я ни за что не забуду тебя

на улице глубокая ночь, лишь яркие огни фонарей освещают пустые улицы, дорожки парков и трассы шоссе пугая своей полуночной пустотой. в некоторых районах города стоит непроглядная тьма. так темно что и кончика носа не видно. в такое позднее время люди давно спят, но только в окне одной из множества квартир, пытается вырваться наружу тусклый свет экрана компьютера. парень открывает крышку ноутбука и дрожащей рукой кликает по иконке в верхнем углу панели управления, после чего проигрыватель начинает транслировать запись. —привет, юнги, – разносится голос по тёмной пустой комнате, после чего снова наступает сокрушающая тишина, но длиться она не больше пары секунд, и голос вновь разрывает тишину. — я хочу тебе кое-что сказать. то, что возможно причинит тебе боль. но прошу, пожалуйста, пойми… я люблю тебя, – и вновь наступает звенящая тишина, и внезапные воспоминания заполняют пустую голову, даря секундное блаженство. это было около трёх лет назад. коридоры университета были полны энергичной молодёжи и различного шума, тогда шла подготовка к очередному празднеству, кто-то пел, кто-то танцевал, а в маленькой музыкальной студии в самом конце оживленного коридора сидели два начинающих рэпера и испепеляли друг друга взглядами в надежде добиться желаемого, решить конфликты и найти компромисс, но проблема в том что компромисса нет, стили разные, вот вся отговорка. — я тебе на куски порву, если мою песню испоганишь! – зло рычит намджун — высокого роста блондин с выбритыми висками и проколотым правым ухом, на левой руке которого красовалось небольшое тату с никому непонятной надписью. — могу тоже самое тебе сказать, клоун! — в ответ нападает юнги — парень, что ростом от природы не вышел, с разбитой губой и светлыми волосами, слегка отросшими у корней. в помещении атмосфера накалялась до предела, становилось нещадно жарко, но это лишь веселило соперников. так продолжалось бы и дальше, если бы не звонок, зазывающий студентов пройти в их аудитории на пары. сейчас же мин слегка расплывается в улыбке от нахлынувших воспоминаний, а в груди так тоскливо заныло, заставляя сердце болезненно ёкнуть. — юнги-я! я сейчас сижу напротив тебя. ты так мило сопишь! — продолжает томный бас, разрывая все границы реальности и сна. на лице кривая улыбка и, леденящие душу наблюдателя, слёзы. точно. слёзы. тоска разрезает душу на микроскопические части, истязает сердце и его носителя. намджун тогда тоже плакал. ким с силой отбросил тетрадь в сторону, зарываясь пальцами отросшие волосы, и измученно мычал от беспомощности. пару дней назад юнги снова исправил некоторые строчки в песне. эти строчки, эти самые слова на бумаге окунули кима в глубокое несчастливое детство, полное боли и страданий. тогда он просто послал юнги куда подальше и с ненавистью порвал лист, кидая обрывки пергамента на пол, а после пытался воспроизвести те слова вновь. юнги наблюдает из коридора, смотрит в узенькую щель приоткрытой двери и ухмыляется. он хотел отомстить и сделал это, не прикладывая особых усилий. но что это тогда крупными каплями падает на стол? и юнги будто оглушают, а в груди появляется чувство вины и он, стерев с лица ухмылку, врывается в студию, крепко обнимая парня. — прости меня, прости, умоляю, — как в бреду повторял мин. намджун простил. душу свою открыл и юнги в нее впустил, словно маленький лучик света. молоточек в руки дал и запер внутри себя. а юнги и не против вовсе, сам охотно поддался тёплому порыву и отдал себя без остатка. мин стирает слёзы, что ручьём текут по щекам, и слушает любимый голос, льющийся из динамиков. — я боялся сказать тебе раньше, но скажу сейчас, — по ту сторону экрана делаю глубокий вдох, с силой закусывают губу и только после короткой паузы продолжают, — не вини себя! это не твоя вина, в этом виноват лишь я один. дело не в тебе, просто я устал. устал терпеть эту боль, слушать отговорки врачей, да ещё и глотать таблетки в тайне от тебя.. — на мгновение в комнате становится так тихо, что можно было четко услышать как тикают настенные часы, — ты спросишь что я имею в виду. я серьёзно болен и точного диагноза нет. мне с каждым днём всё хуже, — парень закрывает глаза рукой, измученно вздыхая, — не обвиняй никого, ладно? я всё равно бы сделал это, ни за что не выдержал бы. просто живи, живи за нас двоих. и чаще пей чай с имбирём, ты же знаешь, что он мне очень нравится, — жилистая рука перекрывает камеру и юнги ставит видео на паузу, кусая израненный губы в немой истерике. — фу... это что, чай с имбирем? как ты его пьёшь вообще? это же такая гадость, — бубнит мин, кривя губы в отвращении. — давай я немного пофилософствую. почему я пью чай с имбирем? чай как жизнь, имбирь - это вся горечь, тяжелые и не счастливые моменты, а сахар это всё то, что дарит радость и счастье. так сказать, баланс вкусов. также и в жизни. — какой бред сравнивать какой-то чай с жизнью, — фыркает парень и опускает взгляд в стол, понимая, что этот разговор, короткий и в какой-то степени односторонний, дал ему понять, как же намджун прав. мин снимает видео с паузы и застывает, кажется переставая дышать. — мне много не надо, просто помни меня, ладно? и не вздумай плакать! ты же знаешь, я не люблю смотреть на то как ты плачешь. если вдруг захочешь меня увидеть, просто подними глаза и взгляни в небес. я буду там наблюдать за тобой! — доносится успокаивающий голос из динамиков. юноша жмурится, впиваясь ногтями в кожу ладоней, и открывает рот в немом крике, не в силах издать и звука. — слушай, ты словно ребёнок! ангелочек, серьёзно!? бога ведь нет, — ухмылялся юнги, наблюдая как его уже парень разбирает свои вещи. — это ты так думаешь, но я считаю иначе, ведь только благодаря богу я встретил тебя, — улыбался намджун и протягивал руки к юнги, заключая в теплых объятиях. и намджун снова прав. юнги прижимался к крепкой груди и слабо кивал, благодаря небеса за такой подарок. — раздели свое завтра со мной, пожалуйста, тогда я буду улыбаться. только живи. я большего не прошу, юнги. и даже после моей смерти, как бы тебе не было трудно, не иди за мной, — экран потускнел, а в правом углу загорелась надпись "сбой системы". юнги скидывает ноутбук со стола и срывается с места, покидая пределы квартиры. целью становятся крыша. каждая новая ступенька дается труднее предыдущей. осталось пройти ещё один пролёт, всего лишь десять ступеней, но мин уже не видит перед собой ничего из-за навернувшихся на глаза слёз, закрывая обзор. первая ступень и перед юнги возникает образ тепло улыбающегося намджуна. так близко, что кажется руку протяни и вот он. вторая ступень, и вот они на пляже. сидят на тёплом песке, записывают что-то в своих тетрадях, создавая будущие шедевры. третья ступень - юнги дарит намджуну песню на день рождения, и смотрит на улыбку, что была ярче самых ярких звёзд во вселенной. четвёртая и пятая ступень даются труднее всего. невесомо ощущаются тёплые объятия, в воспоминаниях ночное небо над городом, в ушах тихий шёпот двух влюблённых по уши парней, и больше никого. шестая ступень - разъярённый взгляд кима, направленный на обидчиков юнги, а после тёплые руки, аккуратно обрабатывающие полученные в борьбе раны. седьмая ступень и признание в своих чувствах, и нежный, но в тоже время страстный первый поцелуй. восьмая ступень - они заезжают в новое жильё с последующим разбором вещей. девятая ступень - первый романтический ужин и громкий смех юнги над смущенным намджуном, что по неумелости спалил еду. десятая ступень, последняя - это первая бессонная ночь в жарких объятиях, полная страсти и похоти, нежности и любви. юнги распахивает дверь на крышу и будто возвращается на два месяца назад. в ванную комнату, где в красной от крови воде лежало бледное бездыханное тело намджуна и не отзывалось на крики и просьбы мина открыть глаза. парень подходит к самому краю и смотрит вниз. он ещё раз прокручивает вспоминания в своей голове, ходит по краю и улыбается от знакомого голоса в его галлюцинациях. — такая ночь.. не лучшее время умирать, милый… — фантом стоит совсем рядом, нежно глядя на мина. — но я не смогу без тебя, — юнги поворачивает голову на голос и больно улыбается, касаясь руки фантома. — тогда давай вместе. помнишь как я тебе говорил? когда падаешь вниз просто представь, что умеешь летать. тогда падать будет не так страшно. мин делает шаг вперёд и закрывает глаза, проживая заново последние три счастливые года своей жизни за доли секунды, и чувствует резкую боль во всем теле, после чего наконец наступают тишина и покой. и родное чувство его теплых рук на своей талии.