Дэ Лювазье.

― Ах, Эва, не желаете ли взглянуть на знаменитого Жанна дэ Лювазье? ― спросила она, покрасневшая от возбуждения и предчувствия скорой встречи с легендарным французом. ― А чем он, собственно, знаменит? - спросила Эва с ноткой скептицизма, ибо ни разу не видела и не слышала его имени: ни в списках выдающихся учёных, ни в списках талантливейших деятелей искусства. ― Ах, он известен своей потрясающей красотой! Его совершенно справедливо сравнивают с Библейским Иосифом! - Эва поняла, что речь идёт о пророке, которого Творец, согласно преданию, наделил половиной человеческой красоты, а вторую половину распределил среди всех остальных людей на свете. ― А какими он знаменит достижениями в науке или искусстве? - уже не скрывая своего отрицательного мнения об этом человеке, нахмурилась Эва. Девушка заалела пуще прежнего. ― Я... Мне не известны его успехи в этих областях... - Она, по всей видимости, уже желала провалиться во дворцовые подвалы. Лицо Эвы окаменело. ― А-а-а... Панятна. - Сурово и как-то назидательно протянула она. ― Ну, тогда... Ну его. - Эва махнула рукой, при чём, тем самым характерным жестом, каким она, по обыкновению, отгоняла комаров. Девушка поспешила удалиться и было неясно, убегает ли она от Эвы, или торопится к Дэ Лювазье. ― Быть человеком, он одного только вида которого даже самые скромные барышни начинают ссать кипятком... Талант, конечно же, пустой, но тем не менее, как мы видим ― действенный. - Подытожила она, словно бы обращаясь к остолбеневшим господам вокруг неё. Брат и их недавние, но уже успевшие привыкнуть в ней, гости, со спокойным видом продолжали беседовать меж собой, как бы не замечая реакции прочих новых посетителей.