That’s yes from me

– Гарри? Сын Джеймса Поттера наконец настроился на постоянный голос Гермионы, когда она произнесла его имя. Он сморгнул сон и отчаянно пытался вспомнить, что она говорила. Не сработало. – Да? – Я спросила, почему на тебе галстук Пуффендуя? Вопрос Гермионы не имел абсолютно никакого смысла, пока Гарри не посмотрел вниз и понял, что на самом деле он носит галстук из желтого и черного цвета, а не красного и золотого. Его мозг пытался найти разумный ответ, но слова так и не находились на кончике языка. И именно во время ответа Гарри, издавшего сдавленный и несколько сбивающий с толку звук, другой чемпион Хогвартса из респектабельного факультета барсуков, решил подойти к гриффиндорскому столу. В галстуке Гриффиндора. – Привет? – Поттер резко вскинул голову, услышав голос Седрика, и Гермиона с Роном в унисон повернулись, чтобы взглянуть на его соперника. – Ты... ну.. я думаю, у тебя мой галстук, – сказал Диггори. Брови Гермионы нахмурились, а рот Рона от шока приоткрылся. – Гарри.. Диггори.. вы вместе?! Вместо того, чтобы ответить Рону, Гарри просто стыдливо покраснел, когда начал развязывать галстук Седрика на собственной шее. Моменты прошлой ночи хлынули обратно. Воспоминания о том, как Седрик удивленно поднял голову из ванны, когда Гарри вошел в ванную для старост, чтобы открыть яйцо. Воспоминания о том, как Седрик нервно приглашал его, а Гарри нервно соглашался. Воспоминания о том, как наконец смог утолить свою любовь Гарри, которую он испытывал с третьего года; воспоминания о губах на губах, спутанных волосах, руках на влажной коже, и гостиной Пуффендуя, где Седрик невероятно хорошо обдавал жаром Гарри, и Гарри ответил на это довольно посредственно. Утро было ранним и поспешным, почти неудачная попытка вытащить Гарри из постели Седрика. У них было всего пять минут, прежде чем товарищи пуффендуйца по комнате начали просыпаться к завтраку, и Гарри просто схватил не тот галстук и рванул. Диггори, должно быть, был слишком поглощен мыслями о Турнире, поэтому не заметил замену — так думал Гарри. – Не снимай его, - попросил старшекурсник, усаживаясь на сиденье рядом с Гарри, и слегка обнимая его за плечи, эффективно останавливая его действие. – На тебе он выглядит лучше, – он остановился, и наклонившись, его горячее дыхание защекотало ухо Гарри, заставляя его дрожать. – И даёт всем понять, что ты занят. – Приятель, я пытаюсь позавтракать здесь, а не смотреть, как Гарри раздражает его соперник. – Честно говоря, Уизли, Делакур и Крам — наши конкуренты. Мы оба за победу Хогвартса, – мягко ответил Седрик. Гарри рассеянно подсел ближе, подправляя на чужой шее собственный галстук. Он обнаружил, что его взгляд остановился на губах Седрика. Они были гладкие и находящиеся прямо перед ним, и видимо, старший мальчик, должно быть, думал о том же, потому что пространство между двумя юношами быстро исчезло, и они робко поцеловались за столом для завтрака в Большом зале. Джинни громко застонала при виде зрелища и заявила об этом слишком рано, а это означало, что Седрику пришлось отодвинуться с усмешкой. – Я знаю, что мы никогда не говорили об этом, но на тебе был мой галстук, чтобы люди знали, что что-то случилось. Все нормально? – тихо спросил он у гриффиндорца, чуть наклонившись. Когда Гарри покачал головой, плечи Седрика немного расслабились, и он сунул в рот фрукт с тарелки Поттера. Гарри наблюдал за старшим и все, что делал мальчик, было для него увлекательно и чудесно. Парвати и Лаванда громко захихикали, когда мышцы Седрика напряглись, и он притянул Гарри ближе к себе. Он был высоким, спортивным и красивым. Достаточно великолепным, чтобы испытать каждого в школе, и он выбрал Гарри Поттера, чтобы прижаться к нему за завтраком. – Значит, ты гей? – О, Мерлин, нет. Я просто би, Патил. То есть бисексуал. – И ты? Девушка, казалось, яростно обернулась к Гарри, как будто ожидая большого протеста. Но в ответ Гарри просто пожал плечами и прижался к груди Седрика. – Девочки.. милые, наверное. Но Диггори... мне нравится его запах, а ещё.. – Профессор МакГонагалл! Здравствуйте, – Седрик быстро оборвал Гарри, хотя гриффиндорец и не собирался говорить ничего личного, – мы что-нибудь можем для Вас сделать? МакГонагалл вопросительно посмотрела на них, прежде чем осторожно подобрать слова и открыть рот: – Да, мистер Диггори. Я хотела бы поговорить с вами и мистером Поттером. Возможно, в моем кабинете до обеденной трапезы. Буду ждать Вас. – Конечно, – кивнул Седрик. Гарри благодарно улыбнулся профессору, когда она взглянула на него. – И еще кое-что. В Хогвартсе дресс-код – носить галстуки во время еды и занятий, да, но только галстуки ваших факультетов. – Она в ожидании приподняла брови, и Седрик покраснел. – Да, профессор. Извините. – Мы просто.. примеряли их. Было интересно, как мы будем выглядеть в факультетах друг друга, – добавил Гарри. Он существенно отделился от Диггори, когда появилась МакГонагалл, но на ее лице было понимающее выражение. Именно то, который говорило, что она никогда, никогда больше не поверит ни одной чуши Поттера. * Перед обедом Гарри и Седрик быстро поцеловались в шкафу для метел напротив офиса МакГонагалл. Однако, прежде чем ситуация обострилась слишком быстро и студенты не успели выйти, они кропотливо разобрались и убедившись, что их галстуки и мантии были правильного цвета, Поттер смог толкнуть дверь. Седрик много раз провел руками по волосам, прежде чем решил, что это «в самый раз» в зеркале, которое он преобразовал из части стены. У Гарри всегда было все безнадежно, если дело касалось его волос, поэтому он ничего не сделал. Вместо этого Седрик взмахнул палочкой, и прохладное покалывание охватило лицо Гарри, унося его так же быстро, как и появилось. – Теперь твои губы не такие опухшие, – довольно добавил Седрик. Гарри рассеянно кивнул и украл быстрый поцелуй, прежде чем повернуть ручку двери в кабинет декана. – Профессор? – он крикнул, когда они вошли в комнату. – Вы хотели нас видеть? – Да, пожалуйста, сядьте, Диггори и Поттер. Это будет кратко. Оба неуклюже подошли к паре стульев напротив ее стола, не садясь слишком близко друг к другу в сознательном усилии, которое никто не хотел поддерживать. Увы, Гарри не мог сидеть на коленях Седрика в присутствии их профессора, не так ли? – Давайте начнем. Готовитесь ко Второму заданию? – Да, – сразу сказал Седрик. Гарри медленно пожал плечами, чтобы свести к минимуму стресс, связанный с этой задачей. Губы МакГонагалл сжались, и хотя она никогда не признавала, что предпочитает победы, Гарри знал, что она надеялась, что он выиграет Турнир за Гриффиндор. – Понятно.. что ж, я хотела поговорить с вами двумя сегодня, потому что межкомнатные отношения, платонические или.. романтические, – она ​​подавила легкую ухмылку с лица и продолжила, – не только разрешены в Хогвартсе, но и поощряются, поскольку они, как правило, создают атмосферу признания и разнообразия. Я уверена, что вы оба это знаете. Однако, как говорится, – она ​​замолчала, ее губы дрожали, как будто она не хотела произносить следующее предложение. – При этом, – повторила она, – для вас двоих может быть неразумно становиться особенно.. близкими. Хотя мы в Хогвартсе более чем рады видеть новые взаимодействия, есть некоторая.. внешняя озабоченность. Частично это связано с тем, что турнир чрезвычайно опасен, и слишком сильная привязанность к другому участнику может привести к тому, что кто-то случайно сделает неправильный, а возможно и опасный выбор. Но главное беспокойство заключается в том, что вы двое сознательно создаете союз. Или, более конкретно, обмен информацией и помощь друг другу в отношении Турнира. Мальчики кивнули. – Как вы знаете, это в высшей степени незаконно в правилах Турнира и представляет собой обман. – Женщина затаила дыхание, чтобы осмотреть своих учеников, которые казались спокойными, но сбитыми с толку. – Поймите, что обман, если его раскрыть, не будет восприниматься легкомысленно, – ее тон предупреждал их, а лицо было холодным. Но в мгновение ока она взбодрилась и взбесилась, прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать. – При этом я верю, что никто из вас этого не сделает. Итак, мне вполне комфортно сказать, что вы оба согласились, что никогда и никогда не скажете друг другу ни слова о Турнире. Таким образом, ваше общение пользуется полной поддержкой Дамблдора и меня, в отношении любых допросов других директоров. Гарри, совершенно сбитый с толку, просто последовал уверенному примеру Седрика и кивнул на ее утверждение, нежели вопрос. – Великолепно. А теперь можете идти, у вас обед. В ту секунду, когда пара вышла на улицу и закрыла дверь, Гарри выругался: – Что, черт возьми, это было? – Каркаров и Максим, вероятно, забеспокоились, увидев, как мы болтаемся этим утром, и что-то сказали Дамблдору. Двум чемпионам Хогвартса и без этого везёт, не говоря уже о том, что они состоят в союзе, и МакГонагалл знает, что каждый год на этом Турнире все жульничают. Встреча должна была просто прикрыть нам задницы и позволить ей и Дамблдору защитить нас, если нас обвинят. Они молчали, и Диггори вежливо позволил Гарри поразмышлять и понять ситуацию, а сам просто наблюдал, как думает младший. Он был красив, когда был отвлечен и глубоко задумался. – Значит, все это было просто шоу? – В значительной степени, – заключил Седрик. – Черт, мой парень умнее старосты Когтеврана! У Седрика вырвался смех. Самый красивый и душевный звук, после чего он взял Гарри за руку. – Ну, я думаю, парням следует вместе пойти на Святочный бал, не так ли? – Тем более, что они не обманывают вместе Турнир Трех Волшебников. – Гарри усмехнулся. – Я полагаю, это был твой способ пригласить меня на бал, верно? – Это зависит от обстоятельств, – медленно ответил Седрик. Он сделал паузу, и его рука вытянулась, когда его ладонь, все еще сцепленная с пальцами Гарри, случайно оторвалась. Заметив положение Седрика, Гарри повернулся и обнаружил, что его втягивают в широкую грудь. – От каких? – Ну.. это зависит от того, было ли это «да» с твоей стороны, Поттер, – прошептал Седрик, мягко соприкасаясь их губами. Лицо Гарри расплылось в ухмылке, и он притянул Седрика к себе для правильного поцелуя. Он собирался пойти на Святочный бал не один, или с какой-нибудь девушкой — на которую ему было ровным счётом все равно — как ожидалось в последние несколько недель, а со своим молодым человеком. – Это «да», Диггори.