True Rebuild

Икари Синдзи. 1 июня. Гора Футаго. Позиция “Ясима” 23.35.       Позиция для стрельбы была выбрана одна из самых оптимальных в нашей ситуации.       Гора Футаго располагалась на северной окраине озера Асиноко и при этом была одной из самых высоких в данном районе. Но не столько высота, сколь удобство расположения привлекли командование NERV. Во-первых, к горе было удобно прокладывать кабеля – еще несколько лет назад сюда были проложены две трассы, поскольку изначально Тройку планировалось строить именно на южной стороне. Однако проект был изменен и теперь мы имеем то, что имеем. Во-вторых, из-за своего географического положения – гора была закрыта по флангам холмами поменьше, а впереди было озеро, которое тоже не было открыто на обозрение – возвышенность являлась отличной огневой точкой. Тройка с неё была видна как на ладони – вон, выглядывают огоньки света.       Правда, с каждой минутой их число падает, ведь абсолютно каждый вольт направлен исключительно на то, чтобы сделать один-единственный выстрел, поражающий Ангела.       В свете прожекторов, освежающих контуры, Ангел выглядел настоящим чудом. Он собственно и был чудом, по крайней мере для меня. Его острые грани отражали не только свет, но и сам город, создавая причудливые искривления. Среди всех предыдущих Пят отличался красотой и изяществом. Минимализм в его абсолютной форме. Ни одной лишней детали, ведь по сути, все тело данного существа это одна большая фокусирующая линза, выплескивающая энергию колоссального объема. В нем нет каких-то атрибутов устрашения или просто даже лишней части, которая не пригодится. Каждый миллиметр, даже нанометр данного существа используется в достижении одной единственной цели – уничтожения человечества.       Его было хорошо видно с наблюдательной площадки Евангелионов.       Два модуля – Первый и Нулевой - стояли парой в одну линию и были соединены в одну конструкцию с помощью мостика. Достаточно хлипкая конструкция, учитывая то, что она уходит ввысь почти на восемьдесят метров. Но нам с Аянами было нормально. После двух месяцев работы все связанное с высотой воспринимается проще. Лишь холод создавал некоторые неудобства – тут ветер дул совсем с другой скоростью, другой температурой и продолжительностью, поэтому достаточно скоро я начал подмерзать. Тело само притянуло колени к груди, а я продолжил наблюдение за Ангелом.       Прохлада щекотала чувствительные ожоги, чесала предплечья.       - Знаешь Рей… - начал я, повернув голову, - в каком-то смысле Ангелы это красивые создания. По-своему красивые.       - Почему? – ответила чуть, подумав Рей, сама всмотревшись в тело Рамиила.       - Не знаю. – пожал плечами, чувствуя порыв ветра в волосах. – Они красивы не внешне. Скорее, это красота происхождения. Они, - я мотнул головой, - результат совсем иного пути эволюции. То, чем человечество стать не сможет никогда. Да и не нужно ему быть такими. Мы не они, они не мы, вот и все сказано. То, как причудливо может принимать формы любая жизнь выглядит поистине уникально, не находишь?       - Не нахожу.       - И правильно. – согласился я. – Не хватало, чтобы тебя записали в кружок ангелолюбов.       - Но… они интересны. – призналась Рей, посмотрев на меня. – Необычны. Не похожи ни на один организм на Земле.       - Да. – кивнул в ответ. Улыбнулся своим мыслям, чуть склонил голову, прикрыв глаза. Аянами тоже затихла, смотря на Токио.       - Ты переживаешь?       - Нет. – пошла в отказ Рей. Я не удивился. Аянами поражала меня своим спокойствием и хладнокровием. Что на тренировках, что на занятиях она показывала удивительную рассудительности и логику, порой, вызывая ступор. Рей не имела социальных навыков до моего приезда, но зато была наделена острым умом и сообразительностью. Возможно, это было частичное влияние моего отца. Не смотря на наши отношения, я понимал, что в качестве мозга Гендо Икари отлично себя показывал.       Не могли поставить простого человека на должность руководителя NERV.       - Ты сильная. – признался я, легонько ухмыльнувшись. Вот только не было язвительности или иронии в моей ухмылке. Только легкая грусть, смешанная с горечью.       - Мне просто больше нечего терять. – ответила Рей, на этот раз не посмотрев меня. – Я слышала их слова. Судзухара и Аида. Они твои друзья. У тебя есть связь. Сильная. А у меня нет. – Аянами слегка обернулась, когда я грубо опроверг её слова.       - Не говори глупости! То, что нет друзей еще не беда. Заведешь еще много – на всю твою жизнь хватит. – я вздохнул, набрав воздуха. – Тебе есть что терять! Ты сама, твоя жизнь!       - Меня можно заменить. – покачала головой Рей. – Если я погибну, меня заменят.       - Знаешь, - продолжил я, - ты права. Любой человек заменим практически в любом деле. Незаменимых нет, за исключением пары человек из миллиарда. Но ты уникальна! Тебя нельзя просто выкинуть! Так давай мы оба выложимся так, чтобы никто из нас не погиб! Чтобы мы оба вернулись с этой миссии живыми. – я встал, подошел к Рей, не смотря на дрожь. Присел рядом, смотря в её красные глаза. Я бы, наверное, мог утонуть в её глазах. Их глубина поражала. Такая тихая девушка, сидящая в самом далеком углу класса, спрятаная в тишине своего бытия, она привлекла мое внимание с первого дня. Не знаю, как, но почему-то я чувствовал странное чувство в её присутствии каждый раз. Возможно, это тяжесть ответственности. А может что-то другое, имеющее совсем иную природу.       Я скрипнул костюмом, поднеся руку к её руке. Рей поколебалась, посмотрела на меня долгим взглядом и взяла мою ладонь в свою. Нельзя было почувствовать нежность её кожи сквозь костюм. Но эта легкая хватка, нежная словно шелк, подтолкнула меня дальше.       - Ты говоришь, что тебе нечего терять… - шепотом сказал я. – Можешь говорить, ведь каждый сам определяет, что ему важно, а что нет. Но мне есть что. Я боюсь потерять Мисато. Боюсь потерять тебя, Рей. Пускай мы совсем далеки, пускай между нами нет близкой связи. Пускай. Это все приложится потом, когда-нибудь, если ты захочешь. Но сейчас ты мне дорога. И я не позволю тебе умереть, Аянами. Слышишь, даже не думай умирать.       Аянами задумалась. Посмотрела на меня, вгляделась не просто в глаза, а словно в душу. Я выдержал этот взгляд, не отвел голову, не скосился. Даже не прикрыл зрачки. Медленно, Аянами слегка покраснела, удивив меня до глубины души.       - Спасибо… - тихий голос был наполнен искренним смущением. Выглядело это довольно сюрреалистично, учитывая, что при слегка видном румянце, лицо Рей оставалось непоколебимым.       Раздался гудок. Тяжелый рев сирены прозвенел в ночной тиши, а я повернул голову в сторону позиции.       - Похоже, началось. – сказал больше сам себе. Девушка лишь кивнула, встала на ноги, пошла к своей Еве.       - Удачи, Рей! – крикнул я ей в спину. Дождавшись кивка, воодушевленно бросился к механизму загрузки контактной капсулы. Прошел по мостику, проскользил по парапету и как заправский пилот запрыгнул внутрь цилиндра. Шикнули механизмы герметизации, трап отлетел, и капсула начала погружаться в Еву. Я этого не видел, но отточенные чувства уловили вибрацию. Она могла быть только при запуске процесса синхронизации. Операция Ясима вступила в кульминационную стадию. Старт встретил основной состав, отвечающий за проведение операции в командно-штабной машине.       - Пилоты готовы?       Голос подполковника Кацураги, раздавшийся в канале связи, вывел всех из оцепления, вызванного началом операции. Прежде чем техники в КШМ успели что-либо предпринять, на экране высветились две иконки установки прямого соединения. Появившиеся лица пилотов как нельзя кстати описывали их внутреннее состояние. Аянами выглядела спокойной, как и всегда, что, впрочем, не особо беспокоило подполковника. Она знала, что Рей всегда во всех ситуациях остается хладнокровной. Больше волнения было за её подопечного, который пилотировал Первый модуль.       Синдзи слегка кивнул, нахмурившись. Кацураги тут же заметила нервное состояние своего подопечного, но ничего не сказала. За два месяца мальчик не раз доказывал, что в критические моменты способен бороть свои сомнения, решительно достигая цели. Но они были в неравных положениях. Если Кацураги могла видеть напряженность младшего Икари, то тот даже не представлял, как волновалась Кацураги. Её командное лицо, выражающее только готовность к битве, не могло показать даже сотой доли беспокойства. Она не имела права отвлекаться на подобное. В масштабах все операции она не могла уделить внимание каждому человеку, пускай даже он её подопечный. После она поговорит с ним, подбодрит, утешит. Но сейчас им обоим нужно делать свою работу. Ему – пилотировать, а ей – командовать. Ей было без разницы на то, как бы отнеслись к ней все остальные. Но сюсюканья сделали бы все только хуже. Он бы этого не оценил.       - Внимание! Начать подключение первой ступени! Сотни тысяч кабелей загудели от напряжения, массивы трансформаторов задрожали, перекачивая сотни тысяч киловольт. Электрический ток со скоростью близкой к скорости света помчался с разных уголков Японии к огневой позиции.       - Начать подключение трансформаторной станции новой Одавары!.       - Подключаю подстанции Югавары!       - Соединить все линии с первой по восемьсот сорок восьмую! Начать синхронизацию! Поддерживать частоту в пятьдесят герц.       На экране КШМ зажглись десятки зеленых столбиков.       - Пока подключение идет по плану! – передал Аоба, отрываясь от показателей. – В строй введено девяносто восемь процентов энергосети. Еще два подключаются.       - Внимание! Начать подключение второй ступени!       - Перенаправляю энергию на массив подстанций Токио-3!       - Система изоляции первого уровня запущенна нормально! Система охлаждения – норма!       - Внимание, перебит четвертый энергопуть! Повторяю, четвертый энергопуть перебит! Напряжение слишком сильное!       - Трансформаторная станция Фудзиесиды выведена из строя! Аварийный сбой! Повторяю, аварийный сбой! Срочно переключить восьмую и девятую линию! Ввожу запасные кабеля! Резервная подстанция Нисикацура работает в норме. Полная мощность!       - Пять процентов массива Ацуги выведены из строя! Эй, четвертая линия, не спим, вводим в строй!       - Подключаю Йокогаму! Похоже, все работает!       - Поддерживать частоту преобразования!       - Повышающий массив в районе Кайсей работает некорректно! Разбираюсь с поломкой!       - Что по ситуации, Аоба!? – громогласно спросила Мисато, внимательно следя за схемой подключения.       - Второй массив вводим с проблемами. Похоже, малая часть трансформаторов имела брак – они просто не рассчитаны на такие перегрузки! Но в пределах минуты будет доступно девяносто пять процентов энергии. Еще через три ожидается выход на номинал! - Понятно! – Кацураги поправила куртку, обернулась к Макото Хьюге. Очкарик не отрываясь дал понять, что готов исполнить любой приказ командира. – Канал связи с эскадрильей!       - Есть канал связи! Сигнал стабилен!       - Наблюдателям – отбой. Все идет по плану, отходим в укрытия и не показываемся!       - Приняли, удачи вам, NERV!!!       - Четвёртый и пятый район, открыть огонь!       Синхронно, словно на параде, несколько разведывательных самолетов P-3 Orion отвернули в сторону. Задачи, поставленные еще задолго до начала операции, были выполены. Их удаляющийся рев еще был слышен, когда на сцену вышел новый игрок, поразивший всех наблюдателей своей громкостью. Начался обстрел Ангела.       Тьма и холмы скрыли горизонт, который превратился в сплошное зарево, но зато была не в силах заглушить пронзительный грохот, волнами катившийся по долине озера. Извергая огонь, дым, сталь, орудия Токийского оборонительного района сплошной шторой накрывали тело инопланетного захватчика, скрывая его в облаках разрывов и вспышек. Следом послышался визг маршевых двигателей, и к граду бетонобойных снарядов присоединились стаи самонаводящихся ракет. Мерцающие точки сплошным потоком приближались почти со всех направлений кроме северо-восточного, где пусковых шахт не было. Вместо этого там располагались несколько десятков огневых позиций тяжелых орудий “Дора”, готовых к стрельбе, но пока еще не задействованных.       Тяжелый писк, бьющий по ушам своим высокочастотным тембром на миг приглушил грохот взрывов. Мелькнуло сияние АТ-поля, Ангел с скрипом и перестуком, словно в мешочке перекатываются камни, изменил свою структуру. Рябившая поверхность за несколько секунд изогнулась, перекроилась до основания, приняв формы угловатой, многогранной сферы, похожей на те самые диско-шары, висящие в клубах. Затем эти грани разделились, отодвинувшись от центра на одно и тоже расстояние. Соединённые невидимыми опорами, они висели неподвижно в воздухе, распределившись мгновенно по занимаемому объему. Нижние модули обрушились на дома, сминая их.       Затем началось вращение.       - В цели растет энергия! Ангел готовится к выстрелу!       - Вспышка! – раздался голос, наполненный страхом. Наблюдатели отвернулись от экранов, а затем все залил яркий фиолетовый свет. Сотни тонких лучей ударили во все стороны, ударяя в пространство настоящим огнем. Прежде чем кто-то успел отреагировать, обзорные экраны превратились в столб пламени. Настоящую огненную стену, бьющую по глазам. По поверхности озера покатились волны, взбаламученные воздушными взрывами. Деревья на холмах захрустели, отбрасывая листья на землю и принимая в свои тела тысячи осколков.       Использовав преломление, Ангел выпустил огромное количество энергии в виде тонких фиолетовых пучков, пробивающих все, что только можно пробить. Залп ракет накрылся медным тазом, а вместе с ним и все батареи в радиусе километра от города. Прожженные на свозь металлоконструкции, оплавленный железобетон и размочаленные стволы орудий.       Вот она, сила Ангела!       Но оставались еще противники недобитые Ангелом. Те самые батареи, которые хоть и отстрелялись, но находились намного дальше. Снова рябь пошла по корпусу и через миг существо переформировало свое тело в параллелепипед с вырезанной сердцевиной в форме квадрата. Затем в сторону пошли еще отростки, формируя конус на конце. Уже привычное сияние АТ-поля заняло глаза всех, в том числе и подполковника Кацураги. Та спокойно смотрела на происходящее. Разрушения были катастрофические, чудовищные по меркам обычных войн. Но в борьбе с Ангелом нельзя ориентироваться только на такой показатель как деньги. Сотни миллиардов уже потрачены и еще будут потрачены.       Но сейчас не время подсчитывать стоимость, рвать волосы на себе и вопить от чудовищной прорвы денег, слитой впустую.       Ангел должен умереть!       Залп орудия Пятого заставил лишь Кацураги лишь поморщится. С такой досадой смотрят на упавший на пол бутерброд. Вроде и грустно, а с другой стороны не так уж и страшно. Другое дело, если этот бутерброд последнее, что ты будешь есть в этом месяце. Тогда да, страшно до дрожи. А пока дела обстояли оптимистично. Если можно было назвать оптимистичным уничтожение тридцати процентов оборонительного района. Ой, уже тридцати пяти. Тридцати восьми….       В общем, пиздец как много, товарищи!       - Как происходит зарядка?       - Батареи заряжены на шестьдесят процентов! Через минуту критическая точка!       - Продолжать обстрел! Не дайте скотине переключится на Футаго!       Оставалось только отдаться на волю провидения. Мисато прикрыла глаза, вздохнула. На миг стало мучительно страшно. Холодный пот прошиб подполковника, но многолетний опыт командования решительно подавил это проявление слабости. Она никогда не боялась встречаться лицом к лицу с опасностью, всегда действуя решительно и грамотно. Но сейчас, не имея возможности воздействовать, отдавая основную часть в руки тринадцатилетнего мальчика, она действительно боялась. За себя и за него.       Больше за него.       Ей двадцать восемь. Она уже успела прожить свою жизнь, наполненную яркими красками. Она пережила все – любовь, ненависть, ярость, злость, отчаяние и страх. Она много раз испытывала все это. Ей не привыкать раз за разом бороть себя в неравной схватке. Самый страшный враг человека это он сам, потому что в отличии от других людей ты обладаешь самой большой властью над собой. И если ты не подчиняешься сам себе, то это становится самым страшным проявлением свободы воли. Но сейчас, пока еще есть шанс, пока её тело двигается, пока она дышит, она будет верить в него. Верить в мальчишку тринадцати лет, который приехал в этот город просто ради встречи с отцом.       Верить в человека, который до этого не раз приносил им победу, рискуя собой.       Верить в человека, который не жалел себя.       Верить в Синдзи.       - Не подведи, Син-Син…       Массивный вольфрамовый стержень с выделяющимся четырёхпалым оперением лег в патронник. Точнее, на выступающие направляющие, которые тут же были закрыты толстой крышкой затвора. Надежностью тут и не пахло – рельсотрон не выглядел слишком уж монолитно, учитывая то, что направляющие у него торчали прямо из корпуса, никак не укрепленные. По сути две вертикальных балки, создающих электромагнитное поле, разгоняющее снаряд до около космических скоростей. Сам боеприпас был двойного действия. Тонкий вольфрамовый сердчник с наконечником из обедненного урана был вставлен в специальный поддон, наполненный большим зарядом взрывчатки.       Выстрел был двух фазным – базовая скорость снаряду обеспечивалась подрывом заряда, а затем направляющие разгоняли его до огромной скорости. Не даром сам рельсотрон был в длину около сорока метров.       Специальные нарезы обеспечивали самоцентровку снаряда. Выполнены с высочайшей точностью лазерным резаком. Наверное, сами снаряды специально выполнены. Вон, всего четыре штуки сумели откопать по закромам исследовательского центра.        Печально быть испытателем. Куча обстоятельств, ранее не слишком фиксируемых, может сыграть в этом бою отнюдь не нашу с Рей пользу. Прототип не сработает, снаряд пойдет криво, не выдержит корпус, кабель не выдержит, я дерну и промахнусь. Слишком много составляющих, часть из которых контролируется едва ли не высшими силами. Но альтернативы все равно нет, по крайней мере той, которая приемлема нам. Оказаться в эпицентре термоядерного взрыва не особо хотелось Позиция для стрельбы была практически идеальна. Там, с высоты, об этом можно было судить посредственно, однако в положении лежа, пока я еще не прильнул к оружию, пока не посмотрел в прицел, мои глаза фиксировали то, чего я раньше мог не видеть. Я хотел запомнить каждую деталь. Мне не просто было необходимо это сделать. Я должен был.       Просто потому что у меня есть шанс больше ничего не увидеть. Бетонированная площадка с тяжелой стеной, сквозь зубцы которой выставлено рыло орудия. Выступающий цилиндр электромагнита это и есть такой вот ДТК, который тоже значительно повышает точность. На расчетах, конечно же. Реальные испытания не проводились. Но, если логично рассуждать, то его роль именно такова.       Смерть была близка.       И отделяло её всего семь километров.       Чудовищное расстояние, если посмотреть. Семь километров, подумаешь! Но это для человека данное расстояние — час натужной ходьбы. Для Рамиила данный показатель ничто. Его луч не оставляет надежды, поскольку спокойно может бить и на двадцать, и на тридцать километров. Эмпирический путь болезнен, но зато он иногда дает самые точные результаты, пускай и слегка округленные. На самом деле расстояние атаки октаэдра было не важно. Суть была в другом – огневая позиция “Ясима” была перед ним словно на ладони.       Мисато выигрывала мне время. Тяжелые потери хоть и колебали нашу уверенность, но имели огромную значимость. Пока Ангел не обращает внимание на растущую энергию батарей, все средства были хороши.       - До заряда батарей двадцать секунд!       Шлем виртуального наведения спустился из пазов, надвигаясь на глаза. Вот он, гаденыш, огрызается огнем, перестраиваясь в сотни своих вариаций. Он все это и, одновременно, неизменный организм. Его красное сердце, не пульсирующее, но излучающее энергию видно через визоры. Со скрипом орудие начинает двигаться под моими руками. Срез ствола замирает, смотря идеальной прямой в тело врага. Наверное, сейчас огромное количество людей наблюдает за этим представлением. Кто-то со страхом близкой смерти, кто-то с ужасом от своего бессилия и обреченности, есть и те, кто задорно и боевито желает Ангелу смерти. Есть унылые, смирившиеся со своей смертью. Но в противовес им есть и те, кто с наполненными огнем сердцами искренне молится за нашу победу. Они все разные, эти люди. Кто-то выше, кто-то ниже. Богатые и бедные, умные и не очень, они все сейчас, в эту минуту смотрят на позицию. Смотрят на меня долгим, ожидающим взглядом. Даже не видя их всех, не зная, где они, я все равно чувствую. Словно каждый из них находится рядом, смотрит на меня в сантиметрах.       Я закрываю глаза.       До выстрела десять секунд.       Отпустить все заботы. Все тревоги, которые только можно. Я волнуюсь. Близкие мне люди подвергают себя опасности, находясь рядом со мной. Мои опасения подвести их давят на меня сильнее ответственности за человечество. Пускай это звучит эгоистично. Но мне, наверное, не будет так больно при смерти посторонних, как может быть, если, например, Мисато умрет. Маленькая КШМ, обшитая листами брони не продержится даже доли секунды. И как же хочется все бросить и унести женщину, давшую мне такой желанный, такой далекий от меня дом. И плевать на всех, плевать на остальных, но она должна выжить. И Рей прихватить!       Но не могу, черт побери! Не могу!       Пять секунд!       За всех людей!       Четыре!       За тех, кого я знаю!       Три!       За тех, кому я должен       Два!       За тех, кто мне дорог!       Один!       За свою жизнь, совесть и долг! - ВЫСТРЕЛ!       Мир замер.       А затем продолжил свой ход! У-у-у-у-у-У-У-У-У… ТУ-У-У-У-У-Н!!!       Яркая искра вспыхнула, чтобы разгореться в победное пламя!       Из ствола орудия вырвался сноп синего пламени.       Снаряд, преодолев звуковой барьер, с высокочастотным визгом, так сильно похожим на визг Ангела улетел прямо к цели. Казалось, он не просто пробивал воздух, а сама атмосфера расступалась перед ним. Расстояние в семь тысяч метров он преодолел за половину секунды.        Поднявшаяся волна воды взметнулась на пять метров, расходясь двумя волнами к восточному и западному берегу. К концу траектории снаряд уже превратился в яркий огонек, разогретый до пятисот градусов. Пускай он и был еле заметной звездочкой даже на фоне ракеты, но его пролет вызывал столько последствий.       ДЗИ-И-И-НЬ-Ь!       Болванка сталкивается с АТ-полем и с грохотом воздушного хлопка разрывает его на части. Видно, как края пробитой дыры вогнуты внутрь, словно это была не просто конструкция из молекул воздуха, а настоящий бронелист, защищавший самый важный узел функционирования инопланетного оружия. По телу Ангела пошла волна от попадания снаряда – в его ткани передалась чудовищная кинетическая энергия, сравнимая со взрывом тысяч бомб, сконцентрированная в одной точке диаметром всего несколько десятков сантиметров. Острый самозатачивающийся сердечник проложил путь себе сквозь толщу тканей и вышел из задней части октаэдра, прямо по грани, кровавой розой.       В тот короткий миг, стало мертвецки тихо.        А затем…       - И-И-И-И-И-И!       - Получай, уродина! – взревел я, взметнув руки. Визг чудовища вторил мне в ответ, наполняя сердце торжеством. Массивная туша размылась в воздухе, перестроившись в шипастый ежик, топорщащийся иглами во все стороны. С затихающим гулом, туша начала заваливаться на бок. Брызнули фонтаны крови из отверстий, пробитых сердечником. Сама болванка выбила огромный кратер в северном склоне, оставив там только дымящиеся осколки. Медленно начал разгораться пожар. Дым потянулся к небу.       Но победных оваций не было. Я как-то испуганно посмотрел по сторонам. Тихо вздрогнул. Сердце пропустило удар, а в животе зажегся холодный огонь.       - Внимание, в цели наблюдается накопление энергии!       - ЧТО!?       - Ложись!       - Вспышка!       Перестройка, как и раньше, заняла у Ангела всего две секунды. Я с ужасом наблюдал, как еж превращается в пятиконечную звезду со звездообразным углублением в центре. Каемка зажглась красно-оранжевым светом, а затем в центре ангела появилась лампа маяка. В голове стукнул молоточек.       - БЕРЕГИСЬ!        ВИ-И-И-И-И-И-И!!!       В этот удар Ангел вложил всю свою злость на нас. Невообразимой мощности луч возник из ниоткуда и, преодолев все озеро Асино, предварительно испарив его часть, с огромной силой пронзил гору Футаго в середину её отрога. Чудовищной силы взрыв отбросил не только орудие, но и две тысячи тонн Евангелиона-01 прямо на край площадки. Все экраны наблюдения.       Если вам хоть раз довелось оказаться на сковородке… то я вас прекрасно понимаю. Ибо почувствовать, что тебя жарят во фритюре дано не каждому.       LCL начал стремительно нагреваться под воздействием чудовищной температуры. Система охлаждения лишь в крайний миг смогла выровнять температуры. Но жжение в теле и, в особенности в местах ранений не прекратилось. Словно стаи злых иголок, эти ощущения кололи меня беспощадно, по всему телу. В ушах поселился пронзительный визг.       Пространство вращалось, словно огромного киборга закинули в стиральную машину, предварительно включив быструю стирку. Лицо опаляло даже то, что я смотрел в сторону луча. О том, чтобы увидеть свою цель и не могло быть и речи – вся вершина превратилась в огромный костер, коптящий к небу тяжелыми фонтанами дыма. Запах гари не чувствовался, но в носу уже поселились неприятные ощущения.       - О-о-о-о… - простонал я, чувствуя молоточки в висках. Отстукивая определенный ритм, те отдавались прямо в уши. Тело непослушно откинулось на спинку ложемента, а голова бессильно запрокинулась. Теплая резина царапала кожу.       Чертова визжащая скотина! Подселилась ко мне в черепную коробку и сверлит мозг до основания.       - Каково состояние батарей? – раздался в ухе голос опекуна. Улыбка сама набежала мне на лицо, когда я понял, что с женщиной все в порядке. – Быстрее, Макото, у нас нет времени!       - Состояние удовлетворительное… - уставший голос очкарика принес облегчения. Значит, КШИ Мисато пострадала не так сильно и за её здоровье можно не переживать. Зная упорство Кацураги в выполнении поставленной задачи, я прекрасно понимал, что, вероятно, даже переломанные кости не стали бы препятствием для решительного командира. – Похоже, кабель не перебит… Процент заряда успешно растет. Вопрос только в орудии.       - Синдзи… - на этот раз более спокойно произнесла женщина. – Синдзи… ты слышишь меня?       - Принимаю хорошо… - измученно ухмыльнулся я.       - Синдзи. Времени мало. – в голосе Мисато была убийственная серьезность. – Нам нужно произвести еще один выстрел. На повышенной мощности! Срочно осмотри состояние рельсотрона. У нас есть еще время, прежде чем Ангел успеет среагировать на накопление энергии.       - Есть! – рявкнул я, крякнув от натуги. Заставить себя, а заодно и Еву двигаться было крайне тяжело. Напряжение сменилось усталостью, а ответный выстрел противника уменьшил мою решительность. Но я стиснул зубы, медленно начав подниматься со спины. Нужно торопится, спешить, что есть мочи. Из-за марева пожара и дыма не было видно даже своих рук.       - Переключится на тепловизор!       Намного лучше. Раскаленный ствол орудия сиял ярким светом среди чуть желтоватого тумана из горячего дыма. Ствольная коробка тоже была горячей, но не сравнимо по сравнению с направляющими. Однако, их состояние было лучше, чем даже можно было бы желать. Не было подтеков или выбоин и даже погнутыми они не были. Но это был выстрел на сниженной мощности. Что будет с ним в следующий раз никто предугадать не мог. Ждать охлаждения просто не было возможности. Это тебе не тепличные условия испытаний, а настоящий бой. И в таком вот столкновении стрелять приходилось буквально на расплав ствола.       - Состояние удовлетворительно! – выдал я в канал связи, оглянувшись в сторону Ангела и, одновременно, протягивая руки к орудию. Стрелять из такого положения не было возможности, а пятьсот тонную пушку просто откинуло вместе со мной. – Ствол в норме! Но хватит его максимум на один раз.       - У нас и будет всего один раз, хе-хе - издала смешок Мисато, а я представил её многообещающий холодный прищур. – Возвращайте орудие на позицию, лейтенант. Мы еще побарахтаемся!       - Принято. – тяжело ворочать стальные рельсы, но что поделать, работа такая. Нежно и заботливо, как ребенка, я переношу раскаленное орудие на позицию. Краска на левой ладони плавится, схватился за ствол, но пока это лишь легкое потепление в руке. Такой температуре даже первый слой брони не под силу. Это не то, что Ангельский луч, спекающий металл в лепешку. Я скорее ползу на коленях, чем иду. Тяжело даже удерживать равновесие – похоже, меня пару раз впечатало в ложемент. Начал болеть затылок и, надобно уточнить, довольно заметно.       - И-и-и… раз…. и-и-и два… - протянул я на высоком тоне, закрепляя ствол в специальных стальных зажимах, вмонтированных в бетонную позицию. Ложусь на живот, тяжело дыша, вытягиваю ноги и на дрожащих руках подтягиваюсь к орудию. Поверхность плит стирается, крошится в пыль, скребет и сдирает краску. – И три… Орудие закреплено! – на этот раз прохрипел. – Готовлюсь к выстрелу.       - Заряд батарей – половина. До конца еще сорок секунд!       - Понятно! Синдзи, наводи орудие в центр. Ядро обнажилось и похоже, наш друг не торопится его прятать. У нас есть шанс и мы не должны его упустить!       Молчание было ответом. Я лишь скривился, наводя орудие на цель. Требовалось напрячь все силы ради этого последнего шанса. И плевать на тяжесть в руках и вату в голове.       Плевать на град пота, стекающий по спине и растворяющийся в LCL, как и плевать на костюм, который стал слишком тесным и неудобным.       Лязг поворотного механизма, совместить прицел, целик и глаз в одну сплошную линию. Компьютер автоматически рассчитывает траекторию выстрела, а я, подчиняясь, чуть доворачиваю. Идеально совпадение. Сто процентная гарантия того, что я попаду. Хе… в прошлый раз она тоже была стопроцентной. Но сейчас ситуация даже лучше. Он обнажился, скинул свои слои защиты ради нанесения ответного удара. Главное…       - Твою мать, всплеск энергии!       - Синдзи, берегись!       - Орудие!       ЧЕРТ.       Луч смерти устремляется ко мне, но на его пути вырастает громада, сияющая бело-оранжевыми полосками. Надежная, чуть согнутая спина – вот что я вижу перед собой. А затем силуэт загорается по краям ярким белым светом. В лицо словно дышит доменная печь, а веки так и налезают на глаза, в прищуре защищая их от освещения. Выжигает сетчатку, даже светофильтры не спасают.       - РЕЙ! – хриплый вскрик вырывается с клекотом из горла. Я уже почти сорвался с места, инстинктивно пытаясь прикрыть девчонку.       - МАКОТО, ВРЕМЯ!       - Пятнадцать секунд! Быстрее нельзя!       - АЯНАМИ, ДЕРЖИСЬ!       В ответ тишина. Она всегда молчит. Всегда не ропщет и не стонет, сколь ни были тяжелы нагрузки. Вот и сейчас, она расплачивалась своей жизнью ради моего выстрела. Каждая секунда её в обмен на еще несколько процентов заряда батарей.       Несправедливо!       Слишком неравноценный обмен!       От досады я даже скрежетнул зубами. Желваки так и играли на моем лице. Че-е-ерт!!!       - Щит не выдержит этого!       Десять секунд. Десять! А он расплавится через три!       Плитки одна за другой бесследно исчезали, смешиваясь с раскаленным воздухом. Их число непрерывно уменьшалось. Скорость росла в геометрической прогрессии с каждой наносекундой. Среди этого пятна света явно выделялась дымка АТ-поля, уже вступившего в контакт с корпускулярным лучом. А у нулевого юнита поле значительно слабее, чем у меня. Значит, продержится он намного меньше, даже если этот контакт будет отложен. Сколько я тогда терпел? По ощущениям года, но потом оказалось, что всего контакт был длительностью в шестнадцать секунд. Но у Нулевого броня тоньше, поле слабее И оно сейчас уходит на дополниельное поддержание щита.       БАМС!       Щит расплылся желытм пятном, которое снесло потоком энергии. На мое лицо полетели куски расплавленного металла и один из них угодил в прицельный модуль. Тот пикнул, прежде чем взреветь сигналом тревоги – прицел забило горячей сталью. Экраны засияли красным, воя о необходимости ручного наведения. Я сглотнул, в ужасе смотря на фигуру перед собой. Каждая секунда приближала девушку к смерти. А я… я… я трачу время на бесполезные раздумья.       - Обшивка нарушена!       - Быстрее! – в отчаяние кричу я, требуя потоку энергии ускорится, чтобы наполнить заряд батареи. – БЫСТРЕЕ!       - ТРИ СЕКУНДЫ!       - Быстрее!       - ДВЕ!       - ДА ЕБ ТВОЮ…       - ГОТОВО!       Навестись. Соединится. Приготовится и плавно нажать.       - ВЫСТРЕЛ!       Северный холм за городом вспух огромным фонтаном земли и камня. Кровавая взвесь смешалась с пылью и на город обрушился ливень мокрой почвы, оставляющей на местах падения красные кляксы. Ангел взвизгнул, но в его голосе послышались шелестящие звуки жидкости. Затем, до позиции донесся тяжелый хрипящий вздох, пока Ангел перестроился из своего боевого положения в октаэдр. Из задней части вырвался столб огня, мгновенно испаряющий всю кровь, которая вылетала из сквозной дыры до этого. Еще один, самый тихий писк вторил ему следом. Едва слишимый. Жалкий.       Последний.       Его тело пошло едва видимой рябью. Не такой активной, не такой живой. Туша лишь на мгновенье начала перестраиваться, прежде чем с протяжным вздохом, наконец, замереть. Грохот падения пронесся по всему городу, а затем красные струи ангельской крови взметнулись к небесам.       Но мой взгляд уперся в исходящую дымом фигуру. Подрагивая, пытаясь стоять, Нулевой юнит медленно стал заваливаться на землю. Обессиленно. Тяжело.       Мертво.       - РЕЙ!!!       Звон откинутой конструкции слился со скрипом подошвы Евы. Я, тоже покачиваясь, но помчался к Еве-01, с тревогой смотря на оплавленную броню Прототипа. Слой краски начал слезать, обнажая серые пластины бронирования, сочленения этих стальных доспехов. Остатки импровизированного щита размазались по груди гиганта лепешками, вздувшимися пузырями. Расстояние в несколько сот метров я преодолел за пару секунд. Раздался хлопок пиропатронов и вилка кабеля с гулким звуком заскользила по склону, разматываясь все сильнее и сильнее. Я подхватил Нулевую под руки. Теплота в руках и груди вызвала у меня страх, ведь температура была настолько большой, что даже плоть Евы сквозь все эти слои чувствовала её.       Я отсоединил кабель. Тот с хрустом вышел из пазов корпуса. Штекер тоже был порядком оплавлен, но все-таки выглядел намного лучше передней части и даже успешно функционировал. Требовалось срочно остудить Еву, но единственным вариантом было озеро Асиноко, которое было в низине. Пришлось грубо схватить Нулевую под грудки за руки и, таща её по склону, спустить вниз. Ноги моей союзницы даже не тянули за собой шлейф земли и камня – весь отрог превратился в один черный выпеченный монолит, который до сих пор выбрасывал в воздух фонтаны дыма и пара. Отсюда огневая позиция была поглощена дымом, а в стороне от неё, на восточных склонах взметнулось яростное пламя.       - Аянами, черт возьми… - шипел я вслед за остужаемым нулевым модулем. Голова отказывалась обрабатывать любые другие мысли кроме тех, которые были направленны на фигуру Рей и её защиту. Каждая секунда промедления могла стоить пилоту жизни, ведь я не знал, какого состояние внутри. Повреждения со стороны выглядели страшными. Я и сам был в не лучшем состоянии, но девушка на голову переплюнула меня. Клубы пара заполонили визоры, но даже они не были в силах скрыть чудовищные повреждения. Четкие и вычерченные по линеечке контуры сейчас на тепловизоре выглядели просто потеками, запечатлевшими все выбоины и щербины.       Но к моей беззаветной радости вода справлялась с температурой. Яркое пятно на озере просто бледнело, а затем превратилось в слегка видную кляксу. Потоки воды хлынули в озера, слетая с киборга-гиганта, когда я вытягивал его из озера. Перевернув его на спину, аккуратно отсоединил крышку корпуса. Контактная капсула послушно высунулась, выстрелив потоками LCL. Реактивные двигатели не сработали – пилот просто не выполнил экстренное катапультирование. Откинув бронелист в сторону, кончиками пальцев я подцепил капсулу, придерживая снизу второй рукой. Как можно нежнее. Мое тело уже не могло стоять на месте, требовало сорваться и бежать к Рей, узнавать состояние.       Евангелион-01 один сел на колени в традиционной позе благодарности, а затем я прекратил синхронизацию. Моя капсула просто выстрелила из глубин, замерев в крайнем положении. Цепляющиеся руки и непослушные ноги медленно, неуверенно несли меня к земле прямо по лесенке. По ней поднимались Тодзи и Кенске, когда я спасал их. Давно это было…       Я спрыгнул. Точнее даже рухнул. Боль прострелила уже привычные места, но я, тяжело вздохнув, помчался дальше, терпя эту пульсацию. Тяжело, но не так, как вероятно сейчас тяжело Рей. Её руки были расплавленны почти до костей, а это намного хуже, чем у меня. Я безумно надеюсь, что маленький процесс синхронизации и недостаточная настройка модуля сыграли в этот раз положительную роль, хоть немного снизив повреждения конечностей. Мелькали кусты и маленькие деревца. Я спотыкался, чуть не падал и, наконец, успешно добрался до капсулы. Безумие поразило мой разум настолько, что я, наплевав на нагрев капуслы, схватился за ручки герметизации. Ожоги были просто ничем, тем более, после того что я испытал вчера. Мой противник был намного страшнее, чем двухсотградусная капсула. Запах горелой резины ударил в нос противным клейким запахом, едва не вызвавшим рвоту. Но скрежетание запорных механизмов стало музыкой для моей души. Ворот медленно проворачивался, даже не смотря на мои силы. Ну не могу я навалится всем телом – не хватает роста. Твою мать…       - Рей! Ре-е-е-ей! – в расширяющуюся щель полетел мой голос, а следом я всунул голову внутрь и глубоко вдохнул, когда увидел неподвижное тело Аянами.       - Ре-е-е-ей?...       Аянами вздрогнула, раскрыла глаза и посмотрела усталым взглядом на меня. Я облегченно выдохнул, обессиленно согнувшись в спине. Усталость ударила меня прямо в голову и мой легкий смешок был наполнен скорее мучением, чем хоть какой-то радостью. Но не смотря на все напряжение, что ушло в виде стресса и пришло обратно как бессилие, я был чертовски рад.       - Ну что я тебе говорил… Выжили ведь… - сказал я, прежде чем незаметно шмыгнуть и утереть слезу, выпавшую из глаз. – А ты говорила…       Я зашел внутрь, подошел к ложементу, устало опустился на колени и взглянул на неё.       - Не говори, что тебе нечего терять…. Не говори так! Мы пробились, прошли это испытание…. Если тебе нечего терять, то я дам тебе смысл. Дам тебе то, что нужно… - я тяжело вздохнул, унимая слезы. Испуг, ужас, усталость, ярость, боль, все начало выходить через слезы. Я мучительно покраснел, но не смог даже на миг остановится. Капающие соленые капли разбивались о гладь оранжевой жидкости, смешиваясь в новый, невыносимо-горький коктейль.       - Извини… - девушка смущенно говорит, смотря на меня. – Я… не знаю, что делать в таких ситуациях.       - Не волнуйся… Научишься еще… А вообще, можно попробовать хоть чуток улыбнутся…       Аянами широко раскрыла глаза, пораженно смотря на меня. Затем, её глаза невольно закрылись, прежде чем легкая, почти незаметная улыбка зажглась на её лице. Это настолько было неожиданным, что я потерял на миг даже возможность дышать. Настолько сильно эта улыбка контрастировала с её привычным выражением лица… Холодность оттаяла, словно и не было её в этом мире, а легкий румянец без труда набежал на щечки девушки, создавая такой красивый образ. Я улыбнулся в ответ сквозь слезы, шмыгнул носом.       - Пошли, Рей?       - Пошли, Синдзи.       За горными отрогами уже были слышны вопли серен. Похоже, бой окончился нашей победой.       Победой человечества.       Победой Аянами.       Моей победой.       В сегодняшний день мы ступали победителями.       Заслужили, вырвали победу.       Мы выжили.