Ох уж эти детки...

— Пап! — раздаётся во сне настойчивый голос двух карапузов. Он спит. Он спит. Он спит. — Пап! — остатки сна окончательно схлынули, но родитель лежит с закрытыми глазами, не подавая даже малейших признаков бодрствования. Изыдите, демонята... — Пап! — такая синхронность в произношении могла бы кого-нибудь даже напугать. Только не отзывайся. Не отстанут ведь... — Ну па-а-ап! — протяжно и так жалобно... А, Мерлин с ними! — Чего вам, ненасытные церберы? — Тони, с тяжёлым вздохом самого несчастного на свете человека, наконец посмотрел на детей. — Пап, мы... — ...решили поиграть... — ...и вообще это оно само... — ...мы вообще случайно... — ...в общем, мы Дубину сломали. — дети говорили поочерёдно, словно чувствуя мысли друг друга, и зная, кто какую фразу произносит. Их окружение к этому уже давно привыкло. — Вы сло... — осоловело начал родитель, но осознав, что ему только что сказали, запнулся, — Вы сделали что?! Дубина – это первый робот Тони. Родившись полукровкой, Энтони был одинаково известен в обоих мирах, и магическом, как выдающийся мастер трансфигурации, и в магловском, как гений-изобретатель-миллиардер-филантроп. Раньше он ещё и плэйбоем был. А одна из его пассий умудрилась забеременеть. Мери Паркер — прекрасная колдунья с Хаффлпафа —сообщила об этом, как только узнала, а позже, уже когда их сыну было два года, погибла в автокатастрофе и Питер с того момента жил с отцом. Как мальчиков стало двое? Это было... Весьма необычно. Ещё в школьные годы Тони подружился с мальчиком по имени Северус. Снейп был тихим и каким-то зашуганым. Смотрел на всех, как маленький волчонок, который потерялся и никак не мог найти маму. Со Старком они сдружились из-за своей тяги к знаниям и огромному желанию узнать новое и неизведанное — магический мир и саму магию. Когда мальчики выросли, Старк жил на два мира, появляясь и в "Ежедневном Пророке" и в "Дэйли Бьюглз". Снейп стал мастером зельеварения и все также оставался лучшим другом рыжей грифиндорки — Лили Эванс. Пусть с Джеймсом, её парнем и будущим мужем, они и враждовали в детстве, но с возрастом остыли и стали, если не близкими друзьями, то как минимум поддерживали хорошие отношения. Когда же, уже после свадьбы и рождения наследника — Гарри, они были на задании по секретным делам Аврората, то погибли. В этот вечер с младшим Поттером нянчился Северус, и, по завещанию погибших супругов, Гарри стал жить с ним. Однажды встретились эти двое гениев — один в инженерии, второй в зельеварении — в парке, во время прогулки со своими карапузами. Разговорились. Вспомнили годы Хогвартса. А дети в это время так сдружились, что не захотели расставаться. Старк пригласил Северуса и Гарри в Башню, и, каким-то образом это вылилось в то, что теперь на пальцах мужчин красовались обручальные кольца, а на запястьях зелено-красными лентами вились браслеты магического брака. Но давайте вернёмся в настоящее, в мастерскую Тони Старка, где рядом с валяющимся в разобранном виде Дубиной стояли и виновато смотрели в пол двое нарушителей утреннего спокойствия. — Пап, ну нам просто интересно стало, что внутри... — начал Гарри, на правах старшего. Хоть разница и была всего два года. — И мы честно пытались его обратно собрать, — шмыгнул носом Питер, аккуратно взглянув на отца из-под чёлки. — Но там какой-то механизм сложный, мы его вдвоём пытались собрать, но постоянно какая-то деталька выскакивала. — закончил наконец рассказ зеленоглазый, приобнимая брата, — Это моя идея была Пап, не ругай Питера, пожалуйста... — мальчик говорил серьёзно, не обращая внимание на пытающегося что-то возразить брата. — Нет! Пап, это я придумал! Это не Гарри! — наконец собрался с духом и возразил младший. Во взгляде была уверенность и желание защитить. Тони несколько секунд помолчал, обдумывая слова мальчиков, а потом сказал: — Я думаю, что если мы соберём вместе Дубину, а вы пообещаете не лазить в лаборатории без надзора, мы успеем ещё и погулять в парке до прихода Северуса. Согласны? — он окинул взглядом озорников, которые тут же воспряли духом и активно закивали. — Отлично. Но сперва завтрак. — взрослый хлопнул в ладоши, и отправился на кухню, вслушиваясь в такое родное шлепанье семенящих сзади двух пар маленьких ног.