Вечерние разговоры

Робкие прикосновения, совсем невесомые, мягкие, полные нежности, а вместе с тем и какого-то страха, словно Тино сахарный, словно вот-вот рассыплется. Бервальд касался самыми кончиками пальцев до мягких волос, нежной кожи лица и шеи, исследуя каждый сантиметр бледной кожи финна. Последний, затаив дыхание, наблюдал за выражением лица человека, которого любил всем сердцем, любил так, как, кажется, никогда и никого. Лицо Бервальда почти не менялось, выдавали лишь глаза, в которых читалась кроткая нежность. Тино часто спрашивал себя, как они вообще сошлись. Столь разные личности: холодный швед и жизнерадостный финн, такие непохожие друг на друга. Но именно эти противоположности и дополняли их. Тино каждый вечер щебетал о новых рецептах, шторах или сервизах, о милых котятах на рынке у какой-то старушки, о том, как нечаянно чуть не купил просроченный кефир или сжёг что-то на сковороде. Бервальд слушал всё одинаково внимательно: и важное, и неважное. Тино словно раскрывался, каждый вечер всё сильнее доверяя шведу, рассказывая потихоньку самые глубокие, самые сокровенные тайны, все мысли, что мучали, все детские победы и неудачи. Это стало своего рода ритуалом: каждый вечер, каким бы ни обещало быть завтра, они садились за стол на кухне, и Тино рассказывал всё, о чём хотелось говорить, а Бервальд, осторожно и ласково касаясь любимого, внимательно слушал.