Хаос и буря

Мы все слишком разные. Каждый — индивидуальность. Громкие и обычные слова, которые уже для многих приелись, но ведь правду принято повторять из поколения в поколение. Даже если все её давно понимают. Иногда, кажется, что каждое поколение открывает для себя каждый раз то, что прошлое, и немного нового. — Знаешь, почему я так люблю растения? Они напоминают мне людей, только не такие закрытые, от зелени всегда знаешь, что ожидать. Зимой они все без листьев, похожи друг на друга, лишь у деревьев отличается ствол, но ветки одни и те же. Здесь они все одинаковые, но с приходом весны и лета просыпается их индивидуальность. Они не просто голые деревья, они все разные и не такие, как рядом стоящие. С людьми так же, только у них кости и по сезонам вид не меняется, хотя у некоторых меняется… — Как-то сказала ей Терра, фея земли и, по совместительству, ее соседка по комнате. Музе понравилось такое сравнение, хотя ей казалось, что сравнивать людей с музыкой намного интереснее. Музыка вызывала в ней особенные чувства, только ее чувства. Почти как люди, но, к сожалению, чаще всего они вызывали слишком много эмоций. Из-за этого казалось, что она не знает саму себя. Кто она? Как ответить на этот вопрос, если точно не знаешь, что чувствуешь, в душе вечные водовороты эмоций. Хаос, от которого она бежит. Лишь Сэм помогал справиться с этим хаосом. Он был полной противоположностью, ее успокоительным. Эмпатка никогда не влюблялась, но его спокойствие тянуло, так хотелось чувствовать легкость и не знать боли, переживаний, резких взрывов эмоций. У Сэма всё всегда было спокойно, он был как… Утро в деревне. Вокруг тишина, солнце поднимает с горизонта, на траве роса, птицы начинают утреннюю песню, где-то стрекочут кузнечики, но это не хаос. Это спокойствие, тишина, которая так необходима для Музы. — Как насчет пикника? Ты, я, природа, — предложил Сэм, когда они заходили в столовую Алфеи. Со времени каникул прошло не очень много дней, но все поменялось. Муза практически постоянно ощущала напряжение и готовность, но не могла разобрать… Готовность к чему? К бою? К войне? К переменам? Все вместе? Она думала об этом постоянно, но никогда раньше не сталкивалась с подобным. Они до сих пор не знали, что случилось с директрисой. Сомнений, что Розалинда еще добавит проблем и историй, у их компании не было. Лишь Сэм отвлекал от этого сумасшествия. — Хорошая идея, но как мы проскочим мимо специалистов? Они теперь стоят около всех выходов из школы, — заметила Муза. Сбежать за пределы здания было хорошей идеей, но так просто их точно не выпустят. Особенно их. Муза чувствовала, как Розалинда подозревает их и не доверяет, а к Блум у той вообще было особо отношение. С одной стороны, фея знала, женщина не желает зла ее подруге, но, с другой… Что новая директриса понимает под «хорошим» и «заботой»? Муза лишь надеялась, что в этот раз Блум будет честна с ними до конца и не влезет в приключения без них. «Вместе безопаснее», — думала фея, но мысли о том, что Скай всегда рядом с их рыжим солнцем, успокаивало хотя бы немного. — Что-нибудь придумаю, но находиться в этих стенах уже невозможно. Ладно, я побежал, увидимся вечером, — сказал Сэм, обняв девушку и поцеловав ту в щеку. Муза еще несколько секунд наслаждалась его эмоциями, а потом он исчез в стенах. «Иронично», — подумала она, надевая наушники и окунаясь в мир музыки.

*

Удар, еще удар. Подножка. Резкое падение на спину, вес сверху, руки сразу же хватают противника в попытке утащить за собой и подняться, вернуть себе первенство. Удар в ребро, выдох, собранность. Он напрягает все мышцы, чтобы сделать рывок и противник оказался на земле. Сильные руки крепко держат, мешая дышать, но его терпению и упорству можно позавидовать. Удар в бок, кувырок, он снова на ногах, а на лице ухмылка и готовность блокировать нападение. — Кажется, твоя добренькая фея ослабила тебя, — прокомментировал он, на что друг покачал головой. — Оставь это при себе, сейчас тренировка, — парировал Скай, нападая и прилагая больше силы. Они не разговаривали уже несколько дней. Скай чувствовал себя преданным. Сначала отец оказывается жив, а после его друг встает на сторону Розалинды с этой Беатрис. Как вообще можно связываться с тем, кто убил всех жителей деревни? Даже если это было ради благих целей. Он даже не знал, как говорить с отцом. «Привет, я рад, что ты жив и тебя не убил твой лучший друг, пытаясь остановить кровопролитие?» или «Отец! Теперь ты можешь, наконец, все объяснить! Ты же не в серьез с этими дамочками за одно?», эти мысли крутились в голове специалиста, пытающегося разобраться в своих чувствах и принять правильное решение. Ривен не делал ситуацию лучше. — Как ты можешь после всего оставаться с ней, она врала всем нам, да еще и замешана в эти интриги отца и Розалинд, — сказал Скай, когда друг отвечал на его удар ударом ногой в правый бок. — Как быстро вы записали меня в союзники плохих ребят. Моя репутация настолько хороша? — ответил Ривен, наклоняясь вниз и не давая достать себя. Не то чтобы слова Скайя были неправдой, но почему ему даже не дали шанс? «Может потому что ты упал на самое дно, и теперь назад нет дороги?» — сам же ответил на свой вопрос в голове, отвлекшись и не заметив удара ногой сбоку, грохнулся на спину и покорчился. «Чертова совесть», — подумал он, не принимая протянутую руку соседа по комнате и поднимаясь самостоятельно. — Ты в любой момент можешь остановиться, Рив. Если сам этого захочешь, — сказал Скай, осмотрев друга и развернувшись. В его взгляде было разочарование, но внутри специалист надеялся, что друг вернется и поможет им разобраться во всем. Он ведь знал, что где-то за этой маской сарказма и пофигизма его друг, его напарник. «Интересно, он сам то в это верит», — подумал Ривен, уходя с площадки. Сейчас ему нужен душ и сон перед ночным дежурством. Зачем следить за тем, чтобы студенты не выходили из школы, он так и не понимал, барьер восстановлен, нападений новых нет. Промелькала мысль, что это лишь затишье перед бурей, но ему было все равно. Хватало бури внутри.