Отпусти.

Путешествуя по миру в роли Чжун Ли, консультанта по похоронному бюро Ваншэн, он совершенно не похож на Рекса Ляписа, Гео Архонта. Одежда, которую он носит, стесняет, и, по общему признанию, неудобно быть не в состоянии при необходимости призвать мору в руку. Но ощущение таких естественных элементов мира, как земля под ногами или тепло солнца на лице, вызывает переживание, которое заставляет Чжун Ли еще больше влюбиться в Ли Юэ. Однако бывают моменты, когда он спотыкается. Бывают моменты, когда стопка документов оказывается слишком тяжелой для его человеческих рук, или когда при подъеме по лестнице его пальто застревает под ботинками. В эти неуклюжие времена Чжун Ли хотел бы вызвать землю, чтобы она поднялась из-под себя, но он не хочет вызывать подозрений. Он потратил слишком много времени на создание образа Чжун Ли, чтобы все это мгновенно разрушилось из-за такой небрежности. Так что обычно он не позволяет себе ошибиться. Но однажды, когда он спотыкается о скалу и видит, как земля быстро приближается к нему, порыв ветра толкает его обратно вверх, заставляя его повернуться на месте один раз перед тем, как быстро приземлиться на ноги. Его коллега по-совиному моргает. — Вы в порядке, мистер Чжун Ли? — Д-да, я… ​​совершенно невредим, - как можно мягче отвечает Чжун Ли. Он больше ничего не говорит об этом до конца дня и старается направлять глаза вперед, а не по периферии. В конце дня, когда тьма только-только начала проникать сквозь теплые красные и оранжевые цвета неба, Чжун Ли кладет руку на дверную ручку своего дома. — Ты можешь раскрыться, Сяо, - кричит Чжун Ли. — Я знаю, что ты здесь. Ему отвечают только птицы. Независимо от того, Чжун Ли — мастер терпения. После нескольких мгновений напряженной тишины воздух вокруг Чжун Ли зашевелился, и он услышал позади себя легкие шаги. Для неподготовленного уха тихий подход мог быть просто ветерком, струящимся сквозь деревья. Но Чжун Ли давно запомнил знакомое безмолвное приветствие убийцы. Чжун Ли поворачивается и видит молодого человека, в волосах которого смешаны оттенки зелени, а на руке змеится татуировка. Его золотые глаза проницательны, но каким-то образом ему все же удается выглядеть немного кротким. Сяо коротко и неуклюже поклонился. — Мне очень жаль, Рекс Ляпис. Я ничего не мог с собой поделать. — Разве не более правдиво сказать, что ты не хотел себе помочь? - Чжун Ли поправляет, скрещивая руки на груди. Сяо поджимает губы и смотрит в сторону. Этот мальчик... Все, что требовалось, — это одна протянутая рука, чтобы Сяо вцепился в него, как бездомный кот. Вздохнув, Чжун Ли открывает дверь. «Что ж, если ты хочешь остаться, по крайней мере, я могу поприветствовать тебя в моем доме». — Спасибо, - бормочет Сяо, выпрямляясь. Сообщить Сяо, что Чжун Ли хочет попробовать жить как человек, было непростой задачей. Мальчик упрямый; его чувство долга не имеет себе равных среди адептов. Но есть время для защиты, и есть время для мира. Возможно, он поймет за чашкой чая. Подавая Сяо чашку чая через стол, Чжун Ли думает, как лучше всего передать свои мысли своему дорогому союзнику. — Ты не устал? — Устал? - повторяет Сяо, сузив глаза. — Я никогда не устаю. Я всегда готов к бою. По сигналу он призывает свое древковое оружие — хотя и немного опрометчиво, учитывая небольшое пространство внутри кухни. Чжун Ли кладет руку на другую сторону копья и спокойно опускает его. — Тебе больше не нужно сражаться, - мягко говорит Чжун Ли. — Архонты пребывают в мире. Ты тоже должен быть таким. Сяо хмурится и достает оружие. — Я не понимаю. Нет сомнений в том, что Сяо воспринимает это как отказ. Он интерпретирует это как потерю личности и цели. На самом деле, это ошибка Чжун Ли - он не научил Сяо, что он больше, чем просто защитник. — Разве тебе не хочется делать то, что ты хочешь? - спрашивает Чжун Ли. Сяо поднимает брови. — То, что я хочу…? — Конечно. Чего ты хотел, но думал, что не сможешь добиться из-за приоритета твоего долга? Сяо дважды моргает, а затем задумчиво хмурится. Несомненно, молодой воин должен иметь то, чего хочет. Хобби. Мечта. Друг. — Как насчет вас? Что вы можете сделать как слабый человек, чего не можете сделать как бог? Чжун Ли улыбается, хотя тепло улыбки может достигать, а может и не достигать его глаз. — Люди слабые, да. Они так крепко связаны нитями смертности, - объясняет он. — Но это то, что делает их время более… драгоценным по сравнению с нашим. Они оба слишком хорошо понимают важность его слов. Но то, что делает Чжун Ли торжественно уважительным, заставляет Сяо горько усмехнуться. — Смерть не делает жизнь драгоценной, - рычит Сяо. — Смерть запугивает даже самых сильных воинов. Страх. Страх — это то, что охватывает сердце Сяо. Страх - это то, что мешает ему двигаться дальше. Долг Чжун Ли как надзирателя Сяо — помочь ему преодолеть этот страх. Сделав последний глоток чая, Чжун Ли встает со стула и огибает стол с другой стороны. Он снимает перчатки и затем растирает руками от шеи Сяо до его плеч, изо всех сил стараясь разгладить напряженные мышцы. Пораженный прикосновением, Сяо замирает, но Чжун Ли тихо успокаивает его. — Ты уже давно держишь на своих плечах тяжелую ношу, - бормочет Чжун Ли. — Позволь мне освободить тебя от этого бремени. Сяо начинает возражать, но его возражение превратилось в тихий стон себе под нос. Или даже меньше стона. Больше похоже на мурлыканье. — Я больше не твой хозяин. Я всего лишь человек. - Чжун Ли сжимает Сяо за плечи. — Пожалуйста, делай, что хочешь. Делай, что душе угодно. Наконец, плечи Сяо начинают опускаться, и он больше склоняется к мягким прикосновениям. Но как только Чжун Ли начинает праздновать согласие, Сяо кладет руку поверх его. А? Что значит прикосновение? Это способ стоического воина сказать Чжун Ли остановиться? Нет. Сяо переплетает их пальцы, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на своего бывшего хозяина. Его золотые глаза, обычно живые, превратились в нерешительный вопрос. Ах, по прошествии многих лет Чжун Ли уже давно смог распознать такой страстный взгляд. Но он никогда не ожидал этого от этого яростного бойца. — Сяо… - шепчет Чжун Ли. Сяо закусывает губу и смотрит в сторону. — Ты сказал… делать то, что душе угодно. Да, он сказал это. Но как Чжун Ли узнал, что чувствует Сяо? Как давно он уже это чувствует? Глупый шут, как всегда говорит этот чёртов Анемо Архонт. Что он должен сделать? Он не отвечает на чувства Сяо, но хочет поддержать попытку Сяо жить более свободно. Всегда такой внимательный, Сяо замечает колебания Чжун Ли. Но как только он начинает убирать руку, Чжун Ли сжимает крепче. Да. Он сделает это. Чтобы поощрять этот новый гедонистический образ жизни, Чжун Ли выполнит просьбу Сяо. В спальне Чжун Ли нежно прикасается к Сяо, как к новому любовнику. На поле боя Сяо — грозный воин, который движется только для того, чтобы убить; но в объятиях Чжун Ли он становится неуверенным подростком, никогда не знающим, где разместить свое тело, часто извиняющимся за свою неловкость. Видеть такого опасного бойца, доведенного до нервного расстройства, по меньшей мере мило. — Это твой первый раз? - спрашивает Чжун Ли, осторожно стягивая с Сяо рубашку. — Н-нет, но… - Сяо нерешительно смотрит на него. — Это ты. Как долго Сяо ждал этого момента? Как долго он подавлял эти чувства? Чжун Ли не может разочаровать. Как и в предыдущем сеансе массажа, Чжун Ли изо всех сил пытается расслабить Сяо. Он нежно целует его и ласкает, изо всех сил стараясь побудить мальчика поддаться физическим удовольствиям, которые испытывает его тело. В конце концов, напряженное хныканье Сяо превратилось в стоны или даже мяуканье. Он крепко держится за плечи Чжун Ли, почти царапая кожу, пока Чжун Ли движется внутри него. Когда Сяо кончает, Чжун Ли чувствует, как через его тело проходит годы сдерживаемого напряжения. Когда после этого Чжун Ли прижимается к лицу Сяо поцелуями, он думает, что, возможно, впервые за долгое время он увидел улыбку на лице молодого человека. — Меня наполняет радость, когда я вижу, как ты улыбаешься, - признается Чжун Ли, проводя большим пальцем по нижней губе Сяо. Сяо краснеет. — Мне легче улыбаться, когда я с тобой. Слова добрые, но они беспокоят Чжун Ли. Этим актом он намеревался освободить Сяо от его влияния, а не усиливать его. — Не ограничивайся только мной, - призывает Чжун Ли. — Ты также найдешь счастье в других. Сяо моргает. — Других? Смятение и удивление в глазах Сяо заставляют все чувства Чжун Ли останавливаться. О, Боже. Не ошибся ли он в своем плане поощрить Сяо к свободе? Вызвал ли он недопонимание в будущем их отношениях? Он действительно глупый шут. Заметив перемену в воздухе между ними, Сяо широко раскрывает глаза и выбирается из рук Чжун Ли. — Пожалуйста, не пугайся, - призывает Чжун Ли, подняв руку. — Не пугайся? Как я могу не пугаться? - Сяо кусается в ответ, накидывая одежду. — Глупо было надеяться. — Нет, нет, ты не… Сяо смотрит в глаза своему бывшему хозяину. Чжун Ли уже много раз видел этот угрожающий взгляд, но очень редко он был направлен на него. Последний раз он помнит, когда Чжун Ли впервые нашел его, охваченного отчаянием и необузданной тьмой. — Я ухожу, - шипит Сяо. Возможно, сто лет назад Чжун Ли остановил бы молодого воина, обеспокоенный хаосом, который мог вызвать его гнев. Но в это время, когда Чжун Ли больше всего на свете хочет, чтобы Сяо научился выходить из гнезда, Чжун Ли отпускает его. Он только надеется, что мальчик извлечет уроки из своего горя.

***

Прошло много времени с тех пор, как Сяо в последний раз надел маску. Злоба, которая процветает в его венах, кажется до боли знакомой, когда он прорезает кусты и деревья грязными кусочками своего древка. Глупый. Он был настолько глуп, что думал, что кто-то может освободить его от проклятия. Рекс Ляпис всегда был светом, сияющим сквозь тьму, но теперь даже он не хочет Сяо. Он совсем один. Последний Якша. Последний защитник Ли Юэ. От крика, вырывающегося из его рта, у него заболело горло. Когда его крик стихает, Сяо ожидает, что ему будут сопутствовать только сверчки и собственное дыхание, но вместо этого он слышит мягкую мелодию флейты. Судя по звуку, источник недалеко; Сяо мог добраться до него пешком, без необходимости вызывать свои силы Анемо. Шаг за шагом он обнаруживает, что его тянет к музыке, чувствуя, как мелодия омывает его, как поток воды, очищающий его тяжелое тело. Его ступни касаются воды, а взгляд останавливается на маленьком мальчике с зеленой шляпой на голове и флейтой в маленьких руках. Может быть, Сяо отчаянно хочет, чтобы свет снова засиял сквозь тьму. Может, это просто то, как лунный свет отражается на голубых тонах волос мальчика. Но почему-то он выглядит самым красивым человеком, которого Сяо когда-либо видел. Мальчик делает паузу в игре. Он поворачивается, и его бирюзовые глаза встречаются с Сяо. Слишком часто те, кто-то видел Сяо, мгновенно отшатывались от страха. Он не очень дружелюбен, и в его нынешнем тревожном состоянии его присутствие не совсем манящее. Подобная реакция не была бы неожиданной и для этого мальчика. Но мальчик только смотрит на него и улыбается. — А? - он щебечет. — Тебе понравилась моя песня? Сердце Сяо все еще болит, но слова Рекса Ляписа звучат в его ушах. «Вы также найдете счастье в других.» Он постарается. Конечно, в его сердце есть сомнения, но он сделает все возможное, чтобы удержать эту надежду. Сяо делает шаг вперед, но затем его тело охватывает страх. Эмоции, которые овладевают им и переполняют его на этот раз, не кажутся мрачными, а скорее леденящими от ужаса. Он не может двигаться; это невозможно. Но затем порыв ветра отрывает его ноги от земли. С визгом Сяо спотыкается в воздухе, пока не приземляется рядом с мальчиком. Мальчик хихикает. — Похоже, тебе нужна была помощь, чтобы добраться до меня. — Ты используешь Анемо… - замечает Сяо вслух. — Я Анемо Архонт. - Затем, подмигнув. — Но ты можешь звать меня просто Венти. Другой Архонт. Ему просто повезло, что его всегда тянуло к Архонтам. Но в этом, кажется, есть то, чего нет у Рекса Ляпис: что-то, что помогает расслабиться и улыбнуться — или даже посмеяться. Да. Он сможет найти в нём счастье. Или, по крайней мере, он надеется, что сможет.