Лишняя

Линали Ли знает, что она красива, что её ноги, кажущиеся еще длиннее из-за коротких юбок и чулок, её упругая грудь и приветливая улыбка нравятся большинству мужчин. А ей самой нравится повышенное внимание, поэтому она и выбирает юбки покороче, форменные пиджаки пообтягивающее, и улыбается, улыбается, улыбается. А в те моменты, когда она плачет, она становится еще милее, вызывая в каждом нормальном мужчине желание защитить это прелестное хрупкое создание. Линали имеет полное право «рыться» в мужчинах и выбирать из них самых лучших. Она и выбрала лучшего, хоть ей и пришлось потратить массу сил и времени для того, чтобы привлечь его внимание. Канда Юу красив, силен, неглуп и чертовски самоуверен. Его нрава побаивались практически все в Ордене, не исключая и смотрителя Комуи, брата Линали, но она никогда не боялась грозного японца. Канда же, в свою очередь, никогда не позволял себе срываться на ней и даже относился к ней с подобием уважения. Линали это устраивало, она считала его своим другом, пока в какой-то момент не почувствовала, как рядом с ним в ней просыпается женщина, причем не в лучшем смысле этого слова. Она никогда не забудет свой первый секс с Кандой, после ужасно трудного боя, когда они буквально приползли назад в гостиницу и, с все еще кипящим в крови пылом, набросились друг на друга, лишь ступив на порог комнаты. Канда не умел или просто не хотел быть нежным. Его руки мяли её грудь, больно выкручивая соски, пальцы оставляли синяки на бедрах, когда он брал её всю, без остатка. Линали захлебывалась стонами, кусала губы до крови, расцарапывала ему спину, а потом, в душе, касаясь пальцами оставленных на её белой коже темно-фиолетовых отметин, смывая с ноющего от боли тела кровь, пот и сперму, она краснела, вспоминая о том, как же ей было хорошо. О любви не шло и речи. Линали знала, что не любит Канду, знала, что и он её тоже, но это почему-то совсем не угнетало. Даже напротив, Ли думала, что так будет легче – в мире, где каждый из них мог погибнуть в любой момент, привязанности лишь обременяли. Хороший секс - неплохое отвлечение от проблем, говорила она самой себе каждый раз, когда ночью кралась по коридору в комнату мечника. А потом В Орден пришел новый экзорцист, и вся привычная жизнь Линали полетела ко всем чертям. Трудно сказать, что она нашла в Аллене Уолкере. Совсем еще мальчишка, с преждевременно поседевшими волосами, уродливой левой рукой, и следом от проклятия на лице, он вряд ли мог считаться красивым, но как только Линали увидела его, её сердце резко остановилось, а потом забилось так, словно еще чуть чуть, и пробьет грудную клетку. Первая любовь пришла нежданно-негаданно, и девушка не знала, что же ей делать теперь. Нет, посещать по ночам комнату Канды она не перестала, теперь, казалось, её тело жаждало прикосновений больше чем прежде. Закрывая глаза и жадно целуя узкие губы Канды, Линали представляла себе обветренные потрескавшиеся губы Уолкера, его руки на своем теле. Она терпела сколько могла, прежде чем просто прийти к Аллену. Нет, она твердо знала, что он её не любит – это ясно читалось в серых глазах мальчишки, который, возможно, еще просто не дорос до влечения к противоположному полу. Линали чувствовала, что для Уолкера она просто друг, но не могла с этим смириться. Позже, со следами слез на щеках, но с непреклонно твердым выражением лица она будет расстегивать пуговицы на своей форме, а Аллен - молча следить за движениями её пальцев, не останавливая, но и не поощряя. Он удивительно умел в постели, что странно для пятнадцатилетнего мальчишки, но не для ученика генерала Кросса. Прикосновения Аллена совсем не такие, как у Канды – нежные, осторожные, словно он боится причинить ей боль…или просто не хочет касаться её кожи. Линали прикусывает губу, сдерживая стон, когда губы Уолкера накрывают её сосок, чуть прикусывая зубами, а его пальцы скользят по её позвоночнику, изредка чуть надавливая и щекоча. Ли не привыкла к долгой прелюдии, поэтому не знает, как себя вести и просто позволяет ласкать себя. Когда Аллен наконец-то входит в неё, его движения более плавные, и от его почти что показушной нежности Линали почему-то хочется плакать. Позже, выходя из душа, Линали лишь на секунду замедлит шаг прежде чем отправиться в комнату Канды. Хороший секс - неплохое отвлечение от проблем. С того дня все и началось. Долгие поцелуи с Алленом по утрам в умывальной и быстрый секс с Кандой в душе после. Одна комната, потом другая, словно замкнутый круг, в который она заключила себя сама и из которого не желает выбраться. Да даже если бы и желала, то не смогла б. Иногда Линали замечает, как оба её любовника излишне эмоционально перерекаются, глядя друг на друга так, словно еще немного – и польется кровь. Она не придает этому значения, в конце концов Канда невзлюбил Аллена с первой же встречи. Ли тихонько смеется про себя, думая, что бы было, узнай Уолкер и Канда о том, что оба спят с одной и той же женщиной. Вряд ли бы им это понравилось. Замечает Линали и робкие попытки ухаживания со стороны Лави. Он ей нравится, хороший друг и прекрасный собеседник, надежный товарищ в бою и просто красивый парень, но её сердце и постель уже заняты, и для рыжего там места уже не найдется, хотя кокетничать с ним ей никто не запрещает. Почему бы и нет, в конце концов, формально же она свободна? Но один раз, заглянув в комнату Уолкера и не обнаружив его там, Линали пошла сразу к Канде. И так и застыла на пороге. Они замечательно смотрелись вместе. Длинные темные волосы Канды – странно, а ей он никогда не позволял распускать их – контрастировали с белоснежными Аллена, а хрупкое тело мальчишки, казалось, было создано для рук японца. Никогда еще Линали не видела Канду таким страстным – не грубым и порывистым, как с ней, а таким…чуть ли не влюбленным. Ли затаив дыхание смотрела как Канда впивается губами в шею Уолкера, оставляя алую отметину засоса, скользя пальцами и языком по многочисленным шрамам на хрупком теле, запрокидывает мальчишке голову, зарываясь пальцами в растрепанную копну белых волос, и целует так, словно это последний поцелуй в их жизни. Он никогда не был таким с ней. Как и Аллен, Линали думала, что Уолкер умеет быть только нежным и ласковым в постели. Как бы не так. Сейчас его пальцы так крепко впивались в плечи японца, что их костяшки побелели, а спина Канды уже покрыта глубокими царапинами. Аллен никогда не целовал Линали так, что потом не могли отдышаться оба, она даже не уверена, что он хоть раз целовал её взасос, играя языком, как он сейчас делал с Кандой. Линали вдруг понимает, что на самом деле она всегда была лишней. Что с самого начала эти двое искали друг друга, и когда нашли, рядом с ними не было места никому. Зная, что в пылу страсти Канда с Алленом вряд ли заметили её, а даже если и заметили, то не придали этому значения, Линали тихо выскользнула за дверь и прикрыла её за собой. В груди было больно – от возникшей там пустоты, от чувства разочарования в самой себе, от… Слезы сами хлынули из глаз, и Линали знала, что сейчас вряд ли покажется кому-то красивой. Из-за пелены, застлавшей зрение, она не видела куда шла, пока не ткнулась лицом во что-то мягкое, а на голову не легла теплая ладонь. - Поплачь, Линали, - еще никогда голос Лави не казался ей таким родным. Парень не казался удивленным – значит он знал, знал и о свободных отношениях Канды и Линали, и об обреченной любви Линали к Аллену Уолкеру, и о том, что все закончилось крайне резким поворотом событий. Что ж, наблюдательность и проницательность – главные черты Книжника, так что удивляться тут было нечему. Линали и не удивлялась. Она просто сильнее уткнулась лицом Лави в грудь и позволила себе выплакаться, щедро орошая слезами его униформу и вдыхая запах старых книг и почему-то апельсинов – именно так пах рыжий. Позже, когда запас слез иссяк, а боль несколько отступила, Линали, держа за руку Лави, подумала, что может быть все к лучшему и теперь у неё будет шанс начать все заново. И в конце концов вырваться из замкнутого круга на троих.