Заставь меня взлететь

— Ты занимаешься организацией моего юбилея, а я, на минуточку, занимаюсь твоим бизнесом. Всё честно. Кстати, я хочу долю. — Больше ничего не хочешь? — мужчина устало облокотился локтями на стол, подперев подбородок ладонью. Я задумчиво посмотрел на пустой гленкерн. Затем подбросил вверх и, ловко поймав в воздухе, протянул вперёд. — Плеснёшь вискаря? — лидер Драконов взвыл. — Нет, серьезно, я даже готов вложить огромные бабки, чтобы расширить казино. Ты же знаешь, я собаку съел на грабежах, а тут федералы не схватят за яйца — теоретически, всё будет чисто. В кратчайшие сроки окупим инвестиции — и вуаля! — дело в шляпе. Хилл уже не слышал, мигом ретировался из кухни на второй этаж, хлопнув дверью. — М-да… С днём рождения меня, — отложив стакан, я взял бутылку Glenfiddich тридцатилетней выдержки и сделал пару глотков прямо из горла. Насыщенная горечь с нотами фруктов и шоколада приятно обожгла горло, раскатившись внутри тёплой волной. Время молниеносно перевалило за полночь, атмосфера в клубе раскрепостилась, градус распутства повысился. Играла громкая музыка, отовсюду слышались весёлые голоса. А кто-то прямо сейчас сорвал джекпот, не понимая, что конкретный игровой автомат заранее отрегулирован на сумму выплат не более тридцати процентов от денег, опущенных в него. Моя маленькая шалость удалась. Шарик крутился в колесе рулетки, манящий звон фишек, обмазанные тортом красотки на игровых столах — этого стоило ждать тридцать лет. Всё внимание похотливых самцов, собравшихся вокруг ограждённых подиумов с пилонами по бокам от бара, привлечено к полуобнажённым страстным блондинкам: от света зеркального шара стразы нижнего белья ослепительно сверкали, создавая многочисленные отблески на открытых участках кожи. Медленно покачивая аппетитными бёдрами в такт пикантному ритму, девицы одновременно запрыгнули на пилоны и плавно соскользнули вниз головой, раздвинув стройные ножки в разные стороны. С обаятельной улыбкой на лице я обходил танцующие тела, получая от некоторых поздравления. По пути далеко не трезвой походкой подошёл к одному из столов для карточных игр. При виде меня пышногрудая куколка, вытянувшись вдоль сукна, начала извиваться, как ненасытная кошка. Она была полностью без одежды, пряча часть наготы под слоем взбитых сливок и ягод. Схватившись за бортик рукой, я наклонился ниже и слизал вишню с груди, как бы невзначай коснувшись языком её затвердевшего соска. — Девочка с кислинкой, — прохрипел ей в ушко, после чего поправил косуху и дошёл до цели. Бурый и Майкл сидели возле бара, с вожделением наблюдая за всем происходящим. Я втиснулся между ними, жестом попросив бармена двойной виски. Ожидая заказ, я развернулся лицом к залу. — Надеюсь, вы не заскучали, — насмешливо обратился к парням. — Очень заскучали, так что прошу меня извинить, — Тёрнер слез со стула, смотря куда-то вдаль, — пойду «скучать» с той милашкой. Рассмеявшись, я похлопал его по плечу, прежде чем он ушёл в другой конец клуба. — А ты чего ждёшь? — пытаясь перекричать музыку, я занял стул, на котором ёрзал Майкл. Наполненный янтарной жидкостью стакан скользнул ко мне по гладкой поверхности столешницы. Я словил его рукой, разом опустошил и таким же образом передал обратно бармену. — Шоу, — Бурый хитро улыбнулся уголком рта, не прерывая зрительного контакта от людей на танцполе, и сразу смылся. — Какое шо... — Вишня! Услышав мелодичный женский голос, я на секунду замер, прислушиваясь к бешеным ударам сердца. Голос, который невозможно перепутать с кем-либо. Особенно, когда этот же голос заполнял спальню, ванную, пустой школьный спортзал пронзительными стонами. Я медленно повернулся. Надо же, какие лю... Возникшая передо мной Стефани в коротком серебристом платье не дала закончить мысль, обхватив своими губами мои. На мгновение я опешил, не понимая, в какой пранк меня втянули, но, послав всё к чёртовой матери, сжал её упругие булки и резко прижал к промежности. Стеф ахнула, а я, воспользовавшись ситуацией, проник языком в горячий рот девушки. Нежные мягкие губы насыщали тёплой энергией каждый дюйм моей телесной оболочки. Ткань, покрытая бисером и пайетками, облегала всё, что намного выше колен, позволяя мне опустить руку и вновь насладиться бархатной шоколадной кожей. Родной запах ванили, такой ненавязчивый и в то же время будоражащий, отчаянно сводил с ума. Но, к сожалению, у каждого начала есть свой конец. Стефани неловко отстранилась, поправляя упавшую с плеча бретельку. — Красотка, это что было? — пытаясь прийти в себя, я взъерошил волосы. — Прости, увидела первого бывшего и слегка растерялась. — Подожди-ка, я правильно понял? Назло бывшему номер один, ты засунула язык в рот бывшего номер два? — Только не говори, что не понравилось — всё равно не поверю, — Стефани игриво прикусила нижнюю губу, окинув меня медовыми глазами с ног до головы. — Или ты что-то скрываешь? Да, свой стояк в безумно тесных джинсах! С момента нашей последней встречи мелкая сучка похорошела. Точнее, заметно повзрослела за пять лет, оставив внешность милой школьницы в прошлом. Подтянутое тело, ноги стали чуть длиннее, а грудь чуть больше. Я старался не пялиться на глубокий вырез декольте, сквозь который просвечивались соблазнительные острые соски. Но держать себя в руках — это то, чего мне никогда не удавалось. Сверля взглядом красивое личико, я дотянулся рукой до гранённого стакана и вновь выпил всё до последней капли. — Пойду отолью, — бросил Стефани через плечо и поспешил в туалет. Вот так просто, безо всяких разговоров о жизни, работе, и новостей о том, кто теперь её ублажает ночью. Хорошо-хорошо, я знаю кто — Сара О’Нил. Наглая девчонка, укравшая даму моего сердца и её гетеросексуальную ориентацию. Закрыв целое помещение с кабинками, подошёл к одной из раковин и упёрся в неё руками. От выпитого алкоголя в голове мелькали грязные мысли. — Ну и что мне с тобой делать, предатель? — я поправил ширинку. Давненько я не прибегал к рукоблудству. Возможно, пора? — Может, я смогу чем-то помочь? — с ноткой флирта шепнул мужской голос сзади. — Твою мать! — я отскочил на пару метров вбок, врезавшись спиной в кафель. Передо мной стоял мускулистый молодой парень африканского происхождения. Черты лица выразительные, вьющиеся чёрные волосы, пухлые губы. Рукава бордовой рубашки закатаны, демонстрируют рельефные бицепсы. — Я же закрылся на шпингалет, какого хрена, чувак?! По неизвестной причине образ стоящего напротив надёжно запечатлелся в памяти. Его харизма явно нацелена сгубить последние остатки моего рассудка, из-за чего я тупо планирую сдаться под таким напором. — Ты про эту штуку? — покрутил он оторванным шпингалетом перед лицом. А я давно говорил Аарону, такого рода замок ни хрена не надёжный! — Сука… — шумно выдохнул я. — Будь добр, свали. Я слишком пьян, а ты начинаешь мне нравиться. Стоп, что?! Кажется, я только что подал незнакомцу зелёный свет. Он метко выбросил в урну железную задвижку. Шаг. Ещё один. Расстояние между нами сократилось так быстро, что я не успел понять, когда я сменил ориентацию? Или этот тип, излучающий чистый магнетизм, исключение из правил? Вот тебе и кризис среднего возраста. Оказавшись совсем близко, так, что ощутимое дыхание обжигало кожу насквозь, парень вскинул руку в стену. Другой же рукой потянулся к моим губам. Совсем маленькая трезвая часть меня где-то из глубин пыталась донести, что я должен остановить его и хорошенько врезать, но плескавшийся внутри алкоголь был вовсе не против попробовать что-то новенькое. Или дело далеко не в алкоголе? — Прежде, чем с кем-то перепихнуться, мне нужно хотя бы имя, чтобы знать, от кого я перехватил нежеланный инфекционный букет, — даже в этой ситуации не смог сдержать свой плоский юмор. — Эмброуз, — он провёл большим пальцем по нижней губе. Член тут же отозвался на уверенные прикосновения слегка шершавых пальцев. — Эмброуз Спеллман. Я слишком долго наблюдаю за тобой, воришка... — Возьми уже его. Я хотел его. По тёмно-карим, почти чёрным, как бездонный омут, глазам было понятно, что повторять дважды не нужно. Будто только и добиваясь одобрения, Эмброуз запустил пальцы мне в волосы и потянул вниз. В следующее мгновение требовательный поцелуй заглушал стоны двух сосущихся мужиков в тубзике. — Ангелы подери, ты ещё и пахнешь вишней, — яростно прорычал он в губы, резко опустившись на колени. Я прислонился затылком к холодной плоскости, прикрыл глаза, задышал чаще от нехватки кислорода, ощущая как воздуха становится всё меньше и меньше. Ловким движением руки парень аккуратно расстегнул молнию вместе с пуговицей. Спустил вниз джинсы, затем боксёры, высвобождая возбуждённый член, жарко пульсирующий в мужских ладонях. Стоило ему кончиком языка коснуться головки, как кровь буквально закипела в жилах. Я боялся сгореть не кончив, поэтому приказал открыть рот шире, чтобы войти во всю длину. — Тс-с-с, чё-ёрт! Непроизвольно издав надрывный стон, напоминающий дикий крик раненого, грубо вцепился в чёрные кудри, направляя голову и заставляя взять ещё глубже. — Вот так, красавчик, соси. Гортанные всхлипы до ужаса возбуждали. Одинокая слеза тут же скатилась по бритой щеке парня. Я бережно смахнул её, наслаждаясь тем, как с каждой минутой он наращивает темп, сосёт интенсивнее, при этом сексуально закатывая глаза назад. Затуманенный швейцарским скотчем мозг реагировал на каждое движение языка, губ или пальцев, что вызывало сильный всплеск эмоций, которых я не испытывал ранее. С малышкой Стеф я чувствовал лишь тепло, превращающееся в нежные ласки, а какой-то незваный гость в прямом смысле открыл во мне похоть, оплавляя своим пожаром слои эпидермиса. Чувствуя приближение оргазма, я не хотел оттягивать момент и начал ускоряться бёдрами. Ещё. Толчок за толчком. И вскоре мир перестал казаться чем-то реальным. Всё ушло в какое-то небытие, пустое пространство, где существовали мы вдвоём. Мимолётное оцепенение. Мощный взрыв. Излив всё без остатка в рот, я выругался несколько раз. Слизывая каплю спермы с покрасневших губ, Эмброуз неспешно поднялся на ноги. Я же быстро натянул трусы с джинсами, пока меня не решили нагнуть раком. — Я не смог взорвать Ватикан, зато заставил взорваться тебя. С днём рождения, Вишня. Спеллман оставил краткий поцелуй на губах, потом глянул в зеркало, оценивая чудом сохранившийся идеальный внешний вид и, растворившись в воздухе прямо на глазах, оставил меня одного разгребать всё дерьмо. Колени впервые задрожали после минета, словно я какая-то девчонка, которая только что потеряла девственность. — Господи, Вишня, я везде тебя обыскалась! — с недовольным криком врывается Стефани, нервно жестикулируя руками, но я не вижу её, не слышу, по-прежнему оставаясь где-то в другой вселенной. — Ёбушки-воробушки, — сказал вслух, с трудом осознав и приняв случившееся. — Мне только что отсосал какой-то колдун.