***
Александра Ивановна в последний раз оглядывала себя в зеркале перед выходом к гостям. Лёгкое кремовое платье по щиколотку с небольшим вырезом на груди казалось ей неуместным и совсем неподходящим. Слишком женственно, слишком нарядно. Она вообще не хотела всей этой кутерьмы, но Борис настоял, и вот теперь, она нервно прохаживалась по небольшой комнате, разнашивая всё ещё жмущие каблуки. На столике рядом с зеркалом милым белым пятнышком переливался в лучах солнца ее свадебный букетик. Сегодня она невеста. Без пяти минут жена. Саша уже и не верила, что когда-нибудь испытает все это. А вот сейчас она была совсем не уверена в том, хочет ли этого. Несколько минут назад мама, перед тем как уйти к гостям, сказала ей, что ее дочь сделала правильный выбор и что она безумно гордится ею. Слышать это Саше, конечно, было приятно, но червячок сомнения продолжал подтачивать ее изнутри. Ей хотелось думать, что это все предсвадебная депрессия, которая бесследно исчезнет, как только она увидит Бориса, стоящего у алтаря. Губы Саши тронула неосознанная улыбка. Ее Борис. Сколько всего они вместе пережили. Встречи, расставания, измены, ссоры, примирения… Он был для нее самым родным человеком. Только вот почему-то сейчас всего этого казалось катастрофически недостаточно. Тут же сознание услужливо подкидывало мысли о том, что со свадьбой ничего не изменится. Борис будет все также недоволен ее увлеченностью работой, будет бессмысленно ревновать ее к коллегам, заставлять выбирать между работой и семьёй. С одной только разницей, что теперь он будет иметь на это полное право. И как она могла позволить зайти себе так далеко? Саша так привыкла жить в своём маленьком мирке, в котором были только мама, ее сын Мишка и… работа. Борис всегда как- то само собой оставался немного в стороне. Вообще мужчины в ее жизни были как будто за бортом. Не специально… Просто так получалось. Отсутствие кольца на пальце давало призрачное оправдание ее автономности, самостоятельности, возможности уходить и приходить, когда она захочет, и принимать такие решения, какие она сама посчитает нужными. А теперь ей придется навсегда впустить его в свою жизнь и считаться с его мнением, прислушиваться. Слушаться его… Александра недовольно тряхнула головой так, что ее усердно уложенные парикмахером волосы немного растрепались, и Саша пальчиками заправила игривый локон за ухо. — Александра, — в комнату постучалась администратор — милая девушка блондинка, — все ждут только Вас. — Да-да, конечно, — торопливо схватив букет со столика, Саша ещё раз машинально посмотрела в зеркало, пригладила волосы и вышла вслед за администратором, бросив на светлую комнату, которая последней запомнит ее такой, прощальный, печальный взгляд. Как только Александра Ивановна вышла к месту проведения церемонии, все взгляды обратились на нее. Она успела заметить сидящих рядышком коллег, нескольких знакомых Бориса, подругу, показывающую ей поднятый вверх большой палец, маму… Саша невольно сжалась под их пристальным вниманием, несмотря на то, что отовсюду слышались восхищённые перешептывания и радостные по-доброму завистливые вздохи. Борис в черном классическом костюме, в галстуке, с белой розочкой в петлице также во все глаза смотрел на Александру, и восхищенная улыбка выдавала его с головой. Казалось, он совсем не замечал ее смятения и был абсолютно спокоен, но внимательный наблюдатель мог бы заметить, как Борис от волнения нервно заламывал пальцы правой руки. Саша попыталась улыбнуться ему в ответ, но почему-то не вышло. Она медленно пошла по дорожке, чуть опустив голову и закусив губу, пытаясь сдержать совершенно ненужные слезы и надеясь, что этого никто не заметит. Букет в ее руках мелко подрагивал, и Саша крепко прижимала его к груди, чтобы успокоить трясущиеся руки. Ей казалось, что она шла целую вечность, а когда поравнялась с Борисом и вложила ладонь в его протянутую руку, осознала, что этот ее путь занял одно стремительное мгновение, которое так теперь хотелось отмотать назад. Все замерло в молчании. Через несколько секунд церемониймейстер стала громко зачитывать неестественно пафосные слова клятвы, а Александра, к своему стыду, тут же потеряла нить ее речи и погрузилась в невесёлые мысли. Ей почему-то вспомнилось как она только приехала в Геленджик, как пришла на работу в новый отдел, как пыталась заслужить уважение коллег, как потом они стали настоящими друзьями, и других у нее сейчас не было. Вспомнились несколько прекрасных месяцев, проведенных с Иноземцевым и Мишка, который сейчас сидел на руках у бабушки где-то в толпе гостей. Вспомнилась любимая работа, запутанные дела, вечные ночные вызовы, звонки Валентина по утрам, его извечные комплименты, вызывающие искреннюю улыбку, пирожные в машине по дороге на работу, самоотверженное желание помочь… Валентин. Только сейчас Саша поняла, что не увидела его среди гостей. Воспоминания о нем непонятной ноющей болью отдались где-то в груди. Саше стало очень холодно и она поежилась от слабого порыва южного ветерка. Ощущение приближающейся непоправимой ошибки накрыло ее с головой. — Александра, согласны ли Вы взять в законные мужья Бориса? И тишина. Только розы шелестят лепестками на ветру, как будто нашептывая ей правильный ответ. Подозрительный ропот среди гостей ничуть не отрезвлял, и в голове у Саши все ещё не было ни одной ясной мысли. — Александра? — женщина, зачитывающая клятву, участливо склонила голову и заглянула Саше в глаза. — Нет… Я не могу. Простите меня… Саша уже хотела развернуться и уйти, но Борис перехватил ее за локоть и прижал к себе, наклонившись к ней к самому уху: — Саша, что ты творишь? Что ты делаешь? — Борь, прости, но я не могу. Это все — одна большая ошибка, — она покачала головой из стороны в сторону, как будто это придавало ее словам хоть какой-то разумный смысл. — Прости меня, пожалуйста. И вырвавшись из его рук, Александра пробежала мимо ошеломлённых гостей и скрылась в гостинице. Борис лишь только проводил ее растерянным взглядом. — Все отменяется. Приносим свои извинения, — громко провозгласил он и ушел в противоположном направлении, на ходу выбросив из петлицы увядшую розу. Александра ворвалась все в ту же комнату, которая теперь не показалась ей такой красивой и уютной, на ходу расстёгивая удушающее платье и сбрасывая ненавистные туфли. Осознание совершенного медленно накрывало ее с головой, и от этого становилось только хуже. Полсотни гостей, столько денег, приготовлений, несколько лет упорного труда над отношениями и все насмарку. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Они дошли до точки. Финал. Опустите занавес. Саша на автомате надела привычный костюм: футболку, джинсы, кроссовки, — схватила свою сумку, в которой побрякивали всякие женские безделушки — косметика, шпильки, лак для волос. Но это сейчас все было неважно. Главное — уйти отсюда поскорее, пока никто не нашёл, не догнал, не попытался остановить, образумить… Потому что это все уже будет совершенно бессмысленно и бесполезно. Она сделала свой ход. Следующего уже не будет. Чтобы исчезнуть незамеченной, Саша сбежала по лестнице и вышла во внутренний двор через черный ход. А там недалеко было и до остановки, где она поймала такси и уехала в город в неизвестном даже для себя направлении.***
— Остановите здесь, пожалуйста. Таксист резко затормозил, недовольно оглядываясь на молчаливую пассажирку. Расплатившись, Саша вышла из машины и огляделась. Небо над городом уже утонуло в тягучих, темных сумерках, а среди облаков проглядывались острые очертания полумесяца. Уже несколько часов Александра бесцельно бродила по городу, отключив телефон. Она сменила несколько такси, погуляла по набережной, побывала в парке, даже доехала до своего отдела, но не решилась подойти близко. И вот сейчас она остановилась у известного в их городе бара, где в основном собирались только местные жители. Светящаяся в темноте вывеска призывно предлагала войти и забыть о своих проблемах. Громкая музыка, танцы, коктейли — прекрасное место, чтобы затеряться среди незнакомых людей и спрятаться от своих же мыслей. Саша стремительно протолкалась сквозь толпу танцующих к барной стойке, но неожиданно резко остановилась. Глубоко вдохнув, Александра продолжила путь и с некоторым трудом забралась на свободный высокий барный стул. — Мне, пожалуйста, то же самое, — кивком головы Александра указала бармену на сидящего рядом молодого парня. Он повернул голову на знакомый голос, и на Александру взглянули светлые голубые глаза Валентина. Широков уже несколько часов провел в оглушающем грохоте бара, пытаясь крепким алкоголем заглушить ноющую тоску внутри. Люди вокруг Валентина совсем его не интересовали, а пара симпатичных, слишком ярко накрашенных девушек, попытавшихся его разговорить, удивительно быстро поняли, что ловить им здесь абсолютно нечего. Только бармен, такой же неразговорчивый, как и тот, которого он прожигал глазами с утра, иногда спрашивал, не повторить ли ему. Но потому, что Валентин чувствовал, что он все еще не совсем пьян, он понял, что его молчаливый товарищ — настоящий профессионал. Ему казалось, что он прямо видит, как она сейчас танцует в объятиях своего теперь уже мужа, как весело смеется, как искрятся ее глаза от счастья, когда вывозят большой кремовый торт, как, держась за руки, супруги отрезают первый кусочек их большого семейного счастья, как она бросает букет и радостно хлопает в ладоши, как, скорее всего, не замечает его отсутствия. А он снова слабак. Сидит тут один и надирается в стельку, чтобы забыть, не помнить, предать забвению хоть на минуту. Секунду. Когда Широков, как будто издалека, услышал ее голос, он подумал, что уже дошел до края. Всё, можете вывозить. Только лечение вряд ли поможет. И поэтому, когда он поднял голову, был уверен, что увидит рядом все такой же одинокий пустующий стул. Но вместо этого его взгляд впился в Александру, как-то грустно улыбающуюся, задумчиво вырисовывающую узоры на угольно-черной поверхности барной стойки. На мгновение она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза своими шоколадно-карими, а Валентину показалось, что она заглянула прямо в душу, как будто с обрыва прыгнула без страховки. — Как прошла свадьба? — подчеркнуто равнодушно, даже голос не дрогнул. Саша хмыкнула в ответ и покачала головой, не поднимая глаз. — Почему вас не было? Валентин горько усмехнулся и только опрокинул в себя остатки виски. — Повтори, — бросил бармену, и тот удивленно повел бровью — первая эмоция за весь вечер. Игра в молчанку рисковала затянуться. Валентин искоса наблюдал за Сашей. Сейчас в ней трудно было угадать ту красивую женщину, какой она была с утра. Только праздничный макияж и призрачное подобие укладки напоминали о том, что сегодня должно было состояться какое-то важное событие. — Свадьбы не было, — просто сообщила она, как будто это был прогноз погоды. Валентин вскинул голову, пытаясь переварить услышанное. Спрашивать что-то не хотелось, хотя вопросов на языке вертелось не меньше дюжины. — Не хотел смотреть на то, как вы уходите к другому, — в свою очередь ответил Валентин. Алкоголь как никогда помогал говорить искренне. Саша горько улыбнулась и, сцепив руки в замок, уткнулась в них лбом. Они оба понимали, что ответа не требуется. — А жаль, что ничего не произошло, — продолжил Валентин. — Я вам букет красивый оставил, а так пропал, получается, без надобности… — Вы считаете, я дура? — Кушнир снова повернулась к Валентину. Широков иронично выгнул бровь и впервые за весь день даже попытался искренне улыбнуться. — Ну столько лет угробила на отношения, а в конце концов осталась у разбитого корыта. И всё это, можно сказать, прямо на ваших глазах. Даже стыдно становится за себя. — Посмотрите на ситуацию с другой стороны, — Валентин включил режим профессионального психолога. — Теперь перед вами открыты все двери. Вы абсолютно свободны. — Абсолютная свобода — это и абсолютное одиночество, — пафосной фразой, увиденной однажды в социальных сетях, ответила Александра. — Бросьте вы это, Александра Ивановна, — на затуманенном фоне его сознания заиграла медленная музыка, волшебным образом погрузив весь клуб в томно-романтичное настроение. — Давайте потанцуем. «Бинго, Валентин! Сегодня просто день неожиданных решений!» Александра недоверчиво на него посмотрела, испытывая некоторое чувство дежавю. Сегодня перед ней уже стоял мужчина, также протягивающий ей руку, но почему-то сейчас она не испытывала того удушающего чувства совершаемой ошибки. Саша легко соскочила с высоты стула, проигнорировав предложенную Валентином руку помощи. И только оказавшись на земле, вложила свою ладошку в его. Валентин, всегда мягкий и нерешительный, резко притянул Александру к себе и положил руки ей на талию, чуть склонившись к ней из-за разницы в росте. Саша холодными ладошками провела по его плечам, сминая шуршащую ткань рубашки и не решаясь максимально сократить расстояние. Но через несколько тактов убаюкивающей музыки расслабилась и, сделав шажок вперед — будто в пропасть, — уткнулась носом ему куда-то в грудь и сцепила руки, обвив Валентина за шею. Со стороны они, наверное, казались странными. Высокий молодой парень официально-нарядный сжимал в объятиях одетую совсем не по-клубному соблазнительно женщину, которая как будто цеплялась за него, как за спасательный трос, который только и держал её еще на земле. Они медленно покачивались в такт музыки, утопая друг в друге, стараясь не растерять от близости остатки здравого смысла. Горячие руки Валентина, казалось, прожигали ткань футболки до самой кожи, а когда он мазнул губами по ее виску, Саша резко выдохнула, зажмурилась и вцепилась в его плечи еще сильнее. Теплый след от недо-поцелуя горел огнем, но Александра и не думала расцеплять кольцо рук, соединивших их в единое целое. Музыка оборвалась так резко, разрезав пополам сковавшую клуб атмосферу и тут же заполнив его современными мотивами. Молодежь тут же переключилась на новое настроение, а Саша и Валентин все еще стояли, обнявшись и тяжело дыша. — Мне нужно на свежий воздух, — прошептала Александра ему на ухо, опалив шею горячим дыханием. — Здесь очень душно. Валентин только кивнул в ответ. Говорить что-то было бы самоубийством. Голос пропал, а по телу все еще бегали мурашки от ее запретной близости и ледяных прикосновений. За дверьми ночного клуба ещё по-весеннему холодный ветер срывает вязкую пелену с глаз. Они смотрят друг на друга с безопасного расстояния, пытаясь каждый прочесть в глазах другого, что же только что произошло между ними. А Валентину так и хочется закричать, что это, черт возьми, не вопрос сегодняшнего вечера, а проблема, которую он безрезультатно пытается решить вот уже который год. Саша обнимает себя руками, и Широков, заметив этот жест, подходит к дороге и ловит такси. Открывает перед ней дверцу автомобиля и знаком руки предлагает сесть в машину. Приблизившись к Валентину, Саша уже хотела спрятаться в салоне от пронизывающего ветра, когда поняла, что Широков не собирается садиться в машину. — Вы не поедете? — голос все-таки предательски дрогнул. Валентин угрюмо покачал головой. — Валентин, я… — Александра Ивановна, не нужно ничего говорить. Это все равно будет ложью, а я уже сыт ей по горло, — алкоголь все еще помогал быть смелым на словах. — А что тогда?.. Договорить она не успела, Валентин заткнул ее поцелуем. Жадным, дерзким, до головокружения болезненным. Нужным. Их разделяла железная дверца автомобиля, но все внутренние преграды обрушились в один миг каменными руинами на осколках их уставших душ. Он взял ее лицо в свои руки, сминая мягкие губы, покусывая и тут же зализывая ранки. Саша, постанывая от удовольствия, лишь только держалась обеими руками за машину, чтобы не упасть. Всё закончилось также внезапно, как и началось. Дыхание никак не получалось восстановить, они стояли друг напротив друга, все также разделенные автомобильной дверцей. — Ехать-то собираемся? — подал голос уставший ждать все никак не расстающуюся парочку таксист. Александра будто очнулась ото сна, сбросив сковавшее ее оцепенение, и уже хотела скрыться в темноте салона, но Валентин перехватил ее и снова сократил расстояние между ними. — Я чуть не потерял тебя сегодня. Второй раз я себе этого уже не позволю. Саша ошеломленно кивнула ему в ответ, неосознанно соглашаясь с его словами. Валентин расплылся в своей уже знакомой улыбке позволил Саше сесть в автомобиль, махнув ей на прощание рукой. Уже сегодня над Геленджиком снова взойдет солнце. Сегодня они снова начнут играть свои заученные наизусть роли. Но сегодня они позволили себе совершить хоть что-то правильное, может быть, впервые за много лет. Сегодня они начнут новую жизнь. И, может, теперь у них найдется в ней место для друг друга.