Ветеринар

      Когда Котаро был маленьким, он мечтал о собаке. Такой большой, чтобы можно было обниматься с ней вечерами и гулять в парке. Садиться с ней на лавочку, обнимать, словно человека, и долго-долго разговаривать. Не жаловаться, просто отмечать красоту зелёных листьев, или сверкающий на дорогах снег, который ночью убирают снегоуборочные машины, а он снова возвращается на своё место, как преданный друг зимы. Котаро ходил бы летом на речку вместе с псом, мыл его после осенних прогулок и разговаривал с ним вечером перед сном. Конечно, собака бы ему не ответила, но просто видеть заинтересованного слушателя в четырехлапом животном казалось ему интересной идеей. Собаку можно было бы класть с собой в кровать в холодную погоду, накрывать одеялом и так лежать, согреваясь теплом чужого, покрытого шерстью тела.       Он был не против и собаки поменьше, которую можно было бы брать на руки, носить с собой по дому, пока он искал бы свою спортивную сумку. Гладить её мягкую шерсть, бережно проходясь ладошками по голове, теребя уши. И кормить с общего стола, что возбранялось бы родителями. Но собака- тоже живое существо, которое хотело бы искуситься чем-нибудь таким, чего ей есть нельзя.        Ему бы понравилась совсем маленькая собака, какая-нибудь чихуахуа. Её можно было бы удержать на одной ладони, когда она ещё совсем щенок. Он бы обучал её разным командам, гонялся за ней на заднем дворе и кидал ей маленькие мячики, а потом бы бегал за ней и, смеясь, просил вернуть игрушку. Её можно было бы класть себе на грудь, такую маленькую и тёплую, укрывать одеялом и засыпать в обнимку.        В общем, Котаро хотел себе друга, который ни за что и никуда бы от него не ушёл.       С этой мыслью Бокуто прожил всю жизнь. У старшей сестры была аллергия на шерсть, поэтому завести дома даже хомяка было запрещено. Он гладил каждую собаку и кошку, когда возвращался домой со школы, несмотря на то, что ему это делать было запрещено. "Ко, а вдруг она чем-нибудь болеет", говорила ему мама. "Ну и что, она же маленькая", насупившись, отвечал как маленький, так и уже взрослый Котаро. У него была искренняя, неподдельная любовь ко всему маленькому и перед человеком беспомощному.       Любое животное для него представляло объект заинтересованности и неподдельного счастья при встрече. Ни один котёнок не мог скрыться от этой большой, но тёплой ладони, которая медленно, с чувством поглаживала его маленькое тельце. Бокуто был бы не против подержать в руках даже птичку, если бы у него появилась такая возможность. Погладить перья, дотронуться пальцем до клюва и не быть ущипленным за этот самый палец было просто мечтой.       Любимым занятием повзрослевшего парня стал поход в парк, где не возбранялся выгул животных. Смотря на то, как счастливые хозяева кидают их четвероногим друзьям мячики, как их поили из мисок и забирали из пасти что-нибудь точно несъедобное, отцепляли их с поводков и давали повеселиться с собратьями, Котаро испытывал настоящее счастье, которое ему не мог бы подарить ни один человек. Эти глаза, в которых отражалась любовь к хозяину, были отдельным разговором. Гетерохромия у хаски вызывала только восторг. Темно-карие, будто чёрные, глаза мопсов были похожи на маленькие пуговки, в которых отражался весь мир. Глаза сиба-ину, в которых была любовь к своему человеку и преданность ему, сводили его с ума.       Кошки тоже были интересны Бокуто. У его лучшего друга из старшей школы, Куроо Тетсуро, который к тому же был его противником в волейболе, был прекрасный мейн-кун. Кошка была синонимом к грации и чисто животной красоте. Она была такой большой и тяжёлой, что операция "взять шерстявого в руки" могла бы быть провалена, если бы Котаро не занимался спортом и не имел красивые мышцы, на которые озирались все  проходящие мимо него девушки. Хотя девушки его не очень-то и интересовали.       Весной, когда на улице было тепло и сухо, Куроо и Бокуто надевали на кота шлейку и выходили с ним на улицу. Да, это не собака, но с кошкой было не менее интересно. В тот большой парк они не ходили, потому что там были собаки всевозможных размеров, которые могли бы представлять собой угрозу для животного. Поэтому они ходили в парк поменьше и немного подальше от дома, где людей обычно было меньше. Они брали с собой миску, бутылку питьевой воды и плед, который летом расстилался на траве.       Нередко к ним подходили дети и просили погладить "кису". Мейн-кун по кличке "Менделеев" был не против чужих прикосновений и даже ластился к посторонним людям. Он принимал из их рук угощение, которое детям давал Куроо, и показал себя с исключительно прекрасной стороны, то есть был гордым, воспитанным его лучшим другом котом. Коту было немного-немало целых пять лет, но он остался тем же шкодливым котёнком, который иногда царапал руки и бегал по тропинкам, словно собака. Казалось, что происходящее вокруг вызывало в нем страстное желание до всего дотронуться, всё понюхать.

***

      Когда на третьем году старшей школы Менделеев подхватил какую-то исключительно кошачью болячку, Куроо и Бокуто извели себя сначала плохими мыслями, а потом- походами к ветеринару, подобранного отцом Куроо. Они осторожно клали больного кота в переноску, где перед ним сначала появлялся мягкий плед, потом брали переноску в руки и совершали своё самое нелюбимое, но необходимое путешествие в сердце Токио, к лучшему кошачьему врачу.       Ветеринар, которого звали Акааши Сайто, бережно гладил кота, и разговаривал с ним, пока Бокуто стоял у холодного металлического стола, а Куроо сидел на диванчике вне кабинета. Менделееву требовались уколы, и тут было неясно, кому больнее- самому коту, или его хозяину. Во время инъекций животное мягко держал Котаро, потому что Куроо был не в состоянии смотреть на то, как игла медленно вонзается в тело его друга детства. Бокуто поглаживал мягкую шерсть, говорил с котом, стараясь его как-то отвлечь от боли, а потом, когда разрешалось, брал его на руки, продолжая поглаживать длинную шерсть. После этого в кабинет возвращался Куроо, жалостливыми глазами смотрел на своё животное и также мягко впивался руками в мягкую шёрстку - результат регулярного мытья с кошачьей шампунью, имеющей какой-нибудь травяной запах- , пока доктор ватным диском подтирал редкие капельки крови.       -Вы так сильно о нём переживаете,- однажды сказал ветеринар. Он выбрасывал колбу из-под инъекции, закрывал и так же утилизировал в отдельный пластиковый ящик шприц с иглой и снимал с рук синие резиновые перчатки.       - А как тут не переживать. Ему же больно,- ответил Куроо, повернувшись в сторону врача. Ответом ему была улыбка.       - Не стоит так сильно беспокоиться. Он сильный, проживёт ещё долго.       - А сколько раз нам ещё нужно будет прийти?- спросил его Бокуто, когда они убирали кота в переноску. Пластиковую клетку, которая использовалась только для походов к врачу, в руки они брали попеременно. Когда кота брал Куроо, он утверждал, что с Менделеевым у него "искренняя и нежная любовь, как брата к брату". Бокуто в ответ мог только покивать головой и улыбнулся. Он знал, как сильно его "бро" дорожит этим животным, и сам перенял от него это чувство.       - На следующей неделе, в понедельник, среду и пятницу. Потом мы его осмотрим и решим, нужно ли будет дополнительное лечение. Но не беспокойтесь, кот ещё немного поиграет в больного, а потом так же будет бегать по дому. Если такой благородный кот ещё носится.       - Конечно, носится,- тихо ответил ему Бокуто. Вообще, обычно сам Котаро и был причиной того, что кот носился по дому, как угорелый. Парень бегал за зверушкой, всё время порываясь взять его на руки и погладить широкими движениями кисти. С виду- вроде бы восемнадцатилетний капитан школьной команды по волейболу, а внутри- такой же ребёнок, как и раньше.       Эта "парочка с котом" всегда удивляла Акааши-сана. Они ни разу не приходили по одиночке и к коту относились, как к ребёнку. Хозяин кота всегда выходил из кабинета во время процедуры, и возвращался тогда, когда его звали, чтобы переместить кота в переноску. Хотя парни ещё стояли и вместе обнимали Менделеева, что-то ему шептали и нежно улыбались друг другу ли, коту ли- не понятно.       - Почему "Менделеев"? - заинтересованно спросил врач. К нему приходили "Пушистики", "Лапочки" и "Порги", раньше его постоянным посетителем был страшный на вид бультерьер по кличке "Харуки". "Как великий японский писатель", отвечала миловидная хозяйка, когда застегивала поводок на чёрном, наружу шипованном ошейнике. По характеру собака и правда отличалась некоторой враждебностью к людям мужского пола, но в кабинете будто превращалась в маленького, глупого, ничего не понимающего щенка.       - Великий русский химик, автор лучшего творения- таблицы химических элементов, одного из фундаментальных законов мироздания, неотъемлемого для всего естествознания,- ответил ему Куроо.       - Мой бро просто помешан на химии,- с улыбкой ответил ему Бокуто. Тетсуро в ответ только глянул из-под бровей, будто говоря "Ещё одно слово- и ты получишь по своей тупой бошке". Однако то, что это было неправдой, он доказывать не стремился.       - А, понял,- ответил Акааши-сан, посмеиваясь. В тот момент ветеринар и правда заметил некоторое сходство между русским химиком и котом. Ему показалось, что лицо человека и морда животного имели что-то общее. Что именно- понять он не мог.       - Не знаю, буду ли я здесь на следующей неделе. У меня командировка в Осаку, буду читать лекции о важности вакцинирования домашних животных,- сказал ветеринар. Ответом ему был изумленный взгляд четырёх глаз.       - А кто будет ставить уколы Менделееву?- спросил его Куроо. Они не так просто преодолевали такое огромное расстояние, когда ходили к врачу. Акааши-сан был лучшим во всём Токио, к тому же- знакомый отца Тетсуро, который любезно согласился выделять из своего подчистую забитого графика по десять минут три раза в неделю для породистого кота. В его практике- большое количество вылеченных животных, в особенности- котов. К тому же, во время приёма у врача Менделеев практически не испытывал стресса.       - Не переживайте. Мой сын заканчивает шестой год на ветеринарном факультете биологического университета Токио,- с гордостью в голосе ответил Акааши-сан - Я лично учил его ставить инъекции. Всё пойдёт по плану.       -Хорошо. Тогда мы встретимся с ним в понедельник?- сказал Куроо, перехватывая переноску по-удобнее. Бокуто уже пошёл оплачивать приём, а Тетсуро всё продолжал слушать ветеринара.       -Думаю, в понедельник, если вы как  обычно придёте с утра, я ещё буду здесь. Я познакомлю вас с Кейджи- ответил ему Акааши-сан.       -Хорошо,- повторился Куроо, смотря на врача- Спасибо, Акааши-сан. До свидания.       -До свидания, мальчики- ответил им Сайто.       - Переживаешь из-за того, что врач сменится?- спросил Бокуто, когда они вышли из ветеринарной клиники.       - Я надеюсь, Акааши-сан не увильнул, когда сказал, что лично обучал сына.       - Да ладно тебе!- ответил ему Бокуто,- стал бы Акааши-сан врать тебе?!       - Я сказал "увильнул", а не "наврал"- пробубнил себе под нос Куроо.       - Одно и то же,- послышалось от Котаро. Так они начали в шутку спорить о истинном значении фразы Куроо, и за глупыми разговорами дошли до дома.       - Ты пойдешь со мной в понедельник? - несколько с жалостью спросил Куроо. В ответ Бокуто посмотрел на друга взглядом "Ты прикалываешься?".       - Я серьёзно, Бо. Я не смогу сам кота держать.       - Да пойду я, конечно. Куда ты без меня денешься?       - Без тебя моя жизнь была бы спокойной, но тусклой и неинтересной- ответил Куроо, драматично посмотре вдаль.       - Хей, я не тупой. Всмысле "спокойной"? Тебе спокойствия что ли по жизни не хватает?!       В ответ Тетсуро обречённо простонал.       - Тетсу, бро. Я с тобой хоть на край света пойду,- улыбаясь, сказал Котаро.       - Спасибо, бро. Хей!       - Хей-хей-хей!- подняв обе руки вверх, практически прокричал Бокуто. На этой весёлой ноте они и разошлись.       В тот вечер Бокуто думал о героизме всех людей, которые спасают домашних животных. Те разговаривать не умеют, они не могут прям сказать "У меня болит тут" или "Я плохо чувствую себя из-за того, что, наверное, съел что-то неправильное". Диагностика домашних питомцев представлялась Котаро как некокторый спиритический сеанс, в течение которого со временем находилась причина болезни и где-то в закромах памяти отыскивалось лечение. К тому же, животные совсем, как люди- иногда им требовалось эксклюзивное, только им подходящее лечение. У них так же могла быть аллергия и непереносимость какого-нибудь препарата. Им делали прививки, проводили операции и с помощью хозяев выводили их из наркоза.       Уход за животным для Бокуто мало чем отличался от ухода за ребёнком. Специальное питание, прогулки, дрессировка, режим дня. За ними, совсем как за детьми, требовался глаз да глаз. Их нужно было обучать, поощрять, разговаривать с ними, покупать игрушки, и- вот, водить к врачу в случае необходимости, переживать за них, как за самого себя.       -Куроо-сан, Бокуто-сан и Менделеев, я правильно понимаю?- спросил красивый парень, выйдя из кабинета. Они не успели до отъезда Акааши-сана, потому что задержались на как на зло перекрытом из-за аварии перекрёстке. Боясь, что Менделееву не понравится метро, они сменили маршрут и пошли другим путем, который отнял у них ещё двадцать пять минут времени. Куроо переживал из-за первого за весь курс лечения опоздания, а Бокуто по пути успокаивал его, говоря, что Акааши-сан точно "не врал, когда говорил тебе, что его сын- толковый врач" и в результате с котом всё будет отлично.       - Да, это мы, - чётко ответил Куроо.       - Проходите,- тихо сказал ветеринар. А Бокуто всё так же стоял в дверях, смотря на нового врача. Белый халат мало чем по оттенку отличался от алебастровой кожи, а кудряшки на голове подпрыгивали с каждым шагом. У себя в мыслях Котаро прокомментировал голос ветеринара как "ангельский". А глаза парня напротив, которые парень заметил только мельком, имели какой-то необычный, глубокий оттенок.       - Бо, не стой на месте. Я его держать не смогу,- сказал Куроо, ухмыльнувшись. Он смотрел на стоящего в проходе Бокуто своим "Я всё знаю, ты- обречённый гей" взглядом. Котаро фыркнул и зашёл в кабинет.       - Доставайте Менделеева из переноски. Я пока займусь инъекцией.       Бокуто не смотрел на то, как Куроо бережно достаёт кота, аккуратно поправляет плед и с братской любовью ставит животное на стол. Он смотрел на молодого врача, который плавно передвигался по кабинету, с профессиональной точностью надевал синие перчатки на свои руки с длинными пальцами и искусно открывал стеклянную колбу с раствором.       -Тебя закоротило?- спросил Куроо, всё так же улыбаясь. Бокуто фыркнул, пробормотал что-то, только им услышанное, и подошёл к столу. Он оторвал свой взгляд от врача, посмотрел на кота и начал бережно перебирать шерсть на боках животного. Он знал, что Менделееву это нравится. Совсем как с людьми, которым нравятся обнимашки. "Не все люди любят обниматься", заметил как-то раз Куроо. "Ну и не все животные любят, когда их трогают", ответил ему Бокуто. На этом вопрос о дозволенности трогать кота иссяк.       - Тот самый кот, названный в честь автора лучшего творения- таблицы химических элементов, одного из фундаментальных законов мироздания, неотъемлемого для всего естествознания,- будто заучив фразу, сказал Акааши. Он с улыбкой смотрел на животное, ощупывая место для укола.       - Ага,- только и произнёс Бокуто.       Кризис ориентации Бокуто Котаро пережил ещё тогда, когда осознал, что влюбился в своего лучшего друга. Это был в какой-то степени болючий процесс. Пару раз Котаро испытывал отвращение к самому себе, полностью терял мотивацию для дальнейших действий и откровенно загонялся. Конечно, отношения и браки между людьми одного пола в Японии к тому моменту были разрешены. Но всё обстояло, как и ситуация с татуировками: если людей с рисунками на коже до сих пор автоматически причисляли к чему-то незаконному, то тех, кто имел что-то интимное с людьми своего пола причисляли к "сумасшедшим", а иногда семьи даже пресекали всякое с такими людьми общение.       Чувства к лучшему другу потом правда оказались братскими, да и Куроо ничего об этом не знал. Ему была известна только история о "безнадёжной влюблённости в одного шикарного, просто лучшего парня", но он мог только пожурить Бокуто в ответ. Конечно, он догадывался о том, в кого влюблён его лучший друг (они нередко делали такие вещи, которыми друзья-парни не занимаются. Например, просмотр аниме в обнимку, лёжа на кровати) . К его счастью, фраза "Я люблю тебя, Куроо Тетсуро" осталась только в его мыслях, потому что спустя время Котаро понял природу своих чувств. Признание бы болью отдалось по им обоим- ответного чувства к другу Куроо не питал. Но тем не менее, всё обошлось.       Да, у Бокуто было пару парней за всё это время. Как тут не влюбиться в такого красавчика? Но все отношения остались в тайне, потому что оба понимали, как невыгодно это будет для обоих партнёров. История отношений с сокомандником- Конохой Акинори- была полна новых открытий, конкретно того, что Бокуто в сексе быть снизу не нравилось. А так же она была наполнена парочкой свиданий, которые были просто прогулкой, прктически лишённой романтики, практикой в поцелуях и мирном завершении отношений. Тот, кто говорит, что после отношений нельзя остаться друзьями,- нагло врал. Ну, или увиливал. А может, это не распостанялось на людей одного пола. Тем не менее, парни всё так же продолжали складно играть в одной команде, и в этом году, как обычно, вышли на национальные соревнования Японии по волейболу среди старших школ.       -Подержите кота. Я сейчас начну процедуру,- сказал Акааши, поднося шприц к Менделееву.       - Ага, - ответил ему Бокуто. Он привычно прикрыл голову животного одной рукой, поглаживая, а вторую положил ему на спину.       Котаро отметил, что Акааши-сан не колебался так же, как и его отец- с хирургической точностью он вводит иглу в тело кота, медленно нажимает на поршень и смотрит на то, как жидкость из пластика переливается под кожу. Потом он медленно достаёт иглу, прикладывает ватный диск к месту укола и собирает маленькие капельки крови, которых практически не было. Но Акааши-сан не передаёт кота сразу в руки Бокуто - он гладит Менделеева по спине, приговаривая "Хороший котик".       - Любите котов?- вопрос срывается с языка Котаро быстрее, чем он думает. В общем-то, так случалось нередко. Только обычно он не краснеет и не отводит взгляд после своих слов.       - Я специализируюсь на них так же, как и отец,- тихо ответил Акааши, продолжая поглаживать кота. Бокуто в это время впитывал спокойную, сосредоточенно-профессионально интонацию врача, и совершенно забыл о том, что надо позвать Куроо.       - Что-то случилось?- обеспокоенно послышалось со стороны двери. Бокуто поднял свой взгляд на друга и увидел чистый страх в его глазах. Обычно Котаро звал его сразу после того, как врач выбрасывал шприц.       - Нет, всё прошло отлично,- спокойно ответил врач. Куроо уверенно подошёл к столу, присел перед ним и посмотрел в глаза Менделееву.       Кот, сонный после укола, медленно открывал и закрывал глаза, смотря на хозяина. Куроо нежно потрепал его по голове и почесал за ушами, улыбаясь. Он с некоторым усилием поднял кота и переложил его на плед в клетке, которую ему открыл Котаро.       - Думаю, вы знаете, что делать дальше, - сказал доктор. Куроо что-то ему ответил, Акааши-сан что-то снова произнёс. Котаро не обращал внимания на конкретные слова - его взгляд прилип к лицу ветеринара, которое выражало вселенское спокойствие. Его будто ничто не заботило. Исключительный цинизм в работе - потрясающе важная характеристика для работы врача любого типа.       Куроо и Бокуто покинули клинику после того, как Тетсуро оплатил работу врача, который даже не вышел к ним попрощаться.       -Какой-то он мутный, - сказал Куроо.       -На отца просто не похож, вот тебе и не нравится, - ответил ему Бокуто.       -Вам больше нравится мой отец? - донеслось из-за угла клиники. Бокуто и Куроо дружно отшатнулись в сторону, кот в клетке что-то промяукал, а парни уставились на молодого кошко-лекаря, на котором вместо белого халата уже была черная куртка, и сигарета в руках. Он курил так, будто его снимают для обложки какого-нибудь модного журнала. Оказывается, под халатом была белая рубашка и серые джинсы, а на ногах - обычные конверсы. Так он был похож не на ветеринара в одной из лучших клиник во всём Токио, а на простого, уставшего студента. Которым он, кстати, и был - Котаро вспомнил, что Куроо пересказывал ему слова Акааши-сана об учёбе его сына.       -Эээ..- одновременно сказали Куроо и Бокуто. Уши обоих начали краснеть из-за испываемого смущения, но Тетсуро как-то быстро нахохлился, выпрямился, взяв переноску поудобнее, и ответил, будто выплюнув:       - Предпочитаем постарше.       - А, окей, - подняв руки в воздух, изображая "Сдаюсь", ответил Акааши-сан. Он затушил сигарету и, всё так же, не попрощавшись, повернулся в сторону белой двери, которая была служебным входом.       Когда доктор уже скрылся в клинике, оба парня прыснули от смеха. Это по истине была одна из наиболее странных ситуаций, в которые они попадали - а их "задницы", как говорили сокомандники их обоих, перетерпели многое.       На следующий приём приходить было как-то неловко. При их виде Акааши-сан странно улыбнулся, опустив взгляд на свои руки, и так же предложил достать кошку из переноски. Всё с тем же профессионализмом он ввёл вакцину, передал кота хозяину и скрылся из кабинета ещё до того, как к нему успели заглянуть после оплаты процедуры.       На этот раз Бокуто и Куроо выходили из ветеринарной клинике в полной тишине, и, только отойдя от здания на приличное расстояние, разорвали тишину, начав разговаривать про национальные соревнования по волейболу, в которых их совсем скоро придётся принять участие. Куроо хвалил их высокого первогодку, который, к сожалению, был неуклюж и нередко выводил их либеро - Яку, "такого же задрота", как его называл Котаро, - из себя. Бокуто в свою очередь хвастался их первогодкой-связующим, Шхуичи Анахорой.       -Его пасы мне нравятся. Такие точные, что "бум"- и мяч от твоей ладони по ту сторону сетки, ты забиваешь решающий гол, трибуны орут, и ты вместе с ними, - привычно-оживленно сказал Бокуто. Скорее, прокричал, но Куроо к такому уже давно привык.       -Ага-ага, мечтай дальше. Некома вас в этом году по стенке размажет, - провоцируя, ответил ему Куроо. Так у них завязалась оживлённая беседа, в течение которой они успели обсудить достаточно опасных противников из разных префектур, уделяя внимание победителям прошлого года, "Шираторизаве" из Мияги, и их капитану- Ушиджиме Вакатоши, с которым Котаро уже был знаком из-за спортивного лагеря, организованного этим летом. "Страшный парень", прокомментировал его Бокуто.       В пятницу настроения у Бокуто не было. По пути к дому Куроо ему не встретилось ни одного бездомного пёсика, которого можно было погладить и накормить схваченным из дома мясом, или поделиться этим с каким-нибудь котом. Можно было попробовать дать мясо Менделееву, но там скорее в руки вцепится Куроо, и далеко не от голода. За эти два месяца, что они три раза в неделю относили кота на процедуры, Тетсуро стал более наблюдательным. Хотя, скорее нервным. Его мама даже предлагала отдать эту во всех смыслах ношу ей в руки, но сын отказывался, говоря, что он уже достаточно взрослый, чтобы отнести кота в кабинет, оплатить всё из кармана родителей и вернуть кота обратно.       -Последний день, да, бро, - повеселев при виде "бро", сказал Бокуто. Куроо нежно улыбнулся, смотря на кота в переноске.       -Ага. Потом будет лежать дома и наедать свои бока, потому что ему на улицу нельзя будет выходить ещё неделю-две.       -Фууу, скучно, - ответил Котаро. Он взял переноску из рук Тетсуро - сегодня была его очередь - и резво зашагал в сторону больницы.       -Тебе не кажется, что новый Акааши- сан как-то по-странному на нас смотреть начал?- спросил его Куроо, когда переложил кота в руки друга. Тот весил целых восемь килограмм, как и и полагалось взрослому мейн-куну. Поэтому иметь в "арсенале" сильного друга было несравненным плюсом - нести практически десять килограмм веса в течение в общей сложности часа было несколько проблематично.       -Да он просто стебётся над нами, - ответил Бокуто, начав прогулку, - Ты вообще видел, как он смотрел на нас, когда спрашивал, любим ли мы постарше?       -Надо было сказать, что он недостаточно в возрасте для нас, - прыснул от смеха Куроо. Бокуто вот было не до шуток - его чувства к ветеринару только укреплялись. Здравая часть его мозга говорила, что никаких отношений между ними и в помине быть не может. И тем более, не будет ли это нарушением врачебной этики - заводить отношения с пациентом? Хотя пациентом числился Менделеев, а его хозяином был Куроо, но Бокуто на равных правах приходил вместе с Тетсуро, был прописан в регистратуре ветеринарной клиники рядом с самим Куроо, и играл огромную роль в самой процедуре- с отточенным умением бережно держал кота.       В первый раз Менделеева попыталась удержать медсестра. У неё ничего не получилось - кот сиганул со стола, вырвавшись из нежных ручек девушки, на которых оставил пару царапин. Поймать пушистого узника удалось Бокуто, потому что он быстрее Куроо открыл дверь, услышав шум из кабинета, и буквально в полёте схватив кота, который предпринял попытку сбежать из "комнаты пыток" и выбраться на волю. Котаро потом помог Акааши-сану обработать руки девушки, забинтовать их, в то время как Куроо прижимал к себе дрожащего друга детства и мужественно сдерживал слёзы. Молодая медсестра попыталась подсунуть Котаро свой номер телефона, но тот попытку сближения присёк, наврав, что у него уже есть "та единственная". Девушка немного смутилась, но отнеслась к нему с пониманием, и больше попыток стать хотя бы друзьями не предпринимала. Куроо шутил о том, что "та единственная" - это рука Бокуто, на что Бокуто даже не обижался. Ну, потому что это была правда.       В последующие разы Котаро начал играть роль медбрата, потому что Менделеев был с ним знаком, и никаких признаков сопротивления не проявлял. Ещё бы - как перед таким большим парнем хотя бы попытаться улизнуть: у него ладонь размером с голову самого Менделеева, а она у него не маленькая.       Дойдя до ветеринарной клиники, Куроо и Бокуто привычно пересекли порог, привычно поздоровались с той самой медсестрой, которую при её присутствии называли "Мюу-сан", а за глаза - просто, "медсестра". Тетсуро привычно зашел в кабинет, когда его позвали, за руку затащил туда Бокуто, у которого настроение снова пропало, всучил ему в руки переноску и закрыл перед его носом дверь.       -Стесняться нечего, проходите, - спокойно сказал ему Акааши-сан. Надувшийся на друга Бокуто повернулся в сторону врача с непривычным, максимально - насколько вообще умеет - спокойным выражением лица. Он поставил переноску на стол, вытащил оттуда Менделеева, потом, придерживая кота одной рукой, нагнулся, чтобы поставить "пластиковую тюрьму для плохих мальчиков" на пол, рядом с ногами, когда на его ладонь опустилась чужая - тёплая, мягкая, с длинными пальцами с ярко выраженным суставами. Котаро дрогнул в коленях, но остался стоять на ногах и с серьезным выражением лица вернулся в привычное вертикальное состояние. Наверное, серьёзное лицо было именно тем, что напугало ветеринара, потому что он резко убрал свою руку и потянулся к коробке с перчатками. Не проронив ни слова.       -Ну что, Менделеев, как у тебя сегодня настроение?- обратился ветеринар к животному, осмотрев место для укола, - Держите кота, сейчас начну процедуру, - поднеся шприц к телу животного, сказал Акааши-сан. Когда содержимое колбы оказалось в теле кота, он привычно положил на него руку, перебирая шерсть.       -Вообще, я больше люблю собак. А вот работать с ними не люблю - мне их жалко. Поэтому пошёл по кошкам, - сказал Акааши, всё так же поглаживая Менделеева.       -Я тоже собак люблю, - непривычно спокойно для себя сказал Бокуто.       -У Вас есть собака, Бокуто-кун? - несколько нелогично обратился к нему Акааши, подняв голову и смотря прямо в глаза.       -Неа, - расслабленно ответил Бокуто. - Всегда хотел, но у старшей сестры аллергия. Она уже давно с нами не живёт, но мы так и не завели собаку.       -У нас тут приют в соседнем крыле. Не хотели бы вы сходить туда со мной? Животное можно не брать- просто посмотреть и погладить. Туда часто ходят дети из школы неподалёку. Ещё их можно покормить, совмем как в зоопарке.- улыбнувшись, сказал Акааши. В голове Котаро завыли сирены - это же выглядит, как приглашение на свидание!!!       -Было бы круто!- улыбнувшись, и смотря прямо в глаза ветеринару, ответил Бокуто.       -Тогда вы можете отдать Менделеева Куроо-куну, и подождать меня на выходе. Я сниму халат и выйду к вам, - повседневным тоном сказал Акааши. Будто он тут не исполняет мечту Бокуто о путешествии в приют для животных с красивым парнем. Возможно, даже под ручку.       -Окей, - резво ответил Котаро.       -Хей, бро, - держа переноску с котом в руках, сказал Котаро, - Иди бегом оплачивай, я тебя буду на крыльце ждать.       -Ладно?- неуверенно ответил Куроо. Котаро вышел из кабинета каким-то повеселевшим. Тем не менее, Тетсуро встал со своего места и пошёл в сторону кассы. Бокуто с широкой улыбкой и уверенной походкой пошёл на выход.       На улице ярко светило солнце, будто отражая состояние Котаро. На его душе тоже было светло, спокойно, солнечно. Это была последняя процедура, да и Менделеев уже пошёл на поправку. Он снова стал нормально питаться, иногда даже порывался играть. Много спал, ластился к рукам. Он стал тем самым Менделеевым, которого знали и любили все в семье Куроо и сам Котаро.       -К чему такая спешка?- спросил Куроо, когда Котаро резво переложил Менделеева ему в руки.       -Вы готовы, Бокуто-кун?- спросил Акааши, оказавшись прямо за спиной Куроо. Он расстегнул карманы на куртке, положил туда руки и посмотрел на Куроо.       -Кстати, лечение мы закончили. Но я записал Вас с Менделеевым в понедельник на одиннадцать утра. Отец приезжает во воскресенье, и я хочу, чтобы он посмотрел кота. Если время вам не подходит, то вы можете позвонить в регистратуру и перенести на другой срок, это не будет проблемой,- сказал Акааши, смотря то на переноску, то на хозяина.       -Окей, - ответил Куроо, - Бро, я пойду, мне ещё химию делать. Встретимся позже! До свидания, Акааши-сан,- подмигнув, сказал Куроо, а потом резво пошёл в противоположную от его дома сторону.       -Идём?- спросил Акааши у застывшего Бокуто.       -Да, Акааши-сан, идём, - как-то скромно ответил парень. Он выделил "сан" так, будто от этого зависела его оценка по физике, жизнь всех дворовых животных и спокойное существование Куроо.       В ответ Акааши протянул свою руку к Бокуто, нежно взял его ладонь Котаро под его изумленный взгляд и улыбнулся.       -Мне 23, а не семнадцать. Я замечаю твои взгляды в мою сторону, Бокуто-кун.       В ответ Бокуто только покраснел ниже шеи, промямлил что-то, но покрепче сжал ладонь Акааши в своей ладони.       -Ты странный, Акааши-сан, - тихо сказал Бокуто.       -Зови меня Кейджи, -улыбнувшись, сказал парень.

***

      - Всмысле ты взял собаку из приюта?       -Но она была такая большая и такая миленькая. И глаза у неё прямо такие огромные. Она на меня посмотрела, и я не смог её оставить. Она мне будет говорила: "Забери меня с собой".       -Всмысле блять ты взял собаку?!       -Я взрослый человек, я могу завести себе собаку.       - Бокуто! Тебя мать пробьёт!       -Бро, успокойся, всё будет нормально,- ответил Котаро.       Но всё же он признался себе, что мама его решение может не оценить. Тем не менее, документы на собаку были в кармане, в телефоне- номер "Акааши-сан-зови-меня-Кейджи", а на душе- чистое счастье, приправленное взглядом собачьих глаз.       Родителям он написал "У меня для вас сюрприз" и пошёл домой. День выдался отличным.