Спаси от бессонницы

Яркий свет жёг уставшие, закрытые глаза, заставляя тяжелые веки подняться. Драко не хотел открывать глаза. Перед тем, как поспать хотя бы пару часов, он всегда рисовал в своей голове множество картинок, которые рисовало его воображение. Он любил вспоминать довоенное время. Время, когда сердце билось от счастья каждый раз, когда он получал рождественские подарки от родителей и приходил в Хогвартс, хвастаясь ими каждому проходящему мимо школьнику. Время, когда великой радостью была победа его команды в Квиддич. Время, когда не было проблем, когда были друзья, когда была семья. Драко обожал вспоминать их с Блейзом подростковые забавы, по которым он безумно скучал. Дразнить первокурсников было их любимым занятием, оно постоянно поднимало им настроение. Не само издевательство приносило им удовольствие, а скорее время, проведённое вместе. Тогда все казалось таким простым, беззаботным, не нужно было думать ни о чем, кроме тёплого тыквенного пирога с запахом корицы на ужин и предстоящих каникул. Часто Малфой представлял по ночам свою жизнь сейчас. Какой бы она была, если бы не война. Что бы было у него сейчас? Все по-старому? Они с Блейзом по-прежнему бы учились за одной партой, периодически задирая компанию Поттера, никто бы не смотрел на него с презрением и даже не попрекал семьей, он продолжал бы быть крутым и авторитетным для большей половины академии. Возможно, у него была бы очень милая девушка, с которой он бы построил в будущем семью. А может быть, он бы иногда имел близкие связи с девушками с факультета, просто от нечего делать. А возможно, он бы уехал в Дурмстранг, чтобы учиться в одном классе со своим, когда-то хорошим, другом Виктором Крамом. Он бы построил блестящую карьеру на высших должностях в Министерстве и никогда бы не думал ни о чем, кроме благополучия и любви. Ресницы на полузакрытых глазах немного подрагивали, Драко окончательно проснулся. Смотря в потолок, Малфой приходил в себя от очередного утопичного сна. Ему требовалось немного времени, чтобы очнуться и принять реальность, будто бы вспомнить все, что произошло и почему он оказался здесь, на скрипучей кровати в старой комнате в крыле Слизерин, и почему за окном такие унылые пейзажи и никто не играет в Квиддич. Опустив ноги на пол, он оперся руками на край своей кровати, и, опустив голову, шумно выдохнул. Солнце уже пробиралось сквозь полупрозрачную штору и осторожно плясало по белым волосам, аккуратно перепрыгивая с пряди на прядь, иногда попадая на бледное лицо. — Доброе утро, белоснежка, — Блейз приподнялся в кровати на одном локте из другой рукой протер глаза. — Доброе, - Драко поморщился и, еле встав, побрел в ванную комнату. В зеркале отражалась худая, лишенная каких-либо жизненных сил, фигура. Драко оценивающе посмотрел на себя, хмыкнул и принялся умывать лицо ледяной проточной водой. — Что с настроением? - у двери в ванную появилась голова Блейза. Его волосы были немного растрёпанны после долгого сна. Парень отсыпался после экзамена, как мог. — Все в порядке, немного не выспался, - Драко взял в руки зубную щетку в надежде, что друг, увидев, что он собрался чистить зубы, наконец-таки заткнется и оставит его в покое. Ему в принципе не хотелось особо болтать, а утром уж тем более. — Ха, конечно, ты вернулся в пять утра. — Не в пять, а в четыре тридцать. — А, ну велика разница. — Следишь, мамуля? - спросил Драко с щеткой во рту. — Конечно, сынок, вдруг с девочкой всю ночь гулял, я же должен первым узнать, когда ты лишишься девственности, рассказать тебе о методах контрацепции. — Да пошёл ты... - Драко кинул в Забини тюбик от пасты, тот еле успел увернуться и скрыться за дверью. Из-за двери послышалось только: — Скучно с тобой стало, Малфой! ***** Завтрак проходил тихо и размеренно. Все ученики спокойно поедали свою еду , кроме старшего курса. Тому было вовсе не до смеха. Студенты седьмого курса Гриффиндора и Пуффендуя стопились вокруг Гарри, державшего в руках лист с отметками факультетов по прошедшему экзамену. Кто-то уже успел выбежать из зала в слезах, а кто-то, как Рон Уизли, прыгали от счастья, получив оценку в проходные 62 балла. — Я сдал! Гарри, я сдал! Я! Ты понимаешь? Я сдал!- Рон прыгал на месте и улыбался, как маленький ребёнок, - надо срочно отправить письмо маме и папе, а то они до сих пор думают, что меня вообще по ошибке позвали на повторный курс в Хогвартс. — Ты молодец, Рон, - Поттер улыбнулся Уизли, потрепав его за плечо, - у меня 78 баллов, - по Гарри почти невозможно было понять, счастлив он или же, наоборот, расстроен. Джинни, стоявшая за спиной Поттера, бережно положила руку ему на плечо и еле слышно произнесла: — Он бы гордился тобой, Гарри. Конечно, Снейп бы им гордился. Иначе и быть не может. Они точно сейчас смотрел с небес на парня в очках, который за год из юного наивного мальчика превратился во взрослого, умудренного горьким опытом, мужчину, за спиной которого стояли отныне все студенты Гриффиндора. Да и не только Гриффиндора. Ему доверял почти весь Хогвартс. Поттер горько улыбнулся и слабо кивнул, передав лист дальше по столу. — Этого не может быть! Крик Гермионы раздался на весь Большой Зал. Все ученики сразу обернулись в ее сторону, а она стыдливо опустила голову и села на скамью, закрыв лицо руками. — Все хорошо, продолжайте есть, - Рон неловко улыбнулся, обратившись ко всем присутствующим, а сам подошёл к Гермиона и сел на скамью по правую сторону от неё, - Что случилось, Герм? Грейнджер все так же не отнимала рук от лица. — Это позор... — Дай посмотреть, - Уизли попробовал вытащить из кулака девушки помятый лист. — Нет! Ни в коем случае! Битва за табель продолжалась несколько минут, пока спор не разрешил Гарри, успевший выхватить у Гермионы листок. — Гермиона, я тебя поздравляю! - судя по его выражению лица, Гарри был неподдельно рад. Гермиона вскочила со своего места и вскинула руки. Она тяжело дышала и с широко раскрытыми глазами смотрела в упор на своего друга. — С чем? С позорными 89 баллами?! Нет, спасибо, воздержись, пожалуйста. Ярость в ней просто бушевала, при чем Гермиона сама не понимала из-за чего. Возможно, конечно, потому что ее нервы и так пошли под откос из-за постоянных бессонниц и физических болей, которые приносили ей сны. А возможно просто потому, что она искренне устала. От всего. — Герм, это же действительно очень хорошо, у тебя лучший результат на курсе! Ты должна радоваться! — Должна? А что я еще кому-то должна, а? Ну вы говорите, пока я не ушла, а то потом уже заявки не принимаю! У меня суточный лимит! Оставив в шоке весь стол Гриффиндора, Грейнджер, откинув назад мантию, быстрым шагом пошла в сторону выхода из зала. Ее лицо побагровело от ярости, от ненависти. От ненависти к самой себе. Дело было даже не в баллах, а в том, что она не прикладывала весь сентябрь абсолютно никаких усилий, чтобы написать работу на отлично. Ей будто бы было плевать. Плевать. А Грейнджер ли вообще это? Непонятно, что стало с той улыбающейся ответственной девушкой, которая бы никогда не позволила случиться 89 баллам на экзамене, который много определял и влиял на ее выпускную оценку, а значит и на мечту всей её жизни — работу в Министерстве Магии и помощь Ордену. Это было ее мечтой. Раньше. Сейчас она даже и подумать не могла о том, что, может быть, это теперь и вовсе не мечта, а пережиток детских фантазий, а что делать с реальной жизнью — понять практически невозможно. Поэтому ей было привычней так думать, что работа в Министерстве — залог успеха и предмет мечтаний. Что же еще может быть мечтой? Любовь? Счастливый брак? Дети? Ерунда полнейшая. Как только рука Гермионы коснулась холодной металической ручки высокой, массивной двери, на весь зал раздался строгий и немного пугающий, пропитанный духом стали голос директора школы Минервы Макгонногал: — Внимание, внимание! После завтрака все отправляются на занятия по расписанию, кроме студента Слизерина Драко Люциуса Малфоя и студентки Гриффиндора Гермионы Джин Грейнджер. Ровно в 09:00 жду обоих в моем кабинете. Явка строго обязательна. Глаза Минервы не предвещали ничего хорошего. Они были сужены и направлены строго в глаза Гермионы, которая стояла на месте, как вкопанная, а в ее голове вертелась лишь одна мысль: «Отчисляют» ***** — Драко, что происходит? - Пэнси волнующимся взглядом наблюдала за речью Минервы Макгонногал и положила свою руку на запястье Малфоя. — Понятия не имею, - парень нахмурился и пытался расслышать хоть что-то,что намекало бы на причину вызова к директору на пару с Грейнджер. Может дозор вчера заметил их в запретном лесу? Это было очень даже вероятно. Но тогда бы это значило, что ему пришлось либо запретили бы покидать Хогвартс в ночное время суток, либо ему пришлось бы искать новое место для ночных посиделок, но ему совсем не хотелось заставлять своих квакающих подружек скучать. С ними иногда получились поистине философские разговоры. — Может это что-то насчёт экзамена? - Блейз был также насторожен. Драко отрицательно встряхнул головой и опустил голову в тарелку, гоняя в голове мысли о запретном лесу. — Не может быть. Наши работы еще даже не проверили, тут что-то другое, нужно узнать что. Драко задумчиво сузил глаза и скрестил руки на груди. Тео удивленно поднял брови и улыбнулся, покачав головой. — Да уж, Малфой, я тебя не узнаю. Драко нахмурился. — В каком смысле? — Да в прямом! - Тео оперся локтями на стол и наклонился к сидевшему напротив другу, - Ты ведь реально сидишь и переживаешь из-за какого-то вызова к директору! — А как я должен реагировать? - Драко искренне не понимал, что хотел от него Нотт и начинал немного злиться. — Как раньше! - Тео повысил голос, - Старый Драко бы забил на этот чёртов вызов и пошёл запирать перваков в туалете, заниматься хренью на уроке зельеварения и стебать Поттера! Где тот старый-добрый Малфой? Сейчас ты похож на вечно недовольного 80-летнего старика. Очнись, брат, жизнь не закончилась на войне, она продолжается! У тебя есть Блейз, Пэнс, я, что тебе еще надо, чтобы ты опять вёл себя так, как раньше? Что? Драко не хотел все это слушать. Он скорчил лицо, и встал из-за стола, не желая продолжать этот разговор. Уже дважды за день его близкие люди упрекают в том, что он изменился. Просто за то, что он изменился. Это нормально? Да, может быть, теперь с ним не так весело, как раньше, но это не повод его этим постоянно упрекать и действовать на нервы. ***** Драко стоял перед дверьми, ведущими в кабинет директора. Портреты на стенах переговаривались, что-то бурно обсуждая, а точнее кого-то. — На этот раз точно отчислят! — Несомненно! Ну все, закончилась его сказочка... — Бедный мальчик... — Да какой бедный! Самое место ему в Азкабане! Вместе со всеми его друзьями! Гнить им всем в одной камере. Драко нащупал в кармане мантии яблоко, мимолетно осмотрев его, запустил прямо в один из самых громко разговаривающих портретов. Позади послышались возмущённые возгласы. А Малфой был очень даже доволен. Сделал пакостное дело — гуляй смело. Неуверенные три стука в дубовую дверь отрезвили его разум. Услышав краткое «Войдите!», Драко сделал вполне себе уверенный шаг в кабинет Минервы Макгонагалл. Парень окинул беглым взглядом все помещение. На кожаном кресле располагалась директор Хогвартса. Перед ней, на самом обычном деревянном стуле, на самом краешке сиденья, сидела Грейнджер, склонив голову. На ней буквально не было лица. «Интересно, а ей уже сказали причину вызова или сейчас нас вместе «обрадуют»?» — Господин Малфой, уж спасибо, что изволили нас посетить, - сарказм? С ума сойти, Минерва наконец-таки узнала о данном понятии, - И все же мы невероятно счастливы, что хоть и в 09:06, Вы решили придти и узнать, почему весь преподавательский состав Хогвартса стоит на ушах со вчерашнего вечера! Драко сглотнул. Уже пора обороняться или еще рано? — Профессор, я был там в лесу в первый и в последний раз, этого больше не... — Да каком лесу? Что вы несёте?! Макгонагалл встала со своего места, подошла к старому книжному шкафу и достала папку с какими-то академическими документами, из которой взяла несколько листов и один из них положила на стол прямо перед Малфоем и Грейнджер. Драко нахмурился и кинул взгляд на однокурсницу. Гермиона продолжала молчать, опустив взгляд на стол. Она перебирала край своей юбки пальцами, которые еле заметно тряслись. В одну секунду Гермиона подняла глаза на Драко. Они будто бы просили о помощи или спрашивали о чем-то. Молодой человек лишь успокаивающе кивнул головой. «И что это было? Ты идиот? Что за кивок умирающей цесарки? Неужели ты пытаешься быть вежливым Малфой? Да уж, ты действительно изменился. Может твои друзья не так и неправы?» Гермиона еле заметно улыбнулась и перевела взгляд на директора. — Объясните что вы оба видите напротив фамилии Грейнджер. Гермиона сглотнула и неловко произнесла: — 89. — Отлично. Мистер Малфой, теперь вы скажите мне, пожалуйста, что вы видите напротив своей фамилии? Драко внимательно посмотрел на лист. «Вашу мать» — 89. Минерва начинала заметно закипать. Она вернулась в своё кресло и, поставив локти на стол, сложила руки в замок. — Прекрасно! Не хотите мне объяснить, что все это значит? Сердце Драко заколотилось, как бешеное. Он в одну секунду вспомнил буквально все. «— Ха, и откуда мне теперь знать, что ответы верные? — Гриффиндор писал этот тест вчера! - Лонгботтом заметно оживился, видя заинтересованность Драко, - Поверь, они действительно верны, иначе бы Макгонагалл разбудила бы нас ведром кипятка на голову, или того хуже, привела бы миссис Норис...» Твою мать. Это была работа Грейнджер. Он купил у Лонгботтома её работу. Драко решил, что нужно действовать хладнокровно. Нужно действовать, как обычный Драко Малфой. Он вальяжно развалился на стуле, состроил наглый холодный взгляд, скрестил руки на груди. — Ну, профессор, почему же вы чисто гипотетически не можете предположить, что я и Грейнджер могли написать на один балл? Мне кажется, вы меня немножко недооцениваете. Минерва подняла одну бровь и беззвучно достала из папки два исписанных листа бумаги. Драко взглянул на первый. На нем идеальным крупным округлым почерком был написан ответ на письменный вопрос экзамена «Опишите свои действия, если при варении зелья «амортенция» не проявилось каких-либо её качеств». На другом же листе острыми угловатыми буквами, сжатым почерком было написано... ровно то же самое, только слегка перефразировано, с использованием ярких метафор и даже парой шуток. — Это две практически идентичные работы. Гермиона хотела было уже что-то сказать, но вместо этого лишь бесшумно открывала и закрывала рот, как рыба на суше. Она хаотично смотрела то на Малфоя, который сосредоточенно сидел, в упор смотря на листы, немного нахмурившись, то на Минерву Макгонагалл, у которой в глазах читалось осмысление, анализ происходящего. После недолгого молчания, профессор наконец произнесла: — Я не собираюсь разбираться, как это всё произошло, у меня есть куда более важные дела для решения, - Макгонагалл остановилась на секунду, а затем продолжила, - У вас обоих есть последний шанс. Через неделю у вас пересдача. Проваливайтесь — ваши кандидатуры в списке кандидатов на отчисление. ***** Дверь позади Драко и Гермионы закрылась. — Это ты виноват во всем! Ты! Резкий толчок в спину Малфоя заставил его развернуться и широко раскрыв глаза впиться взглядом в красное, разъярённое лицо Гермионы. Он тяжело вздохнул и медленно подошёл к девушке на пару шагов ближе, оказавшись на таком близком расстоянии от неё, что она могла ощутить на коже его дыхание. — Ещё раз скажешь что-то в мою сторону или уж тем болеет дотронешься до меня — глубоко об этом пожалеешь. Поэтому тебе, Грейнджер, я бы посоветовал не выёбываться и идти готовиться к пересдаче, пока ты окончательно не пожалела, что вообще осмелилась крикнуть что-то мне в спину. Его ядовитый голос будто бы обволок Гермиону с ног до головы. Она сдвинула брови и отошла от молодого человека на шаг, не сумев произнести ни слова. Когда Драко резко развернулся и направился по коридору в сторону крыла Слизерин, она все-таки нашла в себе смелость крикнуть ему в след: — Ты гадкий и жалкий лгун! Малфой продолжил идти, но немного улыбнулся уголком губ. Ему было даже в кайф в кои-то веки с кем-то поругаться, унизить или оскорбить» «Неужели ты возвращаешься?»