Cut The Cameras

                    — Зачем ты купила этот ремень?       Лиса широко улыбается, скользит взглядом по обнажённым стройным ногам шатенки. Она расхаживает по тускло освещённой спальне Лисы, не заботясь о том, что не даёт младшей расслабиться.       Лиса приподнимается на локтях и облокачивается на изголовье кровати.       Дженни бросает на неё внимательный взгляд, наслаждаясь видом полуобнажённой тайки. Они не так давно проснулись после их последнего сеанса поцелуев. Лиса в чёрном белье, которое на прошлой неделе рекламировала Ким, вызывает в ней желание прижаться ближе и почувствовать руки младшей на себе.       — Он предназначен для того, чтобы не позволить моим штанам упасть. Производитель не виноват, что ты такая нетерпеливая, — шутит тайка, смеясь над хмурой кореянкой, — милая футболка.       Она указывает пальцем на одну из своих любимых футболок с принтом «Очень Странных Дел».       Высокая налюбоваться не может повеселевшей возлюбленной. Дженни потеряла интерес к кожанному ремню с двумя пряжками и бросила его куда-то себе за спину.       Лиса хихикает, думая, что Ким не любит, когда сама тайка разбрасывает вещи по дому.       — Это моей девушки, нравится? — сияет старшая, кружась вокруг своей оси. Хвастается.       — Очень, — кивает Лиса, облизывая губы. Дженни, расхаживающая перед ней в её одежде на голое тело — лучшее, что случалось с Манобан, — иди сюда.       Дженни послушно забирается на кровать и подползает к младшей. Лиса приспускает одеяло и Дженни, без слов поняв её предложение, перебирается к русоволосой на колени, удобно усаживаясь лицом к младшей. Лиса приподнимается и оборачивает концы одеяла вокруг бёдер старшей. Она вновь оставила окно открытым, а последнее чего хотела Лиса, чтобы Дженни заболела.       У Ким всё внутри трепещет от заботы младшей. Она так привыкла к ласкам тайки, что боится одной только мысли, что в один день это может прекратиться.       — Тебе не холодно? — интересуется кореянка, целуя младшую в лоб. Её короткие волосы не уложены и это заставляет Дженни улыбаться. Её чёлка сбилась в разные стороны, открывая высокий лоб девушки, а светлые локоны завились после душа. Она выглядит точно так же как на своих детских фотографиях и это заставляет Ким мысленно пищать от умиления.       — Мне жарко, — честно признаётся она и проводит пальцем по острой ключице Дженни, выглядывающей из-под растянувшегося ворота футболки.       Комнату освещала небольшая лампа на прикроватной тумбочке. Лиса всё ещё не привыкла засыпать без света, поэтому всегда оставляла свет в ванной гореть, в то время как Дженни требовалась кромешная тьма для сна. Поэтому Ким купила для неё эту лампу с настройкой времени. Когда они ночуют вместе, достаточно установить таймер на пять минут — Лиса очень быстро засыпает. По истечению этого времени комната погружается во тьму и Дженни засыпает с мягкой улыбкой на лице, уверенная, что сон Лисы не будет беспокойным.       — Действительно? — хитро улыбается шатенка. Её руки опускаются на острые плечи тайки, большой палец поглаживает кожу рядом с одной из лямок её бюстгальтера.       Манобан серьёзно кивает и наклоняется вперёд, чтобы прижаться мягким поцелуем к уголку губ кореянки. Её руки скользят вверх по предплечью девушки, пока ткань рукавов не поднимется до её плеч. Она продолжает гладить бархатную кожу Дженни, чувствуя как бёдра девушки крепче сжали её.       Она целует Лису медленно. Девушки никуда не торопятся, по очереди ловят губы друг друга. Они немного уставшие после непродолжительного сна, поэтому тайка притягивает возлюбленную к своей груди, чтобы та могла расслабиться и облокотиться на неё. Лиса улыбается в поцелуй, когда Ким убирает одеяло со своих колен и вплотную прижимается к младшей. Движения её губ теперь более требовательные и Лиса перехватывает инициативу старшей, склоняя голову на бок и углубляя поцелуй.       Пальцы Дженни в её волосах сжимаются, заставляя младшую шикнуть на приятную боль. Ким делает так, когда желает получить больше внимания с её стороны.       — Ты хочешь?       — Да, — шепчет шатенка в покрасневшие губы тайки, — мне нужно…       Ким задыхается, когда холодные пальцы Лисы скользят вверх по её бёдрам, собирая за собой ткань темно-синей футболки. Она вновь находит её губы в более резком и мокром поцелуе, что, как она знает, безотказно действует на младшую. Манобан тихо хнычет под напором Дженни, позволяя языку скользнуть между её губ.       Лиса удивлённо отстраняется от старшей, когда не может нашупать на её боках резинок от трусов.       — Почему ты без белья? — Дженни только улыбается невинности русоволосой и толкается бёдрами ей на встречу, — бля…       — Почему ты в белье? — парирует старшая, целуя раскрытые на выдохе губы.       У неё по спине мурашки от того как осторожно кончики пальцев Лисы скользят выше, на её впалый живот, очерчивают пупок и пересчитывают заметные рёбра.       Лиса переживает из-за того, что Дженни заметно похудела, но сейчас она ничего не говорит, массируя мягкую кожу под округлым изгибом её груди.       Она коротко чмокает старшую в губы, опускается поцелуями на подбородок и послушно подставленную для ласк шею. Дженни никогда не отличалась терпеливостью, вот и сейчас Лиса чувствует её тяжёлое дыхание. Старшая хочет получить желаемую разрядку, но Манобан не торопится, ни разу не коснувшись особо чувствительных мест. Лиса всегда получала больше удовольствия от предварительных ласк, чем от самого проникновения. Она заставляет Дженни изнемогать по её прикосновениям. Тайка оставляет на её шее томные поцелуи перед тем как прикусить нежную кожу на стыке плеча и шеи. Это не так сильно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы сорвать с губ кореянки первый тихий стон.       Дженни всегда очень отзывчива на её прикосновения, что заствляет шкалу возбуждения Лисы трещать.       Старшая притягивает её к себе для ещё одного страстного поцелуя. Лиса ловит стон Ким губами, после того как сжимает обе её ягодицы. Дженни давно заметила, что младшая никогда не могла определиться чему больше уделить внимания — её полной груди или подтянутому заду. Она была очень этим довольна, ведь Лиса уделяла пристальное внимание каждой её чувствительное точке.       — Всё хорошо? — между поцелуями интересуется русоволосая, притягивая Дженни к себе за бёдра.       — Лучше не бывает, — она благодарно чмокает младшую в губы и начинает бессознательно раскачиваться на её коленях.       Лиса наконец хватает края футболки и стягивает её со старшей, швыряя куда-то в темноту комнаты.       Дыхание забивается где-то по пути в лёгкие, когда она смотрит на полностью обнажённое тело Ким.       — Ты такая ахуенная.       Дженни не знает что её заводит сильнее: голодный взгляд Лисы или её переход на английский.       Лиса не ругается матом, поэтому сейчас её сквернословие кажется чем-то запретным и только сильнее распаляет зависимое сознание кореянки.       Томный выдох слетает с её губ, когда длинные пальцы наконец прикасаются к ней между ног. Её действия такие же уверенные как в их первый раз — Лиса круговыми движениями выводит восьмёрки вокруг её клитора и Дженни хочет ударить младшую. Её нерасторопность сводит с ума.       Бёдра Дженни неожиданно дергаются навстречу пальцам и девушка издаёт громкий стон наслаждения, когда они попадают по нужной точке.       Ким пытается совладать со своими трясущимися руками, чтобы расстегнуть лифчик младшей, пока Лиса второй рукой с силой сжимает её правую грудь. Они сталкиваются в грубом поцелуе и Дженни прикусывает нижнюю губу Манобан, не в силах сдерживать своё возбуждение. Лиса соглашается с безмолвной угрозой старшей и сосредотачивает всё свое внимание на промежности девушки.       Она проникает в девушку средним пальцем, заслужив удовлетвореный выдох шатенки. Дженни покачивается на её ладони, наслаждаясь трением клитора об плоскую часть её ладони. Ким беспорядочно целует младшую в лицо, рассыпая смазанные поцелуи на округлых скулах и линии подбородка.       — Лиса… — просит она и тайка тут же повинуется, добавляя второй палец. В этот раз она движет ладонью навстречу бёдрам старшей, — бля…       Прикусившая губу Дженни, насаживающаяся на её пальцы — это, блять, самое горячее, что когда-либо видела Лиса.       — Тебе хорошо? — хрипло спрашивает Манобан, сжимая грудь Дженни. Шатенка в ответ тянется за бепорядочным поцелуем и облизывает губы тайки, проникая языком внутрь. Лиса отчётливо может чувствовать жар тела Дженни, ей неудобно сидеть в намокшем от соков белье, но девушка продолжает двигать рукой, вдвое ускоряя темп.       Губы Ким замирают напротив Лисы, когда два некотролируемо громких стона вырывается из её груди. Русоволосая быстро сжимает её распухшие губы в мимолетном поцелуе. Теперь Лиса помогает себе, податлкивая руку вверх бёдрами. Грудь Дженни восхитительно покачивается при каждом её движении.       Свободная рука тайки на секунду взлетает к шее старшей, слегка сжимая её. Дженни инстинктивно запрокидывает голову назад, изумленная новым ощущением. Лиса смотрит на неё с обожанием в глазах. Тонкие пальцы пропадают с шеи, их заменяют несколько поцелуев-извинений за грубость.       Внезапно светильник щёлкнул, и комнату затопила душная сладкая тьма, что давала свободу воображению. В голову наперебой лезли непотребные мысли, изводя изнутри.       У неё начинает неметь рука, а Дженни так и не расстегнула её лифчик. Он кажется до боли сжимает её грудную клетку, но кареглазая думает только о комфорте старшей, пока она прикрывает глаза от удовольствия.       — Ли… — стонет Дженни, — быстрее…       Манобан чувствует как повышается температура её тела. Она изо всех сил ускоряет движения пальцев, немного сгибая их. Это так нравится Ким, что она не сдерживается и кусает тайку за мочку уха. Лиса ощущает легкое покалывание в пальцах.       Другая рука перекатывает между пальцами напряженный сосок старшей.       — Я люблю тебя, — шепчет она в шею, покрывшуюся испариной. Дженни раскрывает губы, чтобы ответить, но вместо ответного признания Лиса слышит грудной стон, когда она особо удачно попадает в чувствительную точку шатенки. Она хватает колено кореянки и поднимает его, освобождая чуть больше места для руки, — ну же, давай, детка.       Лиса может чувствовать как сокращаются мышцы Ким вокруг её пальцев, поэтому продолжает грубо врезаться в шатенку. Она раскрывает рот в немом экстазе и Лиса может кончить от одного только её вида в эту секунду.       Ногти кореянки сильнее сжимают смуглую кожу плеч, пока тайка оставляет одинокий поцелуй на мягкой груди.       Тело старшей напрягается и она утыкается носом в висок младшей. Левая рука Лисы крепко обнимает тонкую талию, удерживая девушку на месте, пока пальцы правой руки болезненно врезаются в неё.       Ещё секунда и Лиса чувствует как тело Дженни бьёт крупная дрожь. Она негромко стонет, когда Ким посасывает мочку её уха. Она продолжает двигать рукой даже после того как тело старшей обмакает в её руках, желая продлить удовольствие возлюбленной. Последний стон теряется в темноте комнаты и Дженни обессиленно опускает голову на плечо Манобан.       Лиса улыбается, осторожно вынимает пальцы из девушки и успокаивающе гладит её по спине.       — Ты в порядке, детка? — она поправляет темные волосы кореянки, продевая пальцы чистой руки сквозь взмокшие корни.       — Да, — тихо шепчет девушка, утыкаясь лицом в шею младшей, словно готовая уснуть по щелчку пальцев, — это было чертовски хорошо.       — Хочешь сходить в душ?       Дженни очень чистоплотная, но после хорошего секса она не может найти в себе сил сдвинуться с места. Поэтому Лиса не удивляется, когда старшая недовольно мычит на её предложение. Она вновь включает слабый жёлтый свет.       — Хорошо, тогда утром, — улыбается Манобан, аккуратно укладывая девушку на спину. Она жалеет, что выбросила футболку так далеко. Вместо неё она роется в тумбочке и находит влажные салфетки. Девушка аккуратно скользит влажной тканью по шее и груди старшей, пока удовольствие от пережитого оргазма рассеивается по всему телу старшей.       Дженни с обожанием наблюдает как осторожно Лиса вытирает её кожу.       Коренка вдруг понимает, что даже не раздела младшую. Она приподнимается на локтях, удивляя младшую. Ей стало так стыдно перед ней, тайка делала всё чтобы ублажить её, заботились о её комфорте, а Дженни взяла всё это, не отдав ничего взамен.       — Не нужно, — Лиса догадывается об этом импульсе старшей и вновь улкладывает её на лопатки, — всё хорошо.       — Нет, Лиса, мне жаль, — Дженни ласкает теплую щёку младшей, — позволь мне…       — Всё хорошо, Дженни, — успокаивает её русоволосая, — мне достачно было взглянуть на тебя, чтобы кончить.       Дженни смущённо отводит взгляд, а Лиса крадёт у неё короткий поцелуй.       — Давай поспим, ладно? Я знаю, что ты хочешь отдохнуть, — улыбается она, — продолжим в следующий раз, хорошо?       У Ким слезы на глаза наворачиваются. Она никогда не была плаксивой, Лиса и Чеен были теми, кто плакал из-за всего. Но это не просто что-то.       — Лиса, — зовёт она тихим голосом возлюбленную. Тайка мычит в ответ, плотно накрывая их разгорячённые тела одеялом, — я никогда и никого не любила так сильно, как люблю тебя.       Высокая смотрит внимательно на старшую, сердце у неё согревается, поэтому она притягивает Дженни безвольной куклой к себе.       — И спасибо тебе, — ещё тише продолжает Ким, обнимая девушку за талию, — за то что не сдалась и попросила второй шанс.       Лиса мгновенно вспоминает маленькое кафе, в котором они праздновали их с Дженни воссоединение. Она в тот день слишком боялась сказать заветные три слова, поэтому заменила их благодарностью за возможность бороться за сердце старшей дальше.       Это всё ещё поступок, которым она больше всего гордится. Она обещала себе сделать Дженни счастливой, если она даст ей возможность.       И сейчас она чувствует себя самым удачливым человеком на Земле.       — Спокойной ночи, милая, — Лиса целует старшую в переносицу и мягко поглаживает её по всей длине рук.       — Доброй ночи, Лалалиса.              

***

                    Что-то не давало ей покоя.       Это их второй концерт в поддержку нового альбома: весь стадион забит розовыми огнями, пол сцены исчерчен чёрными полосами от ботинок, а ушная гарнитура играет непривычно громко.       Русоволосая делает резкий выпад вперёд, придерживаясь хореографии и стучит пальцем по наушнику, когда перед ней встаёт Джису. Звукорежиссеру стоит убавить звук, если он не хочет покалечить её слух.       Розе берёт высокую ноту и Лиса не может с собой ничего поделать — её лицо искажается из-за дребезжащего звука наушника.              Давай, будь профессионалом!              Ей ещё предстоит разобраться чем заняты сотрудники, что не замечают очевидных просьб регулировки. Единственное верное решение, которое она находит — снять наушник.       Звук на сцене мгновенно искажается и до неё доходят только крики фанатов с отрывками приглушенного текста. Отлично, это конструкция любой сцены: весь звук направлен в зал, именно поэтому артисты носят ушную гарнитуру — чтобы слышать себя и музыку.       Она перекладывает микрофон в другую руку, чтобы поддержать наклоняющуюся в танце Чеён. Поклонники безудержно кричат во время реп партии Дженни — это её новый рекорд, который сделал её самым быстрым женским исполнителем индустрии. Краем глаза Лиса замечает приближающуюся к ней Джису. Они танцуют во время брейка и тайка незаметно тянется к наушнику, чтобы надеть его.       Она не усепавет понять что произошло, когда резкая боль пронзает её лоб. Толпа заливается невыносимым криком и девушка теряет равновесие. Манобан пошатывается на месте, рука инстинктивно взлетает к лицу, прикасаясь к левой брови.       Лиса удивлена, что ноги продолжают следовать ритму танца, и она даже гордится собой, что не остановилась. Вот только руки слабеют, когда она замечает кровь на своих пальцах. Фанаты продолжают кричать и она не может разобрать слов, когда к ней подлетает Чеён. Джису продолжает петь, не понимая что происходит, а Дженни чувствует подступающий к горлу страх, когда о её кроссовки ударяется бутылка воды.       Шатенка оказывается рядом с младшей ровно в тот момент, когда тонкая струйка крови бежит вниз по её виску. Она теряется при виде того как Лиса вновь непонимающе прикасается к своему лицу, немного размазывая алое пятно. Ким тут же пихает микрофон за пояс шорт, обнимает растерявшуюся тайку за плечо и быстрым шагом ведёт её за кулисы.       Они даже не думают продолжать петь, поражённые случившимся. Джису замечает сотрудника, выбегающего навстречу девушкам, чтобы скорее увести младшую с глаз публики. Чеён хватает её за руку и отходит дальше от края сцены, притягивая старшую ближе к себе, словно боится второго нападения.       А Джису в это время внимательно сканирует бушующую публику, натыкаясь на нескольких толкающихся мужчин. Вероятно поклонники тут же решили наказать обидчика, бросившего на сцену бутылку с водой.       — Для чего это было, а?! — строго спрашивает брюнетка. Чеён дёргает её за руку, прося замолчать, но Ким не может смириться. Глупо полагать, что произошедшее было случайностью, однако она не знает, может та боль, которую почувствовала младшая предназначалась кому-то из них, — кто бы это ни был, тебе должно быть очень стыдно!       Джису недовольно фыркает, когда её микрофон отключают. Ей абсолютно плевать, если руководство сделает ей выговор. Если молчать, то подобные идиоты могут осмелеть и свыкнуться с мыслью, что за подобное им ничего не будет.       Розе не знает что делать, музыка всё ещё играет, будто издеваясь над всем залом. Блондинка берёт старшую за руку — она хочет убежать за кулисы, ей неприятно, страшно и беспокойно, но они не могут оставить сцену, когда Дженни и Лисы уже нет. Они не могут поступить так с четырнадцатью тысячами фанатами, собравшимися ради них. Они должны вести себя обдуманно.       Пак может видеть охрану, что пробралась в толпу поклонников, чтобы отогнать от нарушителя злых фанатов.       — Будьте осторожны, — распоряжается девушка со сцены. Несмотря на его ужасный поступок, она не хочет, чтобы молодому человеку причинили боль. Уже сейчас его ненавидит как минимум десять тысяч человек, это уже неплохое наказание.              — Как ты, милая? — беспокойно интересуется Дженни. Собравшиеся вокруг младшей медики только сильнее заставляют её волноваться. Они без конца кружат из стороны в сторону, то и дело открывая и закрывая принесённые ими аптечки.       — Всё нормально, Джен, — Лиса старается звучать спокойно, но смоченная чем-то ватка заставляет её шипеть, — мне не так больно.       У неё высокий болевой порог, в отличии от старшей. Сейчас, когда она даже отсюда может слышать разъярённые крики толпы выброс адреналина в кровь рассеивается и русоволосая чувствует ноющую боль, отдающую в затылок. Она удивлена, что не ощутила этого на сцене.       Всё так резко изменилось: продюсер и менеджеры решали что делать дальше, визажист переминалась с ноги на ногу, не уверенная придётся ли ей скрыть ранение, а некоторые сотрудники вышли из-за кулис, чтобы усилить охрану.       Ким смотрит на спорящих менеджеров и переводит взгляд на поджавшую губы Манобан. У неё не глубокое рассечение, которое врачи аккуратно обработали и стянули двумя тонкими утягивающими лентами. Теперь его не получается разглядеть под её идеальной светлой чёлкой, но оно есть.       Тайка выпивает таблетку обезболивающего и полностью осущает бутылку воды. Шатенка наконец может подойти к девушке, после того как медики собрали медикаменты и отошли в сторону. Лиса по-детски вытягивает руки вперёд и Ким тут же обнимает младшую, осторожно притягивая голову младшей к своей груди.       — Ты меня напугала, — признаётся она, не обращая внимания на визажистку, что пытается подобраться и поправить макияж тайки.       — Мне жаль.       — Это не твоя вина, poopoo, — качает головой старшая, — я просто переживаю за тебя.       Длинные руки обвивают талию шатенки, поглаживая ткань её чёрного корсета. Они остаются в таком положении с половину минуты, прежде чем Манобан выпрямляется.       — Пойдём, — тихо зовёт её Лиса и хочет подняться на ноги, но Дженни не позволяет ей встать со стула.       — Куда ты собралась? Ты не пойдёшь на сцену, Лиса, — строго говорит Ким.       — Брось, концерт в самом разгаре, — фыркает высокая, — скоро наши сольные выступления.       — Ты не выйдешь на сцену, — повторяет кореянка, отодвигаясь от девушки, — тебе только что разбили бровь.       — Прекрати, Дженни, — она знает, что старшая беспокоится, но не может просто сидеть здесь, пока тысячи фанатов ждут её выхода.       — Нет, это ты прекрати, Лиса. Какой-то псих бросил в тебя бутылку, и ты даже не сможешь танцевать.       Лисе это не нравится. Она может танцевать.       — Я выпила обезболивающее и со мной всё нормально, Джен. Я артист и собираюсь продолжить своё выступление.       Дженни злится на её упрямость. Теперь менеджеры разговаривают с врачом и старшая по их лицам видит, что планы изменились.       Дженни слишком хорошо знает младшую, если не выдать ей официальный запрет на выступление она не успокоится.       — Я не хочу ссориться, Лиса.       — Мы не ссоримся, просто не нужно решать за меня, хорошо? — тон тайки грубый и Дженни правда старается держать себя в руках, входя в положение младшей, — я сама знаю, что для меня лучше, так что не нужно мной повелевать.       — Не кричи на меня, — злится старшая, — тебе нужно отдохнуть, Лиса.       — Я не кричу на тебя! Я просто хочу, чтобы ты оставила меня в покое и дала выступить! Я не стала колекой!       Дженни поджимает губы, в нарастающую волну раздражения и злости проникает капля обиды. Она молча делает шаг в стороны, как бы говоря «ну давай, валяй», а Лиса злится сильнее на её гордо вздёрнутый подбородок и свою глупость.       Ким просто знает, что менеджер не рискнет выпустить её — фанаты обвинят компанию в давлении и ненадлежащем уходе за айдолами. Никому не нужен подобный скандал, тем более после такого вопиющего случая.       — Лиса? — обе девушки смотрят на подошедшего к ним врача, — как ты себя чувствуешь?       — Со мной всё хорошо, теперь я могу выйти?       — Мне жаль, но мне придётся попросить тебя остаться, — виновато улыбается женщина, — болевой шок уже прошёл, но это не значит, что ты в норме. Тебе станет хуже и не исключено, что твоё давление может упасть. Мы не можем позволить тебе выступать дальше.       — Со мной всё будет нормально, — она взмахивает рукой, доказывая, что ей не больно.       — Прошу, прислушайся. В таких ситуациях не рекомендуется напрягаться, а ваша нагрузка во время танцев действительно велика.       Дженни качает головой и направляется к выходу на сцену. Она игнорирует пристальный взгляд карих глаз, зная, что дома их ждёт долгий разговор. Ким знает, что младшая сожалеет о сказанном, но это совсем не успокаивает.       Она не может винить Лису в желании идти до конца, не может злиться на её профессионализм. Но Ким безумно раздражает её наплевательское отношение к своему здоровью. Манобан доводит себя до изнеможения и больных спазмов тренировками, переживает бессонные ночи из-за травм и нежелания отдыхать, продолжает перебивать боль лекарствами, а не искоренять проблему.       Она не думает о последствиях, когда танцует три часа без перерывов, не отдыхает перед тяжелыми съёмками и реже всех использует отпускные.       Она отказывается от помощи друзей и хочет справляться со всем одна. Игнорирует рекомендации врачей и наставления родителей.       И Дженни ненавидит это в Лисе.