eternity in a dream

      Юрим молча просматривала рецепт зелья и делала всё, что было описано, пока остальные ее одногруппники втихаря подшучивали над ней. Преподаватель Чо Дантэ, пожилой мужчина с лицом, испещренным морщинами и парочкой ожогов, ходил по лаборатории, которая внешне напоминала развалины после бомбежки, и проверял за каждым студентом, чтобы тот не спалил его кабинет в тысячный раз. Фея старательно смешивала ингредиенты, когда к ней приблизился Хван Хёнджин.       — Неуклюжая фея, я слышал, что таким, как ты, это несложно сделать, — прошептал парень, делая вид для преподавателя, что с интересом наблюдает за стараниями девушки.       — Что? — уточнила Юрим, стараясь не смотреть на парня, который оказался слишком близко.       — Зелья всякие варить. Можешь спокойно отравить или приворожить кого…       — Ты что-то путаешь. Феи готовят лечебные снадобья. У нас в крови нет желания убивать, поэтому ни одна не способна…       — Бла-бла-бла, заученная ерунда. Я не верю, что вы все такие белые и пушистые. В истории зафиксированы случаи, когда феи становились озлобленными и травили целые поселения магов.       — Быть может, эти маги на что-то важное или ценное покушались? — предположила девушка, хотя и сомневалась в правдивости слов парня.       — Значит, у вашей наивности и доброжелательности есть предел?       — Я этого не говорила, — сделав маленький шаг в сторону от Хёнджина, девушка подняла руку. — Профессор Чо, я закончила.       Парень фыркнул и вернулся на своё место, а Юрим лишь недоверчиво посмотрела в его сторону. «И где я ему дорогу перешла, что он вечно цепляется ко мне?» — сказала самой себе девушка и обреченно выдохнула.       — Как и ожидалось: лучшее зелье для мгновенного засыпания, — отметил профессор, делая запись в своем блокноте. — Хан Юрим, ты потрудилась на славу.       — Спасибо, профессор Чо.       После занятия девушка всё никак не могла забыть слова Хёнджина, размышляя, насколько они могли быть правдивы, и у кого можно было бы это узнать. На глаза попался староста, который неторопливой походкой направлялся к кабинету преподавателей, чтобы отнести список студентов, прогулявших занятия. Потоптавшись несколько минут на месте, Юрим всё же решилась и подошла к парню, который уже вышел из кабинета.       — Староста, извини, у тебя есть одна минута? — уточнила, не зная, с чего начать разговор.       — Да, — Феликс испугался, но виду не подал, сохраняя внешнее спокойствие: фея сама снова заговорила с ним, и ему с трудом в это верилось.       — Ты ведь такой умный, так что знаешь, наверное, — смущенно промямлила девушка, опуская взгляд и нервно теребя кончики длинных волос, чем вызвала умиление у парня, который вдруг начал понимать, о чем все твердили, говоря об очаровании фей. — Хван Хёнджин сказал, что феи могут стать злыми, что такое было… Это правда? — Юрим с надеждой взглянула прямо в глаза Феликса, который на мгновение забыл, как дышать: юная фея вскружила ему голову, заставляя сердце биться чаще и заглушать способность трезво мыслить.       — Хм, ты бы меньше слушала его, — попытался говорить парень, старательно глядя в сторону, сжимая руки в кулаки, чтобы только взять себя в руки и не превратиться в размякшую жижу.       — Так это неправда?       — Если хочешь убедиться, то сходи в библиотеку, — девушка заметила поведение парня, поэтому отвела взгляд в сторону, переживая за его состояние, отчего он облегченно выдохнул. — Попроси новостные свертки и газеты про фей за последние пятьдесят лет для начала.       — Сейчас запишу, — Юрим достала блокнот и записала всё, что сказал ей Феликс, краем глаза наблюдавший за ее действиями. — Спасибо тебе, ты мне очень помогаешь, — парень вдохнул, почему-то размышляя, что вдруг это последний их такой разговор, поэтому набрался решимости. — Если вдруг тебе понадобится любая помощь, я буду рада…       — Если хочешь, то я могу с тобой…       — Феликс! — воскликнула Чон Юна, заметившая парня несколько секунд назад и примчавшаяся к нему. — А я тебя везде разыскиваю, — она коснулась его плеча, демонстрируя, что имеет больше прав, на что Юрим лишь улыбнулась, ведь чувство ревности ей было не знакомо. — Это твоя одногруппница, да?       — Да. Хан Юрим, это моя подруга Чон Юна. Юна, это Хан Юрим, — кратко познакомил девушек парень, чувствуя себя крайне неловко, но всё же спокойнее.       — Приятно познакомиться, — натянуто улыбнулась Юна, кивнув головой.       — Взаимно. Я, пожалуй, пойду. Ещё раз спасибо за помощь, — поклонилась фея и отправилась в библиотеку, понимая по поведению новой знакомой, что будет третьей лишней.       — Феликс, — обратилась к парню Юна, отпустив его руку, которую держала до сих пор. — Придешь к нам на следующие выходные? Мама устраивает небольшой вечер, будет живая музыка и интересное представление.       — Какое?       — А это сюрприз для всех, — протянула девушка, заискивающе глядя на парня. — Придешь?       — Конечно.       — Тогда держи приглашение. Тут плюс один, так что можешь взять с собой кого-нибудь из своих друзей.       — Премного благодарен, Юна, — улыбнулся парень, взяв изящно украшенный конверт.       Юрим разложила все свертки и газеты, что дала ей библиотекарь, на столе перед собой и принялась разыскивать то, что ей было нужно. Понадобилось порядка пяти часов на изучение, однако новости не были такими уж безызвестными: всё это она знала либо с пересудов соседок, либо по рассказам бабушки, либо сама читала, хоть и не в таких подробностях. Поникнув, девушка легла прямо лицом на свертки и глубоко вздохнула. «Скорее всего, Хёнджин наврал, а я тут столько времени потратила впустую. Зачем он мне только об этом сказал? Что я ему плохого сделала?» — размышляла девушка и легла щекой на стол, перекладывая очередную газету, где вдруг заметила фотографию своей мамы вместе с неизвестным Юрим мужчиной. Девушка приподнялась и развернула бумагу, сразу отыскивая нужный текст: «Ким Дахён — фея, спасшая целую деревню от огня».       — Но… как же тогда? — пробормотала Юрим, дрожащими руками положив газету на стол. — Папа мог совладеть с огнем, мама, получается, тоже… Я ведь думала, что мама оказалась в западне и папа попросту не успел… Однако они оба могли справиться с огнем. Почему же тогда они не выбрались?       Накатившие картинки ужасной трагедии заставили девушку съежиться в комочек и сползти на пол. Слёзы скатились по бледным щекам, и Юрим склонила голову к коленям, которые обхватила руками. Слишком яркие воспоминания десятилетней давности вспыхивали и обжигали даже сильнее, чем тот огонь, в который она бросилась и из которого ее вынесли полуживой.       Послышался какой-то шум поодаль, и девушка насторожилась, взяв себя в руки, утирая слёзы и оглядываясь, однако никого поблизости не заметила. Поднявшись с пола, стала складывать прочитанные газеты и свертки по номерам, когда рядом с ней оказалась чья-то тень.       — Студентка, ты почему тут в такое время? — молодой профессор Бан Кристофер Чан с интересом поглядывал на замершую девушку.       Он не мог признаться, что невольно подслушал разговор, состоявшийся между ней и Ли Феликсом. И не мог сказать, что зашел сюда убедиться в том, что она не окажется такой усердной.       — П-профессор, — на несколько секунд Юрим показалось, что перед ней мираж, отчего недоверчиво коснулась его руки. — Ой, простите! — Бан Чан удивился такой реакции. — Я думала, что вы мне привиделись, — она тут же смущенно опустила голову и принялась активнее собирать газеты.       — Что-то искала? — уточнил он, окидывая взглядом ворохи бумаги на столе.       — Да, или нет, — нервно усмехнулась девушка, застенчиво улыбаясь. — Я, кажется, поверила в неправду… Но хотела убедиться…       — Может, я смогу помочь?       Юрим перестало хватать воздуха: «Сегодня что за день такой? Ли Феликс был таким милым, а теперь сам профессор Бан вдруг заговорил со мной и даже предлагает помощь! Как бы только не завизжать от радости? И если со старостой всё понятно, то ведь профессор подошел сам, а не под влиянием чар! Всем же известно, что только молодые маги с трудом справляются с чарами фей, а с возрастом у них вырабатывается иммунитет».       — Эм, если… но вы будете смеяться, — пробормотала девушка, чувствуя легкую дрожь в руках и коленках. — Мне сказали… сказали, что феи как-то отравили… из-за злости… Я была уверена, что такого быть не может, но вдруг…       — Так, сделай глубокий вдох, — Бан Чан заметил нервозность девушки, которая порядком сбивала с толку. — Ты зря нервничаешь. Я не кусаюсь, — он попытался улыбнуться и подбодрить, но вышло всё наоборот: Юрим окончательно потеряла дар речи, сраженная его обаянием. — Мда, — протянул он, оглядываясь вокруг. — Пойдем, ты не там ищешь.       Девушка встряхнула головой, пытаясь прийти в себя и держаться серьезнее, и поплелась за мужчиной, который прошел к дальним стеллажам. Бан Чан внимательно просмотрел несколько полок и, отыскав нужную книгу, всучил ее девушке, что глядела на него зачарованно. Юрим, только почувствовав какую-то тяжесть в руках, опомнилась и, скомкано поблагодарив, вернулась на свое место. Присев на стул и поглубже вздохнув, она открыла книгу и стала ее листать, довольно быстро натыкаясь на то, что искала, но не желала найти.       — Маги приносили юных фей в жертву, чтобы получить красоту и молодость, — дрожащими губами прошептала Юрим, чувствуя, как глаза вновь наполняются слезами. — Это же… Кошмар… Как это ужасно, — добавила, не решаясь перейти к следующей части, и обхватила руками голову. — Поэтому древние феи почувствовали то, что было неведомо до тех пор: злость и желание отмщения. Были отравлены реки и ручьи ядом, что заставлял умирать только магов в долгих мучениях… Яд тот был — смесь огнецвета, что выращивали ведьмы на болотах, и черных роз, что вырастали на могилах погибших фей…       Бан Чан почти бесшумно оказался рядом и слушал ее прерывистое чтение, отмечая про себя, что время довольно позднее и студентке пора давно быть дома. Сам он, конечно же, не торопился домой, ведь там никто не ждал: повар и личный помощник уже должны были закончить свою работу и отправиться по домам. Двухэтажный фамильный особняк пустовал уже много лет, и Бан Чан занимал лишь его первый этаж: кухня, столовая, гостиная, кабинет и спальня. Когда он был ребенком, в доме часто принимали гостей, отчего разговоры, музыка и смех были постоянными атрибутами особняка. Теперь же в нем поселилась звенящая тишина, словно все жильцы превратились в призраков. Порой Кристофер и себя ощущал призраком прошлого, что являлось кошмарами каждую ночь.       — Это было давно, — Юрим захлопнула книгу с названием «Яды», потирая глаза. — Ведьмы уже не живут на болотах и не выращивают огнецветы, — пыталась убедить себя, что всё не так плохо.       — Конечно. Раньше многие существа враждовали между собой, лишь пару веков назад стали учиться жить в симбиозе, — подтвердил Бан Чан, собирая газеты и свертки со стола. — Время позднее, тебе стоит уже быть дома.       — Ох, точно! Бабушка, наверное, места себе не находит! — воскликнула девушка, хаотично собирая остатки на столе и перенося их на положенное место. — Спасибо вам, профессор! — кивнула напоследок и умчалась поскорее домой девушка, представлявшая, какую взбучку получит от бабушки за то, что не предупредила ее о позднем возвращении.       Три подруги грелись на ярком солнышке во время большого перерыва в школьном саду, где также гуляли или плескались в озере остальные студенты, радовавшиеся прекрасной погоде. Цветы набухали в бутонах, готовые со дня на день полностью раскрыться, а птицы возвещали своим пением о вошедшей в свои права весне.       — Ох, наконец-то выходные. Юджу, как твои успехи с тем красавцем? — вспомнила Совон, перевернувшись на бок и поглядывая с лукавством на девушку, которая на удивление редко в этот день смотрелась в свое зеркальце.       — Я занимаюсь сбором информации, — ровным тоном ответила эльф. — Стоит быть подготовленной.       — Не забудь записать и то, какой он придирчивый к нашей Юрим. Словно день прожит зря, если не скажет ей гадость.       — Совон, — молящим тоном протянула Юрим. — Не напоминай, пожалуйста. Мне иногда кажется, что я скоро от него заражусь нетерпением к другим, — поежилась только от одной мысли.       — И что же ты узнала? — уточнила Совон.       — Итак, у него младшие брат и сестра, но не родные. Его мать ушла от отца давно, когда тот малышом был, поэтому воспитывала мачеха. Хоть и любит мелких, мачеху и отца своего на дух не переносит, — полушепотом сообщала Юджу подругам, периодически глядя вокруг.       — И как тебе это поможет?       — Он один из самых первых по успеваемости, отец работает в Совете, так что ему светит отличное будущее, — торжественно подняв палец вверх, закончила девушка, довольная собой. — Так что мой будущий жених вполне обеспечен и хорош собой.       — Он ведь даже не знает о твоем существовании, — засмеялась Совон.       — Узнает. Нужно выбрать подходящий момент.       — Интересно, а почему его мама ушла? — спросила Юрим, сочувствуя своему недругу.       — Да кто их знает? Не поделили что-то, наверное, — отмахнулась эльф, снова любуясь собой в зеркальце.       Юрим потянулась и приподнялась со своего места, жмурясь от солнца, которое для весны слишком сильно палило. Совон подтолкнула подругу в бок, заставляя посмотреть в сторону, и шепнула:       — Твой староста глаз с тебя не сводит.       — Что? — завертела головой фея, разглядывая всех окружающих.       — С блондинкой стоит под дубом. Да не крутись ты так.       — А, это Чон Юна — его подруга.       — Подруга или девушка? — усмехнулась Совон, заглядывая в лицо Юрим.       — Этого я не уточняла, но, кажется, они довольно близки…       — И между ними встала ты?       — Ничего я не встала! — возмутилась фея, взяв сумку в руки.       — В глазки ему заглядывала, да? А он не устоял и влюбился.       — Ничего подобного, временное помутнение. Через неделю пройдет.       — Ты чаще так делай, он и не поймет, где настоящие чувства, а где чары. Вот будет забавно, — засмеялась Совон.       — Это жестоко, — Юрим было неприятно, поэтому взяла свои вещи и пошла в библиотеку, как нарочно припоминая слова Хёнджина о том, что феи могут становиться злыми, и переживая, что Совон эта участь может коснуться.       В библиотеке девушка вновь удивила библиотекаря своей просьбой. На этот раз она попросила книги обо всех злых существах и заняла место в самом дальнем углу библиотеки, чтобы не привлекать лишнее внимание со своей кипой толстых книг. «С обычным огнем справился бы любой маг, значит, это было порождением зла, — размышляла Юрим, подавляя в себе чувства при воспоминании о ночи, унесшей жизни родителей. — Кроме Властителя стихии и его детей есть еще существа, которым подвластен огонь… Химеры, фениксы, драконы… Но ведь фениксы и химеры не действуют по чужой указке, а драконы… Крайне редкие экземпляры. Разве их вообще возможно приручить? Хотя будь это дракон, об этом где-нибудь бы да упомянули. Трудно не заметить огромное чудище, рыгающее огнем. Тогда кто же?».       Перелистав пару книг с подробным описанием каждого существа, фея утомилась и задремала, проснувшись от дуновения ветра, щекотавшего ее щеку. Поморщившись и зевнув, потянулась и оглянулась вокруг, пытаясь отыскать источник ветра, однако обнаружила лишь, что за окнами сильно стемнело.       — Кажется, снова приду домой поздно, — пробормотала девушка и, поднявшись, стала собирать книги, как вдруг одна из них выпала. — Вроде бы ее не было, — взяв небольшую книжку в затхлой обложке, покрутила ее в руках и открыла. — Странно, — глазами пробежалась по содержанию, зацепившись за слово «феи». — Видимо, по ошибке сунули, — но всё же открыла страницу, на которой были фотографии ее и Совон с ручными надписями о том, что на их совести убийства сотни невинных.       Завизжав от ужаса, Юрим выронила книгу, готовая расплакаться. Ее затрясло, но она взяла себя в руки и, сложив книги на стойке библиотекаря, быстро выбежала на улицу. Только она отдышалась, как со всех сторон ее окружили некоторые одногруппники во главе с Хван Хёнджином, который крутил в руках ту книжку, что выбросила девушка.       — Понравился мой сюрприз? — усмехнулся он, приближаясь к ней.       — За что ты так? — чуть не плача, спросила Юрим, сжавшись и дрожа. — Я ведь никогда не обижала вас…       — Откуда же нам знать? Может, ты наготовила зелья, чтобы всех перетравить? — напирал парень, а остальные встали в круг, чтобы девушка не сбежала. — Почему ты учишься с нами? Не зря же изучаешь темную магию.       — Я… я могу объяснить…       — Конечно, можешь! Но с чего взяла, что мы тебе поверим? — маг всучил книжку в руки феи, в глазах которой встали слёзы. — Будешь знать, как выяснять что-то про мою семью, — шепнул он ей на ухо.       — Хёнджин, прошу тебя, перестань, — посмотрев прямо в глаза парню, она попыталась не заплакать.       — Чёрт! Свяжите ее! — чуть не потеряв над собой контроль, Хван разозлился, заставив других завязывать ей руки, и собственноручно завязал глаза поданным куском ткани. — Ну что, теперь ты бессильна? Ха-ха!       Всей толпой ребята потащили несопротивляющуюся плачущую фею к обрыву над рекой, смеясь и потешаясь над ней. Девушка просила их остановиться, боясь последствий таких необдуманных проделок, чувствуя, как страх перед неизвестностью окутывает и давит, как сердце забилось часто, как ноги и руки почти перестали слушаться. Когда они оказались на нужном месте, то Хёнджин подвел девушку к самому краю, поставив ко всем лицом.       — Последнее слово, фея.       — Хёнджин, пожалуйста, останови всё это. Нам ведь вместе учиться…       — Это вряд ли. Мы соберем черные розы на твоей могиле, — парень засмеялся и схватил ее за плечо.       — Раз! Два! Три! Фея умри! — хором проговорила толпа ребят.       Хёнджин толкнул завизжавшую Юрим в пропасть, чем вызвал довольные возгласы и смех остальных. Однако их веселье продлилось ровно до того момента, пока не раздался звук падения в воду. Хёнджин первый бросился к обрыву, замечая тело девушки, барахтающейся в течении реки.       — Какого чёрта?!       — Хёнджин, она тонет? — закричала в испуге одна из девушек, прикрывая рот, чем вызвала такую же реакцию у остальных.       — Она летать разучилась? Я думал, у них это инстинкт, — закричал другой маг.       — А вдруг она умрет? — снова воскликнули девушки, готовые расплакаться от происходящего.       Хван огляделся и побежал по краю обрыва, отыскивая место для спуска. Все остальные бросились за ним, смутно соображая, что делать в такой ситуации. В голове Хёнджина флэшбеками всплывали воспоминания, как он сам чуть не утонул в детстве: как задыхался, как уже почти попрощался с жизнью, пока отец не вытащил его на сушу и не привел в чувства.       Заметив спуск, он на бегу стянул с себя рубашку и футболку, скидывая обувь и прыгая в воду, примерно рассчитывая, где мог поймать девушку. Остальные ребята остались ждать на берегу, жутко переживая, а девушки роняли слёзы, причитая, что совершили самую страшную ошибку в жизни.       Течение было сильным и не поддавалось силам парня, который, к своему ужасу, обнаружил, что река оказалась дикой. Однако он смог проплыть к суку дерева, что застрял между большими камнями, куда забрался, чтобы разглядеть в воде фею. Девушка продолжала бороться с течением, когда приближалась к камням. Хёнджин вытянул сук так, чтобы она смогла ухватиться, и радовался, что повязки на ее глазах уже не было. Как только Юрим схватилась за дерево, парень вытянул его на себя и взял девушку за руки, которые высвободил от веревки. Фея дрожала, плакала и задыхалась, поэтому Хван перехватил ее за плечо и поплыл к берегу, где уже свистели и кричали от радости ребята.       Когда парочка оказалась на берегу, все тут же окружили их: ребята снимали с себя пиджаки и куртки, накидывая на плечи Хёнджина и Юрим, которая лежала на траве и плакала, содрогаясь от страха и пережитого ужаса. Мыслей в голове девушки почти не было, всё, что крутилось: «Меня чуть не убили!».       — Я не знал, что река дикая, — заговорил Хёнджин, когда все успокоились, а Юрим перестала сильно дрожать. — Как только оказался в воде, понял, что она не поддается никакой магии… Мне жаль…       — Жаль, что я не утонула? — прошептала фея, медленно поднимаясь с земли. — Тогда сейчас не пришлось бы оправдываться?       — Эй, я вообще-то пытаюсь…       — Извиниться? За попытку убить? — всхлипнула девушка, скинув с себя чужие вещи. — Твои предки приносили фей в жертву ради вечной молодости. Из-за такой ерунды убивали! Ты ничем не лучше.       Воспользовавшись минутным замешательством всех ребят, Юрим быстро убежала, стирая на ходу льющиеся без остановки слезы.       — Хёнджин, она ведь убежит! Вдруг расскажет? — опомнился один из ребят, тряся Хвана за плечи.       — Не расскажет.