Два сводника, львица и учёный

Как они вообще до этого дошли? Вопрос весьма интересный. Впервые в жизни у Сенку нет точного ответа — есть лишь предположения, но это не научно и непрофессионально, так что ответа всё равно нет. Но ведь понять-то надо. Справа всхрапнули. Сенку сморщился. Звук был отвратительно громким и отвратительно заложил ухо. Конечно, все были в курсе, что иногда Хром похрапывает, что это совершенно нормально для здорового молодого организма и что он ничего не может с этим сделать, но ухо заложило капитально и в ближайшее время восстанавливаться не собирается. Оглохнуть от храпа было явно не пределом мечтаний Ишигами. Слева прижималась тёплая спина. Тёплая в понимании Львицы, потому что для самого Сенку она казалась раскалённой добела печкой, работающей от лавы. В сравнении с прохладными конечностями младшего научника эта спина правда была охренительно горячая. Совсем рядом раздавалось тихое сопение. Если бы в Сенку жила сентиментальность, он бы посчитал это милым — грозная и устрашающая, вызывающая временами желание сбежать куда подальше, Кохаку сопела во сне словно маленький котёнок. Сенку не слышал, как сопят котята, но ассоциация сама приходила на ум. Рури, что удивительно, не издавала звуков вообще. Лишь изредка сквозь сон тихо, на грани слышимости, что-то шептала. Сенку лежал слишком далеко, аж через целую Кохаку, поэтому ему могло просто показаться. Узнавать, как спит главная жрица деревни и что она шепчет во сне, не хотелось изначально. Началось всё, как ни странно, с пинка. Нет, не с пинка Кохаку, хотя он имел место быть (и даже не раз) — а с пинка Хрома. Совершенно случайно заснувший рядом с Рури, Хром неудачно повернулся во сне и мирно сидящая рядом со спящим парнем жрица получила коленом прямо по спине. Ей не было больно, даже обидно не было, она лишь рассмеялась тихонько, покачав головой — но вооружённый до зубов танк по имени Кохаку уже набирал скорость дабы расквитаться с потенциальным обидчиком сестры. Путём переговоров, пяти шишек на голове Хрома, одного закатывания глаз Сенку и умоляющего взгляда Рури удалось прийти к более-менее устраивающему всех результату. Если уж Хром не способен контролировать свои конечности во сне, между ним и сестрой будет теперь спать Кохаку, оберегая главное сокровище деревни от неожиданных нападений. Хрому, естественно, такой поворот событий не понравился — поэтому, для предотвращения конфликта теперь уже между ними, пришлось вмешаться Сенку. Ишигами пожалел о своём первом и единственном приступе благодушия уже после первой ночи. Его жутко сексуальными синяками под глазами можно было привлекать только покойников, а бледная кожа вкупе с мутновато блестящими от недосыпа красными глазами превращали Сенку в очень злого и голодного вампира. Сложно спать, когда на тебя почти полностью залез Хром, раскинув ноги-руки «звёздочкой», сбоку лежит бешеный хищник в облике миловидной девушки, а рядом с хищником сопит невинный цветок, за нечаянную побудку которой спросонья могут и убить. Поэтому Сенку терпел, не спал, а потом клевал носом в самых неожиданных местах. Тем не менее, лёжа сейчас в окружении всех этих людей, с заложенным от храпа ухом, с болящими от недосыпа глазами и не чувствуя левой руки, на которую так удачно легла боком Кохаку, Сенку осознал одно. Вопрос «Как они до этого дошли?» не совсем корректный. Правильный вопрос звучит так: «Сколько ещё ночей выдержит Ишигами Сенку, прежде чем натравит на сводников-интриганов, решивших свести его с Кохаку, деда Касеки с Геном и как заставить Хрома с Рури оказаться в похожей ситуации?»