Я помню.

– Знаешь что? – смеëтся Винчестер. Поздно ночью он тихо поднялся, оделся, чмокнул уже холодный лоб брата и рванул к перекрëстку. Наверное Сэм прибьет его, когда узнаёт, но это сейчас неважно, – Когда я стоял там на перекрёстке я думал о том, заключить ли мне сделку или нет? Но потом перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь и я мгновенно ответил "да". Не задумываясь. Я ведь всë помню. Всë. Мужчина сидит на скамье в церкви, грустно смеясь. Ему дали лишь год. Один, чёрт бы их всех побрал, год. Хотя он и должен был получить десять. Он упрашивал того демона дать ему хотя бы пять лет, но она ни в какую не соглашалась. Потому что он охотник. Потому что он Винчестер. – Я помню свою первую охоту. Мне было семь, – Дин рукавом своей кожаной куртки стирает слезу, которая покатилась по щеке, – Я тогда впервые получил от отца. Я замешкался с ружьëм и чуть не поранился. Сэмми тогда очень испугался криков отца. А когда папа замахнулся он встал между мной и отцом. Он пытался меня защитить. Конечно, отец не мог ударить Сэма. Ведь он был ребëнком. А я никогда не был. Голос куда-то пропадает и вместо глубокого, приятного голоса, выходит тихий хрип. –Я помню, как отец приказал мне собрать Сэма на охоту. Ему было всего четыре. Я умолял его оставить малыша дома, ведь Сэмми был совсем крошечным. Но он сказал мне перестать ныть и пойти собрать брата. Тогда всë пошло не совсем по плану. Отец отошëл и приказал мне присматривать за братом, а сам пошëл ловить оборотня. Но я не уследил и поэтому, когда оборотень на нас напал, он поранил Сэма. У него до сих пор шрам на внутренней стороне бедра. Перед глазами мелькают картинки. Как Сэм кричит от страха. Как он воет от боли. Как Дин на руках тащит ребëнка в машину. Как он кутает брата в плед, сажает к себе на колени, целует в щëку, успокаивающе шепча что-то на ухо, отвлекая от отца, что громко кричит и ругается. –И даже после этого он не остановился. Он продолжал брать Сэма на охоту. Я помню, как мы однажды упустили демона, потому что малыш испугался. Тогда отец чуть не ударил его. Но я успел встать между ними. Тогда мой синяк проходил около месяца. Сэмми каждый раз плакал, когда я садился перед зеркалом и мазал синяк заживляющей мазью. Он считал себя виноватым, хоть я и говорил ему, что это не так. Дин слышит стук позади себя. Повернувшись он видит открытую нараспашку дверь, слыша громкий свист ветра. Так что мужчина списывает всë на сквозняк и, вновь повернувшись лицом к кресту, продолжает свой монолог. – Я помню, как Сэмми в первый раз спросил у меня где наша мама. А я... Не смог ответить. Я промолчал и отправил его спать. А сам закрылся в ванной и плакал, – Винчестер понимает, что и сейчас плачет. Он упустил тот момент, когда горячие слëзы полноценной рекой потекли из глаз, – Я помню, как он уехал в Стэнфорд. Как мой маленький Сэмми собрал вещи и просто ушёл от нас. От меня. Тогда я даже встал перед ним на колени, умоляя не оставлять меня. Но он лишь обнял меня и ушëл. С того момента я беспрекословно выполнял все приказы. Делал, что было велено. Дин вспоминает, как отец крикнул младшему, чтобы тот больше не возвращался. Как за Сэмом хлопнула входная дверь. Как Джон обругал младшего сына самыми грязными словами. И вспоминает, как пусто было внутри, когда он увидел, как Сэм бредëт в сторону автобусной остановки. – Я помню, как приехал к нему, когда отец не вернулся. Я сидел на крыльце перед его дверью около четырëх часов, как придурок. Я боялся, что он пошлëт меня. Пожелает сдохнуть, скажет, что не хочет иметь со мной ничего общего или просто откажет. И я помню, что когда он согласился, я впервые за долгое время что-то почувствовал. Я почувствовал, как моë сердце бьется быстрее, когда он прикасался ко мне. Почувствовал, как моë сердце щемит нежность, когда я смотрел как мой Сэмми спит. Я мог около 2 часов сидеть около него и смотреть. Гладить его густые, шелковистые волосы, нежно водить пальцами по его сильному телу. Господи, я говорю как конченный извращенец, – Винчестер закрывает лицо руками и тихо смеëтся, – Наверное, я попаду... Хотя я в любом случае попаду в пекло. Душу мне не вернут за красивые глазки. Как вдруг Дин слышит громкий всхлип, а после видит Сэма, который чуть ли не бежит к нему. – Сэм? Ты что здесь... Мужчина не успевает договорить, как вдруг младший буквально падает к нему в руки, утыкаясь холодным и мокрым носом в шею, обнимая чужие крепкие плечи. До Дина доходит, что брат всë слышал, поэтому единственное, что он хочет знать это: – Много ты слышал? –Со слов „Я всë помню“, – ревëт Сэм, не сдерживая себя, не слабо дрожа, то ли от холода, то ли от наступающей истерики, – Это правда? Ты правда душу продал? Скажи, что врëшь. Старший молчит, буквально слыша, как чужое сердце разбивается на мелкие кусочки. – Пожалуйста, Дин, скажи, – разбито шепчет Сэмюэль. – Прости, но я не мог по-другому, – мужчина прижимает парня к себе, зарывшись носом в густую шевелюру, пальцем выводя причудливые узоры на чужой шее. – Идиот! Зачем это сделал?! Лучше бы я умер, чем ты будешь гореть в аду! – кричит Винчестер, не сильно ударив брата по плечу. – Как бы я смог без тебя? – грустно улыбается Дин, усаживая младшего поудобнее на своих коленях и мягко обхватывает пухленькое личико, нежно поглаживая пальцами щеки, стирая с них влагу, – Ты же мой Сэмми. Куда я без тебя? – А я без тебя как? Что я буду делать? – Найдëшь себе девушку. Вы поженитесь. И будут у вас детишки, – мечтательно шепчет старший, заправляя за ушко, упавшие на глаза, волосы, – И будешь им рассказывать про харизматичного красивого дядю Дина. – Не хочу я никого искать! Мне никто не нужен кроме.. – Сэм делает паузу, задумываясь. А стоит ли? – Кроме тебя. Дин распахивает глаза. Он сказал что?.. Переваривается эта информация около минуты и это начинает пугать младшего. Как вдруг Винчестер резко притягивает к себе брата, останавливаясь буквально в миллиметре от его лица. – Если ты не хочешь, останови меня сейчас, – выдыхает мужчина в чужие губы, тут же прижимаясь к ним, чувствуя как юноша расслабляется, плавясь от такой ласки. Старший кротко проводит языком по сэмовым губам, нежно целуя его, опуская руки на чужую талию, не сильно сжимая мягкие бока, чувствуя холодные ладошки на своей шее. – Я так сильно люблю тебя, – Дин чувствует как поцелуй приобретает солëный вкус из-за чужих слëз. – Сэмми не плачь. Только не плачь, слышишь? Маленький мой, у меня ещë год. Проведëм его вместе, ладно? Вместо ответа Сэм чувственно целует его, прикрывая глаза. Парни были слишком увлечены друг другом, не замечая как к церкви подъехал Бобби, заглянувший в здание буквально на секунду, тихо хмыкает и уезжает домой, зная, что с мальчиками всë хорошо. – Всë будет в порядке, я тебе клянусь, – тихо произносит Дин, поцелуями переходя на шею, – Мы что-нибудь придумаем, слышишь? Всë у нас будет хорошо. И Сэм верит. Конечно верит. Любит же.