Цветные

Сакумо Хатаке был хорошим отцом. Он обучил своего сына всем вещам, чтобы тот в будущем мог защитить себя и своих близких от напастей судьбы. И прежде, чем пойти на свою последнюю злополучную миссию, шиноби рассказал ребенку о тех, кого называют соулмейтами. И Какаши до сих пор помнил тот разговор поздним вечером, когда отец технично затачивал набор своих кунаев и смотрел на растущую луну. Взрослый шиноби, завладев вниманием сына, пустился в долгие рассказы о людях, которые открывают друг другу ключ к жизни. Молодой шиноби не разделял философию отца, касательно того, что человеку «разблокировавшему твою жизнь» можно посвятить свою жизнь. Сакумо говорил, что таким человеком в его жизни была мать Какаши. Он встретил ее довольно поздно и у них не было долгой любовной линии, поцелуев под луной и прочего. Они любили быстро, молниеносно и бурно. В итоге юная кареглазая Чи умерла при родах, а тридцатилетний шиноби навсегда запомнил зелень травы и голубизну неба, которые встречали каждую их встречу до самой смерти молодой жены. Какаши не очень любил разговоры о своей матери по одной причине — он ее не знал. Но молодой шиноби уважал память отца о своей матери. То выражение лица Сакумо, с которым он расказывал об умершей жене, показывало каким чутким и искеренним было их прошлое. Хатаке-старший в конце своей долгой речи сказал одну вещь, после которой молодой шиноби лишь скривил губы: «Если встретишь, не дай умереть рано». А Какаши не знал, что когда-нибудь захочет всем своим естетством выполнить просьбу отца.

***

Однажды Мёбуки Харуно нагрузила себя таким количеством работы, что к обеду у нее уже гудели ноги, а впереди ее еще ждала уборка, готовка и, конечно же, малышка Сакура, которая вот уже полгода смотрит на мир своими светлыми глазами, цвета скошенной травы, и улыбается всем подряд. Малышка спала на руках у матери все то время, пока она шаталась по рынку, закупая продукты на ужин. В какой-то момент сумбурного шоппинга по продуктовым ларькам, у женщины порвалась ручка бумажного пакета и часть продуктов, любовно купленных для совместного ужина с мужем, рассыпалась по земле. Бесшумно подошедший к женщине подросток в форме шиноби начал помогать ей собирать продукты. Но знающая о неосторожности молодежи к мягким фруктам, Мёбуки шумно выдохнула и попросила молодого юношу подержать свою маленькую дочь взамен подъема фруктов. Мёбуки Харуно, видевшая мир цветным долгие годы после войны в Стране Воды, не сумела расценить рваный вздох молодого шиноби, как начало новой главы в его жизни и жизни своей дочери. А Кизаши Харуно, встретивший свою жену вечером, смотрел на серо-бело-черный мир и думал в своей голове, как он будет объяснять подросшей дочери, каков он — мир с соулмейтом или без него.

***

О том, что мир изначально не цветной, а серый, Сакура узнала от Ино. Та была так растроена, что подруга встретила свою судьбу раньше нее самой, что даже не задумывалась над тем, какого это — даже не осознавать, кто был тем человеком, благодаря кому весь мир пестрит яркими красками с младенчества. Сколько себя помнила юная куноичи, она видела мир во всей красе: и все краски неба от голубого до алого, и все цвета листвы от зеленого до охристо-желтого, и все оттенки человеческих сверкающих глаз от черных до нежно-сиреневых. Узнав о всей подноготной соулмейтов, жизни с ними и без них, куноичи прикидывала, кто может быть ее «ключом»: доставучий ли это Наруто, вечно кричащий о должности Хокаге, молчаливый и обозленный на все Саске, не раз отталкивающий ее в неведомые дали, или кто-то из прочих одноклассников или гражданских-одногодок. Прошло много лет перед тем, как наставник сказал ей: «Надеюсь, я выполнил наставления отца. Ты не умерла рано». Куноичи долго смотрела на Господина Шестого, стоящего рядом с ней и пьющего кофе, а мужчина с нежностью отмечал все изменения на лице госпожи ирьёнин: от непонимания до осознания.