Лючики

Корвет «Богатырь», если присмотреться внимательнее тоже наполнен бывшими невольниками, почти каждый матрос на судне — крепостной, сосланный за провинность. Лучкин, так уж случилось, горевал об этом больше других, выпивая в каждом порту, когда давался выходной, и являясь на следующий день обратно на «Богатырь» в крайне помятом виде. Характером он обладает крепким, суровым — за себя постоять не дурак и за словом в карман не лезет. Оттого, кажется, «Вашескобродие» отвесил ему по зубам. В душе его постоянные тучи. Горевал он о барыне, которая его отвергла, нажаловавшись мужу-старику, жалел он, что не родился в знатной семье. Но когда на корабле появляется маленький, испуганный арапчонок, то что-то крутится в голове его, ведь слышит слова, в его состоянии удрученном, так как боль терзает нервы, уже не разобрать чьи: «…Дикие-недикие люди. А все человек, пожалеть надо!» Лучкин что-то незримо для себя решает. Кто вообще может отразить мысли русского человека, когда сердце его жаждет искупления за всю ту жизнь, что он вел до судьбоносного решения? Максимка — дите малое, не знавшее ни одного доброго слова до момента знакомства с этим странным матросом, что принес ему собственноручно сшитую одежду. Занять в сердце мальчишки определенный уголок удалось Лучкину за тот месяц, что они направлялись в Гавану. Есть теперь дело постоянное у Лучкина, забота о ребенке отваживает его от пьянства, даже думать о своем горе не в состоянии, когда улыбается бывший невольник, зная, что улыбок у того в жизни было не так много. Дальнейшие приключения только укрепили их дружбу. Юнга Богатырев — любимец команды и всего офицерского состава. Прошло уже два года, полмира обошел с «Богатырем» Максимка, говорит он теперь твердо, уверенно, не путаясь в словах. Радуется сердце Лучкина за ребенка, нянька он знатная — и пожурит, когда надо, и тому, чего не знает арапчонок, научит. Наглядеться порой не может на него, до чего гордость берет. Слышится из того или иного угла корабля порой «Лючики, Лючики», спешит Лучкин на этот зов, головами качают матросы с улыбками — одно слово, разбаловал мальца. — Арапчонок наш вроде и говорить умеет, братцы, а Лучкина фамилию все коверкает, — тихо вздыхает боцман общую мысль, понимая, как и все, что это у них там между собой свое, почти семейное. Знает Лучкин, что дважды его спас Максимка. Что смысл жизни он обрел в нем. Тот как сын, которого у моряка никогда не было, называет его так, как запомнил в первый раз — «Лючики». Улыбается при этом и делится тем, что кок ему тайком в руки передал. Ну, а Лучкин улыбается в ответ, треплет озорника по голове, принимая угощение. Делят они все тяготы матросской жизни вдвоем, не переставая удивляться друг другу. Не разлей вода.