Кем занято сердце командира

Ночь, на удивление, выдалась светлой. Сквозь закрытые шторы, развеваемые легким ветром, проникал свет луны, освещающий комнату. За столом, стоящим напротив окна, при свечах сидел широкоплечий мужчина и изучал какие-то бумаги. Дверь комнаты со скрипом приоткрылась. Ох, как же главнокомандующему Разведкорпуса  не нравился этот звук, однако, ввиду большого наплыва работы, он все никак не мог найти минутку, чтобы смазать петли. Пламя свечи колыхнулось и, дрожа, вернулось в прежнее положение. Т/и тихо проскользнула в комнату, надеясь остаться незамеченной. — Т/и, почему ты еще не спишь? — голос командора Смита, прервавший трехсекундную тишину, звучал громче, чем того хотелось его обладателю. Не смотря на поздний час, он (Смит) был относительно бодр. Не удивительно, ведь судя по количеству чашек на столе, блондин не раз подходил к чайнику за очередной порцией ароматного кофе. — Я-я.. — Т/и прозвучала неуверенно и даже немного испуганно. — Что-то случилось? — в голосе главнокомандующего прозвучало едва заметное беспокойство. — Нет. Просто я соскучилась. Эрвин поднял голову и молча улыбнулся. — Мы же провели всё утро вместе — промолвил блондин с не сходящей с лица улыбкой. — Ну и что? — Т/и подошла и обняла возлюбленного сзади. — Я все равно хочу быть с тобой. — Как скажешь. Горячее дыхание Т/и опаляло шею неприступного на вид, но такого нежного внутри командира. Смит глубоко вздохнул. Было сразу видно, когда он утомлялся. Как бы он не пытался скрыть свою усталость от Т/и, сделать это было трудно. — Эрвин — М? — Вопросительно мыкнул блондин, не поднимая глаз от бумаг. — Пойдем спать. Уже поздно. — Работы много. — Ты устал. — Нет. Если хочешь — ложись. Я лягу чуть позже. — Ну Эрвин. — Я всё сказал. Командор Смит, как и всегда, был непреклонен. Т/и пришлось лечь спать одной в холодную постель, в которой, кажется, никто не лежал уже дня три. Оно неудивительно, Эрвин редко засыпал в кровати. Обычно он либо отключался за столом, работая до утра с бумагами, либо пропадал на поле боя. Т/и поплотнее укуталась в одеяло. Спать не хотелось. В голове прокручивалась самая первая встреча с командиром Разведки. Т/и было всего пять лет, когда Эрвин уже служил в Разведке. Тогда весь город собирался к вратам, встречая героев, возвращавшихся с очередной операции по выходу за стену Марии. Двадцатитрехлетний Эрвин, весь израненый и с рассеченной бровью, на тот момент выдающийся, но не самый лучший боец, шел в конце строя, поникнув. Его лошадь была настолько измучена, что чуть шла позади своего хозяина. Т/и — маленькая девочка, с корзинкой красных сочных яблок в руках, стояла в сторонке. Эрвин сразу привлек ее внимание. Она робко подошла и, не промолвив ни слова, протянула ему самое большое и налитое соком яблоко. Эрвин взял его и, одарив девчонку теплой улыбкой, поблагодарил её. Т/и, засмущавшись, скрылась в толпе, а Смит продолжил идти вместе с остальными солдатами. В конце концов Т/и, измотанная суетой, уснула. Широкоплечий блондин все также работал, переодически бросая теплые взгляды на спящую деву. Поддавшись такому великому соблазну, командор потушил свечу, разделся и лег рядом. Сон моментально  овладел им. Проснулся он в необычной обстановке: Смит практически всем весом навалился на хрупкое тело Т/и и сжимал ее в крепких объятиях. — Эрвин, ты меня задушишь — чуть слышно пискнула Т/и, угодившая в эту ловушку. — И тебе доброе утро. — Промолвил сонным голосом Эрвин, потирая глаза и поднимая уставшее тело с кровати. — Ты тяжелый. — Мгм — промычал Смит, соглашаясь. Он встал и потянулся. Мускулистая спина и плечи впечатляли. Т/и, не устояв перед этим, приложила холодные руки к спине командора. — Аах! — блондин издал громкий гортанный стон. Т/и захихикала. — Эй! Ты что творишь? Холодно же — протараторил Смит, укутавшись в еще не остывшее одеяло. Т/и просто тихо смеялась с реакции возлюбленного. — Ты сама напросилась. — Эрвин, повалив Т/и на кровать, навис над ней, опираясь на локти. — А! — вскрикнула Т/и от неожиданности. Мужчина заткнул её поцелуем. Таким нежным и страстным. Так умел целоваться только командор Смит. Его белокурые волосы, всегда аккуратно уложенные, свисали вниз. Кровь приливала к низу живота Т/И и там появлялось такое странное ощущение. Эрвин выпрямился, снимая белье с Т/и. Она удивилась, ибо не ожидала подобного от этого голубоглазого блондина. Его пальцы медленно и нежно ласкали Т/и. Комната наполнилась нежными тихими стонами, которые были музыкой для ушей Смита. Его белоснежное белье немного намокло от смазки. — Ты не возражаешь? — Прервал паузу Эрвин. — Н-нет — промолвила Т/и, вздрагивая от возбуждения. Командор стянул с себя белье. Т/и замерла в ожидании и.. вздрогнула. С её уст сорвался нежный стон. Тепло её тела дурманило Эрвина, заставляло его содрагаться от урагана чувств. Их тела, казалось, слились в одно целое. Нежные, но уверенные движения главнокомандующего сопровождались глубокими стонами возлюбленных. Эрвин иногда замедлялся, подразнивая Т/и. В эти моменты она языком тела и чувств просила продолжать, но Смит, стараясь оттянуть момент пика, делал вид, что не понимает её просьбы, хотя на самом деле это было не так. Приятное тепло из низа живота разлилось по всему телу. Голова закружилась, наполняя Эрвина чувством эйфории и упоенья. Из самого дальнего уголка его души вырвался глубокий стон. Смит, достигнув пика, опустился на кровать рядом с Т/и. Оба глубоко дышали, изредка постанывая. На телах влюбленных, как память об этом утре, еще надолго останутся следы губ и зубов друг друга. За дверью скрипнула половица и послышались отдаляющиеся шаги. За дверью кто-то стоял! Осознав это, блондин сел на кровати, инстинктивно прикрыв бедра одеялом. — Чёрт! — Пронеслось в голове командора Смита. — Эрвин.. это было великолепно — чуть слышно вымолвила Т/и. — Который сейчас час? — Половина седьмого утра — сказал мужчина, взглянув на часы. — Я пойду.  Отнесу документы. Ты пока поспи.— Эрвин поцеловал Т/и в лоб. — Я скоро приду. К прибытию в штаб румянец с лица командора Смита еще не сошел. Хоть взгляд его был суров, он ни капли не помогал  скрыть пылающие огнем щёки. — Хей, командир Смит, я не знала, что вы педофил, — прохихикала Ханджи, — Т/и всего 17, а вам-то 35. Не боитесь слушков? — Т-так это ты за дверью стояла? — Запинаясь от смущения, спросил Эрвин. — Да. Я пришла за бумагами, но решила вас не беспокоить. — пролила свет на этот вопрос майор, забирая из рук блондина бумаги — Не волнуйся, Эрвин. Я никому не скажу. — Спасибо. — С облегчением выдохнул Смит. — Но впредь советую быть поосторожнее. Вдруг в другой раз за дверью окажется кто-то более болтливый. * * * Этим же вечером командор Смит с группой бойцов вновь отправлялись за пределы стены Марии. — Эрвин, ну пожалуйста! — умоляла Т/и. — Нет! — блондин сорвался на крик. — я говорил тебе уже 100 раз: там очень опасно. Я не хочу тебя потерять. — Я могу себя защитить! — Не сможешь! Ты знаешь, сколько опытных бойцов полегло за стенами!? Скольких сожрали гиганты!? — Н-но.. — к глазам Т/и подступили слёзы. Это был первый раз, когда Эрвин кричал на неё. — Никаких но! Ты остаешься здесь! — Смит ушел, довольно громко хлопнув дверью. Т/и опустилась на колени и заплакала. Успокоившись, Т/и взяла свою форму. Под капюшоном не было видно лица, поэтому Эрвин не смог бы раскрыть её личность. Она побежала к воротам и там примкнула к строю, запрыгнув в повозку. Т/и впервые была за стенами. Мир был таким просторным и потрясающим. Жаль, что Эрвин был далеко впереди, в самом начале построения, и она не могла к нему прижаться и потереться щекой об его, немного колючую от щетины, щеку. На месте назначения сразу же началась битва с титанами. Т/и выскочила из повозки и тоже приступила к бою. Она пыталась убить как можно больше титанов, чтобы доказать Эрвину, что она может себя защитить. Но в один момент Т/и просчиталась, и была схвачена четырнадцатиметровым гигантом. Она пыталась вырваться, но газ закончился, а привод не хотел срабатывать. Т/и плакала, моля о пощаде, но разве это неразумное существо способно было услышать? Казалось, это конец. — Эрвин, прости.. ты был прав. Я слабая и не могу себя защитить. Т/и зажмурила глаза от резкого смрада изо рта титана. И ей предстояло погибнуть в этом зловонии. Надежда на спасение появилась вместе со звуком шипения газа. Звук рассечения плоти, рёв гиганта, чьи-то крики — всё смешалось в одно целое. Очнулась Т/и уже в повозке. На руках её держал никто иной, как Эрвин. Т/и была укутана в плащ, насквозь пропитанный запахом любимого челлвека. На левой ноге почему-то не было ботинка. Но все это было не важно. — Т/и! Ты очнулась! — вскрикнул Эрвин, прижав Т/и еще крепче. — я так волновался.. Слава Богу, я подоспел вовремя. — Эрвин.. — чуть слышно прошептала Т/и, засыпая — я люблю тебя.. — Я тебя тоже люблю, моя глупышка. — сказал Смит со слезами на глазах и улыбкой.