Delicate steel.

Неделя пролетела для Рейвен с пугающей быстротой. Анжела по — прежнему игнорировала Рейчел, и она не могла винить ее за это, даже если та тоже была обижена. Она знала, что унаследовала свой характер от матери, и Анджела иногда раздраженно ворчала, что дочь стала ее копией и единственным разумным решением было просто подождать, пока женщина остынет. Рейвен вспомнила, как мать не разговаривала с ней две недели, когда она разбила вазу, и задалась вопросом, сколько еще продлится ее молчание. Бен тоже не отличался разговорчивостью. Хотя раньше у него не было никаких контактов с Рейчел, их общение закончилось приветствием в течение дня, и теперь он просто держался подальше от всего этого, за что Рейвен иногда была ему благодарна. Этот человек никогда не пытался стать для нее новым отцом, отчасти потому, что Рэйчел в этом не нуждалась, а отчасти потому, что он тоже в этом не нуждался. У Рейвен был один отец, и этого ей было достаточно. Он был груб, жесток и предпочитал проводить вечера в компании шлюх и бутылок пива, не заботясь о том, что у него дома одна маленькая дочь. Когда он был трезв, что случалось редко, Рейвен вспоминала, как он учил ее метать ножи или как они с отцом катались на его велосипеде с его друзьями. Она вспомнила, как все они пахли пивом и дешевым табаком, и этот запах всегда ассоциировался у нее с детством. Тригон был опасен. Даже когда Рейчел была ребенком, она понимала это и всегда старалась не попадаться отцу на глаза, когда он был пьян или в плохом настроении. Она пряталась на крыше, отсиживалась в придорожных кафе или ночевала в шкафу байкерского клуба. Это не всегда спасало ее, и иногда Рейвен не успевала уйти до возвращения отца домой, а шрамы на спине и несколько сигаретных ожогов на плече служили напоминанием об этих случаях. Она вспомнила, как отец грубо и больно держал ее за руку, поднося горящий окурок к ее коже, вспомнила, что он сказал только одну фразу, в то время как пламя прожигало ее плечо. Терпи. И Рейчел терпела. Ради мамы. Она проглотила слезы, зная, что это только еще больше разозлит отца, и всегда молчала, когда он мог ударить ее или избить. Анджела видела побои на лице дочери, и Рейвен не хотела быть для нее еще большей проблемой, чем она была, и в то же время не жаловалась на то, как ей больно. То же самое он проделал и с ее матерью. Рейвен вспомнила, как Анджела кричала и плакала, проклиная его самыми ужасными словами на свете, когда он снова возвращался пьяным. Рейчел не знала, была ли ее мать так сильно влюблена в Тригона или она была просто глупой маленькой девочкой с ребенком на руках и поэтому терпела его выходки, но однажды вечером Анджела исчезла. Возможно, ее терпение иссякло или синяки, оставленные Тригоно, перестали заживать, но она просто ушла, оставив Рейвен, и это было еще хуже, чем ожоги на ее плече. Ни одна боль в мире не могла сравниться с той, когда Рейчел поняла, что Анджела покинула ее, и детская обида все еще жила в ее сердце. С этого момента Рейвен стала замкнутым и мрачным ребенком, но поступок матери, казалось, пробудил в ней маленькую, но существующую любовь к отцу. Да, он был жесток и ужасен, но, несмотря на это, он кормил девочку, одевал ее и в некоторых случаях действительно вел себя как отец. Например, Ворон обладал властью и неприкосновенностью, как бы странно и нелепо это ни звучало, но это было так. Она была дочерью и единственным ребенком человека, чье имя трепетало на устах других людей, и это иногда было полезно. Раньше, когда Рейчел была ребенком, она не понимала, почему другие суровые дяди так легко подчиняются ее отцу, только после того, как узнала, что Трайгон был главарем банды и держал районы Форкс-сити в страхе. В школе Рейвен боялась не только детей, но и их родителей, когда отец приезжал за ней на черном тонированном «Мустанге». Девочка любила эту машину и часто помогала отцу с ее ремонтом, копалась в запчастях и пачкалась в моторном масле, а после этого, когда стемнело, они с отцом заказывали много китайской еды и лежали на старом диване, пока Рейчел слушала его рассказы. В такие моменты она чувствовала себя счастливой и забывала, что завтра Трайгон снова напьется. Анжела вернулась через 7 лет. Рейчел возвращалась из школы и, увидев на пороге своего дома темноволосую женщину, сначала не узнала в ней мать. Она не испытала того дикого восторга и радости, которых ожидала от нее Анджела при встрече, и это, как поняла далее Рейчел, сильно задело женщину. А чего она ожидала? Что она появится через семь долгих лет, и Рейвен с первого взгляда забудет, что оставила дочь жить с чудовищем? Ни одного письма, звонка или гребаной СМС, а Рейчел могла только мечтать о поздравительной открытке на свой день рождения, и теперь она надеется, что дочь бросится к ней в объятия. Слова матери о том, что она берет Рейвен, спустя несколько лет звучали глупо, и девочка приняла их с большим скептицизмом. Теперь ее мать навещает ей лапшу, а после этого она снова исчезнет и останется, как прежде, с отцом. Но всего через несколько часов они с Анджелой уже сидели в самолете. Через пару часов Рейчел стояла перед старым желтым трейлером в Атланте, и ее мать ободряюще улыбалась девочке. С этого момента Рейвен стала жить с Анджелой. В конце концов, иногда она скучала по Тригону, девочка провела с ним большую часть своего детства, но ее тоска прекратилась буквально в тот момент, когда Рейчел увидела следы ожогов. Ее отец время от времени звонил им, угрожая и запугивая Анджелу. На следующий день она просто сменила номер телефона. Жизнь с матерью была не так уж плоха. В первые дни им обоим было странно и неловко находиться в обществе друг друга, и ни один из них не знал, как на это реагировать. Анджела искала, о чем бы поговорить, а Рейвен просто игнорировала ее. Так продолжалось несколько месяцев, но в конце концов Рейчел увидела, как ее мать пытается быть для нее настоящей матерью, работает и продолжает пытаться установить с ней контакт, и девочка дала ей шанс. Они ссорились, но мирились, переезжали и съезжали, продолжая жить вместе и радуясь своему особому миру. А потом был Нью-Йорк, вторая беременность Анджелы и ее свадьба, и Рейвен знала, когда все пошло не так. — Ты знаешь что не сможешь вечно прятаться от меня? — Рейчел резко дернулась, поднимая глаза от пола когда голос над ухом выдернул её из своих мыслей. — Боже, Эми, ты сведешь меня в могилу. — проворчала она, глядя на совершенно не раскаявшееся лицо подруги. Роджерс фыркнула на ее слова, отодвинула стул для себя и села рядом с Рейвен. Она заговорщически поиграла бровями, внимательно оглядывая библиотеку в поисках кого-то еще, но комната была совершенно пуста, а потом придвинулась к Рейчел еще теснее. — Окей, ты ведешь себя странней чем обычно. — Рассказывай. Рейчел тупо моргнула, смотря на неё. — Чего? — Рассказывай. — Да что рассказывать? — раздраженно проворчала Рейвен, увеличивая расстояние между ними, но Роджерс снова придвинулся к ней, прижавшись лбом к ее лбу. — То как ты оказалась в машине с одним из членов семьи Уэйн после вечеринки. — Рейчел все еще смотрела на подругу с непониманием, когда в ее голове всплыло имя Ричард. — Ты имеешь в виду Ричарда? — О, а у тебя есть еще знакомые в их семье? Рейвен не собиралась говорить что у неё в мыслях были зеленые глаза и губы, сжатые в опасно тонкую линию и она не собиралась вспоминать как низко и мрачно звучал голос Дэмиана. — Нет, да и что здесь такого? — Амелия вдруг ахнула от шока, глядя на Рейвен, как на двухлетнего ребенка, который знает таблицу химических элементов и драматически схватился за сердце. — Прекрати вести себя так, буд-то я открыла Америку. — Рот раздраженно закатила глаза, возвращаясь к книгам, лежащим перед ней, не имея желания смотреть дальше на выступление подруги. — Ты ведь понятия не имеешь что означает семья Уэйнов для Дейта, о мой юный Ворон. — это был скорее риторический вопрос, чем рассуждение, и Рейчел просто бросила на Роджерса один из своих угрюмых взглядов. — А должна? — Да! Они как звезды на улицах Беверли-Хиллз или самый лакомый кусок торта! — Рейвен задумалась, представляя это в своих мыслях. — Довольно странное сравнение. — Какая разница, главное что каждый из них до усрачки богат и горяч. Глаза Рейвен сузились, когда она посмотрела на Амелию, и ее голос упал до низкого шепота. — А как же Майкл? — Я все ещё люблю Майкла, но ты то у нас без парня. — прежде чем Роджерс сказала что-то ещё, Рейвен раздраженно захлопнула книгу, скидывая учебники в сумку. Она знала в какую сторону клонит подруга и мысленно надеялась что разговоры на тему парней не коснуться их, но ува, Амелия Роджерс была дочерью своей матери и имела огромное любопытство и любовь к сплетням. — Нет. — сухо сказала Рейвен, кидая мрачный взгляд на подругу. — А? — Даже не думай об этом. — Но почему?! — Эми, казалось, была очень расстроена этим ответом и забыла о своих вещах на столе, когда они с Рейчел вышли из библиотеки. Девушка покачала головой, решив, что ее ответ прозвучал слишком резко, и вернулась за вещами Амелии. — Просто…просто я не хочу и все. — Пфф ты слишком странная для меня, Рейчел Рот. — Возможно. Роджерс внезапно замолчал, глядя на Рейвен со странным выражением на лице, как будто она знала что-то, чего не знал никто. — Возможно ты не хочешь найти парня, потому что…ищешь девушку? — тихо сказала она, и Рейчел вдруг громко рассмеялась на весь коридор, обернувшись к ней. Мягкая улыбка осветила ее лицо, видя, как взволнованно Эми смотрит на нее, готовая поддержать любой ответ. — Нет, Эми, я не лесбиянка. — Я хочу сказать, что в этом нет ничего плохого, Рэй, любовь-очень сложная штука, и если ты просто боишься в этом признаться, то… — Амелия Роджерс я на сто процентов могу утверждать что меня не привлекают девушки. — Эми внимательно посмотрела на Рейчел, ища подтверждения своим словам в ее глазах, а затем сокрушенно вздохнула. — Ну ладно, ладно, я тебе верю. Но я все еще не понимая почему ты так против парней. — Я не против парней, просто мне это не нужно. Возможно, когда-нибудь я влюблюсь и принесу наконец в твою душу покой. — сказала Рейвен, улыбаясь про себя. Она никогда не испытывала любви и, наверное, была этому рада, зная, к чему толкает ее это трепетное чувство людей. Просто ей самой было хорошо, и она прекрасно справлялась без СМС «доброе утро» с сердцем. — Ага, я состарюсь за это время. — Эми драматично закатила глаза, кидая хмурый взгляд на Рейвен. Они вышли на улицу, было солнечно, но прохладно и весь школьный двор был усыпан желтыми листьями с уже голых деревьев. Рейчел всегда любила осень больше, чем другие времена года. Летом было невыносимо жарко, зимой невозможно было пройти из-за снега, и весна казалась ей слиянием этих двух времен года и вызывала в ней смешанные чувства. Осень была прекрасна, хотя голые и серые деревья казались мрачными, но Рейвен всегда нравилось, как ярко выглядят осенние пожелтевшие листья, и она обожала влажный воздух после дождя. Она глубоко вздохнула, радуясь тому, что в легкие поступает свежий кислород, и вдруг нахмурилась, когда Амелия снова прервала ее идиллию. — Я начинаю тебя ненавидеть. Амелия отмахнулась от неë, казалось даже не услышав слов Рейвен. — А я перестаю понимать, как ты умудряешься притягивать к себе проблемы, даже стоя на месте. — лицо Роджерс было взволнованным, когда она указала в сторону школьной парковки. Рейчел проследила за ее движением, удивленная и смущенная резкой переменой настроения подруги, прежде чем ее глаза расширились от шока, а сердце подпрыгнуло на месте. Она не знала, была ли это игра ее ума, и это не имело абсолютно никакого смысла, когда как и неделю назад, на неё смотрели чертовски большие зеленые глаза. Он стоял возле черной иномарки, облокотившись о машину, люди во круг него оживленно разговаривали, но это как будто не волновало его, пока взгляд Дэмиан настороженно скользил по её фигуре. Он снова поймал взглядом Рейчел, и она увидела, как задрожала его нижняя губа, когда она встретилась с ним взглядом. Сглотнув, Рейвен попыталась не обращать внимания на стук своего сердца, когда он так смотрел на нее. — Я понятия не имею о чем ты говоришь. — она откашлялась, надеясь, что ее голос прозвучал ровно. — Ну да, именно поэтому чертов Дэмиан Уэйн пожирает тебя взглядом. — Ты преувеличиваешь. — проворчала Рэйчел, глубоко вздохнула и осторожно пошла через стоянку. Она продолжала двигаться к выходу, заставляя себя не оборачиваться и не оглядываться. — Вы знакомы? — наконец не выдержав, спросила Эми, следуя за подругой. Рейчел покачала головой, не задумываясь над ответом. — Да…или нет, я виделась с ним один раз. Рейвен просто оставила этот вопрос между ними, стараясь не давать Эми больше информации для сплетен, иначе она не позволит ей жить спокойно. По ее дерзкому и любопытному выражению лица Рейчел поняла, что уже обречена, и мысленно застонала, потирая лицо. Они с Дэмианом действительно встречались только раз в жизни, он не обращал на нее внимания и делал все, чтобы досадить Рейвен, а она старалась забыть тот злополучный вечер, когда согласилась пойти на эту гребаную вечеринку. Единственное, чего ей не хватало для полного счастья, — это болтливого языка Амелии Роджерс. Рейчел вздохнула, пытаясь избавиться от давящего чувства внутри, чувствуя, как зеленые глаза буквально прожигают в ней дыру, и позволила себе бросить быстрый взгляд назад, не желая по какой-то причине отводить его обратно. Она видела, как плотно сжаты его губы, как тяжело вздымается грудь, и казалось, что он был раздраженным тем что находиться здесь.Она не знала, был ли он ровесником Рейвен, но за все время учебы в этой школе она ни разу не видела Дамиана в классе, и, возможно, он учился дома, тогда Рейчел задумалась о причине, по которой она заставила его быть здесь. Но он продолжал смотреть на нее, и Рейвен не могла отрицать, что он выглядел чертовски привлекательно в своей черной кожаной куртке. Эта мысль заставила ее прикусить губу, и Рейчел вдруг заметила, как Дамиан тяжело сглотнул, его поза стала более нервной и раздраженной, когда он продолжал смотреть на нее, и он резко отвел взгляд в сторону, забыв о ее существовании. Рейвен нахмурилась, внезапно почувствовав себя сбитой с толку потерей контакта, и заставила себя отвернуться, стараясь не обращать внимания на жар во всем теле. Она раздраженно фыркнула, когда наконец пересекла парк и вышла из школы. Придурок.

======

Слова отца поразили Дэмиана до глубины души, когда он буквально почувствовал, что его ноги приросли к земле, и он остался стоять, пригвожденный к месту. Он был в хаосе в течение последних двух часов, с того момента, как увидел свою пару и принес ее бесчувственное тело домой. Он чувствовал тревогу и страх, кровь все еще кипела в нем, как адский огонь, глядя на ее измученное лицо и Талия, вместе с Ричардом еле оттащили Дамиана от девушки, сославшись на то, что ей нужна медицинская помощь и только тогда он отступил. Его волк жалобно завыл, чувствуя себя опустошенным от расставания с парой. Дэмиан не помнил, как и при каких обстоятельствах он оказался в кабинете отца, но почувствовал, как гнев вернулся с новой силой, как только Брюс закончил фразу. Он зарычал, вставая кресла и приближаясь к отцу. — Что значит, я не могу к ней подойти? — Она человек, Дэмиан. — голос Брюса звучал сурово и мрачно, он, казалось, был так же озабочен всей ситуацией, как и его сын, и темные тени легли на его лицо, когда он наблюдал за вспышкой гнева. Мужчина прекрасно знал, что происходит, когда молодой Альфа отрезан от своей пары, но его беспокоило совсем другое. — Она моя пара. — Да, и это самое странное. — Брюс устало опустился в кресло, потирая лицо руками, и глаза его выражали крайнюю усталость. Дэмиан подошел к столу, его глаза все еще горели, но теперь его захлестнула волна тревоги, и сердце забилось быстрее. Он нахмурился, вспоминая уроки истории. — Почему? В истории был случай, когда человек стал парой оборотня. — его голос звучал озадаченно, и глаза Дамиана опасно сузились, когда он посмотрел на своего отца, явно видя что-то в его глазах, что заставило его волка жалобно скулить. — Был…один. Несколько тысяч лет назад. — мужчина вдруг резко остановился, пристально глядя в глаза сына и оценивая его состояние, прежде чем устало вздохнуть и продолжить. — И он закончился трагически. Человек умер, не сумев смериться с нашими законами, а оборотень обезумел от потери своей пары. Это заставило Дамиана вздрогнуть на месте, как только он представил себе свою пару мертвой, а ее голубые глаза не живыми и стеклянными, когда он вытащил ее из лап других оборотней пару часов назад, и это сломало что-то хрупкое внутри него. Он злился при одной мысли об этом. Парень тяжело сглотнул, стиснул зубы и нервно провел рукой по волосам, подняв тяжелый взгляд на мужчину в кресле. — Что мне нужно делать? — Ждать. По крайней мере, до дня Кровавой луны, а сейчас ты можешь для неё опасен. — Я никогда не причиню ей вред. — слова слетели с его губ как нечто само собой разумеющееся, и Дамиан даже не подумал произнести их. Брюс покачал головой, и легкая улыбка тронула его губы, когда он видел искренние выражение лица сына. — Да, но твой волк-животное со своими мыслями и инстинктами, Дамиан. Последовало долгое молчание, прежде чем Уэйн с трудом сглотнул и закрыл глаза. Миллионы мыслей метались в его голове, не позволяя ему думать как следует, и все, что он мог сделать, чувствуя себя более чем опустошенным, — это снова увидеть ее голубые глаза. Даже если ему дадут всего пару секунд. — Можно…мне увидеть её? — он не узнал свой собственный голос, тихий и разочарованный, и, возможно, он убьет себя позже за это, но сейчас Дамиан был рад, как никогда раньше, видеть короткий кивок отца. Не обращая внимания на взгляды родных, он пошел по коридору, мысленно считая шаги до заветной двери и остановился в шаге от нее. Он вел себя глупо, бросившись сюда, когда всего пару минут назад ему сообщили, что он представляет опасность для своей пары, но Дамиан ничего не мог с собой поделать. Он был глуп и безрассуден, когда дело касалось её. Уэйн думал о том, как он будет держать пару подальше все это время, когда один ее запах, тонкий цветочный аромат, сводил его с ума. Но сейчас, ему нужно было увидеть её вновь или он не знал, доживет ли до утра. Дэмиан тихонько нажал на дверную ручку, стараясь вести себя как можно тише. Его взгляд тонул в темноте комнаты, и он был рад своему преимуществу в ночном видении, когда единственным источником света в комнате была луна в небе. Он молча подошел к большой кровати, опустился перед ней на колени, и его взгляд скользнул по умиротворенному лицу девушки. Она спала, грудь ее тяжело вздымалась, на лице и теле не было и следа лесной погони, и Дамиан мысленно попытался запомнить ее профиль. Ее кожа, бархатистая и белоснежная, казалось, светилась в темноте, и одна мысль о том, какой нежной она могла быть, прикасаясь к ней, заставляла Дамиана скулить. Он почувствовал, как внутри него просыпается жар, заставляя его сердце биться в бешеном ритме, и его глаза постоянно следили за каждой частью ее лица, и он никогда не чувствовал себя таким счастливым. Она просто была рядом, и этого было достаточно, чтобы все мрачные и тягучие мысли после разговора отца испарились в его сердце. Он смотрел на нее, в глубине души ожидая, что она проснется и снова посмотрит на него своими прекрасными голубыми глазами, но девушка продолжала спать, и Дамиан не мог не почувствовать, как разочарование кольнуло его сердце. Дэмиан протянул к ней руку, внезапно вдохновленный волной нежности и теплого чувства в груди, и его большой палец скользнул по изгибу ее нижней пухлой губы, едва касаясь кончиков пальцев. Этого было достаточно, чтобы он почувствовал резкое напряжение в штанах и Уэйн резко убрал руку, чувствуя, как разные мысли о ней накрывают его голову. Он застонал от разочарования, провел рукой по волосам и горько усмехнулся в тишине. Дэмиан понятия не имел, как удержать ее от себя, зная, какими нежными были ее губы. Боже. Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, кроме её губ, дверь в комнату отворилась и на пороге показался Брюс. Он остановился в дверях комнаты, выжидающе смотря на сына, но не сделал ни шагу, давая некоторое время. Дамиан в последний раз разочарованно посмотрел на пару, его голова разрывалась от противоречий и желания остаться с ней, но безопасность его пары, была превыше его мыслей и, заправив прядь ее волос за ухо, он тихо вышел из комнаты.