***
— Какой же он… — выдыхает Манобан, когда мужчина удобнее перехватывает белую гитару в руках и продолжает ударять по струнам, вызывая мурашки по всему телу. Они сидят в вип-секторе, возвышаясь над многотысячной толпой фанатов, не прекращающих кричать. Кажется, словно только вчера они выступали на этом же стадионе, залитом яркими розовыми огоньками пищащих лайтстиков. Манобан обожала сцену: стоило ей ступить на чёрный блестящий пол, все мысли и проблемы испарялись — оставалось только её желание сжать микрофон крепче и пробежать по краю сцены, улыбаясь счастливым фанатам. Лиса всегда была благодарна за подобную возможность и связь с фанатами. Но теперь, это ощущалось совершенно иначе, когда она находилась по другую сторону всего этого безумия: сжатых сроков, переодеваний за две минуты, белого шума в ушах, технических проблем и правил. Находиться в зале вместе с другими и наблюдать за грандиозным шоу, о котором так долго грезил, подпевать и пританцовывать, шутить, фотографировать и снимать видео на память — что может быть лучше? Девушка переводит взгляд со сцены на огромный экран с изображением Гарри и улыбается во все тридцать два зуба, когда Джису рядом подражает певцу, перебирая струны воображаемой гитары. Лиса чувствует себя обычной девушкой, которая выбралась с подругами из суматохи дел, чтобы просто повеселиться. Чувствует себя счастливой. Черноволосая громко смеётся над танцующей Розе, но смех этот будет слышен только на видео. Длинные пальцы переворачивают дорогой телефон горизонтально и увеличивают изображение Гарри, в тот самый момент, когда он запрокидывает голову под шум толпы. Лиса поворачивается всем телом влево и фокусирует камеру на обнимающих друг друга за плечи Джису и Розе. Губы Лисы раскрываются в немом восхищении, когда кадр цепляется за идеальный профиль Дженни. На её лице играют тени ярких прожекторов, широко раскрытые глаза сияют, переполненные весельем. Лиса вглядывается в экран телефона и может различить движение её губ. Девушка подпевает песне, качая головой в такт. — Baby, you’re the end of June (Милая, ты конец июня), — Дженни смотрит на изображение Гарри, не замечая, что её снимают, — I want your belly and that summer feelin’ (Я хочу твой животик и это чувство лета), — поёт Ким, руки её беспорядочно порхают в воздухе, плавными движениями оглаживая только ей известные фигуры, — Getting washed away in you (Хочу, чтобы меня смыло волной тебя), — они поют эту строчку вместе: Дженни громко, в тон Гарри, а Лиса шёпотом, запечатлённым только собственной камерой. — Breathe me in (Вдохни меня), — сердце Манобан перестаёт биться, когда она поднимает взгляд над камерой и смотрит прямо на Дженни, — breathe me out (Выдохни меня), — картина открывающаяся перед глазами в тысячу раз красочнее и удивительнее, чем в маленькой рамке мобильного. Лиса не может оторвать завороженного красотой шатенки взгляда и не сразу понимает, что сталкивается им с парой почти чёрных кошачьих глаза, — I don’t know if I could ever go without… (Я не знаю, смогу ли дальше обойтись без…) Сердце начинает биться в бешенном ритме, перекрывая своим стуком шум толпы и глубокий мужской голос. — Watermelon sugar high! — Дженни всё ещё неотрывно смотрит на Лису. Она не боится быть неправильно понятой, пойманной кем-то чужим. Смотрит прямо в большие светло-карие глаза, а Лиса прочесть этот взгляд не может, — Watermelon sugar high! — она отдалённо слышит голос Розе и смех Джису, словно находится под толщей морской воды, — Watermelon sugar high! — Гарри сильнее обычного ударяет по струнам, создавая восхитительное сочетание взятой ноты и громкого аккорда, — Watermelon sugar high! — Дженни замечает включенный телефон в руках тайки и вызов во взгляде бесследно пропадает. Девушка смотрит на Джису, старшая переполненная эмоциями подхватывает младшую Ким под локоть, сжимая в тисках, — Watermelon sugar high! — все трое подпевают певцу, подходя ближе к железной перегородке балкона, — Watermelon sugar high! — в животе затягивается тугой узел, заставляя Лису нахмуриться, — Watermelon sugar high — Мужчина выпускает гитару из рук, позволяя ей свободно повиснуть на ремне, и поднимает руки вверх, требуя зрителей хлопать вместе с ним, — Watermelon sugar high! — I just wanna taste it, I just wanna taste it (Я просто хочу попробовать, просто хочу попробовать), — он прижимается губами к микрофону и бросает быстрый взгляд в их сектор, — Watermelon sugar high! Толпа разражается криком, когда мужчина вновь подхватывает гитару, а на огромной экране за его спиной высвечиваются кадры из клипа к песне. Лисе сразу же вспоминается вечер, когда они все вместе смотрели это видео и смущённые такой завораживающей откровенностью мечтали также отправиться на берег океана, разложить одеяла на горячем песке и кормить друг друга свежим арбузом, не обращая внимания на сочившийся по рукам холодный сок. Разыгравшееся воображение сразу же нарисовало в голове Дженни в таком же жёлтом бикини, как у той высокой девушки. Манобан бросила взгляд в сторону — подруги всё ещё стояли у перил, тесно прижатые друг к другу, и стараясь перекричать музыку, обсуждали будоражащее всех видео. Девушка не успевает перевести камеру обратно на сцену, когда музыка заканчивается и толпа кричит, восхищённая выступлением. — Я всегда буду любить эту песню, — улыбается Гарри, передавая гитару одному из музыкантов, — даже когда у меня будет двадцатый студийный альбом, я всё равно буду выступать с ней на каждом концерте. Фанаты вовсе не против, о чём говорит их одобрительный гул. Гарри ещё несколько минут беседует с фанатами, благодарит их за такой тёплый приём, после чего делает фотографию на фоне сияющего огнями фонариков стадиона. Мужчины прощается с поклонниками и под не стихающие аплодисменты скрывается за сценой.***
Дженни бросает незаметный взгляд на Манобан, которая молча плетётся за ними по узкому белому коридору. Ким начинает переживать, что что-то не так, когда Лиса отмахивается от предложенной Розе газировки. Она с ума сходила по всей этой химозе, а сейчас задумчиво рассматривала свои чёрные ботинки, словно полчаса назад не дёргала всех за рукава, слишком счастливо крича слова выученных песен. Менеджер стучит по белой железной двери, на которой красуется табличка с именем бывшего участника одного из популярнейших бойз-бендов. Дженни поджимает губы, чувствуя как внутри что-то переворачивается. Она не понимает что её волнует: встреча с Гарри или недовольная Манобан, стоящая неприлично близко за её спиной. Дверь через несколько секунд распахивается и взору предстаёт высокий улыбчивый мужчина, на которого до этого они смотрели через монитор. — Привет, — Гарри лучезарно улыбается, поправляя растрепавшиеся кудри, по которым в тайне сходили с ума сразу несколько поколений, — я очень рад вас видеть! Певец пропускает девушек в свою достаточно просторную гримёрку. Менеджер только пожимает мужчине руку и скрывается в коридоре, оставляя артистов наедине. — Я правда счастлив, что вы посетили мой концерт, — улыбается британец, с позволения девушек сжимая их в тёплых объятиях. Он не может сдержать улыбки, вызванной миниатюрностью азиаток, — надеюсь, что вам всё понравилось. — Это было просто восхитительно! — смущённо улыбается Чеён. Пусть она относилась ко всем мужчинам с осторожностью и холодной вежливостью, но Гарри не мог не очаровать её, — мы без ума от вашего нового альбома. — Спасибо, я потратил на него кучу времени и рад, что не зря, — смеётся он, улыбаясь в ответ Дженни, — рад снова тебя видеть, Дженни. — Это взаимно, Гарри, — Лиса натягивает на лицо дежурную улыбку, когда глаза шатенки загораются и она делает неосознанный шаг навстречу мужчине. В отличии от остальных, Дженни была лично знакома с Гарри. Однажды он посетил их концерт во время мирового тура, но у них не было возможности увидеться, потому что парню срочно потребовалось уехать в здание своего лейбла. Больше возможности встретиться не подвернулось. Однако Дженни не знала, что в две тысячи девятнадцатом году встретится с кумиром миллионов на афтерпати по случаю презентации капсульной коллекции Chanel Фаррелла Уильямса в Сеуле. Она была приглашённой гостьей мероприятия не только как амбассадор культового бренда, но и как дебютировавшая сольная исполнительница. Ким в тот вечер выступала со своим Соло и любимым кавером на Can't Take My Eyes Off Of You. После того как она под бурные овации скрылась за сценой, а позже вернулась в зал к другим гостям, к ней подошёл тот, кого она ожидала увидеть меньше всего. Гарри Стайлс был выше и красивее, чем она его себе представляла. А ещё он оказался настоящим джентльменом, предложив ей фужер дорогого шампанского. Она вежливо отказалась, но это вовсе не смутило молодого человека. Шатен широко улыбнулся и предложил обычного яблочного сока, который разливали только по просьбе. Это показалось девушке очень милым и забавным. Они стояли поодаль от толпы, чтобы никому не мешать, пили яблочный сок и разговаривали на отдалённые темы. Молодой человек оказался очень смешным, а та чёрная рубашка идеально подчёркивала его подтянутую фигуру. Взгляд девушки время от времени возвращался к крупным кольцам на его длинных пальцах, сжимающих стеклянный бокал. Именно в тот вечер Дженни узнала, что один из лучших певцов современности является поклонником их группы и даже знает отрывки некоторых песен наизусть. Ким не особо любила посещать светские вечеринки даже по работе, а особенно без остальных девочек, но тот вечер ей действительно запомнился и пролетел слишком быстро, что казалось ей несправедливым. Молодой человек тогда аккуратно обнял её на прощание, одаривая головокружительным запахом дорогого одеколона, ещё раз поздравил со скорым выходом Kill This Love, убедился что они обменялись контактами и только потом оставил девушку наедине с её менеджером. После этого они списались всего один или два раза, общение затягивалось максимум на неделю, а потом под натиском новых проектов и плотных графиков сходило на нет. Они продолжали поздравлять друг друга с новыми релизами и удачными контрактами, Дженни помнит как Гарри однажды отправил ей селфи на фоне большого телевизора, на экране которого было её изображение. Он тогда сказал, что ему очень понравился их документальный фильм и он очень рад, что она решила связать свою жизнь с индустрией музыки. «Было бы очень жаль, если такой талант бесследно пропал», — гласило одно из его сообщений. Сейчас, когда их общение возобновилось после его поздравления со скорым камбэком, они вели себя более уверенно. Молодой человек не жалел комплиментов, как раньше, когда боялся показаться ей навязчивым и наглым. А Дженни его напористость нравилась: ей нравилось, когда он оставлял подписи с намёками для неё, нравилось разговаривать с ним по телефону в свободное время, нравилось не показывать смущения, когда он отправлял ей цветы без повода на домашний адрес, ей нравилось флиртовать с ним, а потом смеяться, когда он не понимал её корейской речи. Обожающая моду Ким была готова пищать от восхищения на всю квартиру, когда Стайлс вышел на ковровую дорожку в образе, который она ему описывала. Они тогда обсуждала наряды на прошлые вечеринки Met Gala и Дженни сказала, что готова молиться на мужчин в костюмах. Девушка тогда не придала большого значения его вопросу о любимом фасоне пиджаков, поэтому выдала всё на раскрытой ладони. А потом фото в его инстаграме. Его волосы аккуратно уложены на бок, лицо идеально выбрито, на ногах лакированные туфли, а сам он в приталенном черном смокинге в цвет чёрной рубашки и галстука. Она любит чёрный. Подпись к фото стала выстрелом сорок пятого калибра в самое сердце.«I am your religion»
Именно тогда Дженни решила, что им необходимо снова увидеться. — Поздравляю с выходом вашего сингла, — улыбается мужчина Дженни, а потом быстро переводит взгляд на остальных, — очень красивая песня. — Спасибо, — Лиса сдержано кивает в знак благодарности и подходит ближе к Розе, обвивая её руку своей. Дженни поворачивается к младшим спиной и улыбается, когда парень предлагает им корзину с фруктами на кофейном столике. Девушки кое-как умещаются на маленьком диванчике с условием, что скоро покинут гримёрку и позволят певцу отдохнуть. — Не стоит переживать, я давно не выступал на большой сцене, так что чувствую себя превосходно. Он хочет пододвинуть свой стул чуть ближе к подлокотнику дивана, где сидит Дженни, но остаётся сидеть на месте. Артисты плавно переходят с тем работы на более повседневные. Гарри рассказывает, что очень хочет завести домашнего питомца, но не уверен, что сможет проводить с ним достаточно времени, поэтому постоянно откладывает приобретение щенка. Дженни узнаёт, что лишь в детстве у него была собака, которая пропала спустя два года жизни в их семье. Розе предлагает ему взять собаку из приюта, когда он будет готов, рассказывает историю встречи с Хенком. Джису хвалит Дальгома, а Дженни показывает новые фотографии Кумы и Кая. Гарри увлечённо спрашивает что-то о породах собак и интересуется как девушкам удаётся ухаживать за ними, если они постоянно на работе. — Собаки не такие привередливые, как кошки, — пожимает плечами Розе, — они очень преданные и не питают отрицательных чувств, если ты проводишь с ними мало времени. — У тебя ведь кошки, верно, Лиса? — Гарри с интересом смотрит на черноволосую, которая на протяжении всей беседы молчала и время от времени улыбалась на отдельные фразы. — Да, — кивает Манобан и Дженни бросает на неё внимательный взгляд, недовольная её односложными ответами. — У неё их пять, — смеётся Чеён, чувствуя неловкость ситуации. Мужчина пытается быть вежливым и разговорить Лису, а она ведёт себя так, словно не знает английского. — Ого, видимо, ты их очень сильно любишь, — шутит Стайлс, бросая на Дженни мимолётный взгляд с призывом о помощи. Кореянка только кивает ему, предлагая продолжить, — если честно, я ещё не уверен хочу ли завести собаку или кошку. Может посоветуешь мне? — С собакой легче ужиться, но за кошкой легче ухаживать: не нужно выгуливать по утрам и вечерам, не нужно мыть, достаточно приучить к игрушкам и лотку, — пожимает плечами тайка, — они могут быть капризными и обидчивыми, но если ты заслужишь их уважение, — девушка рисует воздушные кавычки, — то они будут с тобой очень ласковыми. — Думаю, да. У меня есть подруга, которая тоже очень любит кошек. Когда я навещаю её, кошки постоянно рядом с нами, сидят на коленях, например. Раньше я не замечал, но меня это очень успокаивает, — улыбается мужчина, снимая дорогой пиджак. Он ещё не переоделся со сцены и сидел в бордовом костюме от гуччи, — неудивительно, что ты такая собранная и спокойная. Девушки негромко смеются, Лиса широко улыбается, надеясь, что этого достаточно. Дженни готова метать в младшую молнии, потому что она ни черта не спокойная и несдержанная. Лиса яркая, взбалмошная, громкая и неусидчивая. Но почему она вдруг изменилась, Ким не понимала. В дверь тихо стучат и в проёме показывается женская голова с наушником в ухе. Она извиняется, что помешала и предупреждает, что машина мистера Стайлса уже ждёт. Мужчина благодарит сотрудницу и просит её сфотографировать его с гостями. Все впятером встают рядышком: Гарри стоит в середине, одной рукой за плечо обнимает Дженни, а вторую аккуратно опускает на плечо Розе. Джису и Манобан стоят по краям, широко улыбаясь в объектив айфона Дженни. Мужчина возвышается над ней на голову, что со стороны выглядит совершенно очаровательно. Но не для всех. — Скинете мне это фото, хорошо? — улыбается молодой человек, глядя на Дженни. — Конечно, — кореянка разглядывает получившуюся фотографию, довольная результатом. — Мы можем и отдельно сфотографироваться, если хотите, — вдруг предлагает певец, с надеждой глядя на кореянку. — С удовольствием! — радуется Розе. Лиса молча щёлкает пальцем по экрану телефона, делая фотографии одну за другой. Джису по привычке кланяется мужчине и отходит, позволяя занять своё место Дженни. Манобан внимательно наблюдает за каждым их действием и не видит в них ни капли неловкости. Дженни встаёт под боком широкоплечего британца и в этот раз он опускает руку на стройную женскую талию, поглаживая подушечками пальцев мягкую ткань трикотажного свитера от Шанель. Лиса не может видеть вторую руку Дженни, но предполагает, что она удобно устроилась на чужой спине. Девушка бросает быстрый взгляд на парочку над телефоном и внутренности сводит от взгляда Ким, направленного прямо на неё. Мысли в голове путаются, тяжёлым камнем давя на сознание. Гарри меняет позу и рука его скользит чуть выше, останавливаясь на выпирающих рёбрах, скрытых белой тканью. Это не нарушает правил этикета и не доставляет никакого неудобства Дженни, но Лиса всё равно чувствует ужасающий прилив раздражения. Кореянка растягивает губы в милой улыбке и сердце Манобан даёт мелкую трещину, когда Стайлс смотрит на Дженни сверху вниз, а потом копирует её улыбку, глядя в камеру. Лиса забывает нажать на экран, чтобы запечатлеть момент, но потом приходит в себя и делает, кажется, сотню одинаковых кадров. — Спасибо, — черноволосая молча отдаёт телефон старшей, кланяется мужчине, заранее давая понять, что не намерена разделять с ним прощальных объятий. На подобное действие получается лишь вежливый кивок Гарри и осуждающий взгляд Дженни.***
Девушки по очереди заходят в номер с большой гостиной и двумя спальнями, расположенными напротив друг друга. Скидывают с ног обувь и снимают верхнюю одежду. Несмотря на то что дверь можно открыть только специальной картой-ключом, Чеён на всякий случай запирает входную дверь изнутри и маленькими шажками движется за остальными в гостиную. Загорается свет, освещая комнату, оформленную в светлых тонах. Блондинка физически может почувствовать повисшее между ними напряжение. Она расстёгивает верхнюю пуговицу белой сорочки, которая теперь так неприятно впивается в нежную кожу шеи. Всю дорогу до отеля они ехали молча. Даже менеджер держал язык за зубами, хотя безумно хотел обсудить с девочками прошедший концерт, на котором был их сопровождающим. Лиса сидела на своём привычном месте, но в ушах её были наушники с включенной на полную музыкой. Джису не знала что сказать в своё оправдание, а Дженни и вовсе не считала, что им есть за что извиняться. Ещё сильнее ситуацию усугубили два десятка журналистов, прознавших место остановки группы. Девушкам пришлось сидеть в машине до тех пор, пока через толпу не пробились крупные охранники и помогли им в безопасности добраться до центрального входа. Лиса направилась прямиком в сторону своей спальни и Чеён уже хотела пожелать младшей спокойной ночи, когда Дженни не выдержала: — Что не так, Лиса? — это было первое что она сказала за последние сорок минут, поэтому голос её был немного хриплым, но всё равно громким и требовательным. Манобан медленно развернулась на пятках, наградив шатенку скучающим взглядом. Это кажется ещё сильнее разозлило Ким и напугало Розе с Джису. — Не понимаю о чём ты, Дженни, — черноволосая пожала плечами, ясно давая понять, что не настроена на разговоры. — Не понимаешь? — возмущению старшей не было предела, — ты вела себя так, словно Гарри тебе чем-то обязан! — Я вела себя обычно, — парирует тайка, хмуря аккуратные брови. У неё совершенно не было настроения перепираться с кем-либо, тем более с Дженни. — Обычно ты не ведёшь себя как высокомерная сучка! — злится шатенка. Чеён раскрывает рот в немом шоке, а Джису уже хочет вмешаться, но Дженни продолжает гневную тираду: — что с тобой не так, чёрт возьми? Сначала ты пищишь как ребёнок, когда узнаёшь о концерте, а потом позволяешь себе игнорировать его вопросы, а если повезёт отвечаешь так, словно он твой злейший враг! Лиса не вела себя враждебно, вовсе нет, но её пассивная агрессия не была проигнорирована лучшими подругами. Это поразило всех. Каждое движение девушки сквозило отстранённостью, что действительно могло задеть ни в чём неповинного человека. Дженни ничего не понимала. Резкая смена настроения макнэ казалось ей безумием, учитывая что за всё то время, что они провели вместе, ничего плохого не успело случиться. Обычно, если девушку что-то задевало, Манобан выглядела поникшей и расстроенной, а не хмурой и недовольной. Тайка в отличии от Дженни старалась не скрывать от окружающих себя настоящую. Она не боится плакать на публике, казаться напуганной или в шутку обиженной. Она может вежливо отказаться отвечать на нетактичный вопрос, но в расслабленной и уютной беседе с Гарри в этом нужды не было. Они обсуждали всё то же самое, о чём говорят все друзья. Всё в поведении Манобан удивляло старшую. Дженни знала Манобан лучше себя самой, поэтому сразу поняла, что девушка ревнует. В другой ситуации Ким, возможно, была бы довольна эффектом, который удалось произвести на черноволосую, но она явно не добивалась и не желала этого, когда договаривалась с Гарри о встрече. Она просто хотела хорошо провести время, познакомить подруг с певцом, которого они очень любили. Они с Лисой всегда были самыми ревнивыми, и для остальных это не было секретом, даже фанаты не уставали обсуждать это. Единственной их разницей было то как они переживали это чувство. Лиса чувствовала неописуемую обиду и выглядела поникшей, а Дженни — злой и раздражённой. Они обе были жуткими собственницами, которые предпочитали прятать и лелеять что-то близкое душе, а не делиться этим с остальными. В этот раз что-то вышло из-под контроля Манобан. — Повторяюсь, — Лиса держится изо всех сил, даже старается игнорировать оскорбление в свой адрес, — я разговаривала с ним нормально. Если ты переживаешь, что у твоего Гарри сложится обо мне плохое впечатление, расскажи ему ещё парочку историй о моих неудачах. Думаю, тогда в его глазах я не смогу упасть ниже, — она старается звучать спокойно, но голос так и сочится обидой и презрением. Глаза Дженни расширяются в недоумении, она бросает вопросительный взгляд на Джису, но сразу же поворачивается обратно. — Это была обычная история о выключившемся микрофоне, Лиса. Тебе напомнить, что он выступает намного дольше нас и это является самой распространённой проблемой во время концертов? Обычно Манобан была той, кто меньше всего переживал о таких заминках. Она всегда подбадривала остальных в подобных ситуациях и относилась к возникающим проблемам с терпением и мудростью — умение правильно вести себя на сцене дано не каждому, поэтому Лиса считала любую неполадку уроком. Однако в этот раз, кажется, история задела девушку. — Мне плевать, ладно? — она старается звучать равнодушно, но получается не очень хорошо, — Большое спасибо, за то что познакомила нас, но я до сих пор не понимаю зачем нужно было прикрываться Джису. Что за благородные игры? Черноволосая больше не хочет продолжать, ведь знает, что обязательно наговорит ерунды, о которой сразу же пожалеет. Это было её худшей чертой — она не следила за языком во время ссор, из-за чего ругала себя даже после выпрошенного прощения. У неё больше не было сил на драму. Старшая Ким при упоминании своего имени понуро опускает голову. Она ведь знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Чеён успокаивающе гладит её по спине. Лиса может отчётливо слышать усмешку Дженни, когда она на секунду отворачивает голову, словно пытаясь унять свой гнев. — Не понимаешь? — бросает Дженни в спину уходящей Лисе. Все знают, что это риторический вопрос, — Посмотри на себя! Ты ведёшь себя как ребёнок, Лиса! Развернись и поговори со мной, прекрати уже бегать от проблем! — Я не вижу смысла отчитываться перед тобой, я не сделала ничего плохого, — снова начинает злиться Манобан, поворачиваясь лицом к Ким. Кажется, теперь она стоит ближе, чем до этого. — Ты ничего не сделала! — Только не начинай, ладно? — тайка закатывает глаза. Это всего лишь защитный механизм, потому что согласна. Она ничего не сделала, чтобы заслужить лучшего отношения. Ничего не сделала, чтобы Дженни осталась с ней. — Блять, Лиса, я совершенно тебя не понимаю! — повышает голос шатенка. Лиса справляется с желанием согнуться пополам от боли. Она сама себя не понимает. Она боялась услышать подобную фразу от Дженни даже в ужаснейшем ночном кошмаре, ни то что наяву. Они всегда договаривали фразы друг друга, чувствовали с какой стороны лучше встать, чтобы было комфортнее, было достаточно одного взгляда, чтобы Лиса в любой ситуации поняла намерения Дженни. Но Манобан собственноручно перерезала эту тонкую нить, связывающие два сердца. — Ты не имеешь права злиться на меня! — голос Дженни звучит так отчаянно, что Лиса замирает, — Даже не смей! Это я должна злиться на тебя! Мы знакомы чёртовых одиннадцать лет, Лиса! Это почти половина наших жизней! — Глаза Джису раскрываются в осознании, что они с Розе тут явно лишние, но путей отступления не находит. Дженни и Лиса стоят напротив друг друга, перекрывая вход в обе спальни, — Я не виновата, что ты так и не нашла в себе сил сделать шаг ко мне. В комнате повисает звенящая тишина. Они никогда открыто не обсуждали свои отношения. Дженни всегда переживала это вдалеке от чужих глаз, не желая пускать кого-то в свой собственный мир, выглядеть раненой и жалкой. Манобан чувствует острый наконечник стрелы, пронзившей её сердце. Она знала, что не достойна Ким после всего. Она слишком труслива, чтобы быть рядом с Дженни. И она ненавидит себя за это. — Я как дура всё это время ждала тебя! Ещё одна стрела. Нужно было сделать лишь шаг. Всё это время. Её ждали. На неё надеялись. Её желали… Лиса чувствует неконтролируемый прилив ненависти к себе, за собственную никчёмность; к Дженни, которая только сейчас решила вывалить на неё тонну обвинений и переживаний; и ко всей этой ситуации, что ежесекундно высасывает из неё жизненные силы. Лиса хмурится, чувствуя как выпускает наружу острые ядовитые шипы, чтобы защититься от несуществующей угрозы. Она может представить кровоточащие раны на своей груди от слов Дженни и считает это несправедливым. Лучшая защита — это нападение. Поэтому, не успев обдумать всплывшие в голове мысли, тайка выпалила: — Мне не казалось, что ты ждала меня, пока флиртовала с тем стрёмным фотографом из GQ или вешалась на шею своему англичанину! Это ведь с ним ты болтаешь по ночам уже две недели? — язвит младшая, — не подумай, я не подслушиваю ваши грязные разговорчики, у меня просто чуткий сон. Дженни задыхается от услышанного. Розе прикрывает рот ладошкой, боясь издать хоть малейший шум. Блондинка переводит шокированный взгляд на Джису, но старшая тоже кажется ошеломлённой таким поворотом. — Что ты несешь? — в этот раз голос шатенки на грани шёпота. Она выглядит оскорблённой и не может поверить, что***
Прости.