«Несочетаемые»

      На руке очередная черная линия, которая тянется вдоль синих вен на полупрозрачной коже к самому сердцу. Бэкхён уже сбился со счета, и давно перестал обращать на них внимание. И кто придумал эту истинность? Кому там наверху было скучно, что он решил сводить людей подобным образом? Эти "знаки" так сильно усложняли ему жизнь.       Бэкхёну тридцать один, он успешный дизайнер-художник, был им, по крайней мере. Когда-то очень давно.       Мужчина жил в мире, где "избранные" благословлялись судьбой на встречу с человеком, который был его истинным, во всех смыслах и пониманиях этого слова. И, казалось бы, избранным радоваться да ликовать надо, ведь где-то, по необъятной нашей, ходит их вторая половина, их родственная душа, предназначенная им самим Господом Богом! Но у каждой медали, как говорится, две стороны. И одна из этих сторон была не самой радужной и прекрасной.       О том, что Бэкхён "избранный" он узнал лет в двадцать, когда учился в универе, бывал на всех вечеринках и отрывался на всю катушку. Парня спасало лишь то, что его мозг схватывал все на лету́, отсюда и всегда успешно закрытые семестры, отсюда и явное снисхождение, а где-то и любовь преподавателей. Гений, не иначе! Именно так называли Бэкхёна. И в его планы совершенно не входило стать "счастливчиком", у которого есть истинный человек.       Бэк бесцветным взглядом смотрит на чёрную линию на своей руке. На этот раз она была ровной, не извилистой, не "шероховатой". Судя по всему, у его истинного была спокойная и безмятежная жизнь.       Мужчина усмехнулся своим мыслям. Конечно жизнь этого человека была спокойной, он ведь не ходил с размалеванным телом, не бился в истериках в поисках избранного. Все до банальности просто — истинные не знали о своем "предназначении". Эта ноша ложилась на плечи избранных, которые должны были их отыскать. — Чёрт! - шипит Бэк, когда линия все же достигает точки, на которой сходились все они. — И ещё плюс "-1", - тянет Бэк, глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская с десяток колец в потолок.       Я сказала, что Бэкхёну тридцать один? Ох, верно, забыла упомянуть одну крохотную деталь. Бэк родился 6 мая 2000. Сейчас 3124 год. Бэкхёну тридцать один год вот уже более тысячи лет. Он застрял. Замер в этом мире на месте, не сдвигаясь с мертвой точки ни на сантиметр.       Такой вот скверный юмор был у кого-то там наверху. Мало быть избранным и иметь своего истинного, нужно сначала его найти. И найти до того, как тебе стукнет тридцать один год. Потому что, при другом раскладе — жить тебе целую вечность в молодом теле и на собственной коже ощущать и знать, когда твой истинный умер, и когда переродился снова. Такой вот замкнутый круг.       Бэкхён поднимается с холодного пола своей кухни, на который уселся с бутылкой виски и пачкой сигарет. Надоело. Так чертовски это всё надоело. Все, кто знал Бёна, все его родные, все друзья, давным давно канули в лету, погребённые под рыхлой землёй с десяток столетий назад. А новых знакомых он как-то не заимел, потому что на него смотрели, как на какого-то чокнутого, сумасшедшего, дикого зверя. Ну, ещё бы, кому понравится физиономия, которая вдоль и поперек испещрена этими чертовыми тонкими нитками, которые исчезают раз в 50-60 лет?       Бэк бредёт в свою спальню, находит самые несочетаемые друг с другом таблетки, высыпает с горкой в ладонь и закидывает в рот. Ему уже даже вода не нужна. За столько лет Бён давно привык к кратковременному самоубийству. Почему к кратковременному? Потому что избранный, не нашедший своего истинного, умереть не может.       Голова начала наливаться свинцом, веки тяжелеют, а тело поддается немению, от кончиков пальцев на ногах, до кончиков на длинных изящных пальцев рук. Бэкхён валится на пол, но уже не чувствует ни соприкосновения своего тяжёлого тела с паркетом, ни удара виском об угол тумбочки, ни лужи крови, которая щедрым потоком хлынула из раны. Да, приложился Бён знатно. Но это не на долго. Через каких-то пару часов он откроет глаза ,как ни в чем ни бывало, и снова продолжит тлеть в своей вечности.       Где-то на другом конце города обычный избранный чувствует, как черная линия достигает сердца, чуть прожигая кожу, отдаваясь едва ощутимой, но уже такой привычной болью. Его истинный умер. Снова. А сам Сехун очнулся часом ранее, в сотый раз вычеркивая в голове один из способов самоубийства.       Только, знали бы эти двое, что они избранные в истинные друг другу... Но они не знают. И навряд ли узнают когда-нибудь, ведь такого в природе не существует, ведь не может избранный быть истинным...       Бэкхён бредёт по улице, натянув капюшон на голову, чтобы скрыть хотя бы половину своего безобразного лица.       Сехун видит перед собой парня, чьи плечи опущены, а взгляд прикован к асфальту под ногами. Избранный, понимает Сехун, лишь мельком заметив черные полоски на подбородке у аккуратных губ. О не знал, сколько этому человеку лет, но судя по всему, истинного своего тот ищет не один десяток лет.       Бэк проходит мимо, чуть задевая широкое плечо О, бурчит невнятные извинения и движется дальше, в сторону супермаркета, за очередной бутылкой виски. Сехун не злится, потому что прекрасно понимает, какого это, жить вечность без истинного, которого уже и искать не хочешь, потому что нет ни сил, ни потребности.