БЕЛЛА
Джоффри так сильно меня разозлил, что я переспала с Джоном в тот же час. Муж мой был не искушён в плотских удовольствиях, но всё же кое-что знал о женском теле. В целом я осталась довольной, но крики Джоффри за дверью привели меня в чувства и напомнили мне о первопричине наших со Сноу отношениях. Я обманным путём выгнала мужа из покоев и закрыла дверь. Я надеялась наказать таким образом и Джоффри, возомнившем о себе невесть что, и Джона Сноу, решившим, что смог меня покорить своей преданностью и членом. Но представления не последовало. Мы с Псом расстроились. Джоффри стоял без плаща, и я поняла всё сразу. Друзья значит?! Сейчас посмотрим, какие вы друзья! Я убежала в покои Джоффри и накинулась на Сноу, точнее на его член. Я слышала стон своего мужа и крики Джоффри за дверью и наслаждалась своей местью. После того как я закончила, Джон даже забыл, что я голышом выгнала того из наших покоев на растерзание Ланнистера. Мы вместе вышли из покоев Джоффри, но застали у дверей только Пса, охраняющего наш покой. — Ушёл? — спросила я телохранителя. Пёс отрицательно покачала головой, с улыбкой до ушей и сказал: — Убежал, миледи. — Может, не стоило с ним так грубо? — тихо сказал Сноу. Я молча поцеловала того в щеку и все разговоры о Джоффри прекратились. С этого дня мы с Джоном Сноу и дня не проживали без секса. Опыт, благодаря Джоффри и его любопытству, у меня был богатый, и я пользовалась своими знаниями, заставляя мужа забыть о дружбе. Я поступала как мерзкая грязная шлюха, я это прекрасно понимала. Я пользовалась Сноу, как портовой девкой пользуются моряки. Но ведь такой меня и видел Джоффри! Он думал, что я такая! И я была такой! Неделю спустя, когда Сноу на меня чуть ли не молился, я испугалась того, что делаю. Рыцарь Слёз смотрел на меня щенячьими глазами и не подозревал, что я его использую. В свою защиту скажу, что возможно Сноу и подозревал обо всём. Да точно подозревал! Не настолько же он тупой! Да?! И вообще, нечего его жалеть! Не больно я его насиловала! А ещё три недели спустя, я действительно испугалась, когда поняла, что вся эта игра в счастливую семейную жизнь мне стала нравиться. Джон Сноу оказался замечательным отцом нашим детям, заботливым мужем, верным другом и умелым любовником. Я стала ловить себя на мысли, что когда он наклоняется, чтобы поднять очередную тяжёлую книгу, я пялюсь на его зад. Что когда он гладит меня по спине после наших бурных ночей, я урчу, словно довольная кошка. Что когда он качает в колыбели Рейеллу, я умиляюсь и чувствую в душе благодарность к мужу за то, что тот не злится и не задаёт вопросов. Я стояла и наблюдала, как Джон Сноу голый лежал на тахте и ждал меня после заседания Малого Совета, и внезапно я жутко испугалась. Подхватив полы длинного платья, я выбежала из своих покоев и помчалась к Джоффри. Он уже месяц не попадался мне на глаза, и только по слухам я знала, что тот ещё жив и вообще повадился каждый день захаживать в бордель. Но не к Катаи Джоффри ходил, а к Мизинцу, у которого зимой снега не допросишься. В покоях его не оказалось, и я поспешила к Питеру Бейлишу в бордель. Я не думала о том, что делаю, когда врывалась в закрытые комнаты, где шлюхи ублажали своих клиентов. Я просто хотела найти Джоффри. Мой поиск окончился быстро. Рыцарь нашёлся в покоях шлюхи Рос. Голая черноволосая девица, чем-то напоминающая меня, лежала на кровати с растопыренными ногами, а Джоффри сидел напротив неё и сам себя ублажал. Но мне было фиолетово на ситуацию в целом. Я вошла в покои и подошла к Ланнистеру, спешно натягивающему подштанники. — Чего тебе? — грубо спросил молодой рыцарь. — Не здесь… — я отвернулась, не зная, как начать разговор. Я вышла из борделя, под мерзкую улыбку Мизинца, села в паланкин, и долгие двадцать минут ждала, когда рыцарь изволит последовать за мной. Когда Джоффри влез внутрь и паланкин тронулся, я всё ещё не открывала глаз, но чувствовала аромат рыцаря. — Джоффри… — начала я. — Хочешь извиниться? Что, Риверс, тебе уже надоел верный оленёнок Джон? Хочешь чего-то новенького? Или старенького? — с усмешкой сыпал вопросами молодой мужчина. Очевидно, он считает что победил в этой войне. Он победил? Я открыла глаза и испуганно сказала…ДЖОФФРИ
Месяц я избегал любых встреч с королевской дочерью и её новой игрушкой, которой оказался мой друг Джон Сноу. Я знал, что Риверс он быстро наскучит и вскоре та приползёт к моим ногам. Так и случилось. Я вынужденно проводил время в притоне Мизинца, когда Риверс ворвалась в комнату, перепугав меня и ублажающую себя шлюху до полусмерти. Я ликовал и не скрывал этого. С гордо поднятой головой я вышел из борделя с наилучшими пожеланиями от Питера Бейлиша и сел в закрытый паланкин. Риверс сидела с закрытыми глазами, а когда она их открыла… — Кажется, мы заигрались, Джоффри… — испуганно сказала дочь короля. — Ты заигралась, Риверс. — Пусть так. — Белла сжала кулаки. — Зачем ты кинул в меня своего друга?! Скажи, зачем это был Джон Сноу?! — Он жив?! — испуганно спросил я, обливаясь потом. — Да. Но, кажется, между нами что-то есть. — Его неумелый северный член? — насмешливо бросил я. — Джоффри! Я серьёзно! — одичалая бросила на меня полный отчаяния и боли взгляд и я всё понял. Белла Риверс снова влюбилась. — Это просто привязанность! — сам для себя говорил я. — Тебе просто его жалко, вот и всё! Риверс молча и медленно покачала головой, её ярко-голубые глаза были полны уверенности. — Он большой мальчик и справится! — продолжал я вслух убеждать себя. — Он ведь ничего с собой не сделает, если я его от себя отдалю? — затаённо спросила дочь короля. Я вдруг вспомнил, как рыцарь Слёз пытался дважды покончить с собой, и зарычал в отчаянии. — Риверс, я тебе убью! Почему снова мой лучший друг?! — кричал я, пока гвардейцы несли нас в Красный замок. Дочь короля опустила голову, закрыла глаза ладонями и заплакала, словно последняя девчонка. Я и сам был готов зареветь от осознания того, что мы с Риверс натворили своими обидами и недоговорённостями. Но как всегда страдать в итоге будет невинный Джон. Он же этого не переживёт! Он только-только оправился и стал приходить в себя! Когда повозка остановилась, Белла замолчала и вытерла слёзы платком. Высморкалась и уставилась на меня. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, одичалая?! — взревел я. — Я не причиню ему такую боль! — Но, Джоффри! Ты же его друг! Он прислушается к твоим словам! — Белла схватила меня за руки, но я их откинул. — Джоффри! — Одичалая! Сама кашу заварила, сама и расхлёбывай! И имей в виду, что смерть Джона Сноу в любом случае будет на твоей совести! Девушка обречённо вздохнула. Я провёл взглядом по её облегающему платью и выругался. Очевидно, Риверс прибежала ко мне прямо из спальни. Её груди были открыты моему взору, и лишь небольшая полоска ткани скрывала её соски. Волосы небрежно и в то же время естественно волнами ниспадали ниже талии, а ярко-голубые глаза были полны надежды. Мои ноги едва помещались в этом тесном паланкине, и я чувствовал, как ноги девушки вынужденно касались моих бёдер. А ведь я только из борделя… не удовлетворённый… и вообще… Риверс, так и не дождавшись помощи от меня, полезла на выход из паланкина. Тут я заметил её открытую спину и глубокий вырез, уходящий в самый-самый низ. Я схватил Беллу за талию и прижал к себе, но одичалая снова захныкала. — Хватит, Джоффри! Хватит! — кричала она. — Пора прекращать наши нездоровые отношения. У меня дети и Джон Сноу, который идеально подходит для семейной жизни… как выяснилось. Я кусал одичалой шею, слушая её надломленный голос. — Джоффри, последуй совету матери и женись на благородной девице. Уезжай в Утёс Кастерли и забудь всё. Я постараюсь сделать также. Я резко придвинул Риверс к себе, развернул её и в бешенстве кинул к себе в объятья. — Ты моя, одичалая! Моя! — Джон мой муж… он твой друг и хороший отец всем нашим детям. Так стоит ли всё это рушить ради наших чувств? — отчаянно спросила Риверс. Я медленно наклонился к её шее, почувствовал её запах и зарычал. Я слишком слаб, чтобы отпустить и забыть всё, что было между нами. Привязанность это? Ревность? Собственнические чувства? Не знаю. Я просто чувствую, что не смогу жить без этой черноволосой девчонки. Я нежно коснулся губами её щеки и почувствовал солёный привкус. Как дороги мне её слёзы. Разве смогу я видеть их? Разве не лучше отпустить Беллу и Джона? — Нет! — зарычал я, впиваясь в губы королевской дочки. — Белла Риверс! Ты никуда от меня не денешься! А Джон… — запоздало вспомнил я. — Пусть живёт с нами… — Он же не собака, Джоффри! — возмутилась женщина подо мной. — У Джона есть чувства! — Я знаю, Риверс. Он же мой единственный друг! Что-нибудь придумаем! Но не сейчас… Я продолжал ласкать её тело, в то время как одичалая расстёгивала мне штаны. Нас не остановило даже предупреждающее покашливание Пса и крики Арьи Старк. — Белла Риверс! — кричала младшая дочь десницы. — Имей совесть, развратная ты женщина! Я вошёл в Беллу в спешке и в спешке же трахал ту под крики Арьи. Как же давно я не был с женщиной! Уже десять месяцев как! И как же приятно было чувствовать под собой тело любимой дикарки! Пусть я дурак, думающий одним местом! Но это ни с чем не сравнить! Её тепло и влага, её стоны и крики, её красивое молодое тело, мои к ней чувства… Когда я блаженно кончил, и мы привели себя в порядок, я уверенно протянул одичалой свою руку, а после мы вместе покинули паланкин, чтобы принять на себе сотни любопытных глаз. Мой единственный и лучший друг — Джон Сноу — стоял рядом с сёстрами. Арья была в бешенстве, Санса покраснела с головы до ног, а Джон сжимал руки в кулаки и едва сдерживал свою ярость и скрывающиеся за ними слёзы. Я крепко сжал руку своей женщины и подошёл к рыцарю Слёз. — Джон… надо поговорить, — сказал я, прижимая к себе Беллу Риверс, готовую броситься к Сноу, чтобы утешить того. Друг скупо кивнул, и мы трое удалились в наши покои.ДЖОН
Когда жена убежала прочь и ничего не сказала, я испугался и послал Пса проследить за Риверс. Но спустя время в покои мои влетела Санса. — Джон! Ты голый! — заверещала девушка. Я смутился и спешно оделся. После девушка взяла меня за руку и потащила во двор Красного замка. Сначала я услышал крики Арьи, после увидел Пса, сдерживающего мою младшую сестру. А после я расслышал сладостные стоны Беллы. Без всяких сомнений это была моя жена. — Кто с ней? — без всяких эмоций задал я вопрос Псу. — Сир Джоффри. Я опустил голову и сжал кулаки под внимательной публикой в лице придворных короля. Я проиграл и мой позор снова увидел весь свет. Но самое ужасное, что королевская дочка вернётся к своему любовнику. Джоффри никогда не позволит мне мешаться у них между ног, быть третьим лишним. А значит… Когда они слегка помятые покинули паланкин и Джоффри пригласил меня на разговор, я понял, что это конец. Белла и Джоффри стояли напротив меня сидящего на тахте с бокалом вина в руках. Мои руки тряслись, а голос пропал. Я мог только слушать, как любимая женщина и лучший друг вычёркивают меня из жизни. — Джон, — начал Джоффри. — Ты знал на что шёл. Не принимай близко к сердцу то, что мы с одичалой снова вместе. Ты, разумеется, как её муж, этого позора не заслужил. — Я… — я сглотнул, прервав речь друга. — Я стану членом Ночного Дозора, приму обет и Белла сможет выйти за тебя, Джоффри. Твои чувства оказались сильнее, я признаю поражение. Я смотрел в пол, желая скорее убежать в укромное место, чтобы поплакать. — Джон… — голос Беллы заставил меня вздрогнуть. Девушка присела передо мной на колени, и я увидел её ярко-голубые глаза, полные сил и уверенности. — Ты мой муж и ты им останешься, в конце концов, у нас с тобой общие дети, общие чувства. Нам не стоит терять друг друга. — А как же Джоффри? — с надеждой на лучшее будущее спросил я. Риверс уверенно встала. Я встал вслед за ней, а точнее сказать, подскочил. Молча мы переоделись в парадные церемониальные костюмы и также молча пошли в тронный зал, где мой отец сейчас слушал жалобы подданных. Однако все придворные на нашем пути нутром чувствовали, что мы замышляем что-то и следовали за нами. Риверс шла на полшага впереди, а мы с Джоффри по бокам от неё. Я знал, что замыслила эта девчонка и от этой мысли холод и огонь обжигали каждую клеточку моего тела. Кто ей дал право?! Кто нам дал право?! И чем всё это обернётся?! Мы вошли и прервали моего отца-десницу на полуслове. Он встал с Железного трона и кивнул дочери короля. — Миледи, — поздоровался мужчина. — Что привело вас в Тронный зал? — глаза отца метались по нам троим, он также понял, что грядёт неизбежное. Риверс же кивком головы поздоровалась с лордом-десницей, дождалась, когда придворные и члены Малого совета займут свои места, а после громко и на весь зал сказала, смотря при этом только мне в глаза: — Джон Сноу, из дома Старков, этим поцелуем я, Белла Риверс из дома Баратеонов, клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем! — дочь короля под недоумевающие шепотки придворных, поцеловала меня в губы, а после взглянула на моего друга. — Джоффри Уотерс, из дома Ланнистеров, этим поцелуем я, Белла Риверс из дома Баратеонов, клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем— улыбаясь, сказала Белла и поцеловала моего друга в губы. Я вышел вперёд и громко сказал, под грозные взгляды лорда-десницы: — Белла Риверс, этим поцелуем я, Джон Сноу, из дома Старков, клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой! — я поцеловал дочь короля в щёку. Джоффри, стоявший с другой стороны, подхватил мою речь: — Белла Риверс, этим поцелуем я, Джоффри Уотерс, из дома Ланнистеров, клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой! — он нежно и трепетно поцеловал щёку Беллы. Мы стояли рядом друг с другом и держались за руки, ожидая реакции подданных короля Роберта. Первым не выдержал мой отец лорд Эддард Старк: — Боги не приняли ваши клятвы! — аргументировал мой отец в бешенстве, пытаясь всё исправить. Риверс, словно бешеная кошка, метнула в десницу угрожающий взгляд и громко воскликнула: — Мы — сами боги, лорд-десница! Я не нуждаюсь в благословении многочисленных богов, населяющих Семь Королевств! А вот от вас, как от родственника одного из моих супругов, я была бы рада принять благословение. Предков я чту и уважаю! — дочь короля почтительно склонила голову, подтверждая свои слова действиями. — Джон! — воскликнул отец. — К чему это ребячество?! — Отец, — я говорил спокойно. — Наш союз заключён. — Джоффри! — молчаливая сестра Серсея растолкала придворных и вышла вперёд. — Сын! Что ты творишь?! — Матушка, — мой друг тепло улыбнулся. — Я счастлив, так порадуйся же за меня. Серсея закрыла лицо руками и чуть не упала в обморок, но мой отец лорд-десница успел подхватить молчаливую сестру. Мы же трое, молча переглянулись и в полной тишине вернулись в свои покои, провожаемыми хитрым взглядам Мизинца, удивлённым Вариса, ошеломлённым Пицеля, и обречёнными моего отца и Серсеи. Арья и Санса просто стояли с открытыми ртами, как и остальные придворные. Чувствую, мы разворошили осиное гнездо. Мы спали в одной кровати в обнимку друг с другом и даже не думали предаться групповому разврату. Наших детей принесли к нам в покои и те крепко спали в своих колыбельках. Джоффри лежал со стороны террасы и нежно обнимал нашу жену за талию. Его глаза были прикрыты, а на лице была блаженная улыбка. Мой друг счастлив по-настоящему в первый раз при мне. Я лежал со стороны стены и крепко держал Беллу за руку, мы теперь не расстанемся. До смерти будем вдвоём… втроём… впятером. Большая семья. Необычная. Но счастливая. Белла лежала между нами и крепко спала. Дочь короля негромко храпела, но ни мне, ни Джоффри не было противно. Чтобы, наконец, услышать этот храп, лёжа под боком королевской дочки, нам с другом пришлось умереть и заново родиться. У нас с Джоффри одна жена на двоих и трое общих детей. Чувствую, что жизнь моя лёгкой не будет, но теперь я чувствую себя на месте. И за это я готов лить свою кровь и кровь своих врагов.