***
14 февраля 2021 г. в 23:33
Единственной, кому Люцифер не позволит себе проиграть, была Белиал.
Она та, кто родилась девочкой только из вредности, чтобы не угодить родителям. Обескураживать и выводить из себя — особенно ангелов — было её любимым занятием. Она делала это настолько искусно, что никогда не попадала в кабинет директора — только если незаконно, ночью, чтобы узнать ответы на предстоящий тест.
Белиал во всём превосходила Люцифера: в хитрости и коварстре, в грамотности мстительности, в её сфере — всё, что связано с силой и властью — её не способен переиграть никто. Она умела не только вить верёвки, но и шить куклы, обустраивать декорации, писать сценарий и играть музыку к своей пьесе, ни в ком не нуждаясь.
Казалось, что Белиал была похожа на Мальбонте; она тоже состояла из двух частей: первая из холодного оттенка кожи, почти ангельского, которой она никому не давала касаться; чистой легкой улыбки, почти ангельской, которой она одаривала большинство; непринуждённой расслабленной походки с ровной осанкой, почти ангельской; коротких волос с засветлёнными концами, почти ангельскими.
Вторая включала в себя холодный оттенок кожи, которые наполняли её серые глаза, граничащие с равнодушием и презрением, огнём; ангельскую улыбку, отнють не ангельскую, а выражающую оскал и насмешку тонкими уголками рта, с которого слетали и сладкие лицемерные речи, и ядовитый сарказм, и просто то, что от неё хотят услышать; ровную осанку с высоко поднятой головой, с которой она смотрела на всех; короткие волосы с осветленными концами и чёрные корни, выражающие её сущность.
Глаза Белиал открыты для всех, но она никогда не смотрела ни на кого без очков. Белиал носина обычные стёкла с тонкой серебристой оправой в качестве украшения и неотъемлемой части образа. Из-за отблесков линз никто не мог заглянуть в самую бездну её души, особенно когда вы сидите в противоположных концах класса на лекциях, не пропускаемых ею.
Белиал умела контролировать свои эмоции как ангел, поэтому выражала их красивыми словами как демон. Сарказм, тщеславие, что присуще демонам, она умело преподносила в качестве иронии и женской недоступности, присущих ангелам, заставяя других думать, что Белиал может оказаться потомком Мальбонте. Но это было глупостью.
Белиал всегда скучно, поэтому она часто ходила по грани своей репутации, иногда доводя ситуацию до крайности. Она могла испортить школьный обед, пересолив его, могла создать обстоятельства, которые сорвут урок, на который она, как послушная ученица, пришла, могла затеять драку и участвовать в ней и как наблюдатель, и как участник; обычно она выигрывала, хоть после этого у неё оставались ссадины на лице, разбитые кулаки и очки. Преподаватели знали, что Белиал всегда умела выкручиваться, и они ничего не могли сделать.
Белиал всегда любила командовать, руководить и манипулировать. Белиал обожала, когда к ней прислушиваются, поэтому всегда говорила спокойно, то ли с придыханием, то ли абсолютно холодно. Она любила разговаривать, но ненавидела болтать. Последнее ей было неинтересно.
Белиал нравилось высоко летать, потому что больше всего она любила звёзды. Об этом знали только только три человека: её родители и Люцифер. Для Белиал они близкие, хоть полностью она не верила никому.
Каждый день Белиал хотя бы на час оказывалась на максимальном расстоянии от школы, с огромной и тяжёлой сумкой в руках бродила в поисках какого-либо выступа, открытой поляны, с которой хорошо видны звёзды, созвездия, плеяды, планеты. Она усердно рылась в сумке, записывала какие-то заметки, чертила, придерживая в зубах небольшой фонарик, постоянно крутила, вертела и подкручивала различные объективы и окуляры телескопа, незаконно приносила с собой много разных классных приборов.
Однажды, когда Люцифер не знал ничего дельно об их отношениях, о том, кто они друг для друга, он решил последовать за Белиал. Тогда она выбрала тёмное местечко с тёмным небом и время, когда деревья раскрывают свою второй облик, когда ветер спокоен, и слышен каждый шорох, шелест или шум, и когда звёзды видно в каждом уголке.
Когда Белиал увидела Люцифера, то очень разозлилась. Парень ухмылялся, увидев её недовольное лицо, полное едва контролируемой ярости. Тогда она подошла к нему очень близко, её горящие глаза были устремлены куда-то сквозь него, и спустя несколько минут молчания Белиал ударила Люцифера в его физиономию, чем чуть не сбила с ног. Тогда Люцифер сломал нос, а Белиал — кисть руки.
По их общему негласному мнению, они стали лучше понимать друг друга после того инцидента.
После Люцифер узнал, что однажды Белиал спустилась на Землю для выполнения задания и, покончив с ним раньше обычного, решила прогуляться по ночному парку городка, потому что сразу возвращаться на небеса было скучно. Тогда Белиал даже засомневалась в своём презрении к людишкам. Белиал рассказала, что увидела маленького мальчика и его отца, которые вместе чертили что-то на бумаге. Недалеко от них лежал медный, блестяще начищенный, без единой ржавчины, диск, увешанный рельефами и узорами. Недолго думая, Белиал забрала этот своеобразный прибор в качестве сувенира. Позже она узнала, что этот диск служит для измерения горизонтальных углов и определения широт и долгот небесных тел. Проще говоря, ей стало интересно, что произойдёт, если она начнёт высчитывать точки и их характеристики на их родной «Земле». Так у неё появилась астролябия мира мёртвых.
Когда Люцифер, сидя на полянке и изредка поглядывая на звёзды, спросил у Белиал, зачем ей это занятие, которое ничего не даст, этот прибор, который всё равно подходит только для Земли, эти бумаги, которые, возможно, будут сожжёны, а возможно, будут пылиться на полочке, утопая в вечности, Белиал ухмыльнулась и ответила:
— Я не вижу смысла делать то, чем занимаются другие. Всё равно у меня получится всех обыграть, и они это знают. Отчаяние, уважение, страх и ненависть, которые испытывают ко мне, волнуют души, не дают спокойно обвести меня вокруг пальца. Они видят тот образ, который я хочу, они знают, что я сильнее, но не знают, насколько. Скучно. Никакого азарта. Поэтому, почему бы мне не заняться чем-то другим? Такая глупость помогает видеть мир чуточку иначе. А вообще, мне просто хочется что-то делать, это помогает убить время, к тому же всякие придурки меня не трогают.
— И почему же ты рассказываешь свои слабые стороны мне? Сдаёшь позиции? — Люциферу нравилось видеть раздражение на лице Белиал.
— Должен ведь кто-то об этом догадываться. Нам нравится верить в то, что определенные вещи существуют; все хранят свои самые потаённые секреты, в глубине души надеясь, что кто-то их найдёт, поймёт, и, возможно, проговорит. Мы многое не осознаём. Если же они уничтожены, это сродни тому, что нас не существовало. Значит ли это, что и вся их жизнь — пустой звук? Весь ад и Рай этого боится, а уж людишки и подавно, — на её лице ни намёка на злость. Люциферу не понравилось, что она так легко говорит о людях, что она так легко сравнила его с глупым человечишкой, что она выглядит слишком чисто, слишком невинно, слишком непорочно, слишком ангельски.
Люцифер не знал её настоящую, Люцифер не всегда понимал её, но Люцифер никогда не сомневался в том, что он ей не проиграет. Даже если в битве участвует только он.