Понедельник начинается не с кофе

      Жидкий луч зимнего солнца лениво озарял приемную директора НИИЧАВО товарища Шахрейна. Луч скользнул по выкрашенной унылой зелёной краской стене, задержался на обсиженной мухами стенгазете "За передовую магию" и упал на краешек секретарского стола. Секретарша товарища Таджо, юная ведьмочка Вайю Блау, вздохнула, устало потёрла глаза, со вкусом потянулась и угрюмо уставилась на столешницу, заваленную пирамидками записи, докладными, накладными, приходными и расходными ордерами, начертанными Силой самопальными виршами и даже рисунками от неграмотных аллари из АХЧ. Свести всю эту пёструю кучу в единый отчёт было под силу разве что Великому.       Вдруг дверь в приемную без стука приоткрылась, и в проём просунулась растрёпанная невыспавшаяся голова. - Сам в себе? - вопросила она.       Вайю картинно закатила глаза. - Во-первых, здравствуйте, товарищ Дан. Во-вторых, придумали бы уже что-то новенькое. Сколько лет работаете, а шутки одни и те же. Главного нет на месте. Вы по какому вопросу?       Дверь распахнулась, явив остальное туловище, облачённое в несвежий лабораторный халат. - Вы, кажется, секретарь? Вот и исполняйте свои обязанности. Молча. А свой вопрос я хотел бы изложить директору лично. - Ой, да можете не говорить. Вопрос у вас тоже всегда один и тот же.       Насущный вопрос у старшего лаборанта гемолаборатории отдела Магогенетики Иссихара Дана и в самом деле был один. Ему нужен был диван. Но не абы какой диван, а тот самый диван-транслятор, изготовленный ещё Бен Бецалелем, существующий в единственном экземпляре. Без М-поля тонкой настройки, которое генерировал транслятор, кровь тварей напрочь отказывалась возгоняться, пролиферировать и распадаться на плазму, лейкоциты и тельца. А кровь пустынных шекк вела себя и вовсе непотребно - извивалась в чашке Петри, уклоняясь от диагностического щупа, уползала с предметных стёкол и всячески выказывала намерение смыться из северных снегов обратно в пески.       По трагическому недоразумению, пресловутый диван по инвентарной описи числился за комнатой общежития, в которой проживал профессор Кастус Блау. А за вверенное ему имущество буквоед-профессор готов был драться дубовым костылём. Поэтому диван беспардонный Иссихар, нахально пользуясь доступом к пятому измерению, попросту воровал. И время от времени в его лабораторию врывался профессор Блау в сопровождении дюжих аллари и утаскивал диван обратно, полыхая молниями и потрясая офсетной копией инвентарной описи.       Обидней всего было то, что профессор Блау использовал ценный прибор самым непродуктивным образом. Он на нём спал.       Дан пересёк приёмную и упал в кресло возле кофейного столика, вытянув длинные ноги в протёртых на коленях тренировочных штанах и скрестив изукрашенные печатями Немеса руки на груди засаленного халата.       "Жениться ему надо", - вздохнула про себя Вайю, и её подсвеченные солнцем ушки слегка порозовели. Неухоженный, но дико импозантный старший лаборант ей немного нравился. - Вот ни дня ты, Иська, не можешь без того, чтоб кому-нибудь не нагрубить, - в приёмную вплыла сияющая белозубой улыбкой красавица - завотделом Линейного счастья Марша Киевна Фейу, - Вайю, милочка, мне бы одну бумажку завизировать быстренько. - Главного еще нет, Марша Киевна. - А ты проверь, душенька. Может, прямо в кабинет трансгрессировал? - Нет, он бы сразу кофе попросил. Дайте, посмотрю. Так... "Прошу зарезервировать за отделом"... Ага... "часы работы машинного зала в количестве..." А это что такое?! "От одного до бесконечности"? Марша Киевна, ну мы же не алларийский Круг, чтобы раздавать всё машинное время мира! Исправьте, укажите более реальные цифры. В таком виде точно не подпишет.       Своенравная Марша фыркнула, раположилась за кофейным столиком, достала из-за уха изящный карандашик в платиновом футляре и принялась деловито черкать им в скоросшивателе, иногда постреливая с кончиков пальцев золотистыми искорками родового огненного Дара.       Не успела Вайю погрузиться в пучины отчёта, как дверь снова хлопнула, и в приёмную скромно просочился самый молодой сотрудник института, программист НИИЧАВО мээнэс Кантор Тир, недавно переманенный из столичного Университета прогрессивным оборудованием и безграничными возможностями творческого и профессионального роста. Клетчатая ковбойка на нём была дешёвенькая и застиранная, зато импортные джинсы, купленные у фарцы в Столице - дорогущие и, по последней моде, узкие-преузкие. - Что вам, Тир? Опять неонка внутре "Алдана" перегорела? - Транзисторов бы запасных надо, Вайю Юстиниевна. Лучше мирийских, они надёжнее... - Кантор неловко поскрёб подбородок. Для пущего авторитета молодой специалист на днях взялся отращивать бородку, но жидкая белобрысая поросль, вопреки ожиданиям, топорщилась в разные стороны и нещадно чесалась. - А райхарца шоколадного вам не надо, Тир? В натуральную величину. У вас по машинному залу и так из декады в декаду перерасход спирта, - Вайю потрясла распечаткой. - Так какие задачи, такой и расход! Вот как прикажете круглосуточно делить нуль на нуль без протирки? - Кантор нервно поправил очки. - Я, с вашего позволения, всё-таки подожду директора, - закончил он смущённо. Не по возрасту строгая, но очаровательная ведьмочка ему немного нравилась. - Правильно, Кантошенция! Давай сюда, поупражняемся пока в материализации. Будешь творить мне бутерброды, чтобы я их ел. Я сегодня не завтракал, - оживился Дан. - Не слушайте этого сатрапа, Кантошенька. Садитесь ко мне, ознакомьтесь с техзадачей и готовьтесь программировать "Алдан". Будем обсчитывать себестоимость одного кубометра Счастья для всех даром, - хохотнула Марша. - Не получится, Марша Киевна, - авторитетно возразил Кантор, тыкая пальцем в расчёты, - вот же у вас указано в графе "рыночная стоимость" - "даром", то есть опять же нуль. А если вычитать из нуля значимые величины, то полученные показатели выходят на отрицательные значения, что экономически безграмотно. Следовательно, ключом к вашему счастью для всех даром является недеяние. А это противоречит базовым принципам деятельного гуманизма.       Два специалиста с головой погрузились в научный спор. "А если мы по гауссовской кривой?" - "Тогда вектор магистатум..." - "Да при чем тут вектор, если стохастически..." - "Такая мысль вообще несовместима с..." - "А вспомните, чем кончилось в Арканаре? И... о Великий... раньше-то как-то и не думал: первыми тоже поднялись Серые..."       Ручка двери снова щёлкнула, и в помещении возник экзотического вида дубль - с окладистой нечёсаной бородой, шевелюрой, в которую были в беспорядке вплетены кольца, бусины, перья и даже, кажется, мышиные черепа, в негнущемся овчинном полушубке и расшитых алларийскими мотивами валенках с блестящими скрипучими галошами. В приёмной повис стойкий запах курной избы и мокрой псины. Размеренно печатая шаг, дубль танком попёр вперёд, не отводя стеклянного взгляда от двери директорского кабинета. - Стоять! - в голосе хрупкой девушки отчётливо лязгнул металл. - По какому вопросу? Дубль сменил направление и подошёл к столу. - Докладная. Директору. Срочно, архиважно, - прохрипел он, протягивая измочаленный огрызок пергамента. - Снова "темна вода во облацех?" - саркастически хмыкнула Вайю. - Парадокс. Две души. Коллапс. Временной коллапс через три... две... одну... - Да сколько можно! Уважаемый Старейшина, вылезайте из своего отдела Прорицаний, Круга, табора или что там у вас, и отчитывайтесь за срыв плана прогнозов для горнопроходчиков лично. Лично! И по форме! - Вайю! Избавиться от второй души! В Круг, немедленно! Через три... две... одну... - заволновался дубль. - Вот пугать меня не надо. Не такие пугали. Мы дублей не приглашали, а вы зайдёте к директору, как назначено. С докладной по форме, с подписью и печатью! - Вайю мстительно скомкала пергамент и филигранным плетением развеяла дубля. - Дрррамба! - безнадёжно просипел тот, истаивая в воздухе. - Поругайся мне ещё тут, старый хрыч, - пробурчала Вайю, отправляя смятый листок в жерло маленькой алхимической печи, работающей в углу вместо обогревателя. - "Великая сушь" у него, видите ли. В Канун зимы. В Лирнейских! Пф-ф... - А я вам говорю, что малахит никак не подойдёт. Только изумруд! Вот не надо передёргивать! Замазывать не надо! Дело не в цене, а в магической вместимости. Да, я знаю, что нефрит тоже полудрагоценный, и держит страндартную магоёмкость. Но как вы себе представляете кольцо с малахитом весом в полкило? А? То-то же! - раздалось за дверью, и в приемную, помавая тростью, вступил профессор Кастус Блау.       Чисто выбритый, тщательно одетый, чудесно выспавшийся, сытый и напившийся кофею профессор разительно отличался от прочих сотрудников института, по утрам обычно щеголявших измятыми брюками и красными от недосыпа глазами. В молодости профессор Блау был подающим большие надежды артефактором, но годы подковёрной борьбы превратили талантливого энтузиаста в записного интригана. В последние годы он почти не представлял новых проектов, зато постоянно мотался по командировкам, "пробивая" для института какие-то монографии, публикации, симпозиумы и коллоквиумы и выбивая под это дело гранты, кандидатские, ветеранские, подъёмные и суточные. При виде профессора Вайю подобралась, осанка её сделалась совсем уж нечеловечески прямой. - Вайю, девочка моя, мне бы с товарищем директором тет-а-тет пошептаться? - Блау прошёл прямо к двери, величаво игнорируя возмущённый гул: "опять без очереди вломится", "да сколько можно?", "некоторые, между прочим, с утра сидят". - Девочки, дядя, у нас в храме Нимы, - отбрила Вайю, - а на работе будьте любезны относиться ко мне согласно рабочему протоколу. Директора нет на месте, если хотите на приём - займите очередь, как все. - Вайю, но ты же знаешь, что мне трудно стоять! Я под Рифейским раненный, - профессор картинно обвис, опираясь на трость. - Так его! - весело хлопнул по коленям грубый Иська и добавил вполголоса: - Развели тут с-семейственность... - Ась? - профессор оттопырил ухо и переспросил демонстративно презрительно: - Вы что-то сказали, молодой человек? Громче, я не расслышал.       Этого Дан вынести уже не мог. Взлетев с дивана, он ухватил профессора Блау за лацканы и начал яростно трясти с криком "Верни диван, лишенец!". Кантор самоотверженно бросился между ними, и на полу приёмной закопошилась безобразная куча-мала, из которой вылетали пуговицы, артефактные цацки, чьи-то очки в роговой оправе и возгласы: "Отдай диван!" - "Пусти, порвёшь пиджак, дефективный!" -"Товарищи, успокойтесь, вы же так друг друга задушите!" - "Кто тебе только умклайдет доверил, вивисектор!" - "Реакционер, обскурант, бюрократ псаков!" - "Очки, очки не раздавите..." - Вайю, - ровный прохладный голос директора Шахрейна заполнил приёмную, и все прочие звуки отрезало, словно ножом, - сводный отчёт по расходам института за прошедшую декаду мне Вестником через двадцать мгновений. Учёный совет перенести на завтра. И этих... гоните в шею. У меня сегодня неприёмный день.       Ожидающие разом напружинились. Вайю вскочила из-за стола и попыталась грудью закрыть доступ к директорскому телу, но топочущее стадо просто смело хрупкую девушку и внесло её в кабинет на своих плечах...       Кабинет был абсолютно пуст. - Что уставились? - Вайю оскалилась на озадаченных сотрудников. - Артефактный селектор никогда не видели? А сейчас ПОШЛИ ВСЕ ВОН!...       Глаза субтильной ведьмочки заволокло светящейся тьмой. Руки до локтей окутала тёмная родовая сила, угрожающе щёлкнули кольца...       Прикрываясь личными куполами и щитами Джян бен Джяна от свистящих над головами плетений, посетители с грохотом вывалились в коридор, и наконец наступила тишина. - С-с-специалисты, - Вайю, успокаиваясь, помассировала виски, - м-м-магистры, чародеи...       Девушка прикрыла дверь в кабинет и вернулась к столу. Директор всегда требовал, чтобы любая работа была выполнена идеально.       Солнечный луч соскользнул со стены на стоящее в углу приёмной чучело второго Феникса в полном парадном доспехе. Чучело изготовил лично Таджо Шахрейн, любивший под настроение пошутить, что, хотя голова его постоянно переполнена мыслями и чаяниями сотрудников НИИЧАВО, но его сердце навсегда отдано таксидермии. - Товарищи, - спросил в вестибюле взъерошенный Кантор Тир, поправляя перекошенные очки, - а как это так она нас всех вымела?       Профессор Блау неопределённо хмыкнул, принял величавый вид и поплыл прочь по коридору. - А ты не знаешь? - Марша Киевна достала из складок платья пробирочку с чуть опалесцирующим эликсиром Бодрости духа и хрустальной пипеткой отмерила всем присутствующим на язык ровно по пять капель. - Изначально наш институт был открыт в родовом поместье Блау. Мы сейчас где? - На первом этаже. - А значит, под ногами у нас что? - Ритуальный зал... - Кантор определённо начал понимать. - Весь этаж - один огромный родовой алтарь, - Марша широко раскинула руки. - И когда товарищ Шахрейн кого-нибудь из нас в кабинете вазелинит, - подхватил Иська, - мы своими страданиями этот алтарь и подпитываем. - Добровольная жертва! - закончила Марша.       Шёл обычный рабочий день. В институте царил тот особенный негромкий гул, который создают очень занятые и беспредельно увлечённые своим делом работающие люди. И только из подвала доносился тихий вой призрака навечно прикованной к Тёмному Алтарю Светлой леди Арритидес.