Ребеллион

Этот день должен быть настать. Рано или поздно, в этой жизни или следующей - они должны были столкнуться. Был ли в этом Божий замысел, как говорили набожные католики Нью-Йорка? Или это был лишь неслучайный поворот судьбы, как сказали бы фаталисты? А, может, это действительно была случайность - та, которая случается один раз за всю историю... Никто бы не смог ответить на этот вопрос, но Астрид Тургарт всегда искала ответы и находила их. В этот дождливый мерзкий день, по которым жители мегаполиса обычно торопливо бежали укрыться в своих уютных домах, было на удивление людно. Вдоль мостовых и тротуаров неукратимым потоком бежали люди, все выше задирая свои зонты, но безуспешно закрывая свои продрогшие тела от падающей воды. Они толкали друг друга, желая поскорее добраться до места назначения, недовольно подгоняли впереди идущих и сетовали каждый раз, когда неосторожный прохожий, идущий навстречу, наступал на их отполированные, но, увы, уже испачканные уличным болотом, туфли. Густые тучи собрались над городом еще с утра, но ливень накрыл жителей только к обеду, когда, сытые и довольные, нью-йоркцы повыходили на свежий воздух после трапезы. Где-то за углом резкими порывами ветра раскидало кипу свежих газет: продавец безуспешно пытался угнаться за ними, но те разлетались на бесконечное количество листов и стремились в разные стороны улицы, словно издеваясь над своим преследователем. К остановке подъехал до краев забитый городской автобус и толпа ожидающих настойчиво двинулась к открытым дверям, нервно закрывая свои зонты. Водитель, недовольно покрикивая, дал понять, что мест нет и, поскольку никто не желал выходить, толпе придется ждать другой автобус. Люди стали возмущаться, одна женщина даже схватила пассажира, неуверенно стоящего на самой последней ступеньке входа, за пальто, требуя, чтобы он уступил ей место, но тот категорично вырвал ткань из рук нахалки и крикнул водителю "езжайте, пока они нас не задушили!". Дверь со скрежетом закрылась, сжимая пассажиров, будто консервированную рыбу, и автобус с надрывом тронулся, оставляя разочарованную толпу дожидаться следующий транспорт. На углу Барклейн стрит и Бродвея образовалась огромная, даже по меркам Нью-Йорка, лужа. Въезжая в нее правыми колесами, каждый автомобиль обливал ничего не подозревающих прохожих с головы до ног, не оставляя сухой нитки. Крик на этом участке стоял страшный - мокрые и злые, люди бросались под колеса машин, чтобы догнать и отомстить невнимательному водителю. Увидев присходящие неприятности в окно своей книжной лавочки, маленькая китайская старушка торопливо вышла на улицу, прихватив с собой широкий красный зонт, и стала возле злоскачной лужи, дабы предупреждать об опасности прохожих. Ее красный зонт среди безликой серой массы, снующей вдоль улиц, был ярким сюрреалистичным пятном, привлекающим внимание тех, кто хоть на секунду поднял голову, чтобы осмотреться. Возле самого высокого здания Нью-Йорка, Вулворс Билдинг, рослые охранники в темно-синей униформе то и дело отгоняли прячущихся от непогоды прохожих. Им приходилось по нескольку раз обьяснять осуждающим такую несправедливость гражданам, что они мешают богатым жителям здешних квартир (конечно, слово "богатым" они опускали, боясь накликать на себя гнев среднего класса) безпрепятственно покидать здание. Один из мужчин сделал нырок под руку секюрити, уворачиваясь от его настойчивого жеста, и неожиданно оказался лицом к лицу с девушкой, появившейся из крайней левой входной двери. - Ммм, - протянул мужчина, растерявшись. - Прошу прощения, мисс. Мое почтение. Он торопливо приподнял шляпу в знак приветствия, но тут же был оттянут в сторону за ворот пальто одним из охранников. - Почему остановилась? - за спиной девушки в черном пальто появилась низкорослая фигура, принадлежащая упитанной блондинке с ярко-красной помадой. - В чем дело, Астрид? - Людно здесь, - осмотрев площадку, констатировала девушка, прижимая к себе сложенный зонт изумрудного цвета. - Это Нью-Йорк, здесь всегда людно, - хмыкнула женщина, выскочив вперед и поровнявшись со своей спутницей. - Ну вот, еще и пакостная погода. Разве день может быть хуже? - Безусловно, - покачала головой Астрид. - И он будет, если ты опоздаешь на Десятую авеню. - У меня есть еще целый час, - женщина спрятала руки в широкие карманы своей розовой накидки крупной вязки, вздрогнув от мимолетного сквозняка. - А какие у тебя планы? Где ты остановилась? - Не думаю, что тебе стоит это знать, - безразлично ответила девушка, уже потеряв интерес к своей собеседнице. Ее зрачки цвета густого меда обратились в сторону улицы, однородной массы прохожих и автомобилей, блестящей брущатки и запотевших стекол витрин. - Я знаю, это необязательно, - отмахнулась женщина. - Я очень любопытна, это правда. Поэтому я и работаю в отделе... ну, сама знаешь в каком. Это ведь твои первые дни в Нью-Йорке, верно? Астрид молча ждала, пока Матильде Хорн надоест односторонний монолог и она отправится по своим важным делам. Но женщина с ярко-красной помадой на тонких губах и крупной серебрянной заколкой в светлых локонах не сдавалась. Этот типаж Астрид не нравился больше всего - персонажи, которые умели слушать только себя и открыто уповались этим, демонстрируя свою уверенную позицию, которая была, в большинстве случаев, всем безразлична. Их не расстраивало, когда им открыто давали понять их незначимость или неуместность, ведь такие персонажи искренне считали, что их можно либо любить, либо завидовать им - третьего не дано. - В любом случае, здесь недалеко есть несколько неплохих местечек, куда можно сходить после работы, - продолжала Матильда, покачивая своими широкими плечами в такт словам. - А вот если тебе захочется пропустить стаканчик - рекомендую Белый Рык, он в пяти кварталах отсюда, но, уверяю тебя, это лучшее место, которое могли придумать в этом городе. Я не раз заглядывала туда с Рудольфом Спилменом и Арнольдом Гузманом. Произнеся эти имена с особой гордостью, лицо Матильды расплылось в широкой улыбке - так она давала понять, что в кругу ее общения находятся маги исключительно высокого положения в обществе, а это не могло не сказываться на ее самооценке. Пока женщина без умолку болтала, перечисляя все ее влиятельные знакомства, Астрид провела взглядом пожилую пару, которая проследовала в дорогой автомобиль в окружении нескольких слуг, заботливо закрывающих их зонтами. Резкий порыв ветра вырвал из рук дамы ее перчатки и один из слуг тут же бросился за ними вдоль тротуара, выхватив их у самого края сточного люка. Взгляд Астрид зацепился за фигуру, стоящую в метре от пажа с парой перчаток в руке. Этот хрупкий силуэт, обтекаемый потоком прохожих, стоял на месте, ссутулившись и опустив голову над стопкой листовок. Его длинные руки, обтянутые промокшими рукавами черного пиджака, устало протягивали клочки бумаги окружающим, но те лишь бросали презрительный взгляд на содержание напечатанного и сразу отворачивали головы. От проливного дождя, под которым парень стоял, судя по его одежде, с самого начала, спасала только изношенная гляпа с широкими полями. - Кто это? - слова Астрид сбили с толку Матильду и она на секунду запнулась, растеряв свои собственные мысли. Женщина посмотрела в сторону, на которую указывала ее спутница и замешкалась. - Ты о том бедолаге, что раздает никому не нужные листовки? - уточнила Матильда и, не дожидаясь ответа, продолжила. - Это приемный сын Мэри Лу Бэрбоун, фанатичной особы и основательницы Вторых Салемцев. Она всех своих детей заставляет выходить на улицы Нью-Йорка и вести пропаганду против ведьм и волшебников. Возле МАКУСА у нее всегда есть "свой человек", будто догадывается о его существовании. - И что, получается? - Астрид подняла бровь, наконец встретившись взглядом с Матильдой. - Большинство думает, что она сумасшедшая, - женщина пожала плечами. - Но она не сдается, продолжает свою пропаганду руками детей. Жаль мне их, но что поделать. Не всем достаются хорошие родители. А уж этим беднягам и вовсе не повезло. - Вижу, контингент в вашем Нью-Йорке немногим отошел от Средневековой Европы, - Астрид присматривалась к продрогшему телу с вытянутой рукой, в которой трепыхала промокшая бумага. - Не могу не согласится, - протянула Матильда. - Такие, как Мэри Лу, заставляют нас отдаляться друг от друга, относиться ко всем с подозрением. У вас, наверняка, совсем другая обстановка? - Поговорим об этом потом, Матильда, тебе пора идти, - Астрид тяжело выдохнула. - Ты права, - женщина взглянула на свои наручные часы и засуетилась, доставая из небольшой красной сумочки какие-то документы. - Скоро увидимся! Астрид молча кивнула и, дождавшись пока женщина поспешно сбежит по ступенькам вниз и скроется за углом, раскрыла свой изумрудный зонт и сделала шаг под пелену дождя. Тяжелые капли принялись отбивать торопливый ритм, словно тоже куда-то бежали вместе с прохожими. С каждым шагом каблуки девушки издавали приглушенный стук, дополняя монотонный шум улицы. Края расклешеных штанин бордового комбинезона намокли и потяжелели, края пальто прижал к ногам набирающий силу ветер. Астрид медленно проследовала вдоль тротуара, сливаясь с толпой, но как только ее зонт поровнялся с одинокой фигурой с листовками в руках, она сделала шаг в сторону и подняла зонт повыше, накрывая от дождя вздрогнувшего парня. - Не очень удачная погода для агитации, не находишь? - Астрид заглянула в лицо незнакомца, чем смутила его еще больше. Он вжал голову в плечи и замер, словно после заклятия Остолбеней. Вода с полей шляпы крупными каплями падала на его грудь, насквозь промокшую и продрогшую. - Можно взглянуть? Астрид протянула руку ладонью вверх, не отрывая взгляда от парня. Он был выше ее на целую голову, но из-за сутулости это было неочевидно. Она терпеливо ждала. - Можно? - менее настойчиво повторила девушка, допустив на своем лице поверхностную улыбку. Парень помешкался еще некоторое время и, наконец взяв себя в руки, снял верхнюю листовку и протянул ее Астрид с нескрываемым опасением. Бумага едва держала форму из-за количества воды, которой она впитала за несколько часов под проливным дождем. Некоторые буквы были стерты или вовсе исчезли с желтоватого фона, а вот картинка с изображением ломающих волшебную палочку рук осталась практически нетронутой. - Скажем нет магии в Америке, нам нужен второй Салем, - вслух прочитала девушка, покрутив в свободной от зонта руке листовку. - Ты видел хоть одну ведьму в Нью-Йорке? Парень не двигался, молча опустив вгляд себе под ноги. Все его тело то и дело вздрагивало от ветра и дождя, но он безропотно принимал ситуацию и, казалось, уже смирился. Брови Астрид нахмурились, она сунула листовку в широкий карман пальто и осторожно положила свою горячую руку на тыльную сторону ладони парня. Тот пошатнулся, но не сдвинулся с места. Девушка почувствовала, как ледяная кожа стала жадно забирать тепло и насыщаться им. - Не бойся меня, я тебя не обижу, - заверила Астрид. - Как тебя зовут? Беспрерывный поток людей продолжал нестись по обе стороны Бродвея, не замечая в упор двоих под изумрудным зонтом. Несколько машин посигналили выбежавшему на дорогу бездомному, упустившему свой пакет с едой. - Криденс, мэм, - голос парня был смущенным и взволнованым, но все же различимым среди посторонней суеты. - Криденс Бэрбоун. - Меня зовут Астрид, - девушка улыбнулась глазами. - Астрид Тургарт. Без мэм. Криденс хотел что-то сказать, но промолчал, сжав бледные губы. - Пойдем со мной, я угощу тебя чашкой горячего чая, в честь знакомства, - Астрид оступила назад, снимая свою ладонь с руки парня. - Я... я не могу, извините, - сдавленно прошептал Криденс, разглядывая свои листовки, как будто видел их в первый раз. Так он пытался избежать неловкого разговора. - Не думаю, что в течении следующего часа эти листовки кому-то сильно понадобятся, - предположила Астрид. - Мне не разрешено покидать это место до шести, - было похоже, что Криденс отчаянно пыталася спровадить настойчивую собеседницу, но делал это неуверенно. - Извините, я должен раздавать листовки. Астрид продолжала молча стоять напротив парня в ожидании, когда он наконец поднимет на нее свои глаза. Ее настойчивость была действительно неуместна после сказанных слов, но ей показалось, хоть и на мгновение, что смысл их был противоположен озвученному. Голова Криденса слегка приподнялась и черные, как воронье крыло, глаза посмотрели на Астрид из-под растрепанных краев шляпы. Они были такие растерянные и грустные, что девушка сама смутилась на мгновение. - Я правда не могу, мэм, - раздавлено повторил Криденс, не отрывая взгляда от девушки. - Никто не заметит твоего отсутствия, в такую-то погоду, - Астрид поправила туго завязанный хвост, смахивая с его кончика капли. - Это ненадолго, я обещаю. Криденс медлил. Сперва он просто молча отрицательно качал головой, но настолько неуверенно, что сам тому не верил, а затем стал оглядываться по сторонам в поисках знакомых лиц. - Пойдем? Здесь недалеко, - Астрид вытянула руку в сторону локтя парня, чтобы взяться за него и направится в указанное место. Капли сомнения, размером с те, что до сих пор скатывались по полям его шляпы, все еще оставались в выражении лица Криденса, но он покладисто протянул в ответ локоть и прижал кипу бумаг поближе к телу, чтобы не растерять их. - Хорошо, все будет хорошо, - довольно заверила своего спутника девушка, передав свой зонт в его руку. Так двое слились с толпой и молча проследовали на Фултон Стрит, что в трех кварталах от Бродвея. Криденс шел медленно, постоянно оборачиваясь и оглядываясь по сторонам. Наверняка, за эти десять минут неторопливой прогулки, он успел несколько раз обвинить себя в безответственности и напугать самыми страшными последствиями. Астрид знала, что будь он немного уверенней, то развернулся бы и ушел назад на свое место раздачи листовок, куда его пригвоздила мать. Но вот в поле зрения попала та самая розовая дверь с витражными стеклами - кондитерская Лафле. В ее больших витринах, на подставках и подносах, красовались всевозможные сладости: торты, пироженные, эклеры, конфеты, леденцы и другие произведения искусства шеф-кондитера Шарля Лафле. Не удивительно, что возле окон собирались толпы детей и взрослых, с восхищением рассматривающих кондитерские изделия. В этот раз зевак у витрин было не меньше, поэтому Астрид направила Криденса обойти столпившихся людей и повлекла его за собой внутрь заведения. Глаза ослепил приятный теплый свет больших люстр и светильников, усеянных в произвольном порядке вдоль всего потолка. Сквозь множество картин и вывесок, иллюстрирующих историю кондитерского дела, проглядывались узорчатые обои персикового цвета. Столы с белоснежными скатертями и массивные стулья, обитые бархатом, были хаотично расставлены по периметру зала, а в центре зала суетился персонал, обхаживая местную публику. С каждого подноса тянулся длинный шлейф приятного аромата: корицы, клубники, карамели, бадьяна - все они соединялись в одну симфонию, вызывающую обильное слюноотделение. - Столик у окна, на двоих, - Астрид ответила на еще незаданный вопрос женщины в белом переднике официантки. - Но сначала мы посмотрим на витрину. - Проходите, у нас сегодня особенно удался яблочный штрудель и лимонный пирог, - с восторгом, которого только можно ожидать от талантливого комерсанта, пропела женщина, провожая гостей до витрины. - Что ты будешь? - поинтересовалась девушка, кивая своему спутнику в сторону выставленных десертов. - Ничего, - щеки Криденса покрылись румянцем от прильнувшего тепла и он стал похож на мальчишку, которого застал врасплох за дурным делом - его виноватый взгляд опять уперся в пол. - Мне не раз говорили об этом месте, раз уж мы здесь - стоит попробовать их фирменные сладости, - не желая принимать другой ответ, Астрид взяла все в свои руки. - Можешь не говорить, я буду перечислять - а ты дашь знать, что тебе по душе. Криденс замотал головой, но девушка уже начала называть все позиции, сверху вниз. - Апельсиновый тарт, шоколадный торт с орехами, крем-мус с фисташкой, морковный торт, песочные бисквиты, кокосовое пироженное с цедрой, лимонный пирог, - на названии последнего десерта Астрид уловила в реакции парня едва заметный интерес, что вызвало на ее лице удовлетворенную улыбку. - Значит, лимонный пирог. А я буду шоколадный торт с орехами. Официантка одобрительно кивнула головой и побежала за стойку, чтобы разложить заказ в фарфоровые тарелки. - И чайник чая, горячего до неприличия, - добавила девушка, после чего проследовала до круглого стола в самом конце зала и опустилась на мягкий стул, поставив сложенный зонт с правой стороны. Криденс последовал примеру, но садиться не стал, застыв возле сидения. - В чем дело? - спросила Астрид, подняв бровь. - Я мокрый, запачкаю сидение, - объяснился Криденс, разглядывая розовый бархат, будто тот собирался расстаять на его глазах. - С меня течет вода. Я думаю, мне стоит уйти. - Все хорошо, - ухмыльнулась Астрид и полезла в карман пальто, из которого через секунду появился кончик волшебной палочки с белой воронкой на конце, куда стремительно ушла вода, капля за каплей, с одежды и головы Криденса, оставляя парня совершенно сухим. - Присаживайся, теперь все в порядке, - девушка спрятала палочку обратно и сняла пальто, положив его на спинку стула. - Как Вы это сделали? - Криденс плюхнулся на сидение, сжимая свою одежду, будто не веря произошедшему. - Ты знаешь, - Астрид пожала плечами. - Ты ведь знаком с магией. С ведьмами. Ты много о нас знаешь, не так ли? - Только то, что написано в наших буклетах и то, что рассказывает нам мама, - обескураженно выдавил из себя Криденс. - Я никогда... Не видел подобного. У меня будут большие проблемы, если она узнает. Глаза парня забегали по сторонам и он попытался встать из-за стола, но рука Астрид накрыла его запястье и он остался на месте. - Это будет нашей тайной, Криденс, - настойчиво предложила девушка, вглядываясь в черные глаза своего собеседника. - Тебе нечего бояться. - Зачем я Вам? Почему Вы привели меня сюда? - стало понятно, что в голове парня зароились мысли, одна страшней другой, на висках проступил холодный пот. - Я не хочу неприятностей... - Ты здесь потому, что я тебя пригласила на чашечку чая с лимонным пирогом, - девушка не отпускала запястье Криденса и тот стал понемногу успокаиваться. - В такую непогоду, тем более без зонта, ты весь продрог и намок. Поверь, этот жест не имеет ничего общего ни с твоей деятельностью, ни с твоей семьей, ни с тем, что у меня в кармане. - Ваши десерты и чай, - официантка подплыла к столу с большим подносом на левом плече, с которого ловко спустила весь сервис на стол и, пока разливала чай по расписанным чашечкам, бросила удивленный взгляд на Криденса. - Знаете, мне показалось, что мальчик совсем промок до нитки, а теперь смотрю - сухой. Вроде даже лужи под ним видела. - Показалось, - ответила любопытной женщине Астрид прежде, чем испуганный взгляд парня дал ей какие-то зерна для размышлений. - Привидется же, - согласилась официантка, забирая пустой поднос. - Нужно будет взять выходной, совсем заработалась. А вам - приятного аппетита! - Она что-то заподозрила, - прошептал Криденс, складывая свои листовки на коленях. - Люди всегда что-то подозревают, - Астрид взяла в руки чашку и сделала небольшой глоток, затянувшись перед этим густым ароматным паром. - Иногда эти подозрения оправданы, но в большинстве случаев - это лишь разыгравшаяся фантазия. Хороший этому пример - времена инквизиции в Салеме. Слышал о таких? Криденс бросил смущенный взгляд на девушку и промолчал. - Ах да, я совсем забыла, как вы себя называете, - Астрид кивнула в сторону чашки собеседника. - Выпей, согрейся. Криденс неуверенно протянул пальцы и сжал чашку обеими руками, наслаждаясь приятным теплом. Его глаза на мгновение закрылись в долгожданном расслаблении, губам вернулся живой розовый оттенок, дрожь почти прекратилась. Дождавшись, пока согреются все пальцы, он пригубил горячий напиток и осушил его почти залпом, отставляя опусташенную чашку на стол. - Осторожно, не обожгись, - девушка взяла кусочек своего торта на десертную вилку и положила на кончик языка. - Расскажи о себе, Криденс. - Мне нечего особо рассказывать, - парень растерянно посмотрел на вилку, а потом неуклюже взял ее в руку и так же неуклюже принялся есть свой лимонный пирог. - Я живу с матерью и двумя сестрами на Пайк Стрит, в церкве Второго Салема. Я старший сын, правда, приемный. Настоящих родителей я никогда не знал, меня отдали Мэри Лу Бэрбоун еще младенцем. - Она плохо с тобой обходится? - от этих слов Криденс поежился, но промолчал, тщательно пережовывая десерт. - Извини, такие вопросы не принято задавать при первой встрече. Если не хочешь - можешь не отвечать. - Я благодарен ей за приют и за сестер, - оправдал себя парень, едва прожевав большой кусок пирога. - Вы могли слышать много сплетен о нас, это неправда. Мы хорошая семья. - Пока я не сомневаюсь только в том, что ты - хороший человек, - шоколадный торт девушки оставался нетронутым, как и напиток. Она с любопытством наблюдала, как Криденс с нескрываемым удовольствием уплетал свой пирог и запивал его чаем, вовремя налитым официанткой. - Вы же не знаете меня, - парень, увлеченный трапезой, чуть не выронил свои листовки, балансирующие ровной стопкой на коленях. Бросив вилку, он стал заботливо поправлять ее, выравнивая каждый листок. - Я делаю много вещей, которыми хорошими назвать нельзя. - Там, где есть свет - там есть и тень, - Астрид обратила свое внимание на небольшие проблески солнца, отбрасывающие зайчики на окнах кондитерской. Дождь заканчивался, прохожие понемногу закрывали зонты и замедляли свой шаг - непогода решила, что с Нью-Йорка было достаточно и все были этому только рады. - А чем занимаетесь Вы? - Криденс опустошил свою тарелку до последней крошки, допил чай и откинулся на спинку стула, наслаждаясь приятным чувством сытости и тепла. - Вы живете в том большом здании? - Я занимаюсь поисками, - девушка была готова к этому вопросу и ответ на него был подготовлен заранее. - Я здесь недавно и, вероятнее всего, скоро уеду. - Путешествуете? - черты лица Криденса стали мягче, уголки губ слегка приподнялись, что говорило о приподнятом настроении парня. Его плечи расправились, шея вытянулась и вот так уже можно было оценить его привлекательные черты фигуры. - Можно и так сказать, - согласилась с догадкой Астрид, возвращаясь взглядом к собеседнику. - Вижу, ты уже поел. Дождь закончился и я могу с чистой совестью отпустить тебя домой. - Но Вы не доели свой десерт, - обеспокоенно произнес парень. - Извините, мне стоило за этим следить, а не набрасываться на свою еду. Он был очень вкусным, знаете, я такого еще не ел. - Все в порядке, Криденс, - девушку позабавила такая вежливость со стороны парня, которого все считали таким же безумным дикарем, как и его мать. - Я не голодна и взяла свою порцию только для того, чтобы не смущать тебя. - Это все, наверняка, стоило целое состояние, - парень резко встал, зацепив край стола, и расставленная посуда зазвенела на весь зал, привлекая к себе внимание персонала. Благо, стопку листовок удалось удержать. Виновато оглядываясь по сторонам, Криденс принялся шарить по карманам в поисках денег, но отыскать хоть какую-то мелочь все не удавалось. - Не волнуйся, я тебя пригласила и ты ничего не должен, - заверила своего спутника Астрид. - Нет-нет, погодите, я что-то придумаю, - с каждым новым карманом Криденс нервничал все больше и, залезая в последний, он наконец понял, что мать достала все его сбережения и, конечно, не сказала ему об этом ни слова. - Слушай, давай поступим следующим образом, - Астрид поспешила к парню, выхватив свое пальто со спинки стула. - Ты сможешь оплатить наше чаепитие в следующий раз. Идет? - Будет следующий раз? - Криденс поднял глаза на девушку и тут же смущенно опустил их. - Если ты хочешь, - Астрид надела пальто и взяла высохший зонт в руку. Криденс молча кивнул и прижал стопку листов к себе, будто держался за спасательный круг на неспокойной воде. - Хорошо, тогда еще увидимся, - Астрид жестом пригласила парня направится к выходу и сама последовала за ним, оставив оплату заказа и щедрые чаевые на столике. Когда оба вышли на улицу, в воздухе стоял приятный запах, который бывает только после сильного дождя. Небо озаряли последние лучи уходящего солнца, окрашивая его в розовые и оранжевые тона, одна сторона улицы была залита приятным светом. - До встречи, - Астрид положила руку на плечо парня, который теперь стоял широко расправив плечи, выпрямившись во весь рост - так он действительно был на голову выше своей спутницы. - Всего хорошего и спасибо за пирог... и за чай... и за все остальное, - Криденс закивал головой в знак благодарности. - Спасибо Вам. Астрид сдержано улыбнулась и направилась вглубь улицы, постукивая каблуками и кончиком своего зонта.