Тёмный Лебедь

«The truth is when I look at you I see just the White Swan», — Black Swan

      По всему залу раздались бурные аплодисменты. Прожектор направили на сцену, закрытую алой ширмой. На деревянном полу сцены можно было заметить маленькие, длинные и потемневшие линии. Возможно, это была просто краска, которую случайно разлили пару недель назад, когда подготавливали сцену к предстоящему выступлению.       Вдруг всё затихает. Ширма поднимается, открывая взору только одну балерину в непривычно чёрном платье. Её голова была опущена и немного наклонена на бок. Из-под длинной рыжей чёлки чёрные, почти бездонные, глаза торжественно смотрели на зрителей. Она не могла сдержать улыбку.       Балерина поклонилась и замерла, прикрыв глаза,       Заиграла музыка. Хотя это сложно было назвать музыкой, ведь неожиданно начались громкие выстрелы пистолетов и автоматов, завизжала противная полицейская рация, где-то там, на улице, кричали люди. Но балерина словно получала удовольствие от этих звуков.       Она стала танцевать и словно ничего не замечала вокруг себя. Мир будто остановился и сузился до лишь одной балерины, которая танцевала подобно прекрасному лебедю.       Вот она закружилась, подняв руки. Её взгляд устремился наверх. Глаза буквально засияли.       Именно в такие моменты балерина как по-настоящему чувствовала, что может летать. Рассекать длинные поля и леса. Летать и затем опускаться в озеро, и вскоре снова взлететь за приятными ощущениями.       Но вдруг она открыла глаза и остановилась, а затем повернулась к аудитории. Зрители продолжали смотреть на неё совершенно пустыми глазами с застывшими улыбками. Странно. Ведь она отчётливо слышит страшные, но такие очаровательные ей крики.       И только сейчас она увидела среди зрителей одну женщину с пепельными волосами в чёрном костюме. Её лицо не выражало никаких эмоций, но если заглянуть в синие очи, то можно было заметить что-то на подобии усталости, перемешанное с печалью, разочарованием и заинтересованностью.       Балерина улыбнулась ещё шире и низко поклонилась, не отрывая от неё взгляда.       Та лишь на мгновение показала горькую усмешку и кивнула, немного откинувшись на спинку кресла.       Представление лишь только начиналось. Грубо покидать его прямо с середины, верно ведь?