the cure

Телефон звонит уже третий раз, и в этот раз взять трубку страшнее, чем в предыдущие. С экрана на Эллиотта смотрит лицо доктора Парка. Это изображение у легенды всегда вызывало только плохие ассоциации: «Вынужден сообщить, что лечение мадам Эвелинн не оказывает эффект», «На данный момент терапия не влияет на когнитивные функции», «Память вашей матери стремительно ухудшается». Дрожащей рукой Эллиотт сжимает телефон и замахивается — нет, только так он может связаться с ней. Поборов порыв злости и нажав кнопку «отклонить», Мираж принялся звонить своей маме. Он боялся, что увидев незнакомое имя у себя на экране, она не возьмет трубку. — Ало, кто это? — послышался немного обеспокоенный голос. — Ма, это я, Эллиотт… То есть, Мираж, из игр, — он очень волновался, что она не вспомнит. — Мираж, мальчик мой, как дела? — обрадовалась женщина по тот конец провода. — Все хорошо! Я очень рад, что ты в порядке. Доктор Парк звонил… — Эллиотт закрыл лицо рукой, чтобы мама не слышала всхлипов — казалось, он не мог продолжать говорить. — Доктор Парк! Мы с ним начали новую терапию, он как раз хотел тебе позвонить. Мне сказали, что эта будет инновационной. Почему-то я думаю, что в этот раз все будет гораздо лучше. Вот бы еще сынок меня пришел навестить, а то давно его не было… Сынок. Он приходил к ней, но это всего лишь Мираж. Между ним и Эвелинн нет никаких родственных связей. Он — всего лишь легенда, для которой та разрабатывала снаряжение, а не ее сын. Они поговорили еще немного, но начало игр и стоявшая в проходе Рейф подгоняли Миража закончить разговор. Судя по взгляду, она хотела кого-то задушить. Или уже задушила. — Приве-е-ет, какие люди! — Почему ты так себя ведешь? — раздраженно спросила его подруга, и в ответ на растерянный взгляд продолжила, — Я вижу, что ты расстроен. С кем ты говорил? Мужчина продолжал обескураженно пялиться на нее. Если он сейчас откроет рот, то из него вырвется только крик. Ему не хотелось лишнего внимания ни к своему состоянию, ни к своим проблемам. Потому что это только его проблемы. Если бы он мог это все сейчас сказать, Рене бы разозлилась на него еще больше, чем если бы получила в ответ молчание. — Я хочу, чтобы ты поговорил со мной. Что в этом сложного? Почему ты умалчиваешь все от меня? Почему ты не хочешь моей помощи? — теперь она звучала просто уставшей и отчаянной, — Пожалуйста, поговори со мной, когда будешь готов. На этом Мираж остался наедине с собой. Он ненавидел себя за то, что не мог просто все рассказать, за то, что не мог не распускать нюни и выговориться самому близкому другу. Но это не ее проблемы. Рейф с ее темпераментом просто могла неправильно воспринять, что Уитт ей скажет, поэтому он предпочел промолчать. Сегодня предстояла новая игра, и все легенды уже собрались на корабле. Слава богу, Миража не определили в команду с Блейзи. Наконец-то он мог отвлечься от проблем и заглушить собственные мысли жаром пуль и адреналином. Хоть в этом жалком состоянии он и не чувствовал, что может взять первое место, Эллиотт рассчитывал хотя бы подраться на ринге в надежде, что весь этот шабаш сработает, и беспокойства о матери и о его отношениях с Рейф отпрянут хоть ненадолго.

***

— Ты что, идиот, amigo? Ты почему просто позволяешь побить себя? — звоном в ушах отдался назойливый гомон раздвоившихся перед глазами зеленых очков. Мираж сидел, прислонившись к стенке и просто ждал, когда его уже добьют. Кажется, он опять подвел команду своим беспечным поведением, но Ревенант и Лоба были не теми людьми, которым бы он жаждал отдавать победу. Лучше пусть это будет команда Октейна, Лайфлайн и Гибралтара, которые только что его уделали. Отряд — позитивнее некуда. Первых двоих как будто намеренно каждый раз определяли вместе. Оставалось всего четыре команды в матче. Три, если Миража наконец-то убьют. Но у адреналинозависимого было время почитать нотации. — Я думал, ты не любишь задерживаться ради таких глупостей, — выдавил из себя Эллиотт. — Ты прав! Но мы втроем, — он указал на свой отряд, — очень обеспокоены отсутствием твоего боевого настроя. Выше нос, amigo! Не будь мешком для битья, — любезно пояснил Октейн, прежде чем отправить противника обратно в лобби. Не хватало еще, чтобы остальные легенды видели, что Миража что-то беспокоит. Ему не хотелось, чтобы об этом знала даже Рейф, а тут еще и эти трое. Или двое, учитывая, что тот парнишка не был из тех, кого действительно заботили чужие переживания. Оставалось надеяться, что сегодня его в баре не будут ни о чем расспрашивать, хотя Уитт очень в этом сомневался. Он никогда не показывал свою грусть остальным, а теперь Гибралтар увидел его таким размазней — будет сложно отвертеться. В любом случае сейчас стоило подготовить Paradise Lounge к открытию, а разборки с остальными — это заботы будущего Эллиотта. Но все же стоило ему помочь. До вечера оставалось пара часов, поэтому у него еще было время придумать какую-нибудь красноречивую историю.