a piece of him

Слэш
Перевод
NC-21
Завершён
119
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
119 Нравится 7 Отзывы 22 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Как ты думаешь, можно ли быть «головой» своей жизни, Санс? Санс фыркнул от смеха. Старику всегда удавалось смешить его, но это именно потому, что он постоянно неправильно произносил шутки. Тело Санса, от шейных позвонков вниз, находилось напротив них в избитом плетеном кресле, в то время как череп Санса смотрел вверх на Гастера, балансируя на крючке на стойке, как… ну, как голова на пике. — Ты хотел сказать «главой своей жизни», Док. Гастер отвернулся от подноса с инструментами рядом с ним, его кривое лицо вытянулось в мягком удивлении. — Разве я не это сказал? Ну что ж. Санс хихикнул. Вероятно, шутка должна была успокоить Санса. Конечно, это должно было нервировать, но Сансу было немного стыдно признаться даже самому себе, что это было на удивление приятно. Не похоже, что иметь череп отдельно от тела должно быть приятно. Это звучало, как какое-то извращение. Но с тех пор, как Гастер отделил шею Санса, его голова наполнилась плавающей мечтательностью, которая мерцала в пустотах за его глазницами, как звездный свет. Это был не в первый раз, когда доктор отделял конечности Санса для эксперимента. Гастер узнал это случайно — Санс слишком сильно потянул за упрямую дверь в лаборатории, и, как бы смешно это не звучало, его рука выскочила наружу. Гастер, никогда не встречавший монстра-скелета до Санса, был очарован открытием; скорее всего, потому, что Санс не казался слишком расстроенным или шокированным случившимся. Тела скелетов время от времени делали это. После этого, однако, доктор всё больше отвлекался от других своих исследований, вытаскивая конечности Санса, проверяя, как функционирует тонкая магическая связь с отделенными частями, а затем вставляя их обратно. Теперь дело дошло (Санс снова рассмеялся) до головы. Гастер выбрал толстую серебряную ручку из подноса, шнур тянулся от инструмента через с-образный держатель и вниз к розетке на металлической панели оборудования. От предвкушения электрошока у Санса слегка закружилась голова. Кончик ручки коснулся зуба Санса. Гастер немного поковылял, повернувшись всем телом, чтобы посмотреть назад — выпуклость на спине, заставлявший его горбиться, мешал ему поворачивать шею — и они оба увидели эффект низкого напряжения. На другом конце комнаты, в кресле, пальцы ног Санса согнулись. — Поразительно! — Энтузиазм доктора был заразителен, даже если он неловко похлопывал Санса по щеке. Если бы Санс не чувствовал себя так же высоко, как он, то мог бы подумать, что это немного снисходительно. — Целых 5 метров, и скелет всё еще может это чувствовать! В следующий раз попробуем в менее тесной комнате… В следующий раз. Значит, его любопытство к Сансу еще не было удовлетворено. Гастер снова коснулся лица Санса, слегка поправляя его череп. — Последнее на сегодня. Ты можешь кивнуть головой? Санс попробовал. В конце концов, Гастер только что передвинул ему голову. Но попытка сделать это самому привела к бессвязному ощущению уверенности в том, что он делает это, но всё же без изменения отношения между его головой и гравитацией. — Хм, нет… — Гастер записал что-то в блокнот, который был перемешан с остальными его плохо организованными инструментами на подносе. — А твое тело? Хоть что-то? Санс попробовал еще раз. Ни один из сигналов не достигал цели, что заставило его задуматься, помнит ли он, как вообще двигаться. — Нет, Док. Ни на дюйм. Гастер пробормотал, делая очередную пометку. — Дюйм, что ж, умный ассистент должен знать, что британская система не совсем научна… Санс услышал глупый смешок, исходящий из его собственного рта, и Гастер поднял глаза от блокнота, улыбаясь. Может быть, Гастер всё-таки научился шутить. Гастер осторожно снял череп Санса с крючка, перенеся его обратно к телу, и ему пришлось перетасовать более неуместное оборудование. Он не был так обеспокоен, как должен был быть, как главный королевский ученый, толкая яркие цветные трубки, которые содержали тщательно собранные, высококонцентрированные магические атрибуты. Гастер лишь рассеянно хмыкнул, словно радужный набор флаконов нарочно встал у него на пути. Когда они добрались до тела Санса, Гастер, вместо того чтобы сразу же пристроить его голову на место, зажал ее под мышкой, как футбольный мяч, а другой рукой потянулся к плечу Санса. — И еще одно… Гастер скользнул рукой от плеча к груди Санса. По спине Санса пробежали мурашки, словно пузырьки под водой, вырвавшиеся на поверхность. Он издал хриплый звук, прежде чем понял, что произошло. Гастер посмотрел на голову Санса, лежащую у него под мышкой. — Ты всё еще чувствуешь это? Санс утвердительно произнес «мхм», что прозвучало сонно. Даже без прикосновений, всё это время его тело было словно погружено в пенную ванну, сказочную и успокаивающую. С нетронутым интеллектом, Санс понял, что это был его магический способ притвориться, что его тело всё еще было привязано к нему, как фантомная конечность. — Интересно… Голова Санса снова соединилась с настойчивым толчком и громким хлопком. Жужжание магии, принимающей вытесненную часть тела обратно, было эйфорией. Гастер пристально смотрел на него, одна из его парящих рук держала его собственный подбородок в размышлении. — Ты также не пострадал от разлуки… — Еще две парящие руки Гастера опустились на его бедра. — Подумать только, мы всё еще так мало знаем о том, как магия связывает нас. Тело монстра-скелета вызывает так много вопросов… Санс почувствовал внезапное покалывание нервов. Каким бы маленьким он ни был, было тревожно, насколько это отличалось от его «головного пространства» всего несколько секунд назад. Возможно, именно уход от кайфа делал его чересчур чувствительным, но было что-то такое в том, что Гастер называл Санса «монстром-скелетом». Как будто он был субъектом. Санс обнаружил, что касается своей груди там, где Гастер касался мгновение назад, так же внезапно почувствовав неловкость, и крошечный… что это вообще было… стыд? что Гастер коснулся его так, что это не было совершенно необходимо для эксперимента. Слишком интимно. Но это было глупо, верно? Санс пожал плечами, словно отгоняя эти мысли. — Если мы будем заниматься этим много раз, Док, то это будет как кость в горле, хех. Гастер пристально посмотрел на Санса, лицо оставалось нейтральным, а рука всё еще поглаживала подбородок. — Хм… да… В следующий раз я выберу кость в другом месте… мы можем попробовать сразу несколько… Санс не смог рассмеяться. Эксперименты были забыты к тому времени, когда Санс вошел в лабораторию после целого дня отсутствия. Приходилось совмещать две работы и время с Папирусом, пока он продолжал свою стажировку здесь, но он очень надеялся, что эта особая должность превратится во что-то большее. А как же иначе? Королевский ученый не выбирал кого-то просто так, кто помогал бы ему в работе. Санс повесил свое потрепанное зимнее пальто у входа, засунув руки в свой пока еще нетронутый лабораторный халат, самую лучшую вещь, которая у него была. После чего его вытянутую руку схватила за запястье парящая рука. — Эй! Воу! Я только что пришел, Док! Он не был уверен, что рука может «слышать» его без присутствия Гастера, но он говорил с ней так, как будто это был Гастер. Может, если его разделенные кости могли чувствовать по всей комнате, Гастер знал то, что знали его руки, где бы они ни находились? Если можно и игнорировать такую вещь, то рука игнорировала Санса, тащившая его вглубь лаборатории. Его подвели к двери, в которую, как ему казалось, он никогда раньше не входил. Другая рука Гастера повернула ручку, впуская их. Внутри у длинного металлического стола ждал Гастер. Стол был подперт под углом механизмом из шестеренок, очень прочных на вид ремней, вкрученных в четырех местах параллельно друг другу. Санс был уверен, что видел эту установку на обложке старого научно-фантастического романа. — Что… При виде этого он потерял дар речи. С минуты на минуту доктор мог плохо пошутить, подойти к Сансу своей глупой походкой, и они сделают что-нибудь вроде раскалывания дыни на столе. Он не ожидал, что руки Гастера втолкнут его за поясницу в комнату и захлопнут за ним дверь. — Иди сюда, Санс, всё уже готово. Рука на запястье Санса дернулась сильнее, заставив его закряхтеть. — Осторожнее, Док, я хрупкий. Это было как раз то, что он высмеял бы, но Гастер даже не улыбнулся. Он выглядел задумчивым. — Да. Очень хрупкий… По спине Санса пробежал холодок. Он был так застигнут врасплох, что следующий рывок вывел его из равновесия. Он бы упал лицом на бетонный пол, но шквал ручных снаряд Гастера подхватил его и понесли к столу. Затем они начали снимать с него одежду. Санс смотрел на лабораторный халат, он потратил дни и недели на то, чтобы заслужить его, небрежно брошенный на пол, как кусок мусора. — Что… что происходит? Он был слишком ошеломлен, чтобы бороться с расстегнутой рубашкой, снятыми ботинками и носками, одна одежда за другой присоединялась к куче на полу. — Они будут только мешать. Мы должны четко видеть все результаты. Это было неправильно. Особенно когда штаны Санса были спущены, и его руки автоматически сложились перед тазом от смущения. Участие в тестах — это одно, но разве у доктора не бывает халата или еще чего? Сбросить с себя одежду больше подходило для летней студенческой вечеринки, очень неловкой, но серьезной первой попытки соблазнения. Что вообще происходит? Санс не хотел, чтобы ответом на этот вопрос были руки, раскладывающие его на спину и фиксирующие ремнями. Стол опустился на метр с душераздирающим покачиванием механизма, и Гастер навис над ним. Он держал в руках тяжелый электроприбор со шнуром… Электропила. — Подожди. Гастер. — Санс не хотел, чтобы в его голосе прозвучала паника. Безумно глупая и гордая часть его мозга удерживала его от борьбы, потому что это заставило бы его выглядеть жалким. Он может справиться с простым экспериментом, да? Вот и всё. — Хотя бы. Скажи, что мы делаем. Голова Гастера наклонилась, отчего его неравномерное лицо казалось еще более грубым, как плохой рисунок. — А. Если тебе интересно. — Он щелкнул большим пальцем по переключателю, и пила отвратительно загудела. — Кости можно разобрать на части, поэтому логичным следующим шагом будет посмотреть, можно ли так же легко и без последствий отсечь другие области, кроме суставов. — Пила была аккуратно направлена под углом к левой плечевой кости Санса, Гастер прочертил ее в воздухе чуть выше, чтобы продемонстрировать потенциальный разрез. Близость заставила кости Санса вибрировать от опасности. — Отсюда… до сюда. Санс судорожно глотнул воздух. — Нет. Не делай этого. Пила выключилась, возвращаясь к Гастеру. — Нет? Он взял перманентный маркер, снял колпачок и провел толстую синюю линию через верхнюю часть плечевой кости Санса, где он указал пилой. — Она сразу же заживет. Нет причин возражать. Санс думал, что были и другие причины возражать, но когда Гастер сказал именно это, он умудрился сделать так, чтобы отказ прозвучал постыдно. Просто эксперимент. Это был не просто эксперимент. Это было безумие. — Док… Голос Санса дрогнул в конце. Наручники были гнетуще тугими на запястьях и лодыжках, заставляя его остро ощущать прерывистый удар костей о металл. — Знаешь… — Одна из рук Гастера провела пальцем по черепу Санса к его подбородку, поворачивая лицом к себе. — …ты прекрасен, когда напуган. Санс выгнул спину, единственная часть тела, которая могла хоть немного сопротивляться его положению. Это был не доктор. Какой-то кокон вырос за ночь и похитил его тело, заменив его тем, чем бы оно ни было. Потому что доктор не стал бы беспечно отмечать все места, где он планировал разрезать Санса, делая глупое шарканье вокруг стола, чтобы добраться до большей части его тела. Он казался удовлетворенным, когда увидел отметины на каждой из конечностей Санса, на его руках, на его ребрах и ключицах. Он не мог уйти. Мозг Санса бесполезно напомнил ему, что способность к телепортации могла бы сейчас пригодиться, но Санс заснул над главой о практической телепортации в своем учебнике по Лиминальной Магии. Он не нуждался в нем для выпускного экзамена, а сдать курс было достаточно трудно. Лезвие вонзилось в кость. Санс увидел сверкающую белизну и что-то еще — призрачную агонию, слишком яркую для зрения. Его кость звенела, как сирена, пила горячо терлась о воздух, невыносимый запах мяса и перегретого металла наполнил комнату, когда внешняя оболочка уступила место обжигающему костному мозгу. Это до сих пор продолжалось, жар пилы дышал на него. Какой толщины была одна кость? Санс не слышал собственного крика, но чувствовал, как его тело бьется в конвульсиях, каждый атом боролся за то, чтобы остаться в живых. Срез был чистым, слишком чистым, несмотря на то, как Санс брыкался на столе, как Гастер изувечил его. На какое-то мгновение, когда он напрягся на столе, Сансу приснилось кошмарное видение Гастера, исцеляющего сломанную часть, оставляя Санса с менее чем половиной руки. Но Гастер провел пальцем по ране и соединил кость точно так же, как и раньше, единственным оставшимся признаком травмы была полоска грязно-белого цвета, которая со временем остынет и превратится в шрам. Если бы Санс не знал, как действует исцеляющая магия, он мог бы поклясться, что всё еще чувствует боль от пореза, эхо которой пульсирует вверх и вниз по руке от места повреждения. Лицо Гастера, когда он смотрел на свою работу, было на удивление потным. — Теперь следующая, — выдохнул он. Вместо того, чтобы продолжить методично, Гастер перешел прямо к ключице, прикосновение дополнительной руки заставило Санса вздрогнуть от отвращения, когда она придавила его для равновесия. Санс попытался сдержать всхлип, но от этого звук стал только длиннее и выше. Прошло меньше десяти секунд, прежде чем кость была разрезана, но жар остался. Газообразные частицы обожженного коллагена крутились вокруг его носового отверстия. Среди головокружительной слабости, которая заставляла его тело дрожать, Санс почувствовал, как тяжелый бугорок давит на его левую руку, с той стороны, где стоял Гастер. Оно терлось о него, вызывая жидкое подергивание чего-то органического. Этого не может быть. Но оно терлось о него всё настойчивее, и стало очевидным, что Гастер потирает руку Санса своей эрекцией. — Чт… Санс не мог даже высказать возражения против этого надругательства. Гастер заставлял его кричать и страдать на пыточном столе, и это его только возбуждало. Гастер дернул Санса за руку, ерзая и кряхтя, когда пальцы Санса коснулись его теплых штанов. Явно недовольный этим, Гастер снова поднял пилу и крепко потянул Санса за руку. Санс судорожно вздохнул. — Нет... пожалуйста—! Пила пронзила лучевую кость, затем локтевую. На этот раз шок оттягивал боль, но сломанное поперечное сечение, который уставился на Санса, было похоже на жидкую яичницу, и теперь это было всё, о чем он мог думать. И о руке, которой манипулировали, поглаживая Гастера между ног, сжимая его отталкивающий твердый член, пока он нарастал. Жидкости плавали, выползая из его руки и собираясь в лужу на столе, заставляя впалые кости Санса холодеть. Череп Санса с лязгом ударился о металл. Проснувшись, Санс увидел, что Гастер склонился над ним, стоя на четвереньках на столе, где Санс всё еще был привязан, всё еще обнаженный. Теперь Санс видел три новые грязно-белые полосы на правой руке и несколько на обеих ногах, так что его обморок не замедлил энтузиазма Гастера. Однако Гастер подождал, пока Санс сознательно встретится с ним взглядом, прежде чем медленно расстегнуть молнию на брюках. Колени Санса с дрожью подогнулись. Не только грязный, похожий на смолу член с глухим стуком упал вперед, но и два дополнительных щупалец с каждой стороны развернулись, как липкие, покрытые чернилами руки кальмара. — Гастер… — Санс изо всех сил пытался взять себя в руки. Он всё еще с трудом справлялся с расправой, и теперь Гастер собирался… — Я, я просто работаю здесь. — Санс сглотнул, и рыдания начали выходить наружу. — Для зачета в колледже! Я не хочу, ты не можешь… — Да, насчет этого. — Гастер положил два пальца на седалищную часть тазовой кости Санса, провел ими в петле, которая заканчивалась в лобковом симфизе, где он начал безжалостно тереть Санса, возбуждая его магию, чтобы осветить кость изнутри. — Ты довольно умен, Санс, но не настолько, насколько привлекателен. Эти чистые белые кости… Гастер прижал пах Санса к своему, портя чистоту костей, когда его цепкий член размазывал остатки по внутренней поверхности бедра Санса. — Ты, конечно, подумал, что это странно. У тебя были не лучшие оценки из всех претендентов. Я бы выбрал более глупого, если бы мог, но сейчас не столько требуется должность секретаря, сколько лаборанта… Туман болезненного страдания, которому подвергся Санс, наконец-то вскипел в горячем, униженном гневе. — Когда кто-то становится таким умным, как ты, всем ли нам выпадает честь получить уродливый, расплавленный блин вместо лица! Пальцы Гастера ущипнули лобковую кость Санса, заставляя сдерживаемую магию заполнить вход призрачными зачатками вагины. Черные щупальца, ласкающие мягкие внешние губы, извлекли из него тихий звук, от которого воздух задрожал на слишком высокой высоте. — Беру. Беру свои слова обратно… Он лежал так, чтобы член вошел в него. Член лизал нижнюю сторону впадины, как язык. Бедра Санса протестующе дернулись. — Пожалуйста, не надо. Всё это были пустые разговоры. Да, Гастер снимал ему голову. Он разрубил его конечности. Он определенно принадлежал к типу сумасшедших ученых; это было подтверждено. Но он же не собирался сесть сверху и изнасиловать его в этой ужасной маленькой комнате. Член скользнул внутрь, раздвигая внутренние губы и подкатываясь к отверстию. Он закручивался в спираль, как штопор, расширяясь и углубляясь в него. Как оказалось, это было сделано для того, чтобы четыре щупальца могли присоединиться к члену внутри него. Каждый из них толкнулся в растянутое отверстие, маленькие носы нетерпеливых щупалец начали ущемлять Санса. — Нет… нет… нет-нет… — Санс дернул руки, но путы были более крепки, чем его тело. Каждый заживший порез горел заново от напряжения, заставляя его брыкаться в агонии. Щупальца воспользовались этим движением, чтобы погрузиться в него, растянув его на всю длину. — НЕТ! Бедра Гастера коснулись его. Все пять его ужасных отростков были засунуты внутрь Санса. Болезненная, лихорадочная боль пронзила его от паха до рук, как будто его тело хотело выблевать себя и начать заново. Как будто то, что останется после этого, будет непоправимо. Угрожающий треск заставил Гастера приподнять бедра всего на сантиметр, слегка вытягивая скользкое вторжение. Парящая рука снова погладила лобковый симфиз, заставляя Санса задыхаться и корчиться на грани слез. То, что он не плакал, заставляло его чувствовать, что он задыхается от этой жалкой стимуляции, не в силах избавиться от нее. Тонкая полоса хряща, соединявшая кости его таза, выглядела искаженной, неестественно изогнутой вверх. Гастер хмыкнул. — Недостаточно широко… возможно, магию удастся приспособить. Он отодвинулся, вся масса щупалец выскользнула из Санса с слишком влажным хлопком. Смолисто-черный был окрашен синими и красными полосами, соскобленными магией и костным мозгом от разрывания Санса изнутри. Отсутствие давления не чувствовалось как облегчение, потому что теперь ничто не отвлекало от острой боли. Гастер неуклюже соскользнул со стола, и Санс смутно представил себе, как отшвырнет его так, что он разобьет голову о бетон, как упавшее яйцо. Доктор вернулся с флаконом, зажатым между двумя пальцами. Рука, державшая флакон, плавно проплыла над столом, в то время как доктору, напротив, пришлось с трудом подняться. Он снова уселся перед Сансом, держа маленький флакон над его тазом, прямо над лобковым симфизом. Содержимое было кислотно-желтого, насыщенного эфирного цвета, который не принадлежал к существованию обычных вещей. Это был один из драгоценных контейнеров лаборатории с извлеченными магическими атрибутами. — Решительность маленько примитивна, но немного Справедливости сделает то же самое в достаточно высокой концентрации. Мне нужно только более широкие возможности. Гастер наклонил трубку, и жидкость полилась с шипением пузырящейся содовой. Эктоплазма исчезла в мгновение, но пораженная кость просто растаяла, материя осела в серой почерневшей слизи, сморщившись в ничто. Бедра Санса сами собой дернулись вперед и назад, из него вырвался крик, в котором он не узнал собственного голоса. Это был голос какого-то замученного животного, если только можно было услышать крик жука, перевернувшегося вверх ногами под светом лупы. Мстительный ожог пробил хрящи, кости и сосуды. Душа Санса ослабилась с плеском. Рука потянулась к грудной клетке Санса, извлекая его душу, чтобы Гастер мог осмотреть ее, пока Санс дергался и скулил под ним. Душа капала, примерно половина несчастной магии решила высвободиться в попытке снять невыносимое напряжение и страх. Гастер с интересом тыкал ее. — Я редко вижу, чтобы монстр полностью терял контроль над собой. Это было так больно? В голове Санса звенело. Он видел, как сейчас выглядит его таз, даже если его мозг заикался, пытаясь собрать воедино образы и распознать в нем свое собственное тело. Лобковый симфиз был полностью стерт, седалищная кость, соединявшаяся с ним, осталась зазубренной, как зубцы вилки. Высокий острый звук застучал в его горле, когда он беспомощно забился в конвульсиях. Так глупо. Он уже забыл, что у Гастера была причина так поступить с ним. Гастер положил руки на изуродованные обрубки седалищной кости и потянул наружу. Всё равно что расколоть краба. Санс взвизгнул. — НеЕТ—! Пожалуйста… — Он прерывисто вздохнул. — Нет, стой, нет! Капающие щупальца облизывали вход, большие пальцы Гастера нежно потирались, намерения Гастера пробудила насильственную магию, снова зажигая отверстие. Санс захрипел, когда она начала обретать форму, полупрозрачный синий заполнил его менее естественно, чем раньше. Магия потянулась за больше не существующую кость, и начала мучительно тянуться вверх. — Господи, это, Гастер, я не могу. Останови… это, пожалуйста… На этот раз, из всего этого ужаса, Гастер действительно посмотрел на Санса и рассматривал его. Рука взяла Санса за подбородок, большой палец скользнул ему под зубы. — Я хочу, чтобы ты умолял. Душа Санса дрогнула. В глубине его сознания всё еще оставался призрак того Гастера, которого он знал, который нравился ему своим умом, неуклюжими и тонкими манерами, которые Санс принял за мягкость. Рот Санса открылся, мольбы, которые, как он отчаянно надеялся, могли избавить его от этой пытки, вертелись на кончике языка. Рука Гастера слегка отодвинулась от черепа Санса. — Умоляй меня использовать вместо этого твой рот. Короткий вздох вырвался из Санса, звук недоверия. Он стиснул зубы, переводя взгляд со свежих шрамов на руках на лужу, быстро застывшую под тазом и ребрами, на то, что осталось от паха, на выжидающее лицо доктора. — Ты не можешь… В ответ на это Гастер снова потянул тазовый вход Санса к себе, его извивающийся член напрягся против сломанной магии. Спина Санса высоко выгнулась, из него вырвался безумный визг. Раскалывающийся таз пронзил его с новой силой. Сансу хотелось кричать и кричать, пока у него не исчезнет голос, но вместо этого сквозь зубы вырвался хриплый шепот. — Пожалуйста… используй… — Он стиснул зубы. — Используй вместо этого мой… рот… Гастер отпустил его. — Повтори еще раз. Рука гладила лицо Санса, и так он чувствовал струящиеся слезы, размазанные вокруг. — Пожалуйста, используй вместо этого мой рот… — Если ты настаиваешь. Тяжелое тело Гастера вскарабкалось на него, усевшись промежностью на лицо Санса, согнув колени по обе стороны от его черепа, охваченные скованными руками Санса. Наградой Сансу был член Гастера, толкающийся в его горло, вся прелюдия закончилась, когда бедра монстра ликующе трахнули череп Санса. Расплавленные части его тела усиливали сыпь в суставах его тазовых костей, скрипя вверх и вниз по столу с каждым толчком, и накачивание в его горле продолжалась вечно. Спустя целую вечность восковая сперма хлынула ему в рот, выстреливая из пульсирующего члена, когда бедра Гастера задрожали над ним. Жидкость Гастера сочилась из его носа и глазниц, магия Санса была слишком истощена, чтобы поглотить ее целиком. Гастер оторвался от лица Санса, и струйки слизи торчали между ними. Гастер вздохнул. — Хороший лаборант, безусловно, может оказаться полезным. Санс разразился рыданиями. Слизь в черепе выплескивалась из него слезами и слюной, рыдая вязкими каплями, которые слишком долго липли к лицу. — Пожалуйста, Док. Пожалуйста. Я хочу. Домой… Доктор опрокинул со стола одну ногу за другой. — А, домой. — Он поправил штаны, подтягивая член и щупальца. — Квартира на углу Первой улицы, над продуктовой. — Душа Санса затрепетала. Она всё еще лежала там, где ее оставил Гастер, паря у нижней части позвоночника Санса, но ощущение ледяного страха пробежало по всему телу. Гастер посмотрел на него. — В квартире, где живет твой младший брат. Тоже скелет… один из двух монстров-скелетов, которых я когда-либо видел. Слова исчезли. Мысли исчезли. Остался только страх. Гастер ощупал таз Санса, распространяя покалывание исцеляющей магии, которая сохранит ему жизнь, но никогда не сохранит потерянные части. — А скелеты мне очень интересны… Санса легонько похлопали по бедренной кости, словно объявляя о полном исцелений. — Ты и дальше будешь помогать мне, так ведь?
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.