***
— Может мне в следующий раз с тобой на пилатес сходить? — поинтересовалась Джису, допивая свой чай, — повезёт и тоже на китайское телевидение попаду? Чеён не сдержала смешка, смывая пенную воду с посуды. Дженни закатила глаза, вытирая крошки со стола. До дома с Манобан вчера они добрались почти в восемь вечера. Стоило младшей Ким перешагнуть порог их квартиры она тут же почувствовала укол вины. Она обещала Джису приготовить вместе ужин к приезду Розэ, чтобы встретить девушку и провести вместе время после длительной разлуки. А в итоге и вовсе забыла предупредить старшую о внезапных планах, так вникла во все эти танцы. Лиса не могла сдержать смеха, когда шатенка провинившись опустила голову и время от времени кивала, пока Джису отчитывала её по телефону. Однако виновато перед девочками чувствовала себя не только Дженни. Манобан была настолько утомлена после этого странного дня в компании младшей Ким, что войдя в дом крепко-крепко обняла Чеён, поцеловала в щёку и спать отправилась, пообещав, что проведёт с ней выходные. Даже не покушала. Держалась лишь на булочке, что разделила с Дженни по дороге до дома. Ченг не обижалась вовсе, только улыбалась так тепло, глядя на черноволосую, и гладила по макушке, не выпуская из объятий. — Тебе не столько о телевидении стоит беспокоиться, онни, сколько о своей больной спине, — усмехнулась Дженни, с вызовом глядя на старшую. — Откуда столько дерзости с самого утра? — со смешком поинтересовалась Розэ. — Меня больше интересует как вы вообще убедили директора? — влезла Джису, — Лиса пообещала перестать таскать домой кошек? — Думаю, это тоже бы сработало, но Лиса просто провела с ней сорокаминутную беседу, где разъяснила все плюсы их со мной сотрудничества, — как ни в чём не бывало рассказывала девушка, в то время как её подруги отложили все свои дела и неверующе уставились на неё. — Правда? — Чеён вовремя опомнилась и закрыла горячую воду, что начала обжигать, — сорок минут? С миссис Хван? — Я тоже была приятно удивлена. Она была такой уверенной и спокойной. Мне кажется, Лиса могла бы даже отослать ей вордовский документ со всеми тезисами и прикрепить ссылки на мобильность рейтинга. Она даже камеры не так тщательно выбирала, как слова. — Капец, — с умным видом изрекла старшая Ким. — Это же замечательно, — обрадовалась Ченг, вытирая руки кухонным полотенцем, — она стала смелее и самостоятельнее за время, что оставалась здесь одна, — подруги не могли не согласиться с блондинкой, — с умом подходит к делу. — Выросла девочка, — улыбнулась Дженни. — Теперь после услышанного могу представить как сильно она хотела твоего участия, — Джису загадочно поиграла бровями, а Розэ не сдержала заливистого смеха на подобное замечание. — Не неси чушь, онни, — отмахнулась Дженни, ощущая предательский румянец на щеках. Шатенка была готова к чему-то подобному от старшей, но всё равно не смогла скрыть смущения. Наверное, она сама хотела верить в это. Сводническое поведение старшей уже стало привычным для всех. Она никогда не упускала возможности подтрунить над проблемной парочкой. Стоило ей поймать удачный момент и на Дженни или Лису сваливалась гора заготовленных заранее шуток, от которых Джису кажется разрывало, она просто не могла держать этого в себе. Её до искр из глаз забавляла реакция девочек: милашка Розэ прикрывала улыбку ладонью, а Дженни с Лисой отворачивались друг от друга, словно понятия не имели о чём речь. Но Джису никогда не теряла бдительности — если у младшей Ким было плохое настроение ей приходилось уворачиваться от больных щипков и прятаться от её «уничтожающего всё живое» взгляда. Лишь слепой мог не заметить того что происходит между этими двумя. В очередной раз, когда где-то мелькала новость о том что пейринг Дженлис вновь стал самым популярным в фандоме, девушки лишь пожимали плечами. «Заслуженно», — шептала Джису на ухо Чеён, блондинка согласно кивала. Джису всегда была очень внимательной, поэтому заметила «это» на второй месяц после прибытия в YG в качестве трейни. То как девушки легко находили общий язык, в то время как Лисе едва удавалось связать пару предложений на корейском, а все ответы были односложными и неуверенными. Тем не менее почти всё свободное время они проводили вместе, болтая без остановки. Когда ей удалось ближе сдружиться с ними девушка начала про себя подмечать их безумно милые и невинные знаки внимания друг к другу. Это были на первый взгляд обычные жесты вежливости и доброты, которые оказывают друг другу все друзья: придержать дверь, поделиться любимым лакомством, открыть бутылку воды или поправить друг другу волосы после прогона новой хореографии. Вот только делали они это с такими сияющими глазами и нежными улыбками, что даже у Джису бабочки в животе крылья расправляли. А потом картина начала немного проясняться — Лиса всегда торопилась обогнать младшую Ким, чтобы галантно придержать дверь и сияла ярче солнца после милого «спасибо»; Дженни возвращалась в их непримечательное общежитие каждый раз с разным пакетом и протягивала Манобан упаковку с едой, ведь той очень нравилась корейская кухня и хотелось попробовать как можно больше. Та радостно рассматривала прозрачную упаковку, а Дженни на английском рассказывала ей про закуску; они сидели на полу танцевальной студии, приводя шумное дыхание в норму, в горле першило ужасно, пить хочется. Длинные пальцы цепляют крышку новой бутылки негазированной воды, но сначала протягивают сидящей рядом девушке уже открытую. Дженни благодарно кивает, обхватывает горячую ладонь Лисы своей, к лицу подносит и большой глоток делает, ощущая приятную влагу; Джису с Манобан смеются так громко с какой-то её глупой шутки, а Дженни не поняла её. У них своеобразное чувство юмора. Лишь тянется рукой к волосам тайки, хочет поправить и так идеально уложенные волосы. Проводит так аккуратно по тёмной чёлке и Лиса замирает на секунду. А Джису хмурится — Манобан ругается на неё, когда она хочет потрогать её волосы. Они росли все вместе, не отходили друг от друга ни на шаг пока в итоге не остались вчетвером. За пять лет ничего не изменилось, Дженни так же заразительно смеётся, когда Лиса неправильно просит их окно закрыть, потому что мёрзнет. Манобан смотрит так пронзительно пока старшая танцует перед ней, ни одного движения не пропускает. Не потому что боится опоздать с вступлением. Их связь отчётливо начала выделяться, когда из Австралии к ним приехала Розэ с ангельским голосом и гитарой. Они с Лисой быстро сблизились, стали проводить много времени вместе и шутили каждый раз — иностранки держатся вместе. А Джису неприятно морщилась из-за исходящего от Дженни холода. Пугающая аура. Вот только Лиса улыбалась Розэ по другому совсем и ругалась с ней не на шутку, когда та без спросу брала её вещи. Но непонимающе так смотрела своими большими глазами на Дженни, когда она вышла осенью на улицу только в тёплом свитере и шарфе: — «а почему мою чёрную куртку не взяла? Твоя после стирки ещё дня два не высохнет», — подождала немного, а потом потащила её за собой, чтобы одеть нормально. Удивительная химия, которая окружающих заставляла внимательно следить за девушками, на чистую воду вывести. Джису никогда не была сентиментальной и уже тем более романтиком, но считала, что эти двое созданы друг для друга. Выучила даже это слово английское, звучало как Soulmate. Очень ей нравилось его значения, поэтично так, красиво. Только использовала его Розэ всегда, а Джису только с теплом нескрываемым наблюдала за запутавшимися в себе подругами. Они понять друг друга не могли. Дженни громко хлопает дверью своего номера в Сиднее или в Лондоне — Джису уже не помнит — а Лиса не идёт за ней. Отводит взгляд в сторону, девочек игнорирует, потому что видеть осуждения или жалости в их глазах не хочет. Знает, что сама виновата. После этого Джису больше не шутит и старается не поднимать эту тему. А Дженни только сложнее становится, ведь всё это время только её шутки оставались неизменными в их с Лисой отношениях. Они стали такой же неотъемлемой частью её жизни как и Манобан. И когда Дженни казалось что всё катится в пропасть она безумно хотела услышать хотя бы одну из тупых фразочек старшей о дженлисе, чтобы окончательно не потерять их связь. Но старшая Ким тактично избегает тему дружбы и любви, сама делит их на пары и напряжённую атмосферу разряжает. — Я говорю совсем о другом, Элла, — все трое поворачиваются на раздражённый голос младшей. Манобан же совершенно не обращает на них внимания, подходит к холодильнику и достаёт бутылку холодной воды. На вопросительный взгляд Чеён Дженни пожимает плечами и вновь смотрит на высокую девушку, прижимающую телефон к уху. Она осушила почти половину бутылки и уже хотела отправиться обратно в свою комнату, но остановилась в коридоре, разворачиваясь в другую сторону. Снова она погружена в разговор и теряется в пространстве. — Я знаю, что он продюсер, но это не меняет того, что Джинён может не выдержать! — повышает голос Лиса, но тут же виновато прикрывает глаза, берёт себя в руки, — прости, Элла. Я хочу сказать, что он только создаёт женские группы, а я в такой выступаю уже пятый год. Зная её, она не выдержит такого давления, — девушка устало валится на диван, что до сих пор отодвинут от стены. Остальные мэмберы переглядываются, но не издают и звука. Три пары глаз обеспокоено смотрят на младшую, которая никогда не позволяла себе повысить голос на кого-то из коллег, старших и малознакомых. Более того, её было сложно вывести из себя, — Я знаю, что и ты состояла в женской группе, но сейчас всё по другому. Тебя осуждают даже за цвет носков. Дженни неприятно сморщилась, согласно кивая. Сколько раз она натыкалась на комментарии оскорбляющие их наряды с концертов, которые подбирал стилист. — Хорошо, — девушка смотрела на пальцы левой руки, — да. До встречи. Розэ удивлённо уставилась на Дженни, которая в недоумении приоткрыла рот. Элла — наставница по вокалу в том же шоу, где сейчас снимается Манобан. Шатенка несколько секунд обрабатывает информацию, осознание медленно появляется в её глазах. — Ты летишь в Китай? — выстреливает младшая Ким, даже не поздоровавшись. Лиса лишь кивает — знает, что все смотрят на неё, — когда? — Самолёт в шесть, — она подхватывает на руки Куму и приглаживает его торчащую во все стороны шерсть, — хочу присутствовать на финале. — Это правильно, — похвалила её Джису, — эти ребята слишком сильно любят тебя, так что заслуживают тебя рядом в решающий момент, — остальные дружно закивали. — Постарайся не задерживаться, — попросила Розэ, садясь рядом с черноволосой и обнимая её за шею, — я скучаю по тебе. — Мы все скучаем, — добавила Джису, краем глаза замечая немного поникшую Дженни. Расстраивает её вовсе не близость подруг, а график макнэ, которая так и не отдохнула перед камбэком. — Не успеете моргнуть, а я уже вернусь, — искренне улыбнулась Лиса, прижимаясь к блондинке, — в субботу уже здесь буду, привезу вам сладостей из Китая. Подобное обещание заставило Чеён радостно запищать, тыкая пальцами в щёки тайки. Она лишь закатила глаза, бурча что-то про её слепую любовь к еде. Джису позвала младшую завтракать, но та покачала головой, отказываясь. — Вчера ты не ужинала с нами, а в студии не притронулась ни к чему кроме пачки снеков, — наконец подала грозный голос Дженни, — ты должна позавтракать и это не обсуждается, — Джису постаралась не обращать внимания на хмурые брови младшей. — Да, ты похудела, Лиса. В чём дело? — вмешалась она, — хочешь себе желудок испортить? — Ничего я не хочу, просто аппетита нет, — раздражённо отмахнулась Лиса, поднимаясь с дивана и усаживаясь за кухонный стол напротив Дженни. Отвертеться у неё от заботливых подруг шансов не было, а живот неприятно заурчал. Девушка взяла в руку блинчик с завёрнутым в него мясом и откусила почти половину. Она подняла глаза, когда её ушей коснулся тихий смешок. — А говоришь кушать не хочешь. Я сделаю тебе чай, — улыбнулась шатенка и встала из-за стола, а Лиса с набитым ртом повернулась на стуле и следила за плавными движениями кореянки. Джису с Розэ толкали диван на место, а Лего играл с широкими штанами хозяйки.***
Девушки удобно устроились на двуспальной кровати, которую Лиса и не планировала застилать. В комнате царил настоящий хаос: на полу открытый чемодан, который ей так и не понадобился, несколько футболок разложены на стуле рядом с туалетным столиком девушки, на котором разбросана её косметика, джинсы и красная юбка валяются на полу рядом с прикроватной тумбочкой, белые найковские кеды каким-то образом перекочевали из коридора в спальню. Сначала Дженни с ужасом оглядела комнату. Она была самой чистоплотной из группы и терпеть не могла, когда что-то из вещей не на своём месте. Но с подобным она уже смирилась. Лиса жила в своём собственном мире и даже в таком беспорядке могла найти нужную ей вещь за пару секунд. Кажется только в небольшом красном холодильнике, который они с девочками подарили Лисе на её двадцать первый день рождения, на полочках были идеально разложены бутылки и банки со сладкими напитками. — Дай что-нибудь попить, пожалуйста, — Джису бросила короткий взгляд на Лису и снова уткнулась в свой телефон. Сейчас отвлекаться нельзя. — Что будете? — Девушка открыла дверцу холодильника и присела, заглядывая вглубь. Стоит немного закупиться, — есть пепси, спрайт, одна банка доктора пеппера… — Есть холодный чай? — поинтересовалась Дженни, отвлекаясь от игры с Лего. — Мне тоже самое что и ей, — попросила Джису, не отлипая от экрана мобильного. — Не держи телефон так близко к лицу, — пожурила старшую Чеён. Девушка ничего не ответила, но послушно отодвинула руки с гаджетом, — Так всё-таки, Лиса, о чём ты говорила с Эллой? Что не так с Джинён? Тут даже Джису от игры отвлеклась. — С Джинён всё так. Это с миром не всё в порядке, — Лиса передала две банки холодного чая Дженни и вновь подошла к шкафу, — это та низкая девушка в очках, помнишь? — Помню, — отозвалась младшая Ким, щёлкая крышкой банки и делая маленький глоток, — тихая такая. — Она талантливая, но я боюсь представить что будет, если её команда победит в пятницу. Она три раза хотела с проекта уйти до того как до финала добраться и только из-за того что попадала в класс ниже первого, — возмутилась Манобан, — таким людям просто не место в индустрии музыки. — Но она ведь в финале, — возразила Розэ, удивлённо глядя на подругу. Девушка совершенно не понимала Лису, которая ещё в прошлом сезоне могла спокойно указать на дверь человеку, который сам загонял себя в какие-то рамки или раздражал своей мягкотелостью. — Да, но это не отменяет того, что у неё очень тонкая душевная организация. Она просто самый ранимый человек, которого я когда-либо встречала. — Но ты не можешь ничего с этим сделать, Лиса. Ты не можешь ограничить её желание выступать, даже если хочешь защитить её. — Я знаю, — обречённо согласилась черноволосая и села на край кровати. Ченг тут же подползла к ней и обняла за шею, прижимаясь к спине, — но разве наставник не должен направить на верный путь? Раскрыть глаза? — Ей не десять лет, — твёрдым голосом сказала Дженни, сверля спину Розэ взглядом. Почему то наивность в голосе младшей, что обычно умиляла, сейчас дико раздражала, — она сама должна понимать куда пришла и для чего. Она должна уметь рассчитывать свои силы, иначе останется ни с чем. Мир — не сказка, а счастье встречается только в детских книжках. Джису всё-таки отложила телефон в сторону, а Лиса с Розэ отстранились друг от друга и теперь смотрели на Дженни. Возможно было сказано немного резко, но она не собирается отказываться от своих слов даже под, кажется, осуждающим взглядом Кумы. — Ты просто её не знаешь — с паузой ответила младшая, поднимаясь с кровати, — я не хочу, чтобы она страдала. Это откровенное заявление подействовало на Дженни как красная тряпка на быка. Как ей смелости хватает говорить подобное Ким в глаза, когда сама, без чьей либо помощи, не так давно нагло растоптала чужие чувства и вид сделала, что не заметила. Пытаться защитить кого-то, когда сломала внутри Ким что-то очень хрупкое, годами оберегаемое и сожгла всё что они строили почти десять лет? Ей вдруг стало до того обидно, что все эмоции пропали с её милого лица, а холодок исходящий от неё заставил всех напрячься. Кошачьи глаза девушки готовы были метать молнии. — А что ты можешь сделать? — старшая поднялась с кровати и сделала небольшой шаг к тайке, словно хищник подкрадывающийся к своей жертве, — Ты будешь рада, если её команда проиграет и Джинён не дебютирует? — сделала выпад младшая Ким. В голосе её чётко прослеживалась издёвка, — потому что ей в любом случае будет больно и защищать её слишком поздно, — Лиса уже открыла рот, чтобы ответить, но Дженни остановила её одним взмахом ладони. Сейчас она действительно была той Дженни Ким, которую ненавидели хейтеры — высокомерная, властная и безжалостная: — Тебе стоит перестать брать на себя ответственность за каждого человека, которого встречаешь, Лиса. Это непосильная ноша, которая в итоге сломит тебя. Дженни была довольно собой. Мама всегда учила чётко выражать свои мысли и сейчас она уложила всё своё разочарование в три коротких предложения. На этом девушка решила закончить — мысль её была всем ясна, да и продолжить разговор с ней никто не решался. Маска безразличия готова была сползти с её лица, когда Манобан выпрямилась и отложила футболку из рук: — Я не беру на себя ответственность за всех. Если бы они снимались в фильме, сейчас бы за кадром прозвучал пробирающий до костей минорный аккорд, но на деле после этих слов слышен лишь обрывистый вздох Дженни, что означало продолжение шоу. Чеён с Джису не успели наблюдать за столь бурным развитием событий. — Нет, Лиса, ты берёшь на себя эту ответственность! — чуть громче чем следовало сказала шатенка, — вспомнить только тех бездомных кошек, которых ты начала подкармливать, пока мы снимали Blackpink house! — А это тут вообще причём? — возмутилась Манобан, поворачиваясь всем телом к девушке. — А при том, что мы потом уехали, а кошки эти остались. Никто их там больше не кормит, но они будут сидеть на крыльце и ждать! Чеён уже была готова вмешаться в разговор, чтобы остановить нависшую над всеми ссору, но растерялась, когда Джису схватила её за руку, останавливая. В любой другой ситуации брюнетка первая бы бросилась разнимать подруг, но сейчас она читала между строк. Девушка понимала, что Дженни говорит вовсе не о Джинён и уж тем более не о кошках. Всё это время она обвиняла Манобан в том, что та струсила и отвернулась от младшей Ким, когда та нуждалась в её поддержке больше воздуха. Разрушила надежду на что-то красивое. И лучше она сейчас скажет всё, чем будет нести это с собой дальше. — В чём твоя проблема? — слова вырвались сами собой, но Лиса уже ничего не могла с этим поделать. Она понимала о чём они говорят. Поняла, когда вместо злости в глазах Ким увидела безграничную боль и задетое ей же самой достоинство. — Ты моя проблема! — не выдерживала Дженни. Она вовсе не хотела обижать Лису, не хотела начинать эту ссору, ведь обещала себе отпустить всё и жить дальше. Она слишком любила Манобан, чтобы отвечать ей тем же. Последнее что им было нужно сейчас — ворошить прошлое и причинять друг другу ещё больше боли. Вот только сложно держать всё в себе, когда внутри всё ноет, а сердце так больно сжимается, словно его молотком покромсали на мелкие кусочки, — Как же ты не поймёшь, что всем нужна самостоятельность?! Ты не сделаешь лучше! Если ты постоянно будешь её оберегать, то сама она ни с чем не справится!.. — она проглотила рвущееся на ружу «как я». Она была уже не в силах остановиться, но и слов подобрать не могла, чтобы выразить своё состояние и обвинить напрямую в сердце разбитом. А Лиса смотрит на неё такую злую и ненависть к себе возрастает в геометрической прогрессии. Поверить не может, что человек с самой красивой в мире улыбкой может выглядеть таким разбитым. Из-за неё. Она хочет сделать шаг навстречу, прижать к себе и прощения просить так долго, пока Дженни вновь не подарит ей взгляд полный тепла, как только она умеет. Только боится, что оттолкнут её или заслуженную пощёчину дадут, что точно поставит крест на них. Манобан не готова так рисковать, поэтому стоит как истукан и принимает на себя все гневные взгляды. Только один жалит сильнее остальных, рассеявший прозрачные надежды. — Хотя знаешь, ты права… — сердце черноволосой ледяной коркой покрывается от тона её холодного, — Ты действительно не берёшь на себя ответственность за людей. И улыбка. Лиса понять не может, что она значит, но нутром чувствует — ничего хорошего. Ощущает как кое-как склеенное сердце вновь рассыпается на тысячи осколков под ногами. Всё произошло слишком быстро, обдумать сказанное никто не успел, а Джису впервые жалеет, что позволила правде одержать победу.