Сеть

Миранде казалось, что она мяч. Кожаный, тёмно-красный футбольный мяч. У неё даже были болельщики, за ней следили, каждый желал ею завладеть, поймать её. Она перекатывалась от одних ног к другим, чьи-то руки то и дело прикасались к ней. Миранда хотела что-то сказать, как-нибудь остановить этот матч, но у неё не было рта. Её голова раскалывалась. Оказалось, что даже мячи что-то чувствуют. В мозгу оглушительно звучал голос до безумия увлечённого игрой спортивного комментатора. «Чёрт возьми, да Хадсон сегодня просто в ударе! Посмотрите, КАК она летит! Как отскакивает! Нет, с ней точно что-то не так! Господи, я в жизни не видел такого гола!» Опять она ударилась о стену, и изо рта на асфальт потекло что-то красное и вязкое. «Какой тачдаун! Вы видели это?! Давайте перемотаем запись и посмотрим на это снова!» Кроссовки, измазанные грязью и кровью, забили гол. Миранда отлетела на полметра, под сиденья стадиона. «Нет, кто-нибудь из вас верит, что она только три месяца назад переехала из Висконсина? Появилась просто ниоткуда! Да эта детка – гений футбола! Готов поспорить, что Национальная футбольная лига Западного дивизиона мечтает заполучить её в команду!..» Голос комментатора всё удалялся и удалялся, по мере того, как удалялись из поля зрения кроссовки и кеды. Чёрные туфли-лодочки задержались на минуту возле её лица, а затем в щёку, чуть ниже глаза, вонзился каблук. Миранда попыталась вскрикнуть, но из груди вырвались только какие-то странные булькающие звуки. - Доброй ночи, сука, - прошептал женский голос, и медные кудри мягко коснулись её лица. Чёрт. Нет, ей нельзя вспоминать. Нельзя думать об этом вечере. Миранда два часа мечтала, чтобы это закончилось, она уже почти забыла, что с ней. Неужели всё это из-за?.. Совсем рядом послышался вопрос: - Оставить её здесь? - Нас здесь не было, - констатировал до боли знакомый женский голос. Дверцы машин хлопнули, заревел мотор, едкий дым заполз в ноздри, заставляя закашляться и выплюнуть новую порцию крови, отчего Миранда чуть не потеряла сознание. Так ли это страшно – потерять сознание? О боги, она бы сейчас всё отдала за это! Лишь бы не чувствовать эту страшную боль, лишь бы перестать задыхаться. Она попыталась ползти, но только ещё сильнее содрала кожу с ладоней. Боже, во что она превратилась? Неужели вокруг никого нет? Это же стадион, совсем недавно здесь была тренировка, Миранда даже форму с себя не успела стянуть… «Помогите! – мысленно закричала она, будто кто-то мог её услышать. - Прошу, на помощь!» Она услышала шаги. «Боже, нет, только не это! Они вернулись, они опять начнут делать это, нет, пожалуйста, не надо»… - Оттащи её хотя бы подальше, а то всё на нас повесят. Нет. Это не они. Скрипучий голос, ужасный запах. Перед глазами мелькнули незнакомые грязные ботинки, затем чья-то рука схватила её за волосы. «Нет, только не волосы», - взмолилась Миранда. Ведь она их с двенадцати лет отращивала, а папа постоянно говорил, какие они у неё красивые… - Срань господня, она тяжелая. Сам оттаскивай. - Давай просто уберёмся отсюда, а? Не хочу, чтобы кто-то видел, как мы её куда-то тащим. - Может, стоит вызвать полицию? - Чтобы нам приписали избиение, изнасилование и попытку убийства? Ну тебя нахрен, Стив, жуй поменьше крыс. Брань стала звучать тише, грязные ботинки удалились. Сквозь слипающиеся веки девушка увидела двух бомжей, шагающих вниз по ступенькам, к выходу со стадиона. Запах помойки отступил, остался только всепоглощающий запах крови. Её крови. Ну и пусть! Наконец-то она осталась одна. Миранда знала, что ещё пару минут, и боль точно прекратится. Этот нож, засевший внутри, перестанет резать, бейсбольная бита упадёт рядом, и никто её больше не обидит. Не посмеет обидеть. Она, как ей казалось, лежала, свернувшись клубочком, словно кошка, и придерживала руками вулкан в своём животе, вот-вот готовый к извержению красной, густой магмы. Ещё чуть-чуть, и всё закончится. Всё правда закончится. Белая пелена застилала глаза, Миранду клонило в сон. Пульсирующая боль, вместе с жизнью, медленно отступала, и теперь казалась чем-то далёким и незначительным. Вдруг её что-то встряхнуло. Извержение началось, девушка впервые за прошедший час вскрикнула. Почему её не могут оставить в покое? Разве она так много просит? - Ты меня слышишь? – раздался голос над самым ухом. «Слышу, слышу, прошу, уйди», - хотела сказать Миранда, но только что-то невнятно пробормотала. Неужели это она недавно звала на помощь? Хотела, чтобы её вытащили из цепкого, вяжущего сна? Нет, она совсем этого не хочет. Здесь так тепло, так хорошо, а снаружи холодно. Она не должна возвращаться. - Не шевелись, малыш. Потерпи. Спортивный комментатор давно исчез, теперь она была режиссёром, решившим снять одну из сцен фильма в замедленной съёмке. Объектив её камеры был испачкан, поэтому она видела всё очень нечётко. Сильные и холодные руки человека в джинсовой куртке приподняли её тело, и боль, как вспышка сверхновой, ослепительно яркой звезды, окутала всё вокруг. «Пожалуйста, не надо, я хочу лежать»… Она вцепилась в чужую рубашку, стараясь не упасть. В вулкане кипела красная лава, фонтанами вытекая наружу. Миранда не хотела опрокинуться назад и разбиться, но ворот рубашки всё норовил ускользнуть из подрагивающих пальцев девушки. Неожиданно что-то острое вонзилось в её кожу на запястье, и Миранда чуть не задохнулась от боли. Она не могла даже сделать глоток воздуха, и ей стало страшно. Острые иглы проникали всё глубже и глубже. Неизвестный человек крепко держал её, и девушка поняла, что даже при желании не сможет упасть. По её телу волнами растекалось что-то приторное и прохладное, и, чёрт возьми, это было невероятно приятно. Она, наконец, расслабилась. Миранда запрокинула голову, проваливаясь в сладкий сон, но её шею придержали, видимо, чтобы она снова не потеряла сознание. - Твоя очередь. Её разбитые, начинающие опухать губы почувствовали твёрдую и холодную, как камень, кожу. Она успела увидеть перед глазами бьющуюся, тёмно-синюю вену на запястье мужчины, из которой струйкой вытекала почти чёрная кровь. Наручные часы коснулись её щеки, заставив вздрогнуть. Металл показался ей куда теплее, чем этот странный человек, вытаскивающий её из безвозвратной пропасти. - Давай же. Тебе станет лучше. Это было неправильно. Миранда хотела возразить, но в который раз ничего не вышло. Ледяная кровь полилась ей в горло, обжигая всё внутри льдом. Вскоре она ощутила дикую жажду, и уже сама делала глоток за глотком, не желая отрываться. Ей казалось, что с каждой каплей она становится всё более живой, но почему-то спать от этого хотелось ещё сильнее. В конце концов, человек сам заставил её остановиться, и девушка чуть не взвыла от досады. Она посмотрела вверх. - Ты мне руку по локоть собралась откусить, малышка? Её озадачил этот насмешливый тон, но Миранду всё продолжал одолевать сон, и мир уже перестал удивлять. Её избили на стадионе, сразу после тренировки команды группы поддержки – ну и что? Или этот мужчина, вылитый Че Гевара с небезызвестного плаката? И кровь, кровь, море крови… и эта невероятная усталость… Она поняла, что её оторвали от земли и куда-то понесли. Да какая разница? Хуже всё равно не будет. Так хотелось закрыть глаза. Но это же глупо. - Я так устала, - пожаловалась она незнакомцу, и тут же провалилась во тьму.

***

Очнулась она уже на кровати в каком-то обшарпанном клоповнике, освещённом тусклым светом, с плакатами группы «Nirvana» на стенах. Рядом сидела невероятно бледная девушка, будто только вылезшая из могилы, с коротко подстриженными чёрными волосами, и лениво листала какой-то мужской журнал. В губе и в носу у неё поблескивал пирсинг, ногти были выкрашены в кислотно-зелёный цвет. - Ну наконец-то, - лениво, с раздражением проговорила она, и, жуя жвачку, встала и прошла к двери. - Стой! Подожди! – крикнула ей вслед Миранда. – Кто ты? И где я? Девушка надула из жвачки пузырь, а затем облизала губы. - Слушай, я не справочное бюро, окей? Дверь за ней захлопнулась. Миранда встала, выглянула в окно, из которого открывался ужасный вид на грязный переулок. Внизу толпилось несколько курящих мужиков, один другого страшнее. Девушка отошла от окна, но вдруг увидела в нём своё отражение. Её кожа была почти такой же серой, как и у той девушки. Миранда ощутила себя очень странно. Ей вдруг показалось, что она всё ещё лежит там, на стадионе, где её бросили, как ненужный спортивный инвентарь после тренировок. И подыхает. Да, именно так это и называется - то, что с ней происходит. В голову, которая уже не представлялась ей футбольным мячом, ядовитыми змейками полезли воспоминания. Чёрные, словно ночь или "чёрная рука", которой пугали её в детстве. Белинда Самморс, которую все называли «Бэль», по ассоциации с мультиком «Красавица и чудовище», оказалась в душе самым настоящим монстром, несмотря на свою внешность красивой принцессы. Маленькое личико сердечком, большие карие глаза, длинные ресницы, густая грива медных волос. Разве за этим красивым фасадом может скрываться зло? Как оказалось, очень даже может. Чудовища часто любят притворяться красивыми принцессами из детских сказочек. Её били руками и ногами, швыряли по стадиону, рвали на ней одежду. Какие-то неприятные чмокающие звуки сопровождали изнасилование. Адская боль пронзала низ живота и спину. Прихлебатели Бэль старались на славу, а сама принцесса усмехалась и подбадривала их, явно собираясь вручить им какой-то приз, когда всё закончится. Это было соревнование на истинно мужскую сущность и смелость. Они даже не думали о том, что она может умереть. Она и так была для них не живым человеком, а куклой для опытов. А потом её отвезли куда-то. Или оставили лежать на стадионе? Она не помнила. Сознание разрывалось на части, будто его тоже как следует распотрошили изнутри, разорвали в клочья, как её невинность. «Бэль, раз она была девственницей, значит, она не спала с твоим парнем?» - осмелился сказать кто-то из них - этих огромных и накачанных парней, которые самоутверждались над слабыми только таким образом. «Зато он хотел с ней спать, - холодно произнесла Белинда. - И эта стерва отобрала моё место в группе поддержки, вы же знаете. Так что продолжайте, ребят». «М-м-м, она горячая штучка. Такая тесная и сиськи клеевые», - пролепетал очередной из них, раздвигая ей ноги. Звук расстёгиваемой ширинки показался ей тогда громче рока, включённого на полную катушку. «А давайте трахнем её в рот и в задницу? - предложил кто-то ещё. - Если уж лишать девочку невинности и жизни, то нужно стараться. Ну, чтобы она навсегда запомнила этот день. И вспоминала о нас на том свете», - неприятный, похотливый смешок резал уши. Она заглушила свои крики фантазиями о футбольном матче. Она превратилась в футбольный мяч, которому никогда не больно во время самых сильных ударов. Даже когда его лупят ногами со всей дури. Ей не хотелось это вспоминать, переживать заново этот кошмар. Нужно заняться чем угодно, лишь бы её память перестала возвращаться к событиям той ночи. Миранда оглядела свою одежду. Красно-чёрного платья черлидерши и в помине не было; на ней красовалась длинная белая майка с надписью «Star trek» и джинсы, обрезанные на пару-тройку дюймов выше колен. Чьё это, чёрт возьми? И где она сама?