Осторожнее с вопросами

— Вот скажи мне, пожалуйста, Лапин, какой чёрт тебя дёрнул добавить в анкету и этот вопрос? — Нет, ну, а что нам же нужны сведения о респонденте, — крутя в руках бумажный опросник, Ванёк уже понимал свою ошибку, но принимать её не собирался. — Вопросов о поле, возрасте, материальном положении и откуда ты родом было бы вполне достаточно, — терпеливо объясняла Лера бестолковому напарнику по проекту, в который раз закатывая глаза к потолку медиатеки, — вот ты просто ради прикола добавил вопрос «Что ты за существо?», Вань? Я понимаю если бы мы были в первом классе, но мы на первом курсе. Тебе просто захотелось поиграть в маленькую девочку? Создать тестик «какое я существо из сверхъестественного»? Детский сад! Почему тебя закрепили в паре со мной? За какие грехи в прошлой жизни? Я что была Гитлером? — Кстати говоря о Сверхъестественном, в каком случае тебя убил Дин Винчестер. Гордись, Гончая, — парень злорадно улыбнулся, понимая по набухшим на висках венам, покрасневшим щекам и смертоносному взгляду, что окончательно вывел напарницу из себя. — Сейчас я тебя убью! — сквозь зубы прошипела она, — скажи мне, пожалуйста, что ты ещё не раздал анкеты преподавателям, — очень неожиданно Валерия стала религиозной барышней: она молилась всем святым, скрестила на обоих руках средний и указательный пальцы, направляя всю свою веру в эту примету и затаила дыхание, как перед броском. Перед реальным броском, потому что от ответа Лапина зависело его дальнейшее здоровье и возможность посещать пары. — Хорошо, не буду… — проучась уже почти четыре месяца с этим молодым человеком, Валерия не могла понять он дебил или бессмертный, потому что так выводить её из себя выходило только у него. Может он ей мстил за что-то, но она за собой никаких серьезных грехов не припоминала: котят не топила, младенцев платочками душила, больной с размножением личности не притворялась, евреев не истребляла, да и вообще не считала себя нацисткой, по крайней мере в отношении людей. Ах если бы не многочисленные свидетели собравшиеся в огромной зале медиатеки, плыл бы массивный трупик одногруппника в чёрном пакете по Москва-реке. — Обрабатывать результаты будешь сам! — на одном выдохе произнесла девушка, ударила по листу с вопросами в руках парня, так, что он залетел под ближайший компьютерный стол, развернулась на каблуках и быстрой походкой удалилась из университета. Ей нужно передохнуть. Или чтоб некоторые одногруппники передохли. «Ну ничего, придут результаты этот олень рогатый сам будет оправдываться перед преподавателями, — успокаивала себя девушку спускаясь к метро, — ни слова не скажу в его защиту!» Так молодая охотница на нечисть до самого вечера мысленно проклинала своего напарника, не отвечая ни на одно его сообщение, ни в одной социальной сети. Даже решила помедитировать, чтобы завтра ненароком его не прибить. Медитация помогла только успокоиться и выкинуть дурные мысли из головы, которые, к несчастью, на следующее утро моментально вобрались обратно в черепную коробку и по дороге в институт, за 20 минут, Валерия как порядочная староста и хороший друг придумала с десяток как теоретических обоснований вопроса, за который вчера была готова убить. Собравшись с мыслями, она приложила карту к турникету при входе в институт и пошла в раздевалку. До поры оставалось две минуты. Две минуты до её и его позора. Две минуты, которые пролетели как одна секунда. Звонок, хлопок двери, — вошёл преподаватель, прозвучал как выстрел из Калашникова по нервам всех собравшихся, а по нервам старосты так вообще ядерным взрывом. Павел Михайлович обвел строгим взглядом собравшуюся группку, сверкая своими узкими очками и остановился в старосте. «Ну все, теперь поплывут два трупика по Москва-реке». Семинарист заглянул в раскрытый журнал, пересмотрел анкеты в своих руках, хотя скорее всего только их шапку, чтобы убедиться на кого вылить весь свой социологический позитив. — Валерия Игоревна и Иван Дмитриевич, примите моё уважение за креативный инструментарий, — пока Павел Михайлович медленно и монотонно, как и обычно любил это делать на лекциях, доводил свою мысль до логического конца, у старосты группы случилось несколько сердечных приступов, отказ всех жизненно важных органов и парализация мышц, — молодцы ребята, хорошо сняли стресс с респондента, вывели его из своей социологической проблемы. Лера посмотрела на преподавателя, медленно перевела взгляд на напарника, который не преминул улыбнуться во все тридцать два зуба, потом снова на преподавателя и содержала в себе истошный крик «какого чёрта здесь происходит?!» Павел Михайлович передал подошедшему студенту копну бумажных анкет, закрыл свой портфельчик сел за первую парту, и по старой привычке с вопросом «что вы сегодня мне приготовили?» хлопнул в ладоши растирая руки. На автомате, с помощью неведомые божественной силы, Валерия как староста огласила список выступающих и пригласила к компьютеру первую пару. Сюрпризы на этом сегодня не закончились. После первой пары в руках горе исследователей оказались и заполненные анкеты от их группы. Самое интересное началось, когда они с Ваней начали разбирать результаты этого опроса. Поначалу все шло хорошо: адекватное одномерное и двухмерное распределение респондентов, хорошая выборочная совокупность, но дальше пошёл анализ ответов на вопрос «что ты за существо?» Ответы были максимально разные. В одном даже сделали исправление: не «что», а «кто». И как, скажите мне на милость, дочь потомственного охотника на сверхъестественное смогла поступить на один и тот же курс со всей нечистью из бестиария отца и ещё пару бонусных существ, о которых предстояло только записать в этот самый дневник. Если от шокового состояния действительно можно было посидеть, Валерия тут же рванула бы с места покупать Лореаль Париж, чтобы закрасить новопреобретённую седину. Это же лучшее средство? Да? Ну как в обычный институт могли поступить: вампиры в количестве двух штук, три русалки, несколько оборотней и ещё чёрт знает кто. Лера сидела и просматривала анкеты, параллельно наблюдая за реакцией напарника. Слишком серьёзным взглядом он просматривал все ответы на этот вопрос, путаясь пятернёй в волосах. У Гончей даже возникла шальная мысль, а не такой же ли охотник её напарник, как и она сама. На очередном листе ответ на этот злосчастный вопрос оказался закрашен замазкой, только труда не составило выявить надпись на обратной стороне анкеты, а лучше бы содержание оставалось тайной. — Дракон! — на всю медиатеку взвизгнула студентка первого курса социологии с древними корнями уральских охотников, — с нами учится, блин, целый дракон. И я этого не заметила за несколько месяцев? Плакала моя охотничья гордость. — И моя, — поддержал серьёзным тоном Иван, поднимая взгляд на напарницу, признавая в ней и коллегу по семейному ремеслу, а после невесело усмехнулся, показывая пару листов с надписью «человек» — ну хотя бы несколько человек на три группы помимо нас есть, может не так уж и плохо? — Одна из анкет — моя, я для числа заполнила, — призналась Гончая, принимая бумаги в руки, — а второй, может быть, соврал? — Может они все приврали о своих сущностях? — в голосе двухметрового студента послышались детская наивность, которая подкрепилась тяжёлым выдохом напарницы. — Только на это и надеюсь, Ваня, — а после медленно, по словам повторила, — только на это и надеюсь.