде чем затянуть лапшу меж губ, так невзначай бросает: — так что там с тем ухажером из книжного, м? не объявился еще? — объявился, — все еще запутанный мыслями, отвечает, — джексон ван зовут, — вдруг непроизвольно улыбается, стоит воссоздать в памяти утреннюю сцену, и возвращается к еде. — вы только посмотрите. признавайся, для этого все три последних курса зубрил китайский? — бэм смешно корчится, искоса глядя на сидящего напротив, — знала бы твоя мама. — да тише ты! младший ударяет того слегка по руке, оглядываясь по сторонам. — все не так, — приглушенно и максимально смущенно выходит. — да пофиг, — шатен машет рукой, а затем берет в руки лежащий на столе телефон, — как, говоришь, его зовут? — заинтересовано облизывает нижнюю губу. югем настороженно смотрит на него, пытаясь рассмотреть экран. — ты что делаешь? — инстаграм не пентагон конечно, но все же, — отвечает ему тот, не отрывая глаз. от этого ким начинает нервно постукивать по столу. — он? ничего так, — таец протягивает смартфон, чтобы югем смог рассмотреть фотографию. тяжелый взгляд отчаянно пытается скрыть всю внутреннюю панику парня. — «давайте вместе вершить историю», хм, выглядит важной шишкой. — бэмбэм перестает пролистывать чужой аккаунт и сворачивает приложение, чтобы сделать голосовой запрос. — ладно, гугл, кто такой джексон ван? брюнет сидит неподвижно, ему определенно не по себе. и это пугает. — ничего себе! — что там? — сложившиеся на груди руки прилипают к теплому пуловеру малахитового цвета. — ким югем, ты сорвал джекпот! — перед носом вновь экран чужого телефона, а глаза бегло проходятся по строкам, где черным по белому написано: «генеральный и креативный директор ван груп», «...чемпион азии индивидуального и группового турнира по фехтованию...», «...полиглот», «амбассадор фенди...». югем хлопает ресницами дважды за раз, откидывается назад и хмурит брови. «все это не по мне» — думает он и так же угрюмо продолжает сверлить друга взглядом. назначать встречу так и не взяв настоящий номер было весьма не сообразительно, но в конце концов джексон просто решает оставить выбор за самим парнем. он уже сидит за одним из столиков и сверяет время. освещение здесь достаточно яркое, но не бьет в глаза. еще не замерзшее озеро принимает пурпурный цвет прожекторов и успокаивающе радует глаз. — джексон! шатен прищуривается и мгновенно улыбается. машет рукой в ответ и встает. — привет, — говорят оба одновременно, когда югем подходит к столику. правда первый все еще смущенно, а джексон завороженно. в зале приятный шум ночных разговоров и играет тихий джаз, пока китаец выпадает из реальности. на киме шелковая блузка и узкие джинсы черного цвета. подвеска вокруг шеи и многочисленные кольца на длинных пальцах. темный взор из под полуоткрытых глаз — совсем не такой, какой джексон видел в обычной обстановке. лицо брюнета поблескивает в свете, так что тут вывод один: либо он сбежал из рая, либо его оттуда выгнали. и ван нервно сглатывает. югем замечает это с улыбкой, хоть и считает свой приход ошибкой. взгляды старшего не были пустыми, что на самом деле льстило. они садятся напротив друг друга, и официант подает меню. — сильно устал после работы? — кайе отрывается от страниц, чтобы еще раз взглянуть на югема. — я в порядке, спасибо, — улыбается тот. — а как проходит твой отдых за весь год, м? ван слегка ухмыляется, вспоминая утренний разговор. — сейчас я с тобой. мне хорошо. — правда? — югем теребит одну из клипс, обнажая зубки. китаец счастливо кивает. — выбрал что-нибудь? парень повторно рассматривает меню и кивает головой. джексон подзывает официанта. — хм, пасту феттучини, пожалуйста, — ким поднимает глаза и переводит их с джексона на официанта. — мне тоже самое. и бутылку вина… — белого. — заключает за ним югем. — и бутылку белого, пожалуйста. официант кивает и уходит с двумя картами меню в руках. — ты не на машине? — вдруг интересуется младший. — нет. у меня в планах было выпить с тобой и затем прогуляться. — вот как? — югем хрипло хихикает. — до дому решил меня провести? югем чувствует, как за собственным смехом скрывается необъяснимые страх и паника. — не хочешь? — китаец хмыкает. — можем и ко мне заскочить, времени много, — он вновь рассматривает циферблат наручных часов, пока югем осознает, что не хочет. потому что такие, как джексон, живут в уэст-сайде. такие, как джексон, не любят долго. особенно таких, как югем. — югеми, все хорошо? — ван тревожно хмурит брови. — д-да. я отойду в уборную, ладно? улыбается ким кратко, но в глаза не смотрит. как бы ван сейчас не старался поймать их. — ладно, конечно. югем прикрывает за собой дверь, пытаясь взвесить все «за» и «против». вбирает оставшийся кислород вокруг и осматривает себя в зеркале. а не слишком ли он выглядит? и не слишком ли будет некрасиво, если он убежит отсюда прямо сейчас? джексон чувствует себя примерно так же, как и в самом начале. сверял время на часах, хватал щеками свежий и не сильно холодный зимний воздух, устремляя взгляд в зеркальную гладь озера. только сейчас оно уже приняло синий цвет и похоже на сапфир. он нервно крутит содержимое кристального бордо, оглядывается и не находит той пары глаз, в которой так остро почему-то нуждается. и ван правда не знает почему. знает только, что югем ему нужен безоговорочно и на всю жизнь. он встает и направляется к уборной. распахивает дверь: кабины открыты, а в основном помещении пусто. так же, как вдруг стало на его душе. выходные ван цзя эра прошли в руках с виски на дне бокала и небритой щетиной. поэтому сейчас он сидит у себя, уткнувшись разбито в пол и заглушая самые разные мысли. — джексон у себя? — слышится сквозь прозрачные стены, и глаза вана отрываются от привычного положения. — да, господин пак. и, прежде чем джинен зайдет сам, генеральный директор открывает двери своего кабинета нараспашку. — нен! слишком шумно и неофициально, поэтому они оба смущенно взглянули на секретаря, которая посмотрела в ответ так же. — чего? дай войти! — джинен толкает друга назад в кабинет. они стоят в самом центре, когда джексон внезапно спрашивает: — вот скажи, — руки нервно кочуют по собственной талии и обратно в воздух. — я привлекательный? нормально выгляжу, не? пак недоуменно выпучивает глаза, дуя губы. — чего? — но вопрос все же анализирует, вглядываясь в лицо старшего. — разумеется. хотя эти отеки меня напрягают, совсем не выспался что ли за выходные? джексон вопрос пропускает мимо ушей, жалостливо стонет: — тогда что, черт побери, не так. — зарывается лицом в руках, — тогда почему он убежал? — кто убежал?! — нен молниеносно садится напротив. — мы ведь толком и не говорили, чтобы он решил, что я ему неинтересен, нен, — смотрит тому в глаза усталым щеночком. — да что произошло, объясни толком! кайе хотелось отпустить ситуацию. и не хотелось особенно делиться с этим с неном и просить о помощи. а в итоге но ни то, ни второе оказалось в его силах. — ты серьезно?! югем? — восклицает джинен после красочных рассказов джексона. китаец молчит, постукивая по столу. — а от меня чего ты хочешь? сердцу не прикажешь! представь, вот сошлись вы, а там нужно будет историю знакомства рассказывать… — фантазируя сказанное, пак куда-то далеко засматривается и приглушенно хихикает. — эй! ты не помогаешь! — обиженно восклицая, директор бросает хмурый взгляд и дуется. — а что ты хочешь от меня? я что, похож на сваху? — нет, на человека, у которого есть его номер. или хотя бы выясни, чем он сегодня занимается, — все так же жалостливо хмурит брови. — ты лучший друг или кто? пак джинен! тот дергается, а затем задумчиво складывает руки на груди. — что, если он узнал, кто ты? — в каком смысле? — югема тихий малый. живет размеренной, спокойной жизнью. не думаешь, что причина в том, что вы разные? наверняка он уже читал сказки о всех твоих похождениях. — разве он похож на того, кто будет читать желтую прессу? — в словах нена был некий смысл, вот ван и задумался. — ему-то почем знать, где правда? ты же врываешься в его жизнь неожиданно без объяснений, и не нажимая на тормоза. как в седьмом классе, серьезно, — фыркает на старшего, и кайе было уже недовольно ответил, как тот продолжает: — ай, я попытаюсь разузнать что-нибудь, — пак замечает растянутую на все лицо улыбку друга, — но номер не дам! — окей, хорошо. будет стимул добиться всего самому, — кидает воодушевленно джексон, что радует второго. сейчас перед ним настоящий джексон ван, который стимулирует и вдохновляет других на большие шаги в жизни. тот ван, которым всегда восхищается джинен. — тогда зайду позже, — заместитель улыбается в ответ и машет рукой перед выходом. югем за день изрядно вымотался разбирать новинки января. а еще обслуживать клиентов без помощника чхве, который умудрился заболеть на выходных. потом помогай однокурсникам кузена с обустройством. не то, чтобы гема злится, просто устал. сейчас бы домой, где тепло и друг с ужином ждет. он утыкается носом в шарф и запирает двери книжного на ключ. только опустит рольставни, как слышит за спиной: — подвезти, гема? узнает хриплый голос и будоражится хуже, чем в прошлые разы их встречи. сердце стучит бешенно. — как узнал, что я буду тут допоздна? — брюнет разворачивается, поправляя сумку поверх пальто. и не смотрит на вана. — сталкером нанялся. шучу, джинен сказал, — самодовольно бросает тот, говоря себе быть собой, но не слишком очерчивая это. — откуда ты знаешь хена? — в глаза смотреть все же приходится. джексон слабо смеется. — может потому, что я его хен? — смотрит с ухмылкой и огоньком в глазах. югем сжимает лямку сумки и уворачивается от очередных гляделок. хоть краем глаз и замечает, как тот отрывается от стен здания и подходит ближе. — извиниться не хочешь, малыш? хоть ван и обращается с кимом ласково, того все равно не покидают смутные чувства. — прости, но мне не жаль. он разворачивается на синих конверсах и идет в сторону метро. — знаешь, мне понравился твой юмор еще с нашей первой встречи, — джексон встает напротив него и продолжает путь спиной вперед. — садись в машину, ты замерзнешь. перед югемом джип черной ауди, в которой уже ждет владелец. он шмыгает носом и решается на едва обдуманные действия. — пристегнулся? — в ответ приглушенно угукают. — давай поговорим? — как только они трогаются, джексон пытается начать взрослый разговор. — о чем мне говорить с ван цзя эром? — хмыкают в ответ, а на полное имя ван испуганно дергается. так называли его только родители, ну и джинен на худой конец. он вспоминает слова последнего и улыбается. — так вот в чем дело? хочешь, расскажу о себе побольше? — поздно пить боржоми, — буркает тот, глядя в окно. — конечно поздно, тебе в кроватку пора. — ван хоть и занят вождением, но уверен, что младший сейчас покрылся румянцем. — ну не дуйся ты так, разве это много значит? в ответ ни звука. — мне было больно. и дико одиноко без твоей улыбки, гема. я правда не хочу докучать тебе… но и забыть не могу. — брюнета бьет током, и колени не слушаются. ничего не слушается. — не могу ничего с этим поделать. сопротивляться тебе — кажется, единственное, что у меня не выходит. ну, и есть острую еду. в википедии об этом не сказано же, да? — китаец оглядывается на кима и улыбается. а тот думает о том, что хотя бы в этом они схожи. — джексон, я- — я же правильно еду? мы почти у дома… прости, ты что-то сказал? — ван заботливо тревожится, и югема мысленно встряхивает. нет, он не может. — я выйду тут, спасибо. — он снимает ремень безопасности, резко выходя из машины. — стой! я провожу до дома. мерзнуть вместе не так холодно, да? — сам ван скрывает руки в бархатной дутой куртке. — как мне закрепить слова твоим доверием? — степлером! и оба смеются звонко на холодные улицы заснеженного нью-йорка. — ты нужен мне. — но мы разные, джексон. понимаешь, мы… мы с разных планет, — начинает серьезно югем, озвучивая поглощающие выходные мысли. — разумеется, с разных. — не дождавшись конца, сердце югема падает. — иначе как объяснить, что ты такой неземной. — ван останавливается, чтобы вновь посмотреть в дымчатые глаза. нет, он точно с другой планеты. югем не сдерживает очередной смешок. — я серьезно. — и я вполне. младший хмурится, продолжая путь. ничего он не понимает. — мне нечего тебе предложить взамен, — разбито заключает тот, когда они подходят к кольцу дома номер сто тридцать четыре. они поднимаются по скользким ступенькам порога. — есть. дай мне шанс. при резком повороте подошва кед подводит и высокий мальчишка в итоге подскальзывается. иронично падая в самые руки вана джексона. сильные и теплые. югему и представлять не нужно, сколько в тех энергии. в ореховых глазах отражается свет уличных фонарей и трепетная любовь. на югема, как ему кажется, так смотрят впервые. — если ты дашь мне его, я обещаю всегда подхватывать тебя в скользкие моменты жизни. — ван дышит в самые губы. югему на морозе жарко становится, и он хлопает густыми ресницами. от джексона сносит крышу с самого начала. отрывки парфюма в книжном окутывали воспоминаниями о обаятельной ухмылке, широких плечах и ласковом взгляде, а чокошейк на вкус ощущался по-другому. ким забыть его не может, ведь джексон почему-то знает, что югему хочется услышать. ведь отчего-то джексон — тот, кто ему нужен. кайе пододвигается ближе и поднимает глаза на брюнета, как бы спрашивая разрешения. но ему слов то и не нужно, ответного взгляда достаточно. — югеми, это ты там? — звонко разносится за дверью, которую сейчас югем готов проклинать. — представляешь, у твоего китайца даже линейка одежды есть, — перед тем, как входная дверь откроется, парни окончательно отстраняются. югем смущенно сжимает глаза, а кайе облизывает губы и сдерживает смешок. — ой. нифига се. — тебе пора, — кивая глазами, джексон улыбается югему. — я-... я позвоню! спокойной ночи! — младший врывается в дом, и двери тут же закрываются перед самым счастливым лицом, за которым скрываются визг и умиление. — спокойной ночи, детка. и югем звонит. посреди рабочего дня, вызывая у кайе детскую улыбку. они обедают вместе, хихикают в самом центре ресторанчика и делятся своими взглядами на жизнь, какой любимый цвет и почему боятся пауков. обмениваются сообщениями в какао, потому что югему так хочется. и широко улыбаются по ту сторону экрана. на день влюбленных в феврале сынни вытягивает брюнета на последние ряды кинотеатра, забронированные им самим, чтобы украсть поцелуи между просмотром. он бы и весь зал зарезервировал, только вот младший жаловался, что вся атмосфера пропадет. — джекки, я же смотрю! — урывается ким от ерзающего в кресле вана в косухе. в марте цзя эр уезжает в китай, обещая быть на связи. — надолго? — как уговорю генри перейти ко мне в финансовый отдел, — обнимая со спины, с глухой хрипотой оправдывается. отправляет тому свои утренние селфи и личные сториз в игры с гляделками. а в ответ получает стикеры обиженных котят, голосовые с ребяческим смехом и красное сердечко. и дождливые дни гонконга вмиг принимают окраску. отметить день рождения кайе вместе не выходит. — югема, я буду в апреле. уже билет купил, хорошо? в аэропорте джексон осознает, что все, что на самом деле важно — югем, крепко обнимающий его посреди тысячи глаз. ведь порой джексону сложно и одиноко. но не будет, пока ким рядом. и пока кун обустраивается в нью-йорке, югем мстит своему бойфренду за все часы разлуки. плотно облегающий грудь пиджак входит в счет. они сидят в машине с запотевшими стеклами уже больше десяти минут. после того, как ели шоколадное мороженое вдоль центрального, где югем дарит подвеску цзя эру с его именем и признается в долгожданном «я люблю тебя», и приезда в гринвич-виллидж. тишину нарушают лишь соприкосновения губ и хлопки ресницами. джексон обвивает ладонями лицо кима, сминая чужие губы своими. от которых вафельное послевкусие и острое желание не останавливаться ни на минуту. и кайе почти задыхается. — бэма не будет до утра, — между поцелуями шепчет югем, — зайдешь? ван плотно прижимается в ответ. — скажи ему, чтобы не возвращался до самого обеда. летом оба посвящают все свое свободное время друг другу. едут на пляж в пять утра в кони-айленд и дурачатся. — стой там, я хочу тебя сфотографировать. — ай, я неважно выгляжу, гема, — кайе поправляет солнечные очки на переносице и сует руки в карманы шорт. — быстро встал и сделал эгье, — взгляд старшего меняется и он нехотя позирует. — у меня же должны быть твои самые личные фотографии, — югем поправляет сбившуюся от ветра челку и щелкает смартфоном. — будут тебе личные фотографии, — китаец идет навстречу и надевает на него свою кепку, — и самые откровенные, только скажи. — кидает с ухмылкой и плетется дальше по нагретому песку. — д-дурак! — кричит смущенно вдогонку, — я не это имел в виду! любимая пора югема для чтения наступает незаметно быстро. работы много, поэтому ван сам заскакивает периодически к консультанту со стаканом любимого кофе и кокосовыми пончиками. на дне рождения джинена случайно встречается с родителями младшего, несомненно очаровывая. а потом вместе уламывают именника по пьяне создать профиль в инстаграме. помнится, спустя месяц, ван наглядеться не мог на эфир друга, где с ним в машине подпевает его вторая половинка. а затем югему исполняется двадцать три, в чей день кайе с утра пораньше привозит маленького щенка в квартиру, в которой прописался от абсолютной и нужной как воздух любви. оставляет в спальне с запиской в клычках, чтобы проснувшись, брюнет пищал от радости в трубку. — люблю-люблю-люблю, — вторит гема, и кайе не знает, куда в разгар рабочего дня скрыть свое счастье. лишь хихикает и теребит края документов на столе. — рад, что вы подружились. уже выбрал малютке имя? — дальгем! ким дальгем. красиво же? — чудесно, малыш. джексон счастливо вздыхает, убирая кассету на место. дорога наконец готова для свободного перемещения, и шатен не теряет ни минуты, чтобы скорее вернуться домой. он осторожно пробирается в квартиру, где его встречает подбежавший дальгем. — тише, малютка. — сынни осматривается по сторонам и, услышав шум воды из ванной комнаты, прячет подарок в надежное место. снимает верхнюю одежду и проходит в спальню в мягких тапочках. когда замок одной из дверей квартиры щелкает, а вода в душе перестает течь, джексон убирает ноутбук с колен и выходит в коридор. кухонная дверь нараспашку, и он идет прямо туда. видит влажные волосы, обнаженные руки высокого парня у столешницы и широкую спину, покрытую любимыми крылышками. прижимается сзади крепко, стягивая с шеи того полотенце и обвивая свободной рукой талию. оставляет отпечаток бархатных губ в районе лопаток, на что брюнет слегка вздрагивает. — не слышал, как ты пришел. привет, — югем слабо улыбается. — привет. я так соскучился, — китаец прижимается еще ближе, отвечая на уровне шепота. — я тоже. ненавижу, когда ты вот так уходишь, — обидчиво дополняет югем. — как? — кайе разворачивает его к себе и заговорчески улыбается, заглядывая в самые глаза. — оставляешь меня одного утром, совсем одного… — но я наказал дальгеми развеселить тебя! — ван умалчивает об переживающих мыслях, трех ненаписанных смс-ках и отчаянном желании бросить все и остаться дома, потому что видеть ребячьи надутые щечки в разы приятнее. — ага, нашел на кого вину свалить! — гема уворачивается, но улыбки скрыть не может, когда хен подхватывает его и кружит вокруг. — прости, детка. — вновь целует спину и полюбившиеся вкрай татуировки, — я не мог не уехать. — знаю, — чуть расслабленнее говорит ким через плечо, — ты не завтракал, да? — угу. как и ты, — джексон при входе успел рассмотреть состояние кухни, — пойдем в кафешку, где делают твои любимые стейки? а потом погуляем еще, — нежно кладет голову тому на плечо и смотрит, как чужие уголки губ приподнимаются. — м? — дальгеми возьмем? — спрашивает младший, когда шпиц вдруг начинает тереться об ноги. — и дальгеми возьмем. в машине они спорят из-за того, что югем отказывается надевать шапку. — смотри, даже ван цзя эр носит шапки! ну малыш, пожалуйста! втроем обедают на амстердам авеню, а потом идут в торговый центр. где с дальгемом возится китаец, пока папа примеряет очередные кроссовки. и решает купить краску для волос, причем не себе. — ну хен! это мое желание на рождество, дава-ай! между делом ван успевает даже прислушаться к музыке в торговом и обернуть взятую с собой кассету в подарочную упаковку. — папочка ван, мы соскучились! — кайе тут же улыбается, ссылаясь на то, что застрял в магазине фильмов напрокат. следующим вечером они возятся в гостиной у елки и развешанных по стенам гирлянд. ван ласково говорит далю не трогать шары, пока ким скрывает пальцы в рукавах атмосферного теплого свитера. — хочу сделать общий снимок на полароид, который джебом подарил. сейчас приду. ван на камеру хлопает глазками, пытаясь удержать в руках игривого щенка. — гема, может, станешь моим личным фотографом? тот смотрит на фотографию, принимающую оттенки в считанные секунды, и отвечает: — книги нравятся больше. — вот как ты меня любишь, я знал! — китаец в своей манере смешно корчится. в ответ звонко смеются и усаживаются на мягкий ковер у дивана. — давай подарками обмениваться. цзя эр соглашается, а потом просит закрыть глаза и исчезает на пару минут. — хен, ты меня пугаешь! — я уже тут. малыш, открой глаза. югем хлопает глазками пару раз и со скорости света раскрывает все упаковки. — хен! — шатен поджимает губы, в ожидании пытаясь сдержать улыбку. югем вскакивает и удивленно причитает при виде желтой электрической гитары, — я же сам копил на нее! опять в скрины моей галереи смотрел? я пароль поставлю! — и мгновенно и счастливо подбегает в объятиях. — спасибо, любимый. кайе довольно поглаживает кудрявые волосы. — там еще кое-что есть. посмотри. гем отстраняется, путая пальцы в кусках подарочной бумаги. видит еще одну коробочку и с таким же рвением от нее избавляется. — на обратной стороне сет-лист. ким крутит кассету в руках, поджимает губы, чтобы скрыть всхлип, а затем и вовсе смеется. — тут даже крис есть. — ага, — кайе наконец полностью улыбается и обвивает протянутые руки вокруг себя. — теперь ты, — в ответ кивают и достают из-за под елки объемную коробку среднего размера. — не обвиняй за то, что слишком просто. что мне было подарить директору «‎ван груп»? — шмыгают носом, а цзя эр завороженно раскрывает бокс. — там наши совместные фотки за весь год, твои любимые сладости и… и парные кольца. вот, — парень достает серебряные кольца, — у тебя уже есть браслет от мамы и часы от джинен-хена, поэтому я решил, что кольца будут чем-то нашим личным. — надевает на пальцы друг друга кольца и ловит взгляд старшего на себе. — думал, я буду надевать на нас кольца, — тот не сдерживает юмора, на что в ответ слышит «джексон-хен!». — о, это записка? « дорогой джекси, с рождеством тебя. год назад ты свалился мне как снег на голову, который мне вовсе не хотелось встряхивать. перевернул мою жизнь и сделал ее полноценной. я счастлив. счастлив, когда вижу тебя в работе, спящим в обнимку с нашим дальгеми и совсем небритым. когда ты стоишь на своем и добиваешься, казалось, совсем невозможного. и восхищен, потому что впервые встретил такого сильного и целеустремленного человека. знаю, тебе всегда хочется большего (чего я и желаю тебе в новом году), но заботься о себе, пожалуйста. не теряй своих мечт, отдыхай побольше и не прекращай любить меня, потому что я не думаю, что смогу прожить без ван цзя эра хотя бы день. люблю тебя от моей планеты до твоей и обратно, ведь мы с далеких планет, помнишь? навсегда твой югема. » кайе поднимает мокрые ресницы вверх и смотрит на свое сокровище. которое никому не отдаст и убьет себя, если сделает ему больно. — хен, ты что, плачешь? — смущенный от тишины югем улыбается. джексон шмыгает носом, смотрит по сторонам и счастливо выдает: — иди сюда, живо. хихикая звонко и с долей игривой паники, парнишка убегает прочь. пока не остается пойманным в дверном проеме и скинутым на бархатную обивку дивана. а ван тискает его невозможно влюбленно, впиваясь в самые губы и ни за что не отпуская. как и все последующие дни, где югем просыпается от поцелуев по коже, пока джексон считывает родинки на любимом лице вначале на английском, потом на китайском, ну а дальше по списку. делают по утру панкейки, а вечером устраивают домашний кинотеатр и укрываются теплым пледом. обнимаются посреди дня по инициативе старшего и фотографируются у туалетного зеркала, когда югем красит тому волосы в бежево-розовый. дальгема на новый год пара решает оставить у бома, как бы странно это не звучало. — что?! ему сюда нельзя, эй! — восклицает одной ногой в кровати и в домашней футболке со штанами им, совсем не отмечающий праздники. — успокойся, мама заберет его. просто скажи норе чуть потерпеть и не обижать мальчика, она же у тебя главная? — ким расхаживает по чужому коридору без освещения. кузен вздыхает. — а чего сам ей не отдашь? — так она сказала, что с твоей мамой итак собираются тебя навестить. а до тебя добраться ближе. — что? — джебом устало запускает пальцы в лохматые волосы, — черт… — ну, я пошел, — парень еще раз осматривает квартиру и молниеносно из нее выходит. — так почему мама сказала оставить дальгема у нее? — джексон за водительским сидением смеется. — чтобы был повод зайти к ней. сказала, без тебя не приходить вообще, — югем поправляет свой наряд. кайе продолжает смеяться. — ну, мои тоже от тебя без ума. — знаю, — брюнет кратко улыбается, и машина трогается. новый год встречать в доме паков было по-настоящему весело и семейно. и пока ван играется с карапузами, сестры джинена занимают югема разговорами о книжном деле и новой дораме, которую все успели посмотреть. — соджунни, что тебе санта подарил на рождество? — они катают по полу машинки. — пульт-управляемый самолет, — отвечает малыш. — а тебе? — воо-он того парня! видишь? — они поворачиваются назад и завороженно смотрят на югема в темно-голубом костюме и подходящем свитере, такого красивого и смущенно хихикающего. — красивый, даже? — угу, — мальчик кивает. — и он выше тебя. — выдает тот, на что кайе остается просто вздохнуть. — эй, кайе! отлипни от моего сына! — счастливо кричит ему пак с бокалом шампанского в руке. уходят после часу ночи до безумия счастливые. под фейерверки на улицах и падающий снег. делают снежных ангелов недалеко от дома и смеются во всеуслышание, когда бросаются в друг друга снегом. — я люблю тебя, — джексон нависает сверху и прижимается губами, промокшей джинсовкой с худи и руками в черных волосах. в ответ улыбаются в поцелуе и прижимаются еще ближе. — и я тебя, джексон. — разлеглись тут, вот же идиоты. чего такие счастливые? — бурчит проходящий мимо седой дядька, проживающий явно на улице. гема в замешательстве смотрит на своего защитника, который лишь ухмыленно кидает: — и вам счастливого нового года, мистер! а затем оба снова заливаются смехом и спустя время возвращаются домой. заснеженные, влюбленные и счастливые.