Выключите свет.

Любая деталь может остаться незамеченной - в особенности, если эта деталь громадна и исключительна, а люди глупы и ничтожны, что ничего не могут разглядеть. Они не способны увидеть даже самого очевидного, хоть и в самом неочевидном, выдумывая свои версии и представляя, как их награждают премией Нобеля, а достойны они лишь Дарвина. Но Дарвин же не виноват в том, что глупцы достойны его. Глупцы не достойны даже Либенфельса, и достойными их не делает даже достойность достойности, и то - Я не достоин писать это. Как и самый достойный из достойных сейчас: Он сидел на скамейке, не то в парке, не то в сквере. Окружала его июньская зелень, под ногами, под его винтажными туфлями (может быть, такие уже даже и не производят, Бог знает, как они уцелели. Но "сейчас" может быть разным, верно?), шелестела трава. Деревянная тень, укрывающая Его от пекла, что ни странно, деревянной была не потому что падала от дерева. А ещё, в описание окружения входит и то, что Он выглядел, словно мужчина. Довольно молодой, с золотистыми кудрями, как у младенца, с лицом парня, лет 20-ти. Со стилем старика, лет 120-ти. Одет он был... Действительно, в стиле ретро, а, может, даже в винтажном. Зато, Он сидел и ждал. Вероятно, Он ждал своего единственного друга, вероятно, что волею судьбы, волею сценария, этот друг придет, даже не сомневайтесь. Глаза Его были голубые, как им и подобает. Узкий подбородок был втянут вглубь, а скулы - типично британские. Брови мощные, черные, что ими можно открывать пиво. Незаметная россыпь веснушек придавала Ему обаяния для тех, кто их хотел видеть. Окружённый, утомленный песнями птиц, детскими голосами от ближайшей площадки (стремянки и лестницы, полукруги и прочие снаряды из стали, с жутко полопавшейся краской. Хорошо, что дети там не играют. Стойте, кто их туда пустил?!), Он клевал носом и старался не заснуть, что было несвойственно и до любопытства необычно для него. Выходит, что многие годы на Земле тоже утомляют. Скорее всего, это влияние грядущего, а грядущее уже спешит на ближайший микроавтобус, а за грядущим следит Он. Даже не тот Он, который он, а который Он, но выделенный и с заглавной буквы, кричащей о Его важности, как Вы и могли не догадаться. Мужчина сидел, всматриваясь в одну точку, но всматриваясь вникуда одновременно. Знаете, такое состояние, когда глаза раздвигаются в стороны от сильной усталости, не сосредотачивая взгляд ни на чём. Он сидел, обдумывая все, что мог помнить, а все что не мог - все равно помнил. Сидел и старался понять, как дошло до того, что дом родной стал ему.. Домом. Он погрузился с головой в голову, в воспоминания: стоит на рынке, внимательно осматривая людей. И прихожан, и продавцов, и товары, и даже старого кряхтящего мула, привязанного к одному из столбов. Был все такой же солнечный день, только жар был невыносим, а пыль поднималась с сухой земли в воздух от малейшего дуновения ветра. Пустыня жила, и жила, словно в нее специально подселили людей на один день, чтобы потом их всех уничтожить. Но в этой кипящей кастрюле бурлила жизнь. Действительно, самая настоящая. А даже нельзя представить, что ее может Кто-то и за что-то уничтожить. Суетливый суп кружил вокруг Сэмюэля, а Он, отряхивая подолы одеяния от пыли, стоял в центре урагана. Его чуть не снёс с ног пробегающий мимо бородатый, арабского вида, мужчина, так и напрашивающийся на то, чтобы на него накричали. Что это он себе позволяет?! Сэм имел выдержку. Выдержку, а иногда и нервы. Не всегда, но это случалось. Мужчина, в то время, выронил из рук несколько бумаг. Что-ж, слава Богу, Кудрявый хорошо воспитан. Он робко наклонился, почуяв на лбу лёгкое, и как бы, извиняющееся раздражение на лице мужчины, и поднял бумаги, протянув их ему. В ответ послышалось тихое - "Спасибо" - и торопливое движение подальше отсюда. Они встретились взглядом и Сэм недоверчиво нахмурился отсутствию у мужчины зрачков. На слепца то и похож не был, да и видеть должен прекрасно. - "Посмотрел прямо на меня.." - тревожно протянул мысль через одно ухо и выкинул через другое Сэм. Не до этого ему сейчас. Он пришел проверить и доложить о главном зрелище, происходящем совсем рядом и совсем недавно. Самюэль подошёл к пыльным и старым ступеням. Не став спускаться, он просто оперся рукой на бортик и стал наблюдать. Внизу, в белой "простыне", с длинными волосами и роскошной бородой, шел.. Нет, скорее, скрючившись в три погибели, полз, еле передвигая ногами, со смиренным лицом, юноша... ...30-ти лет. На спине он тащил какую-то деревянную конструкцию, а сопровождали его два солдата. Вокруг них крутились люди, словно муравьи вокруг капли меда. И все раздавалось снизу гу-канье, ва-канье, аханье и кваканье. Иногда раздражало. Напряжённая тень пробежала по лицу Бледнолицего и исчезла как ни в чем не бывало. Разозлить Его вряд-ли кому-нибудь получится. Сэмюэль развернулся и свет озарил его. Он отодвинулся на лавочке в сторону, пытаясь скрыться в тени дерева от палящего солнца. Все чувствовал Он какую-то нарастающую тревогу и напряжение. Встряхивая руками, будто пытаясь от него избавиться, Он знал, что будущее не переписать, а черные тучи уже надвигаются, посверкивая грозными молниями. Волосы на голове зашевелились от холодного свежего влажного ветра, а детплощадка, как оказалось, пустует, и лишь качели поскрипывают, поддерживая атмосферу полного ужаса и угнетения. Сэм провел рукой по лицу, якобы надевая маску. Он думал, что сможет отделаться от неприятного чувства.. Но оно настигнет каждого, и только один Бог знает когда оно прекратиться. И вероятно, когда не почему будет тревожиться. И, как никак, Сэмюэль старается припомнить. Он стоит на пороге вечности... Его окрикнул женский голос, подзывая от несчастного балкона, на котором Сэм проводит чуть ли ни вечность. - Секунду, я приду с минуты на минуту. Мне просто нужно кое-что глянуть. - подсматривая за суетой молодой черноволосой девушки, произнес он. Она, подняв бровь, оценивающе глянула на Него. - "Постоянно на этом балконе, что он там высматривает?" - Я говорила как тебя люблю? - хитро протянула она. - Ни единого сестерция не получишь. - громко, но не крича, сказал он, с некой усмешкой. - Я думала, что мы сможем пообедать вместе. Все. С детьми. - с акцентом на последнее слово. Он ничего не сказал. Зачем было что-то говорить, если это бессмысленно? Все равно все будут мертвы. Так или иначе. Вино в глиняном стакане зарябило, а в ушах отозвался еле слышный гул и глухой грохот. Он поставил одну руку на мраморный бордюр, а другой взял вино и сделал последний глоток. Остальное вылил в клумбу, цветам нужнее. Молодая девушка тревожно на него посмотрела. Внизу, под балконом, пробежал крепкий черноволосый бородатый мужчина в серой тоге, с белыми глазами. Вечно торопливый, все также суетливый. Между тем, взрыв уже прогремел, балкон раскололся на две части, уронив Беднягу на стоящего мужчину. Пыль поднялась. И не только в связи с гибелью всего сущего, балкон оказался довольно дешёвым. Мужчина с глупо-яростным и весьма удивлённым.. При@уевшим взглядом посмотрел на "беловласика". - Неловко вышло, да? - скрипя зубами, выдавил из себя Сэм. - Эбби. Для друзей - Эбби. - протянул руку "черновласик" и вежливо улыбнулся. - для остальных - Абаддон. - С.. - прервался было Он - Сэмюэль. - заинтересованно глянул Он на мужчину. - Мне кажется, или мы где то встречались? - подхватив на руки Сэма, сдувая с его плеч пыль и... Сажу с пеплом. Вокруг все крушилось и осыпалось в прах, яркий столб огня и горького дыма с серой бил из той самой горы, освещая все вокруг пред тем, как погрузить во мрак и смерть. - Лет 80 назад, если мне не изменяет память... - решился сказать Сэм. По их взгляду друг на друга все стало понятно. Эбби метался между выбором проявить свое природное обаяние и галантность и аккуратно разобраться с бедой на его голову.. Либо отвергнуть и кинуть падшую мразь куда подальше. Вряд ли Начальство одобрит такую ситуацию. Абаддон поставил белого на землю, выражая на лице ярый процесс борьбы с собой. Сэм лишь хотел что-то сказать, как одернулся и молча растворился в свете. Черноволосый мужчина ударом ноги пробил земную твердь и сиганул в провал. От этого всего заболела голова, Сэм сталкивался с этим в первый раз, но взял из воздуха упаковку каких то земных таблеток. Он скорее всего знал, что это не поможет, но интерес ко всему человеческому рос с каждой секундой, так как с каждой секундой человечество становилось дороже, и дороже. Крупные капли попадали с листьев, отдающих четко-слышным зелёным ароматом, бьющим прямо в нос, на Его макушку. Тот лишь раздражительно встрепенулся. Мокрый асфальт отражал темное небо над собой, вокруг зашумели вороны и стихли столь же неожиданно. С неба упала птица. Вторая. Третья.