Плохая вечеринка

— Давай, Кенма! Хоть глоточек! — Отвали, Куро. — Даже Хината выпил! — поддакивает Бокуто, который уже давненько потерял понятие слова «трезвость». — Зачем вам спаивать меня? — Кенма вздыхает со всем возможным неодобрением, но всё-таки тянет руку к прохладной банке пива. В глазах Куроо пляшут довольные искры. — Открывай. — Куроо настолько отчаялся склеить Кенму, что решил напоить бедолагу. — Дайшо шельмовато ухмыляется, ему ожидаемо демонстрируют средний палец. Коноха был бы рад встать и уйти, да только он обещал быть здесь и присматривать за Бокуто. Конечно не из-за доброты душевной, (что это вообще такое?) были причины намного весомей. «Не мог бы ты присмотреть за Бокуто-саном завтра? Он хочет напиться с Куроо-саном... Я приболел, поэтому сам не смогу». — такое сообщение приходит Конохе вчера вечером. Акинори практически отправил отрицательный ответ, ни на секунду не задумываясь, но Акааши моментально добавил к первому сообщению второе. «Я заплачу». Он заплатит! Это очень меняет дело. Тем более, это очень лёгкие, пусть и мелкие деньги. Подумаешь, посмотреть за Бокуто, который просто будет пить со своим другом. Кто ж знал, что тут намечается целая вечеринка... — Давайте поиграем в бутылочку? — предложил Бокуто, опустошая уже пятую банку крепкого пива. — Давайте! Кенма, ты как? — Хината улыбнулся. Коноха фыркнул. Он видел Кенму всего пару раз до этой алко-вечеринки, но уже понял, что любая деятельность, кроме игр в приставку, уж точно не подходит такому человеку. Никто не сможет заставить Кенму сделать что-то, только если он сам не изъявит королевского желания. Эта позиция очень приятна Конохе, он сам держится её. — Я в деле. — парень со странной, действительно же странной, блин, челкой, пододвинулся к Конохе поближе. Его звали Дайшо, вроде бы? Акинори не знал, и знать не хотел. Какой-то дружбан Куроо, который похож на чёртову змею, который ведёт себя, как чёртова змея. Ничего интересного. — Коноха, ты с нами? — Не. Думаю, это закончится плохо. — Слабо? — Бокуто пытается бросить вызов, но голос звучит обиженно. — Слабо. — просто пожимает плечами. Даже спорить лень. «Хочу курицу». В этой тишине отчётливо слышно, как громко Кенма отлипает от бутылки алкоголя. — Отстой. — Дайшо не смеётся - мурлычет. — Чего? — Отстой, говорю. Лицо у тебя скучное, и сам ты ску-у-учный... Куроо перекидывается с Бокуто взглядами, а Кенма даже поднимает стеклянные глаза от приставки. — Скучный. И что? «Очень курицу хочу. Хрустящую...» — Или просто ленивый. — Или просто ленивый. — даже не отрицает. — Ладно, оставьте его, давайте играть вчетвером. — Я тоже буду. — отмахивается Кенма. Он уже почти пьян, хотя выпил всего одну бутылку, и движения его резковаты. — Коноха, пожалуйста! — Бокуто надувает губы и строит глазки. Черт, это не сработает ни на ком на свете. — Пожалуйста-пожалуйста! Я буду просить, пока ты не согласишься! — Твой капитан тебя просит, ты должен послушаться. — где-то совсем рядом насмешливый шёпот Дайшо. И Коноха бы поспорил, но... Ему так лень. А ещё ему очень хочется курицы. — Плевать. — закатывает глаза и старается сдержать вздох, когда Куроо и Бокуто отбивают друг другу «пять». Конохе дают банку чего-то крепкого, но он пьёт неохотно и медленно, не вписываясь в темп своей компании. Дайшо смотрит на него в упор, это чувствуется боковым зрением, а улыбка украшает его совсем не симпатичное лицо. Пусть. Он просто сделает это, черт возьми, получит деньги и забудет об этом дне. — Я кручу, — вызывается Бокуто. — Начнём с чего-то простого? — Давайте с простого, — соглашается Куроо. — с объятий. На кого попадёт бутылка, тот... Обнимет Кенму, ха. Кенма наморщил нос, но промолчал. Бутылочка остановилась на Куроо, и оба хмыкнули. — Это даже слишком просто... — буркнул Бокуто, внимательно смотря на то, как Куроо чуть подаётся вперёд. — Похоже, он все-таки раскрутит Кенму на что-то. — гаденько хи-хикает Дайшо, и вынуждает Коноху ухмыльнуться. Кенма виснет на шее у Куроо, тот кладёт ладони на спину, чуть сжимает, а Бокуто не может усидеть на месте. — Всё? Продолжаем? — Котаро хмурится, а когда Кенма кусает Куроо за мочку уха, вообще чуть не подпрыгивает. — Дос-та-точ-но! Тетсуро отпрянул от Кенмы, смущённо перебирая пальцы, а Козуме пьян. Он что-то говорит Хинате, тот улыбается, а Бокуто продолжает беситься. — Дальше я кручу, умоляю! — глаза Сугуру задорно блестят. — На кого попадёт бутылка, тот поцелует Куроо. Надеюсь, это будет Кенма, уморительно наблюдать за ними. Бокуто сверлит бутылку взглядом так усердно, что она не оставляет себе выбора, кроме как остановиться на нем. Коноха даже не старается скрыть улыбку, когда Бокуто серьезно ждёт, что Куроо сам потянется к нему. — Ну чего ты? — Куроо действительно приближается к Бокуто, проводит носом по его щеке. Горячее дыхание опалило ухо, тело покрылось красноречивыми мурашками. — Если не хочешь, мы можем перекрутить... — Хочу. — моментально отзывается он и внимательно смотрит в янтарные глаза Куроо. Тетсуро дразнит его, не целуя пару секунд, только прикасаясь губами то к щеке, то к носу, и Котаро не выдерживает — хватает его за грудки и прижимает к себе. Они сплетают языки, кусаются, почти стонут друг другу в губы, словно изголодавшиеся. Коноха все понимает в мгновенье — Куроо никогда не собирался клеить Кенму... Потому что был с Бокуто. Это видно по их отточенным движениям, по скреплённым рукам, по довольной улыбке Бокуто сквозь поцелуй, по той легкости и отсутствия даже намёка на неловкость. — В этот раз он не торопится останавливать... — почти шепотом говорит Коноха, рядом с ним снова появляется Дайшо, который внимательно следит за ними. Кенма толкает Куроо под бок, когда тот по-хозяйски задирает футболку Бокуто и гладит кожу. Они замирают на пару секунд, затем отдаляются, одновременно опуская глаза в пол. — Продолжим? — невозмутимо спрашивает Хината. — Можно я покручу? Коноха, к великому своему сожалению, все-таки напился, и не сразу заметил, что Дайшо дотронулся до его колена, будто бы невзначай. Акинори почувствовал мурашки по телу, когда чужие пальцы задержались дольше положенного. — Как думаешь, что предложит коротыш? — спрашивает спокойным голосом, будто и не трогал Коноху секунду назад. — Наверное, что-то приличное. — Акинори отвечает неохотно, потому что даже шевелить губами уже лень. Сейчас бы лечь спать, но денежки, чертовы денежки, на которые можно будет купить курицу, или может что-то сладенькое, заставляли сидеть смирно. — Крути, Шоё. — командует Кенма, громко зевая. На два круга Коноха покидает компанию, чтобы умыться и привести себя в порядок, а когда возвращается Куроо оставляет засос Дайшо. Бокуто отворачивается к Хинате, который весело ему сообщает, что Кагеяма взял им два билета на матч крутых команд. Дайшо прикусывает губу, когда Куроо особенно сильно увлекается, привлекая зубы или язык. Коноха смотрит с нотками осуждения и чего-то ещё, но молчит, потому что... Потому что самое главное, что его самого ещё не трогали, не обнимали, не целовали, не задавали каких-то вопросов. Везение! Дальше выпадает Хината и Бокуто, они должны спародировать кого-то из своих команд, и этими людьми, ожидаемо, оказываются Кагеяма и Акааши. Конохе выпадает сделать самому красивому человеку в этой комнате комплимент, и он делает это самому себе, несмотря на гаденькие комментарии от дуэта Куроо и Кенмы. — Уделите мне внимание. Хочу закрыться в комнате на пять минут с кем-то. — Дайшо смотрит на Куроо игриво, Бокуто снова начинает злиться, и Коноха понимает весь кайф от этой игры — ему охота самим присоединиться к поддразниваю. Наверное, так действует алкоголь, но ранее неприятное соседство с Дайшо стало чем-то нормальным . И парфюм у него вкусный, но чёлка, правда, до сих пор кажется уродской. — А мне с Бокуто захотелось. Он такой... Сильный и горячий. — Все-таки поддерживает эту игру, и моментально его сжирают напряженные взгляды Куроо, Кенмы и Дайшо. Хината молчит себе, пьет тихонько, и строчит что-то Кагеяме. Ему не до этого. А Бокуто раскраснелся и спрятал глаза, ему стыдно и неловко, но он раздражён. А ещё он хочет, чтобы его поревновали, поэтому он всем своим видом показывает, что ждёт продолжения этих провокаций. — Знаешь, Бокуто правда ничего такой. — Дайшо ухмыляется по-змеиному. — Может, лучше бы мне выпал Бокуто. Куроо очень зол, он почти горит, Кенма пьян и ему очень весело, поэтому он даже не старается потушить этот пожар ревности, и наблюдает вместе со всеми. — Хорошо. — сквозь зубы говорит Куроо, убирая челку за ухо, но непослушные пряди все равно падают на лицо. Бутылочка крутится долго, даже дольше, чем стоит держать интригу, и, к всеобщему удивлению, останавливается... На Конохе. Что? — Что? — вслух говорит Кенма, и Бокуто с Куроо выдыхают с облегчением. — Ох, ну пошли. Тебе так повезло. — Дайшо очень доволен. Он поднимается с пола, в насмешливой пьяной галантности протягивает руку Конохе, но тот встаёт сам. Одно дело смеяться над другими, другое дело быть участником всеобщего схождения с ума. Они заходят в спальню Куроо — темную и прохладную. Сердце стучит так бешено, хоть и условий для времяпрепровождения нет. Можно молча сидеть, можно выйти покурить на балкон, можно даже не смотреть друг на друга. — Ну что? Чем займёмся? — он садится на край постели, пошловато проводит длинным языком по губам. — Что ты молчишь? — голос звучит глухо, пробирает до мурашек, а движения по собственным джинсам ладонями заставляют Коноху нервно сглотнуть. — Я не обязан ничего делать. Условий нет. — И то верно. — моментально отзывается Дайшо и поднимается с постели. Делает шаг, а сердце Конохи готово порвать грудную клетку. Не от страха, а от ожидания чего-то... — Чего ты так реагируешь? Я не собираюсь даже дотрагиваться до тебя без твоего разрешения. От каждого слова всё горячее где-то там. Ну почему Дайшо не казался возбуждающим в комнате со всеми, а здесь заставляет дрожать? Черт. Дело плохо. Он подходит ближе, взгляд плавающий. Замирает в пару сантиметрах от лица, задерживает дыхание... — Хочешь, обсудим политику? — дразняще. Они молчат и шумно дышат. Голова кружится от запаха его парфюма, от его змеиных глаз, от всего происходящего. Акинори не собирается ничего делать со своим желанием — он цепляется пальцами в волосы Сугуру и тянется за поцелуем. Они борются за доминирующую роль: их поцелуй почти агрессивный, но Дайшо так возбуждает, что Коноха готов сдаться ему полностью. Дайшо прижимается к Конохе всем телом, стонет в рот, не отлипая ни на секунду, и трогает его за талию, ягодицы, ляжки. Они трутся друг о друга, дышат рвано, заводятся все сильней. Дайшо сдаётся первым — отлипает от Конохи с явной неохотой, но с понятной целью дойти до постели. Рот полуоткрыт, припухшие губы манят, а Коноха повинуется —движется следом. Дайшо падает на постель, Коноха сверху. Руки уже ловко поддевают край футболки. — Ты такой красивый, пиздец. Я как тебя увидел сразу понял, что... — Дайшо не договаривает и давится стоном: зубы Конохи впиваются в шею. — Ты на змею похож. — Акинори хи-хикает, подставляется под пальцы, что норовят оставить его без одежды. — Это сексуально. — Сомнительный комплимент, однако у меня стоит. — Не верю! — наигранно. — Проверь! — тем же тоном. Рука тянется к штанам, Дайшо замирает в предвкушении, и в дверь, ебучую дверь, блять, чтоб она сгорела, стучат. — У вас последняя минута. — почти виновато говорит Хината и снова удаляется к компании. Его не смущает происходящее, в мыслях он уже давно не здесь. — Блять. — Коноха слезает с Дайшо и кладёт голову на подушку. В штанах тесно, но это не тот раз, когда определённо нужно потрахаться: в этот раз можно и потерпеть. У Дайшо, по-моему, иначе. Он зол, чертовски зол, но молчит. Выйти ко всем оказалось сложней. Коноха ожидал, что Куроо будет дразниться, спрашивать, додумывать все сам, но... Он даже не увидел его в гостиной. Кенма лежал на полу калачиком, спящий, Хината надевал на себя шапку и счастливо улыбался — Кагеяма за ним заехал, пора домой. Бокуто и Куроо нашлись на кухне — один на столе, второй на подоконнике. Они курили, тихо общаясь, смотря друг на друга ласково. — А зачем вы нас позвали, если - Рот Дайшо закрывают ладонью, дабы фраза так и осталось лишь в мыслях. — Я курить. — злится Коноха, снова заходя в спальню Куроо. Проходит через неё на балкон, стараясь не смотреть на смятое одеяло, на котором сто процентов остался запах Дайшо. Зажигалка непослушна, даёт огонь только спустя целую минуту, аж палец болит. На улице прохладно, ветер тормошит светлые волосы, чуть влажные у корней. И все-таки, странный вечерок. Наверное, придётся остаться до утра, ведь Бокуто никуда не торопится... Сознание подсказывает, что Куроо сам может справиться с ним, но Коноха гонит эти мысли к чертям — вдруг Дайшо тоже будет здесь. Было бы красиво, если бы эта змеюка сейчас зашла следом, прямо романтика, и Коноха может быть оставил бы свой номер. — Эй, — Коноха даже расслабился, услышав этот голос. — Можно спрошу? — Спрашивай. — мигом отзывается Акинори, готовясь к любому из возможных подколов. — Как... Тебя зовут? Серьезно?.. Ну, Коноха тоже не знает имени Дайшо, лишь фамилию, и то — вдруг запомнил неправильно? — Коноха Акинори. — Я Дайшо Сугуру. Вот.. — он тоже закуривает. — Слушай, хочешь, может, сходим куда-то пообедать? Вот что ты любишь? — Курицу. — Курицу! Чудесно. Хоть завтра пойдём и сходим? Или можем пойти ко мне, я сам приготовлю, я умею. — На первом свидании не занимаются сексом, Дайш... Сугуру. Имя изо рта Акинори звучит вызывающе. Дайшо нравится. — Сделаешь исключение? — Не знаю! — Подумай! — Подумаю! Они оба улыбаются, когда дверь на балконе открывается и туда входят Бокуто и Куроо. Бокуто встаёт к перилам, а Куроо обнимает его со спины, кладя подбородок на светлую макушку. Они не разговаривают. Им всем сейчас спокойно и хорошо, даже Кенме, что уже давно видит десятый сон. Кстати, о нем. — Кенма до сих пор на полу? — Я переложил его на диван и укрыл. — Куроо выглядит домашним и уютным, и Бокуто рядом с ним гармоничен. Зря Акааши переживал. — Я остаюсь до утра. — сообщает Дайшо для Конохи, но смотрит на Куроо. Хозяин квартиры не возражает, либо ему просто лень это сделать. — Я тоже. — Коноха тушит окурок, оборачивается на Дайшо. Сугуру смотрит на него так же, как и в самом начале вечера, и теперь это не бесит. Прекрасный день, на самом деле. Получил деньги, нашёл змееподобного дружка, а завтра поест с ним курицу и займётся сексом. Акааши очень многое потерял, не придя сюда. Но Коноха даже злорадствует ему, обвивая руки вокруг талии Дайшо. Хотел курицу, а получил змею.