Taylor Swift – invisible string
Сначала мир исчез, а потом появился вновь, но в этот раз он был другим: мы стояли на поляне, а метрах в трехстах от нас находилось семейное гнездо Хоранов. Сейчас его не было видно, потому что Орден серьезно подошел к вопросу защиты. Я провела в этом доме несколько летних месяцев, и он ассоциировался у меня с… семьей. Домом. Здесь мне всегда были рады. Я знала, что, окажись я на их пороге, миссис Хоран обязательно меня обнимет. И успокоит, если будет нужно. В моей жизни мне не довелось познакомиться и пообщаться с моей настоящей мамой. Но миссис Хоран играла эту роль просто замечательно. Настолько хорошо, насколько могла. И намного лучше, чем была обязана. – Почему так далеко? – нахмурилась я. Мы стояли на вершине холма, и мне совсем не хотелось спускаться по нему на каблуках. – Вокруг дома защитные чары, они не позволяют подойти ближе магическим способом, – ответил Стайлс. Его голос тоже изменился под действием Оборотного зелья: стал не таким хриплым, более мелодичным. Стайлс раньше играл на пианино и пел, – напомнило мне подсознание, и мне пришлось мотнуть головой из стороны в сторону, только чтобы заткнуть эти мысли. Из ниоткуда вдруг появились Найл и его отец. Они шли к нам, кричали и махали руками. На лицах обоих сияли широкие, счастливые улыбки. – Привет! – закричал Хоран, широкими шагами поднимаясь по холму. Как только мы с ним приблизились друг к другу, Найл протянул мне руку, и я ее с благодарностью приняла: так идти было намного легче. Мерлин, и как только Ришар функционировала на таких каблуках большую часть своей жизни? – Как ты? – Мой лучший друг женится, – ухмыльнулась я. Я была так рада снова видеть Найла: на Прайвет-драйв нам не удалось близко пообщаться, потому что все действовали в спешке. Да еще и было много лишних ушей. Сейчас был шанс наверстать упущенное. – Как я могу себя чувствовать? Рядом с Найлом было комфортно. Так, словно вокруг не шла война, словно мне не нужно было в ближайшее время отправляться на поиски крестражей. – Хм, – протянул парень. – Я надеюсь, ты за меня рада? – Еще бы, дурачина! – воскликнула я, и мы оба рассмеялись. – Не так уж тебе идут черные волосы, – заметил Хоран, когда мы уже приближались к дому. На мгновение что-то вокруг меня словно сжалось, а потом я смогла снова вдохнуть полной грудью: мы прошли защитный барьер, который закрывал Нору от чужих глаз. Теперь я видела, что прямо перед заборчиком, который отгораживал сад Хоранов, стоял огромный шатер. – О, – протянула я. – Как я вообще? Я не успела посмотреться в зеркало. Нужно не забывать пить зелье, – напомнила себе я. Потом подумала: Стайлс все равно будет мне напоминать. В этом можно не сомневаться. Хоран оглядел меня с ног до головы, а потом выдал: – Настоящая ты намного лучше. Я ухмыльнулась, а потом меня вдруг задушили в объятиях все представители семьи Хоранов, вереща, как же они были рады меня видеть.Иззи
– Что у вас случилось? – спросила я. Мы с Гарри стояли в шатре и расставляли мебель. Миссис Хоран оформляла арку, под которой молодым предстояло связать себя узами брака. Мистер Хоран и его старший сын, Грег, все еще работали над шатром: проверяли, что он точно не упадет. В конце концов, у Саманты было несколько очень непоседливых братьев, которым уже исполнилось семнадцать. Все боялись, что они попробуют что-нибудь провернуть. – О чем ты? – спросил Стайлс таким безразличным голосом, что только подтвердил мою гипотезу: они с Грин, судя по всему, опять поругались. Я буквально выдохнула, когда увидела их в Хогвартсе по возвращению: Чарли больше не смотрела на Гарри затравленным взглядом обманутого щенка, а Стайлс весь светился. Они были такими замечательными, когда ладили. – Вы снова отдалились. – Мы никогда не сближались. Гарри был таким упрямым ослом: даже слепому было видно, что они с Грин очень близко общались. Особенно они сблизились в больнице. Как еще? Шарлотта там сидела днями и ночами, а Гарри и поговорить больше было не с кем. Тем более, после такого ужасного путешествия. Но Стайлс ни за что не признавался в том, что сдался и позволил себе пообщаться с девушкой, в которую был влюблен. Он скорее удавится, чем скажет это. Я вздохнула. Упрямство Стайлса иногда выводило из себя, и в такие разы мне приходилось делать несколько глубоких вдохов и выдохов, напоминать себе, что этот мужчина прошел через все круги ада, и что ему надо делать поблажки, и только потом возвращаться в реальность. Луи так не умел, и поэтому Луи всегда грозился убить Гарри. – Ты понимаешь, о чем я. Что-то случилось – это я знала наверняка. Я с этими двумя дружила уже целый год, и этого времени мне хватило, чтобы выучить их реакции. Если Стайлс становился раздражительным, а Грин постоянно ходила заплаканная, значит, эти двое опять поругались. Я не верила, что Чарли правда ходила в библиотеку, потому что так хотела «набраться знаний» перед нашим путешествием. Во-первых, она и так была умной. Я была уверена, что она уже давно прочитала в библиотеке все, что могло ей пригодиться. Во-вторых, я ходила в библиотеку пару-тройку раз. В первый раз – передать ей кофе. Остальные – проверить свою гипотезу. Гипотезу о том, что Грин не ходила в библиотеку. Так оно и было. Обычно, если у них что-то случалось, один обязательно раскалывался: либо Гарри, либо Чарли. Чаще всего – оба. В этот раз оба твердили, что все в порядке, и это меня напрягало. – Она просто все еще злится, что я не еду с вами, – пожал плечами Гарри, и его лицо не выражало не единой эмоции. Я уже знала, что это значит, что он врет. Недоговаривает. Но из него не вытащишь правду даже Империусом, так что я решила оставить этот разговор до лучших времен. Мы молча расставляли стулья еще пару минут. Луи проверял весь шатер на предмет проклятий, которые могли расставить братья Саманты. Братья Саманты ходили за ним по пятам. Шарлотта и ее друзья куда-то скрылись. – Как ты думаешь, когда мы поедем? – спросила я, устраивая огромное кресло Хагрида в конце целого ряда стульев. – На следующей неделе – край, – ответил Гарри, вздохнув. Не верилось, что нам так скоро предстояло покинуть Хогвартс. Мне так понравилось учить, что я расстраивалась, что в этом году не смогу увидеться со своими учениками. – Это та самая сумочка? – вдруг кивнул Стайлс на небольшой клатч, который висел у меня на плече. Я довольно ухмыльнулась. – Да. – И ты туда положила все, о чем мы говорили? – нахмурился Стайлс, явно сомневаясь в моих способностях. Гарри больше не проводил ежедневные собрания, что было еще одним тревожным звоночком: очевидно, Грин на них не стала бы приходить, и Стайлс даже не пытался. Но меня было не остановить: половину дня я тратила на перевод сказок Барда Бидля, а потом шла к Гарри отчитываться. В основном я каждый раз только и говорила ему, что дело – тупик, – и что я понятия не имела, зачем Дамблдор оставил мне чертову книжку. В один из таких моих визитов Гарри сказал, что пора готовиться к отъезду. Мы вместе составили целый список вещей, которые понадобятся нам троим в путешествии, и я собирала сумку целую неделю: одежда, запасы еды, ингредиенты для всех самых важных зелий, те зелья, которые Гарри мог мне дать, книги, конспекты, все-все-все. Чарли, Луи и я, очевидно, не могли путешествовать с огромным чемоданом, весившим под тонну. Но на то я и была профессором Трансфигурации, чтобы сделать из такого груза маленькую и легкую сумочку. – Да, – закатила глаза я. – За кого ты меня принимаешь? – Иногда забываю, что ты очень талантливая ведьма, – пожал плечами Стайлс, и я поняла, что никогда в жизни не получала от него комплиментов. Я улыбнулась. – Ты выглядишь сегодня просто отвратительно, – заметила я. В обычные дни я не замечала, что Гарри был очень привлекательным мужчиной (мне он был не интересен в этом плане: у меня был Луи), но сейчас, когда наш директор выпил Оборотное зелье и превратился в непонятного рыжего магла-очкарика, все встало на свои места. – Отвали, – посоветовал Стайлс, и мы оба ухмыльнулись. Гарри махнул палочкой, и один из стульев врезался в Луи, сбивая моего оборотня с ног. Томлинсон выругался и посмотрел на Стайлса. Тот сделал вид, что занимается совершенно другими делами.Чарли
– Тебе не идет так, – было первым, что сказал Олли, когда мы увиделись. Я закатила глаза, не в состоянии подавить ухмылку. – Спасибо за радушный прием, – ответила я, вставая на цыпочки и оставляя поцелуй на его щеке. Парень закатил глаза и крепко меня обнял. Я скучала по ним. По обычной жизни. Найл, Олли, Льюис и я сидели поодаль от всего безумия, которым правили миссис Хоран и миссис Джонс. До прибытия гостей оставалось еще полчаса, и мы смогли ускользнуть, чтобы пообщаться. – Как ваши дела? – спросила я, рассматривая своих друзей. Найл вздохнул. – Папа говорит, в Министерстве очень напряженная атмосфера, – сказал он. – Никто не знает, во что верить и кому доверять. Олли и Льюис кивнули. – А вы сами как? Парни переглянулись. – А как может быть? – усмехнулся Льюис. – Мы тут, вроде как, на пороге войны. – Но я все равно радуюсь медовому месяцу, – ухмыльнулся Хоран, и мы втроем закатили глаза. Саманта и Найл должны были поехать на пару недель в Грецию. Погреться на пляже, пока они еще могли. В конце концов, официально никакой войны не существовало. – Вы собираетесь возвращаться в Хогвартс? – задала я вопрос, который волновал меня больше всего. Мои друзья нахмурились. – Конечно, – ответил за всех Олли. – Как же еще? Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Этого ответа я и боялась. – Хогвартс – самое опасное место, – начала я. – За вами первыми начнут охоту. – И что ты предлагаешь? – закатил глаза Найл. – В смысле? – удивилась я. – Не возвращайтесь на учебу. Переждите год. – А если это и через год не закончится? – А вы втроем давно вдруг стали так за свое образование волноваться? – скривилась я. – Братья Саманты закончили всего пять курсов, и теперь успешные бизнесмены. Чем вы хуже? Переждите годик, тоже откройте магазины… – Она до сих пор не понимает, – покачал головой Люьис, и я вопросительно изогнула бровь. – Шарлотта, – Найл взял меня за руку и произнес мое имя так, словно я была двухлетним ребенком, который ничего не понимал. – Мы взрослые мальчики и девочки, которые в состоянии принимать собственные решения. Я, в конце концов, женюсь. Я покраснела. Я до сих пор не могла поверить, что мальчик, с которым я вместе прошла барьер на Кингс-Кросс почти семь лет назад, женился. – Если бы мы хотели с тобой общаться, но не участвовать в цирке, – кивнул Олли. – Мы бы в нем не участвовали. Я нахмурилась. – Но… – И прежде, чем ты скажешь, что у нас бы не вышло, – влез Льюис. – Я скажу, что ты ошибаешься. Если бы мы захотели, мы бы нашли выход. – Но мы не хотим, – кивнул Олли. – Мы осознаем, какие риски ждут нас в этом году, – продолжил Найл. – И мы знаем, что тебе тоже будет нелегко. Тебе ведь Дамблдор оставил задание и… – Вы тоже в курсе? – я испуганно посмотрела на Олли и Льюиса. Парни закатили глаза. – А ты, смотрю, нам доверяешь, – съязвил Олли, и я покраснела. – Нет, Хоран сказал только, что у тебя «миссия». Не говорил, какая. – Так лучше, – буркнула я. – Чем меньше людей знают, тем лучше. – В любом случае, – сказал Найл. – И тебе, и нам будет непросто. Но тебе будет хуже всех: от тебя ждут, что ты убьешь Волдеморта, – я вздохнула. – И меньшее, что мы можем сделать – остаться в Хогвартсе и помочь тебе, чем сможем. – Но, если… – Грин, замолчи, – голос Саманты заставил меня вздрогнуть. Мы вчетвером повернулись и увидели невесту: она была пока что в халате, ее волосы закручены на бигуди. Ей уже нанесли макияж, и выглядела она просто сногсшибательно. А еще она скрестила руки на груди и прожигала меня взглядом. – Что?.. – не поняла я. Я заметила, что Хоран не мог оторвать взгляд от своей девушки. Все бы отдала, чтобы кто-нибудь так смотрел на меня, – подумала я, прекрасно понимая, что под «кто-нибудь» мой дурацкий мозг имел в виду Гарри Стайлса и никого больше. – Мы готовы к тому, на что идем, – заявила Сэм, и я поняла, что еще ни разу не видела ее такой решительной. – Мы обсуждали это все лето: и друг с другом, и с профессорами. – Профессорами? – Стайлсом, Ришар, Томлинсоном, – перечислил Олли. – Вы что, общались с ними все лето?! – ахнула я. – Нам нужно было знать, чем мы можем помочь, – пожал плечами Найл. – Все, что мы делаем или собираемся делать, согласовано с Орденом. Я поджала губы, стараясь не расплакаться. – Вы лучшие, – прошептала я и потянулась, чтобы обнять Найла – он был ко мне ближе всех. Остальные подключились к объятию.Иззи
– Как давно я не была на свадьбах, – покачала головой я, делая глоток шампанского. Я поморщилась от его вкуса: – Какое отвратительное шампанское. – Аристократы, – закатил глаза Томлинсон. Гарри сделал то же самое. Празднование было в самом разгаре: сразу после официальной церемонии все ряды для гостей пропали, шатер поднялся, давая место большому танцполу, по периметру которого стояли столы для тех, кто хотел поговорить или отдохнуть от танцев. На месте арки, под которой Найл и Саманта дали друг другу такие красивые клятвы (я расплакалась, потому что я всегда делала это на свадьбах. Я видела, что Грин тоже прослезилась, хотя пыталась этого не показывать: она сидела рядом с Гарри, который был больше похож на статую, чем на нормального гостя), появилась сцена, на которой сейчас группа музыкантов исполняла какую-то достаточно оживленную и веселую песню. – Мне нужно вас приучить к правильной выпивке, – заявила я. – Стайлс, ты вообще притронулся к своему? – Ты же сама сказала, что оно отвратительное, – пожал плечами директор Хогвартса. – Я решил не рисковать своими вкусовыми рецепторами. – Подлиза, – заметил Томлинсон, и Гарри, который все еще не простил его за вечно гаснущий свет в школе, даже не посмотрел в его сторону. Стайлс мог говорить все, что угодно, но я знала, что причина была не в моих словах. Это был далеко не первый раз, когда мы собирались и приносили с собой алкоголь, и преподаватель Зельеварения его никогда не касался. За этим явно стояла какая-то история, которую я из него еще не смогла выудить. Мужчина смотрел на Чарли, не отрываясь. Сейчас она сидела за столом со своими друзьями, и они о чем-то разговаривали, смеясь. – Хорошо, что она хоть сейчас веселится, да? – сказала я. Стайлс тут же отвернулся, поняв, на чем его поймали. Мерлин, да что у них случилось? – Иззи, пошли потанцуем! – Луи не спрашивал. Луи просто схватил меня за руку и потащил на танцпол.Чарли
Я почему-то совсем не подумала, что на этой вечеринке у меня не будет пары, и что это проблема. Сейчас же я сидела одна за столом, пила шампанское небольшими глотками (какая же гадость! И почему людям вообще нравится алкоголь?) и смотрела на то, как все мои друзья танцуют и веселятся. Найл и Саманта были такими красивыми и счастливыми. Церемония была душевной, и я видела, что почти все в зале прослезились: Ришар тихо плакала в платочек, а родители молодоженов и Хагрид к понятию «тихо» не относились. Даже Томлинсон по-мужски шмыгал носом.– Саманта, даже в такие нелегкие и темные времена, ты мой луч солнца. Я не знаю, как бы справлялся без тебя. – Найл, ты моя опора. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою поддержку. Только не в квиддиче, конечно.
Они идеально друг другу подходили, и я так им завидовала. Я провела весь день в яме жалости к самой себе: смотрела на счастливые пары вокруг и желала быть на их месте. Думала о том, что ребятам в Хогвартсе, даже в пору войны, будет намного проще, чем мне, в поисках чертовых крестражей. Завидовала тому, как Саманта и Найл общаются со своими родителями. Олли и Льюис танцевали с какими-то родственницами Сэм. Найл танцевал со своей женой. Иззи – с Луи. Я сидела и смотрела на них, чувствуя себя очень одинокой. – Пойдем, – голос Стайлса заставил меня вздрогнуть от испуга: я так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как он подошел. – Куда? – не поняла я. – Танцевать. Я уставилась на него, ошеломленно моргая. – Не стоит. – Пошли, – он закатил глаза, и я снова покраснела. И снова порадовалась тому, как тональная основа закрывала мои эмоции. Мне не дали время на сопротивление: Стайлс потянулся, взял меня за руку, и через мгновение я уже была на танцполе, и одна его рука лежала на моей талии. Он держал между нами дистанцию, но я все равно находилась так близко к нему, что могла задохнуться. Последний раз, когда я с ним танцевала, я так сильно переживала, что несколько раз упала и отдавила ему обе ноги. Тогда ситуация была совсем другой. Тогда я была просто влюблена и тешила себя смешными надеждами. Сейчас же… Зачем он делал это все сейчас? – Зачем? – спросила я. Да, я спрашивала, зачем он пригласил меня на танец, но в реальности я пыталась понять, зачем он меня так мучил. Он же сам сказал, что не разделял мои чувства. Он наверняка понимал, как на меня может подействовать один лишь танец с ним. Неужели намеренно издевался? – Чтобы ты не привлекала к себе внимание, – ответил мужчина. – Будешь сидеть так одна, кто-нибудь решит поболтать. Одно неосторожное слово, и кто-нибудь догадается, кто ты на самом деле. Я кивнула. В его словах была доля смысла. Я и сама боялась говорить на свадьбе с кем-то, кроме своих друзей. Мы молча танцевали одну песню. Музыка играла теперь в основном медленная. Все, кто веселились и оттанцовывали в начале вечеринки, теперь были либо пьяными, либо уставшими. Всем хотелось передохнуть. Кажется, играла очередная песня о любви. Собственно, какая еще музыка могла играть на свадьбе? Но как же было больно слушать все эти романтические строчки… Я смотрела на гостей, которые веселились и радовались жизни, и завидовала им. Я готова была сделать все, что угодно, чтобы отдать свою роль «спасительницы» любому желающему и стать обычной волшебницей. Да даже маглом, наверное, было бы легче. Да, если бы Хагрид меня так и не нашел и не сказал, что я волшебница, я бы сейчас жила обычной жизнью с Дурслями. Да, я бы жила в семье, которая меня ненавидела, у меня бы, скорее всего не было друзей, но… Но зато бы на моих плечах не лежала бы ответственность за целый мир. И, думаю, я бы не влюбилась в мужчину почти что в два раза меня старше, чье сердце когда-то принадлежало моей погибшей сестре. Или все еще?.. Да, наверняка так и было. Стайлс не мог разделить мои чувства, потому что до сих пор видел во мне лишь тень Лили. Может, даже причину ее гибели, кто знает. Если бы не я, она бы была еще жива. Я поджала губы, не зная, как справляться с такими мыслями. Они звучали очень убедительно. – Мне нужно тебе кое-что отдать, – сказал мужчина, вырывая меня из размышлений. Я удивленно посмотрела на своего бывшего преподавателя. – Что? – Пошли. Он остановился и, не отпуская мою руку, повел меня куда-то за пределы танцпола, как можно дальше от чужих глаз. Когда мы вышли за пределы вечеринки в ночной воздух и до нас уже не доставал свет десятков свечей, Стайлс встал и повернулся ко мне. Во всем этом было столько неправильного – мы куда-то ушли вдвоем, теперь мы стояли вдвоем практически в темноте, – что мне было сложно соображать. Мой мозг все еще не смирился с тем, что Гарри сказал мне накануне. Сердце тем более. Что он от меня хотел? Добить? Сказать еще что-нибудь неприятное? Ему оставалось только признаться, что все это время он на самом деле был на стороне Волдеморта. – В общем, – мужчина вздохнул и потянулся к своему пиджаку. Достал из внутреннего кармана маленькую коробочку. – Думаю, мы оба понимаем, что по вопросу вашего отъезда не успокоимся. Я в ответ могла только растерянно заморгать и открыть рот, не зная, что сказать. – Вот, – он протянул мне коробочку и отвел взгляд. Я нахмурилась, открыла подарок и… забыла, как дышать. Внутри было кольцо. Перстень с гербом Гриффиндора на нем. Я достала украшение и удивленно на него посмотрела. Затем перевела взгляд на Стайлса. – Что это? – Мы вряд ли сможем общаться часто и регулярно, – сказал он, снова напуская на себя свой обычный безразличный вид. Мне показалось, или до этого он смутился? Было чему. Он дарил мне на свадьбе кольцо, хотя пару дней назад отшил меня. А я ведь даже ничего не просила. – У меня тоже есть кольцо, – он показал мне свою правую руку. Мужчина всегда носил кольца: грузные перстни на обеих руках. Сейчас я заметила, что на безымянном пальце у него красовался перстень, похожий на мой, но с гербом Слизерина. – Они будут нашим способом общения. – То есть? – Минимальная информация: по ним можно понять, что мы живы. Я резко втянула в себя воздух. Закрыла глаза, выдохнула. Затем я снова открыла глаза, посмотрела на кольцо еще раз, а потом все-таки решилась надеть его. – Ой, – вырвалось у меня, когда металл коснулся кожи. Он был теплым. Не просто нагретым или что-то в этом роде, а таким же теплым, каким был человек. И кольцо еле заметно пульсировало. Словно это было… – Сердцебиение, – сказал Стайлс. Я смогла лишь кивнуть, потому что слов не было. Теперь у меня, выходит, было сердце Гарри Стайлса? Не больше и не меньше. Я не успела больше ничего сказать (слов все равно не было), потому что мы вдруг заметили вспышку голубоватого света, которая стремительно приближалась к шатру. – Что за… – начала я. – Патронус, – пробормотал Стайлс и тут же сорвался, широкими шагами направляясь обратно. Я последовала за ним уже через секунду. Стайлс двигался быстро, и я за ним еле поспевала и в обычное время. Сейчас я была в платье, на каблуках и в шоке от подарка, который он мне только что вручил. Неужели он не понимал, что делает? Я так торопилась, что не сразу заметила, что мы уже дошли на достаточное расстояние, чтобы видеть патронус. Я врезалась в спину Стайлса, и мужчина повернулся ко мне. Осмотрел меня, ничего не сказал, но почему-то взял под локоть. Все на площадке остановились. Все взгляды устремились на красивого оленя, в которого преобразовалась вспышка света. А потом олень сказал: – Министр Магии мертв. Министерство в руках Волдеморта.