Ганнибал и киски.

      Ганнибал посвящал работе бóльшую часть своего времени, но ему удавалось так его распределять, что всего дня хватало и на пациентов, и на готовку, и на прочий отдых в виде чтения, походов в театр/оперу и рисования. Сейчас же, решив, что если завтра выходной, то сегодняшний дождливый вечер можно растянуть и посидеть дольше обычного. Ганнибалу нравилось изображать жертв убийств, и, сейчас, он заполнял страницу в своём скетчбуке рисунком девушки, насаженной на рога. Ганнибал видел в этом некоторую красоту, эстетику, получая лёгкое удовлетворение от изощрённости совершённого убийства. В голове не было никаких мыслей, он чувствовал спокойствие от того, что сегодняшний день и заботы окончены, а завтра, пусть даже на выходные у Лектера существует распорядок дня, он может заняться чем хочет, спать сколько хочет (хотя, честно, ленивое прозябание дня в кровати – это не про Ганнибала), не придерживаясь этого распорядка, ведь он необязателен. Из процесса его вытянул странный звук. Лектер поднял голову, прислушиваясь. Секунда, три, десять спустя... тишина. Как только Ганнибал опускает голову, решив, что ему показалось, – он слышит это вновь. Теперь мужчина отчётливо понимает, что это похоже на мяуканье. Скорее всего, если бы дождь не тарабанил по окну, Ганнибал бы даже не стал бы ничего предпринимать, но сейчас, поднявшись со своего кресла, он вышел на порог, оглядываясь вокруг. Мужчина спустился вниз по лесенке, освещая себе путь фонариком телефона. Он ориентировался на мяуканье, и, нагнувшись, обнаружил под порогом своего дома котёнка. Это маленькое пушистое создание было похоже на растрёпанное чудовище из мультфильмов. Ганнибал протянул руку, доставая бедное существо и неся его за шкирку скорее в дом, потому что теперь они мокрые оба. Оказавшись внутри, Лектер отложил мобильник в сторону, взяв котёнка обеими руками, вытягивая его перед собой а-ля Симбу, только мордой к себе. Котёнок весь дрожал и не прекращал мяукать, постоянно осматриваясь вокруг, но не сопротивляясь действиям своего "спасителя", который с интересом его разглядывал, будто видит подобное существо впервые. Мужчина вздыхает, шагая в сторону ванной. Он набирает немного воды в раковину, чтобы отмыть животное от грязи и дождевой воды. Только вот котёнок сопротивляется, разводя лапы в стороны, шипя и извиваясь в руках Лектера, лишь бы тот его отпустил. Но не всё так просто! Спустя царапки маленьких когтей и громкого мяуканья, у Ганнибала вышло привести это существо в нормальный вид, толком особо не беспокоясь о своём и даже позабыв об этом, потому что все его мысли были заняты этим... созданием. Ганнибал протёр котёнка полотенцем, теперь более понимая расцветку того: светло-серый. — Чем же тебя угостить, - бормочит Лектер, относя животное на кухню, уже прижимая его к себе и согревая теплом собственного тела и рук. Молочку котам нельзя*, а котятам? Они же пьют молоко своей матери, верно? А сколько этому котёнку... месяцев? Он уже вырос с этого? Ему нельзя молоко? Достаточно-ли он взрослый, чтобы дать ему мясо? У него такая маленькая морда и зубы, так что единственное, что он сможет расжевать, это паштет. Так Ганнибал и поступил. Он поставил животное на стол перед собой; взял маленькое блюдце, положив туда немного куриного паштета, пододвигая его котёнку и наблюдая за тем, как создание с интересом изучает ему предложенное, пока не начинает есть.

***

      — Добрый вечер, Уилл, проходите, – Ганнибал любезно улыбается и пропускает Уилла в кабинет, отходя в сторону, позже закрывая за тем дверь, — Как Ваши кошмары? — Хуже, доктор Лектер, - Уилл садится на кресло, наблюдая за тем, как Ганнибал делает то же самое. — Что конкретно изменилось? — Каждый мой кошмар сопровождается каким-либо конкретным воспоминанием из жизни, и независимо от того какое это воспоминание, в каждом из них я – страдаю, - он выдерживает паузу, — Порой мне кажется, что я тону. Тёмная вязкая масса окутывает меня и я просыпаюсь весь в холодном поту от того, что задыхался, - он выдерживает короткую паузу, — Гаррет Джейкоб Хоббс главная причина моего беспокойного сна. — Вы пьёте что-то, чтобы облегчить свои страдания? — Иногда я выпиваю стакан виски перед сном. Помогает слабо, но это лучше, чем успокоительные, от которых становится хуже или не делается лучше вообще, - он вздыхает, — Я напуган. Мне страшно ложиться спать, потому что я постоянно думаю, что мне не убежать от преследующего меня кошмара. Иногда я боюсь не проснуться и осознать, что всё, что происходит в моих снах – и есть моя жизнь. Каждый раз, как меня окутывает сонливость, я ловлю панические атаки и засыпаю только под утро, когда уже светает, потому что чувствую себя защищённее при свете дня. Мои собаки- Уилл не договаривает, замолкая, как только слышит мяуканье. Ганнибал натягивает на себя улыбку, не сводя глаз с Грэма, играя друг с другом в своеобразные гляделки. Когда звук повторяется вновь, Лектер поднимается с кресла, впуская с комнаты ожидания маленькое существо в кабинет. А котёнок тем временем только радуется и бесится, цепляясь коготками за всё, с чем можно поиграть, но особенно он любил забираться на штанину Ганнибала и висеть на ней. И сейчас, когда котёнок хотел сделать это, мужчина взял того за шкирку, поднимая к себе, внимательно заглядывая существу в глаза. Тем временем, наблюдавший за всем этим завороженный Уилл не мог поверить своим глазам: доктор Лектер и котёнок! Маленький, беззащитный и глупый котёнок в доме у Ганнибала! — Решили разнообразить своё одиночество? – Грэм усмехается. — Это вышло случайно, - Лектер опустил существо на пол, наблюдая за тем, как тот начинает беситься и бегать по такому большому, по сравнению с ним, пространству, — Позавчера вечером я услышал как он мяукал под моим порогом и решил забрать к себе на какое-то время. — Похоже, вы быстро нашли общий язык. — Да, – Ганнибал взглянул на Уилла, — Простите за резкое прерывание сеанса. Продолжим? — Конечно. Хотя, знаете, мне всегда казалось, что Вам подойдут какие-нибудь... рыбки. — Рыбки?? - Он усмехается, садясь напротив, — Почему? — Котёнок не вписывается сюда так же, если бы здесь были дети. — Вы правы.       Всё оставшееся время они проговорили ни о чём. Уилл вышел с кабинета с ощущением лёгкости и мимолётной радости, будто только этого ему в жизни и не хватало.