Бестиарий. Злая любовь Мин Юнги.

СЕУЛ. ВЕРХНИЙ МИР. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ. Ближе к полуночи Намджун весь издергался от напряжения. Его Омега находился где-то в глубине больничной лаборатории, фыркая на сопение Альфы в динамик чипа. И только после угрозы вырубить связь, Джун заткнулся. — Ты меня отвлекаешь! (задолбал!!!) Ну зачем каждые пять минут бубнить, что вокруг все спокойно? Раз спокойно, то и ладно, дернешься, если станет НЕспокойно! Я же тут сыворотку делаю, если ты вдруг забыл! — развозмущался шепотом научный работник, задыхаясь от беготни по смежным кабинетам лаборатории. — Ладно-ладно, заткнулся… Работай, я нем как рыба, — опомнился тот, и заерзал на диванчике, переключая чип на камеры больницы. «Нельзя отвлекать Сокджина. Нельзя оставлять Сокджина без присмотра» — Сталкер чувствовал, как его мозги медленно закипают. У Джуна голова кружится от той космической скорости, с какой развиваются их отношения. Вот вам и первая ссора… И не смотря на то, что Намджун вроде как абсолютный Альфа, дает по ушам и командует почему-то Сокджин. Впрочем, Альфа совершенно не против. Двумя часами ранее красавец — Омега преодолел все преграды с помощью Сталкера. Тот взламывал коды на дверях за секунды, одну за другой, и отключил сигнализацию даже не вспотев. — Думается мне, что там где ты получил эти навыки, дипломов не выдают, — пробормотал Сокджин, наблюдая очередную, приветливо отъехавшую в сторону дверь. — А зачем? Это же чистое искусство, которое не измеряется какими-то там бумажками, — интригующе заулыбался Альфа, довольный до безумия, что произвел впечатление на Омегу. Впрочем, тот прогнал Джуна из лаборатории, потому Альфа едва не свернул плечом автоклав, забитый стеклом. А потом разбил стопку чашек петри* и несколько пробирок с биоматериалами. Удивительно, каким увальнем он делался при Джине. Весь охотничий опыт Бестиария просто, не оборачиваясь, шел в жопу. — Слава Богу, что мы находимся в обычной больнице, Намджун, и скорее всего, это простые бакпосевы, а не споры какой-нибудь заразы! Вот поэтому Альфа сейчас тихо изнывал от ожидания возле спящего Тэ. Правда, до этого он честно пытался скрасить Ким Тэхену вечер: — Спят медведи и слоны, дяди спят и теооотиии, все ооони, спать должны, нооо не на рабооотеее, — какого-то нелегкого Намджун вспомнил древнейшую колыбельную, и пел от всей души. Громко. Но даже прежде, чем Тэхен успел сказать, как отвратительно Альфа поет, это стало видно по сердечному ритму пациента. Мелкий улыбнулся виновато, а Сталкер поспешил закрыть себе рот обеими руками сразу. Что-то он сегодня совсем корявый. Ну ни уму, ни сердцу! Сталкер окончательно закаменел на диванчике, стараясь не шевелиться, пока Тэхени не уснул. На удивление, в коридорах было совершенно безлюдно. Мониторы на экране чипа не выдавали никакого движения. — Джуни? — раздался, наконец, голос Омеги в чипе, — я закончил. Альфа бесшумно выскользнул из палаты и кинулся навстречу Омеге. Сокджин благополучно синтезировал противоядие по конспектам Юнги. Он максимально точно следовал записям Мина и вложил в эту драгоценную смесь всё свое умение и аккуратность, на какую только был способен. И сейчас Альфа и Омега напряженно шептались о том, что делать дальше. К сожалению, позвонить доктору Мину невозможно, и значит, решение нужно принимать им самим. И вдруг, в тишине палаты раздался резкий звонок чипа. Джун нахмурил лоб и выскочил в коридор. Три часа ночи. В такое время никто не звонит с хорошими новостями. У Сталкера по всему мегаполису были свои люди. Он долго создавал эту цепочку связей, подбрасывая бесценные подарки из Нижнего Мира всем, кто когда — нибудь мог бы ему пригодиться. Или навредить. Намджун знал, что становится слишком богатым и известным, при том, что и работа и прибыль у него полулегальные. Вот поэтому он и начал наводить мосты со всеми нужными людьми еще до того, как они сами начнут им интересоваться. До «самых — самых» мира сего он конечно был мелковат, но более — менее влиятельные связи он давно уже имел. И один из таких вот «своих людей» сейчас как раз позвонил ему, чтобы предупредить. Его и Сокджина утром собираются арестовать. Навешают все — от воровства до государственной измены. И дадут по два пожизненных. Сейчас бы уже скрутили, но видимо, протупили над пробирками от Юнги слишком долго. А надо, чтоб вся больница, пациенты и ангажированная пресса были там, наблюдая, как арестуют Джина, главного врача и самого Сталкера. Людям Президента нужно как можно больше шума. Как будто пробирки с прокисшей кровью крысаков они оба насильно ввели самому господину Чхве. Который, походу, этой ночью и испытывает на себе действие «сыворотки» … Бред какой — то бесконечный. Сокджин слышал весь разговор в приоткрытую дверь и сейчас его глаза из больших сделались огромными. — Теперь у нас точно нет выбора, Сокджини… — Боже, нет! — Если ты знаешь другой выход, то у тебя есть еще пару часов до утра. А потом… Ты думаешь, кому-то будет дело до Техена? Консилиум назначен на завтра, но проводить его будет некому… Омега прижал руку у своим пухлым губам и смотрел в ужасе то на спящего Тэ, то на герметичный контейнер, стоящий возле его капсулы. Ему еще никогда, за свои двадцать семь лет жизни, не приходилось брать на себя такую ответственность. — Я… Мне… Я должен помолиться… А вдруг… А вдруг Тэхени… — Омеге казалось, что он сейчас просто вырубится от нервов. — Мы вместе помолимся, Джини. Но потом, — Альфа умоляюще посмотрел в испуганные омежьи глаза, и притянул его к себе. Спустя час у черного входа реанимационного отделения центральной сеульской больницы погас свет и выключились все камеры. Двое мужчин выкатили каталку с лежащим на ней телом, укутанным в одеяла, и понеслись на стоянку, к желтому ламборгини. Второй раз звонок от нужного человека застал Намджуна, Сокджина и Техена совсем рядом с точкой Спуска. — Ким Намджун? Президент мертв. * * * ВЕРХНИЙ МИР. ГОД НАЗАД. Техен проснулся в доме Намджуна и с минуту осматривался, вспоминая, где он находится. И почему. Гостевая, которую Сталкер выделил Тэ, была раза в три больше его комнаты в их доме с Юнги. Она располагалась на первом этаже, но у дома Намджуна был очень высокий цоколь из — за автопарка под домом. Поэтому, даже первый этаж был в двух метрах над землей. Но это не входило ни в какое сравнение с той высотой, на которой последние два года жил Тэ… …Их с Юнги дом. Их Седьмое Небо. Жаль, что Тэ осознал это только сейчас. Это чувство легкого головокружения, которое появлялось всегда, когда Те смотрел с балкона на город. А потом можно было отступить в уютные объятия их квартиры, всегда чуть слышно пахнущей ванилью… … И теплом. Бесконечным теплом, которое так любил Тэ. Дом Джуна был стильным и просторным, но Тэхену в нем было невыносимо холодно… — Черт, ну как все так вышло? — от мыслей о месте, которое он считал родным, стало тошно. Он вдруг подумал, какой бардак должно быть там навел Намджун, в спешке собирая их с Юнги вещи. Юнги… Тэхен отбросил толстое, словно облако, одеяло, и еле добрался до края кровати, которая была каких-то невероятных размеров. Он не замечал окружающей его роскоши, удобства — да что там, он даже не чувствовал своего тела. Потому что тоска заполнила его всего целиком. Окно, занимавшее чуть не всю стену, было задрапировано серым тюлем, скрывающим за собой выход на балкон и вид на гору. Над горой висело зимнее солнце, которое заливало все вокруг холодным утренним светом. И Тэ впервые в жизни закурил на этом самом балконе, стоя почти по колено в снегу в одной пижаме и тапках, и все так же не чувствовал ничего, кроме опустошения. Впрочем, вид был великолепный — за высоким сталкерским забором виднелась еще одна пологая гора и заснеженный лес, тоже позолоченный солнцем. Откуда-то слышался шум воды — родник или речушка неподалеку неслась с гор, не поддаваясь зиме. Тэ набрал полные легкие дыма, равнодушно глядя на это заснеженное безмолвие и солнце, режущее лучами облака. От этих лучей у Тэ заслезились глаза, а от дыма он ожидаемо закашлялся. Что такое этот Намджун-хен курит? Гадость какая… Но парень упрямо затянулся снова. А Сталкер опять чуть не с семи утра висел на телефоне и еле вспомнил среди всех этих разговоров о своем госте. Время близилось к десяти, надо бы покормить мелкого. И вообще, проверить, как он. Сталкер сердито свернул раздражающий своей бестолковостью список контактов и захлопнул пухлый блокнот для записей. Тот едва закрывался и от древности, и от сотни визиток и натыканных в него всяко — разных бумажек с адресами настолько ценными, что блокнот Джун хранил в сейфе и никогда не вносил эти адреса в чип. Вопросы о Юнги и его судьбе так и висели в воздухе со вчерашнего вечера, не смотря на все усилия Намджуна. — Надо успокоиться. Еще даже сутки не прошли, а я истерю как сучка, — внушал он своему отражению в зеркальной стене ванной комнаты. После он умылся холодной водой и пошел к Тэхену. Стукнул в дверь спальни пару раз и прислушался. В комнате была абсолютная тишь. Не долго думая, Сталкер распахнул дверь и с порога увидел дрожащий силуэт мелкого на балконе за шторой, которую выгнуло парусом от сквозняка. Дверь на балкон была открыта, и в спальне было морозно, как в Арктике и пахло куревом. — Ах ты балбесина! Решил убить себя холодом и никотином? Совсем крыша потекла?! — Джун одним прыжком преодолел расстояние от порога до балкона и буквально выдернул этого дурня из сугроба. Там, в глубоких ямках от следов ног Тэ остались его промокшие насквозь тапки. Сталкер развернул мелкого к себе и тряхнул так, что тлеющая сигарета полетела изо рта Тэхена на пол, прямо на ворсистый ковер. — Ой, Намджуни хеееооон! — странно хихикнул тот и вдруг разулыбался, глядя расфокусированным взглядом сразу на все и в никуда одновременно… Тааак. Что это еще. Джун, холодея от догадки, поднял окурок, поднес его к носу. И спросил испуганно: — Ты где его взял, горе луковое??? Ты чего чудишь то без предупреждения, а? — Втв… Фак… Втвоей курточке… Хен, защщщем тты куришшшь такхххую гадость, а? — Техена разматывало на глазах. Две затяжки хеновой сигареты быстро превращали язык парня в желе, а мозги так вообще, во что-то газообразное, судя по ощущениям. Мысли и слова в голове Тэ вдруг начали резко разбегаться, и кажется, покидать его черепушку навсегда. — Господи, за что??? — застонал Намджун, хватаясь за голову, — ну почему, почему ты взял именно ЭТУ пачку?! У меня же хуева туча сигарет распихана по всему дому! Во всех местах и карманах! Нормальных, сука, обычных сигарет!!! Сталкер всегда носил с собой условно легальный препарат в сигарете (в их стране он был применялся как обезболивающее, но принимать его можно было только в стационарах) Джуну же эта хрень была нужна на случай серьезного ранения. И в пачке, на этот самый «случай» у него с такой начинкой всегда была одна единственная сигарета. Заряда в ней было ровно столько, чтоб можно было справиться с сильной болью на час — полтора. Никакого, упаси Боже, кайфа — Намджун не принимал и вообще относился к любой наркоте с отвращением. Во многом благодаря ненавистному братцу У Бину, который был уже конченым торчком. И однажды такая сигарета действительно позволила Ким Намджуну не истечь кровью в обмороке от боли и добраться до пункта номер семь, к доктору Юнги вовремя. Полгода назад злобный доктор Мин долго зашивал распаханную сталкерскую голень — подарок от горного льва. Красиво заштопал, залюбуешься просто. Сейчас и следа почти не осталось, даже жаль. А на психику Джуна косяк не подействовал никак вообще — весь эффект тогда забрала боль. Насколько он тогда запомнил, действие длилось пару часов. Но это на закаленного, двухметрового охотника. А что будет с Тэ, который сейчас забился между кроватью и креслом, хихикает и блестит чумными глазами? И который легче Джуна килограмм на десять и ниже на целую голову? — Хен, у тебя просто огромный рот. И нос, и весь ты огромный, как дом! И ничего не говори, а то я оглохну! — парень зажал уши руками и не мигая, уставился на потолок. Сталкер лихорадочно соображал, как поступить. В итоге он сгреб уже совсем невменяемого парня в охапку, спустился с ним в холл, кое — как нарядил в пуховик и вывел на улицу. Пристроил там на лавочке, велел не падать, и убежал заваривать чай. Вернулся, нашел мелкого под лавкой и насильно влил в него около литра приторного молочного улуна. Антипохмелин бы тут не сработал, к сожалению. Юнги же просил его присмотреть за Тэ, ну как он так облажался??? К счастью, Тэхен скоро начал приходить в себя. — Хен, почему мы на улице? — более менее связно спросил парень. Клацающий зубами от холода хен злобно посмотрел на Тэ, голова которого выглядывала из — под его руки. — А как ты думаешь, мелкий? Последние два часа показались Сталкеру вечностью. Он водил парня по двору кругами, поил чаем и дежурил под дверью туалета. Хвала садовнику, который приехал сегодня в несусветную рань и выскреб весь снег со всех тропинок по территории двора. Потом Тэхен выбился из сил и начал падать прямо на газоны, потому что Джун не соглашался вести его в дом, разумно полагая, что в тепле Тэ накроет еще сильнее. Поэтому они укутались в пуховики и пледы и уселись на лавочку, с которой открывался прекрасный вид на гору и который, к сожалению, никто из этих двоих не мог оценить. И еще, Тэхен практически не затыкался часа полтора, повторяя, как он скучает по Юнги… — Так что ты об этом думаешь, Тэ? Почему, по твоему, мы здесь? — повторил вопрос Джун, сомневаясь, что Тэхен начал приходить в себя. — Чтоб мы замерзли насмерть? — Нет. — Чтоб полюбоваться на горы? — Нет. Еще варианты? — Я выкурил что — то не то? — Ну, наконец — то! Идем в дом, а то у тебя уже нос посинел! Намджун со вздохом облегчения прикрыл дверь ванной, где устроил Тэхена отогреваться и пошел на кухню. Ему надо срочно сожрать пару тысяч калорий, иначе он сдохнет. Позднее вполне вменяемый Тэхен уплетал лапшу под говяжьим соусом и виновато посматривал на Сталкера. А тот вдруг решился: — Мелкий, если ты пообещаешь мне не творить фигни, я отведу тебя в Нижний Мир, повидать Юнги.