Помнишь Тьму?

Letum non omnia finit

Смерть ещё не конец

      — Люди не довольны этим.       — Люди всегда чем-то недовольны, им не угодишь, обязательно найдутся те, кому что-то не нравится. Нужно лишь быть сильным в случае нападения или пресечь эту попытку заранее.       — О чем вы? — выхожу на тренировочную площадку, на которой в спарринге уже сошлись Лев и Андрей; мужчины ловко орудуют мечами, только бывший Тень выглядит скучающим, а Лев — раздражительным.       — Церковь и простой люд, нашедший в ней успокоение, могут стать проблемой, понимаешь? — Лев бросает на меня красноречивый взгляд, намекая на «Костер тщеславия». Но разве он не должен быть только лет через десять?       — И что делать?       — Тебе? — Лев замахивается, но Андрей с легкостью уходит из-под атаки. — Уехать.       — Уехать?              «Лев точно злится!»              Его взмахи становятся резче, а удары тяжелее.       — Я просил тебя не высовываться, но ты проигнорировала это!       — Значит, нянька была плохая, — реплика Андрея отворяет двери в ад!       — Я плохая нянька?! Я?! Да я хотя бы не увозил ее, чтобы попытаться использовать в своих целях, но постойте… ты же лоханулся и попался! Позволил ей встретиться с Мирчей! А после стать тем, из-за кого она встала на колени! — Андрей молчит, но я вижу, как сильно сжата его челюсть, как начинают поблескивать глаза, когда он хочет использовать свою силу. — Ты хоть знаешь, что он с ней делал? Видел шрамы? А букву «V»? Все это по твоей вине!       Андрей нападает молча, быстро и сильно. Сначала бьет магией, а после, не позволяя отойти от удара, заносит меч.       — Ле!.. в, — разбойник выставляет руку вперед и отводит ее, уводя энергетический удар. Ударная волна, которая должна была задеть Льва, отскакивает в сторону, снося стену каменного лабиринта.       Мужчины сходятся в битве, нападая и парируя, сейчас разбойник сосредоточен, его удары точны и быстры, ему даже удается ранить Андрея, мазнув лезвием по предплечью. Художник точен с холодным оружием абсолютно так же, как и с кистью, у него нет лишних движений, только выверенные ходы и мазки. Поэтому у меня закрадывается мысль: а не был ли его гнев в начале напускным? Лев замахивается мечом, Андрей готов отразить любую атаку, но его сносит с ног невидимый поток силы. Сейчас, да Винчи явно опытней в магии, пусть он и учится, как сам мне сказал.       — Ты ведьмак? — озвучивает свое подозрение бывший Тень, поднимаясь на ноги. — Отвести чью-то атаку может и Тень, а вот напасть с помощью энергии — нет, — его голос спокоен, но взгляд метает искры.       — Я — Клинок, более универсальное оружие, чем Тени, — Лев пожимает плечами на непонимание Андрея. — Твои проблемы.       Резкий выпад рукой, и ожившие лозы обвивают ноги и торс художника, подвешивая его вверх ногами.       — Так-то лучше, хоть заткнешься на некоторое время.       — Игнис! — Андрей цокает и закатывает глаза. Лоза вспыхивает, как сухой хворост, извивается, будто живая, разжимая свои тиски. Лев, как кот, изворачивается и приземляется на ноги.       Секунда, и они снова нападают друг на друга.       — Хватит! — я лишь повышаю голос, но мужчины не смеют оспорить мое требование. — Никто из вас не имеет право использовать меня в качестве оружия или претензий. Надо — сама спрошу за все, а надо… выведаю то, о чем молчат. Сойдетесь так снова — можете катиться куда подальше, детский сад.       Оба больше не предпринимают попыток зарезать друг друга, но продолжают прожигать другого взглядом.       — Лев, ты намекаешь на «Костер тщеславия», но до него еще лет десять, — он кивает хмуро.       — Хоть нас и учат запоминать летопись по датам, но историю…       — Пишут победители. А значит, все относительно, — Лев кивает вновь. Складываю руки на груди, мне нужно подумать над этим. — Получается, обдумывая что-то, нужно всегда учитывать плюс десять лет, а то и двадцать.       — Вы про знание истории? — если разбойник еще зубоскалится в сторону Андрея, то ведьмак полностью игнорирует его.       — Да, нужно подумать, чем можно привлечь внимание.       — Чье? — Лев переводит взгляд с меня на Андрея и снова на меня.       — Не стоит, — короткий совет.       — Стоит, Андрей. До меня везде доберутся. Уже добрались здесь, нашел ты, — встречаюсь взглядом со Львом, его лицо поддается удивлению, он понял о ком я.       — Ты хочешь вернуться к нему?!       — Разве не для этого ты меня сюда и привез?       Снова эта боль на его лице, словно он в курсе, чем это все закончится.              «Если я — та самая Елизавета, первая жена Влада, то мне суждено умереть — упав с башни в реку, но что если я не буду выходить наверх, оставив это Дракулу? Нужно вылечить его, заставить заботиться обо мне. Князь — единственная сила, способная противостоять всему свету, но у него есть и свои проблемы, тогда для начала нужно избавить его от этого и вручить мою безопасность. До башни мне ничего не грозит. Это не должно стать какой-то проблемой, учитывая, что я вызываю у него чувства, и он предложил мне… жизнь с ним…»              — Владислава, ты можешь выбрать иной путь, пока ты не связана с ним, то…       — Не связана? Он короновал меня, как свою княжну, Лев.       — Это всего лишь на год, — Андрей пытается сделать сочувственное лицо, но новообретенная жестокость с холодом могилы прокрались в его кости, голос и взгляд.       Лев молчит. Мы сошлись с ним на том, что ничего не будем говорить про истинный Венец Мрака и новый статус Дракула, как женатого мужчины. А вот разбойнику я ничего не сказала про то, что помирилась с Владом. Смотрю на мужчин и понимаю, что когда-то они оба были колкими балагурами, от которых не осталось и следа. На обоих повлиял Дракул… и оба с удовольствием могли бы убить его.       — Лучше чем он — никто не защитит, тем более, если ему будет что-то нужно от меня. Полностью я не доверяю даже Дракулу, но, в конце концов, бороться с ним почти то же самое, что пытаться затоптать свою тень.       — Владислава! Владислава! — в скрытый лабиринтом дворик влетает Клариче — жена Лоренцо. — Он жив! И уже возвращается домой! — женщина наскакивает на меня и сжимает в объятиях. — Боже, спасибо! Благодарю тебя от всего сердца, что послал к нам Владиславу! — Госпожа рода Медичи крепко сжимает мои ладони. — Твои советы на счет кораблей Осман и их возможного нападения на Неаполь помогли Лоренцо выйти победителем! Неаполь выступит против Папы Римского! Лоренцо наградили, он возвращается живой и здоровый благодаря твоей диете! Спасибо! Спасибо тебе огромное! — в карих глазах стояли слезы, но они были знаком счастья, а не грусти или скорби.       — Все хорошо, я рада, — обнимаю ее в ответ. — Сейчас главное, что твой муж возвращается к тебе, целым и невредим.              «А мой едва встает с постели…»              — Да, счастье в том, что твой любимый мужчина жив и скоро будет рядом с тобой! — она промаргивается, утирая слезу. — Без него так одиноко и холодно, — Клариче не смотрит на меня, лишь на маленький пруд, который ей подарил Лоренцо, — без него я бы просто не смогла бы жить… Наша связь — это целый мир, а он для меня — жизнь.       Она любит своего мужа, живет им, и я видела, как Лоренцо отвечает ей тем же: ласковыми словами, нежными прикосновениями, заботой, теплом, уютом, любовью. Все это проросло в виде их детей, в которых оба души не чают.       Я завидую им. Смотрю на их счастье, а у самой сердце сжимается от боли и одиночества.              «Смогу ли я найти это все в Дракуле? Сможет ли моя больная привязанность к нему растопить холод внутри?»              Прекратив плакать снаружи, — заливаюсь слезами внутри. Там никто не увидит, не осудит, не узнает, даже Дракул. Оказывается у боли столько оттенков, о которых даже не подозреваешь.       Я улыбаюсь, сжав маленькие женские ладони в ответ:       — Все хорошо, Клариче. Рада помочь, лишь бы вы и дальше были счастливы.       Ложь. Будь здесь Дракул — оскалился бы, промолчал, но взглядом сказал бы больше слов, чем написано в мире.              «И отпускаю я тебе грехи твои, дитя мое... чтобы ты совершила новые!»              И был бы прав. Глубоко внутри, к своему ужасу, я была бы рада, если бы Лоренцо…       — Когда он возвращается?       — Думаю, что путь займет еще около недели, максимум полторы.       — Хорошо, он приедет вовремя.       — Вовремя?       — Да, — кивок. — Как только Лоренцо вернется во Флоренцию, — я покину ее.       — Что?       — Это плохая идея, Овечка.       — Владислава, обдумай все еще раз!       — Я, — обвожу взглядом всех присутствующих, — все решила.       — Тебя никто не выгоняет, Владислава, ты уже часть семьи, — Клариче кладет руки на округлый живот. — Мы хотели попросить тебя стать крестной матерью для нашего с Лоренцо малыша.              «Я с удовольствием делю ложе с Дьяволом».              — Простите, но я далека от Бога.       — Подумай, пожалуйста.       Ради приличия киваю, но не более. Мне хочется побыть одной, но на выходе из лабиринта меня нагоняет Тень.              «Все еще не могу принять мысль, что он больше не служит Дракулу».              — Лада, стой, — он улыбнулся мне, той самой улыбкой, от которой млело мое сердце. Раньше, так было раньше, сейчас же не трогает меня. Она осталась той же, только ничего больше не значила для меня. Если раньше я последовала за Тенью без вопросов и страхов, то сейчас… осталась бы в той темнице, покорно ожидая палача с алыми пламенем во взгляде.              «Или спасла бы сама себя».              В ванной все произошло так стремительно, что я даже не поняла ничего, слишком сосредоточилась на Дракуле, отчаянно пригрелась на его едва вздымающейся груди. Подумать только, он умирал, его тело едва производило тепло, но мне все равно этого хватило. Тогда я заслушалась странными речами, потеряла контроль и бдительность, за что почти поплатилась жизнью.       Да, не трогает меня больше ничего: ни изгиб губ, ни яркий зеленый взгляд, как лесная поляна, залитая солнечным цветом.       Нет, я давно погрязла во тьме, зачарованная чудовищем, в ней обитаемым, в беззвездной ночи, что темнее самого страшного кошмара.       И лишь алая луна сопровождает меня всюду, куда бы я ни держала свой путь, пытаясь найти блеск оскала вдали.              «Когда настал тот момент, когда я отринула Солнце, обратившись к темной душе?»              — На тебе лица нет, уверена, что все в порядке? — он тянется к моим волосам, но Андрей даже представить не может, что та девчонка, которую он спасал — умерла. Разница лишь в том, что он похоронен в лесной могиле, а ее труп гниет в самой высокой башне замка Бран.              «Башня! Именно там Дракул нарек меня Элизабет! Елизаветой. Может ли она быть началом и моим концом?»              Реакция быстра: ловлю его запястье до того, как он коснется меня. Он не подвижен, будто знал, что так выйдет, и лишь легкое дрожание ресниц, на секунду перекрывшее зелень, говорит мне, что он не ожидал.       — Быстро, почти так же, как и художник, — мне пресна эта похвала, но все равно киваю, принимая ее.       — Я почти год только и делала, что занималась тренировками, хоть какие-то, но результаты должны быть.       — Тогда что случилось там в ванной? Ты разорвала на кусочки скольких? Троих? Четверых? Я чувствую в тебе Тьму, Лада. Он тебе не нужен, только не сейчас.       — А кто мне нужен?              «Ты?»              — Мне не спрятаться от него как раз из-за Тьмы внутри, ты видишь нынешнюю внешность. Кто-то жаждет убить меня, и я…       — И у тебя нет вариантов? — в его голосе слышится издевка? Он будто смеется надо мной, хоть и скрывает это. Как взрослый, который с легкостью посчитал, сколько будет два плюс два, а вот ребенок все время выдает неправильный ответ.       — О чем ты?       — Ни о чем. Просто если на человека охотятся — он должен быстро понять, кому это выгодно.       — Ворону.       Он усмехается и изгибает бровь:       — Ворону? Занятный мифический персонаж, на которого… можно многое спихнуть.       — Спихнуть?!       — Кто тебе сказал о нем?       — Лев…       — А он кто? Провидица? Я понял, что он, как и ты — из будущего, но как вы встретились? Как он нашел тебя? — мы прохаживаемся по тропинкам лабиринта, Андрей выглядит расслабленным, даже скучающим.       — Нашел потому что…              «Ему сказали, где искать меня…»              — Потому что?..       — Ему сказали…       Ведьмак хмыкает:       — Удобно.              «Действительно, слишком удобно. Князь, про которого он не может сказать ни слова, приказ не трогать меня, обучение — все странно».              — Он будто знал, что у тебя не будет другого варианта, как уйти с ним. Кстати, как ты сбежала от Дракула? Как князь так легко отпустил тебя?       — Он не… отпускал…       — Не отпускал? — мы останавливаемся около статуи Фемиды. — Тогда почему он еще не забрал тебя? Не знает, где искать?              «Знает, но не может… из-за раны?»              — Просто, на его месте, я бы даже не давал тебе возможности отойти от себя.       — Он отпустил.       — Не в его стиле, хотя… нет, не в его стиле.       — Что?       Мужчина хмурится, он поворачивается ко мне и сжимает плотно губы, качает головой и тихо произносит:       — Если только в его план входит твое возвращение.       — План? Я тут уже почти год, Андрей.       — Думаешь, он не способен на долгоиграющие ходы? Поверь человеку, который рос рядом с ним, — бывший Тень отводит взгляд вдаль, вспоминая что-то. — Он и не такое может провернуть. Уже через полгода заточения он понял, что нужно узнать все про Осман, чтобы иметь представление о том, как уничтожить их. Он терпит и выжидает, но возможно правда твоя — и его черное сердце что-то к тебе чувствует. Однако я бы не рассчитывал на это, зная, что он заставлял делать свою семью.       — О чем ты?       — Лада, я не хочу быть доносчиком.       — Андрей, что он сделал?       — Сделал? Правильно спросить: что он делал, — он снова смотрит на меня. — Я не буду ничего говорить, ты не поверишь, скажешь, что я зол на них, но на твоем месте я бы хотел знать предателей в лицо, задумайся, кто отправил тебя на виселицу и кому можно доверять тайны так, чтобы позже о них никто не узнал. Кто твой друг, а кто двуличен.       — Я не понимаю.       — Начни с того леса, Владислава, кто появился и после чего? — он оставляет меня одну, задумчивую и растерянную.              «Кто появился? Дракул. После чего?»              Вспоминаю время побега, как под нами громко дышал Ветер, как я опасалась слежки и…              — Жаль, что так толком и не смогла попрощаться со всеми, а с Мирчей вышло скомкано и быстро.       — Что?..       — Когда мы уходили, ты оставил меня возле развилки, там я столкнулась с Мирчей, он сказал…       — Не доверяй Мирче.              Тогда не было времени обдумывать, как Дракул узнал, где мы, и что бежим, а сейчас… все стало на свои места.              «Ему рассказал Мирча? Он всегда был на стороне князя?»              Вспоминаю еще кое-что:       — Так наивно предполагать, что комната в моем замке не принадлежит мне…              «Я была в комнате Мирчи, когда туда заявился Влад. Где тогда был Мирча? Мог ли он уступить место отцу? Или Дракул все это время знал, что я нахожусь в его замке, но поддавался, чтобы выяснить нужную ему информацию?»              — Это случайность? Или он играл все это время в хорошенького парня? — вопрос в пустоту, но может, она даст мне ответ? — Долгоиграющий план… Андрей!       Срываюсь с места, чтобы нагнать ведьмака, заворачиваю за угол и врезаюсь в спину бывшего Тени.       — Черт! Ты за углом стоял?       — Нет, я шел…       — Мирча! Мирча передавал информацию Дракулу, так? — Андрей ухмыляется.       — Молодец, сейчас думаешь быстрее, чем в прошлом.       — Ты тоже.       — Я и без этого хорошо дума…       — Я про то, что ты тоже шпионил за мной, донося Дракулу.       Он кривится, отворачивая лицо, но кивает:       — Да, я тоже, должность Тени подразумевает это.       — Я уже поняла.       — Удивлен, что ты можешь про это трезво мыслить.       — В смысле?       — Твоя внешность и тьма, он неплохо поработал над тобой, — на мое непонимание он бросает лишь:       — Чтобы привязать.       — С чего ты взял? — пытаюсь показать, что мне плевать, но внутри все ухает вниз.       — Я слишком много раз видел это, Лада. Знатные дамы, селянки, Невесты — все они раньше были подобны тебе: живыми, свободными, а после — жалкая тень, стремящаяся удовлетворить Хозяина.       Хозяин. А ведь я так называла Дракула…       — Он так делал со всеми?       Андрей все же касается меня, убирает волосы за ухо.       — Ты жаждешь его, верно? Он приходит к тебе во снах, берет твое тело, ты изнемогаешь, но не можешь прикоснуться к другим мужчинам, — он делает шаг, подходя ближе, его голос затихает. — Закрывая глаза, ты представляешь себя в его объятиях, а в смертельной опасности — думаешь в первую очередь о нем.       — Но ведь…       — Он уже сказал, что дорожит тобой?       Язык приклеивается к небу — сухость во рту достигает апогея. Злость опаляет внутренности жаром, обида разливается кислотой по горлу, ногти впиваются в ладони. Все это перерастает в гнев, он черной вуалью накрывает меня, как вдову, чье лицо никто не видит, но она видит все — каждого из своих жертв!       — Вижу, говорил, — мужчина проводит языком по губам и глубоко втягивает воздух.       — Он… многим это говорил?       — Эквивалент «трем словам»? — Андрей не продолжает, но его формулировка кричит о том, что — да! — говорил и не раз!       — Я хочу отомстить ему. Мне… мне нужно оружие, — выворачиваюсь из мужских рук и начинаю ходить из стороны в сторону. — Чем можно убить Темного князя?..       — Его нельзя убить, — стопорюсь, прожигая взглядом Андрея, — Тьма воскресит его, но можно поглотить, тогда энергия перейдет в новое тело, а Дракул иссохнет.       — Поглотить?              «Важно не то, кем ты когда-то был, важно, каких высот добился. Если какой-то носферату смог поглотить других и подняться, его ждет поединок, если пост Князя уже занят…»              Об этом говорил и Лев! Мог ли его отец победить Дракула?!              «Мог, раз Лев жив, а что если я нужна этому князю только для того, чтобы как-то привести его к победе над Дракулом?»              — Лада?       — Скажи, ты знаешь носферату под именем Маркус?       Бывший Тень хмурится и качает головой:       — В прошлом — возможно и был кто-то, но среди нынешних — не припомню, а что? — он читает все по лицу. — Ты думаешь, он тот, кто сможет помочь нам?       — Нет, Андрей. Я точно знаю, что носферату по имени Маркус поглотит кровь Дракула и станет новым Князем.       Ведьмак отводит взгляд, он выглядит одновременно сомневающимся в чем-то, но тут же уверенный.       — Возможно, сейчас он не представлен Темному двору.       — Почему?       — Неопытен, боится солнца, слаб, не подходит по родословной… столько нюансов, Лада.       — Тогда нам нужно представить его ко двору! — мужской взгляд становится снисходительным, и я лишь злюсь сильней! — Я — княжна! У меня есть кровь, что не уступает крови носферату! Пусть он будет даже последнего ранга — поднимем, — одариваю Андрея самым свирепым взглядом. — Я хочу отомстить ему, Андрей, большего мне ничего не надо. Не овечка! Не жертва! Княжна… и не меньше.       Бывший Тень вдруг улыбается злорадной улыбкой, но она адресована не мне, а тому, чьими тенями мы когда-то стали.       — Уверена? Если ошибемся — он снесет нам головы.       — В таком случае, снесем ему голову раньше, — разворачиваюсь, направляясь в свою комнату и бросаю, не поворачиваясь, — найди информацию про носферату, а я спрошу у тех, кто меня еще не подводил.              «Ты же знаешь, что не сможешь убить Дракула, он дал тебе Дар крови, вы связаны с ним. К тому же… ему не даст умереть Девкалион…»              Пропускаю слова Элиз мимо ушей, мне сейчас на них абсолютно наплевать.       Андрей, как и я, мечтает отомстить, и нет друга вернее, чем враг твоего врага. Дракулу не повезло, он настроил против себя слишком многих людей!       — Теперь мне просто необходимо найти Маркуса!       Последующие несколько дней мозги кипели от продумывания возможностей: от того, что он древний, не влезающий в правление Дракула до определенного времени, до того, что он просто мог еще не родиться. Одна за другой, теории и мысли сменяли друг друга или опровергались сами, так я выведала у Льва, что век рождения Маркуса — пятнадцатый. Он подходит к концу, поэтому большая вероятность того, что он уже родился и стал взрослым. Андрей ушел с расспросами к Маре, может он сможет разговорить эту нелюдимую Мрачную. Передо мной раскинулись другие тропы:       — И снова кости, — сколько бы я не спрашивала у карт, где этот Маркус — получаю лишь гору черепов и скелетов, словно он на кладбище! — Да кто ты такой, Маркус?!       Новая карта — тот же фон, но теперь на этой куче костей, как на трофеях, стоит мужчина с разведенными в стороны руками, с них течет кровь. Глаза у него горят алым, а волосы тёмные настолько, что поглощают свет. Он стоит на костях с одной согнутой ногой, будто поднимается по трупам и скалился, но я не чувствую угрозу от него, лишь странное тепло.       Из колоды случайно выпадет новая карта. Перевернув, вижу того же мужчину лет тридцати. Снова окровавленный, но сейчас он сидит на троне, который в этот раз утопает в серых останках. Они везде, даже трон увит ими, скелеты представляют собой украшение для его спинки. Мужчина вальяжно раскинулся на нем. В этот раз лицо было печальным и холодным, полным скорби и отстраненности от мира. Ему было плевать, если вдруг кто-то увидит его.       Лишь сейчас замечаю тень за его спиной. Глупо, по инерции, разворачиваю карту рубашкой к себе, будто бы могу заглянуть за грань карты, но с удивлением, действительно вижу другую сторону! За троном стоит другой мужчина. Очень похожий на предыдущего, но отличающийся чем-то... незримым.       По колено в крови, и — в отличие от своего брата с первой карты — нерадостный. Его глаза тоже горят алым, но потухшим огнём. И веет от него свежестью, спокойствием и прохладной смиренностью.       Мне этого мало! Пока карты говорят, нужно слушать!       — Кто они? — рубашка переворачивается, и огромная, на всю карту, буква "М" вырисовывается витиеватыми золотыми линиями на гранатовом поле. — Маркус. Он — один, — киваю самой себе на двух мужчин, но карты вдруг дрожат, и одна из них падает на «печального».       Переворачиваю: на ней изображён скелет, протягивающий ребёнка в руки женщины, молящей и рыдающей, а подпись гласит: «Дар».       Маркус — имя бога Марса — Ареса. Воин, победитель, защитник, покоритель и разрушитель.       Другой — Дар, дитя, подаренное женщине, что без страха заглядывает в глаза самой смерти.       — Вы братья?       Следующая карта заставляет волосы на загривке встать дыбом.       Два маленьких мальчика плачут. Слезы текут по их грязным личикам. Они поменялись местами: Дар рыдал навзрыд, а Маркус тихо глотал слезы. За мальчишками лежат два тела, укрытые белыми саванами, лишь грязные пятна пачкали их животы.       — Не братья по крови, но по горю — двое, потерявших матерей, — внутри разрастается боль, словно это я потеряла мать или меня разрезали и накрыли саваном. Смотрю на карту, на двух потерянных волчат, что в будущем отрастят когти и зубы, будут идти по колено в крови и костях, и мне хочется обнять их обоих. Чем больше смотрю на них, тем больше ширится яма в груди. Соленая капля падает аккурат на того мальчика, что плачет навзрыд. Не понимаю, что со мной, но обычная карта довела меня до слез, утираю их, и впервые не чувствую стыд. Словно эти слезы нормальные, их можно лить, даже если бы в этот момент Дракул был рядом.       Что-то привлекает мое внимание в плачущем мальчике, а после и в молчавшем, рассматриваю карту ближе, перевожу взгляд на матерей. Понимание разгорается диким огнем с порцией бензина! Вскрикиваю от осознания, что все так близко, буквально на… карте!       — Да! Я поняла! Боги, я поняла, наконец! — подхватываю карты и плюхаюсь на кровать. — Я знаю, как искать тебя, Маркус! Но для этого мне нужна ведьма. Сильная ведьма, которой я могу доверять!       Действую, как только ночь вступает в свои права:       — Мне нужна Агата! — врываюсь в комнату Дракула. Меня распирает от одной только теории, что я хочу проверить!       Чувствую движение тьмы сбоку, руку опаляет прохлада, а нутро — жар. Ухмыляюсь, не двигаясь:       — Разве тебе уже можно использовать энергию?       Тяжелый вдох согревает кожу на щеке, когда Дракул появляется из тени.       — Меня уже нервируют все эти повязки! — рычит, как зверье, но хотя бы ходит сам, а не опираясь на стену, меня или кого-то из Темных, хотя я у него любимая «подставка».              — Владислава, уйми Дракула! Он рычит на нас, угрожает и злится каждый раз, когда тебя рядом нет! — Лука смешно выглядывал из-за меня всюду, где только мог — рослый, широкоплечий мужчина прятался за мной, а Дракул зло сверкал красным взглядом каждый раз, когда это было возможно.       — Что. Ты. Сказал? — низкое рычание завершило могильный шепот, от которого Лука попятился.       — У меня… дел еще… полно, пойду я. Княжна, удачи, он сегодня вообще встал не с той ноги…       — Лука! — за главой Теней дверь захлопнулась с невероятной скоростью.       — В курсе, что ты просто отвратительный пациент?       — Они опекают меня, как ребенка.       — Они беспокоятся о тебе, — Дракул фыркнул в сторону, вытаскивая из-под головы подушку, которую ему впихнул пару минут назад Лука.       — Ненавижу чувство беспомощности, — так тихо, что сошло бы за трепетание ветра, я больше услышала это мысленно, чем слухом.       Залезла на кровать, забирая подушку из когтистой руки.       — Потерпи, скоро встанешь на ноги, в конце концов, ты истратил почти всю энергию, что даже Девкалион ушел в спячку.       — Змейка, когда ты в моей постели — последнее, что я должен делать — это лежать бревном.       — В таком случае, ты очень сексуальное бревно, Дракул…              Широкая спина закована в удлиненную, до колен, безрукавку темно-вишневого цвета. Влад босой, то ли ему понравился новый ковер на полу, то ли его зацепили мои слова о том, что для меня это безумно сексуально. Верх не был застегнут, демонстрируя как раз те самые повязки и низкую посадку его штанов, настолько низкую, что я с легкостью могу рассмотреть косые мышцы и проследить темную дорожку, идущую — О! Я знаю! — к великолепному члену!       — Великолепному? — хриплый смех разносится по комнате, вызывая во мне множество эмоций, кроме стыда. Я давно перестала его испытывать рядом с этим мужчиной. — Благодарю за столь щедрую оценку моего… члена.       — Опять подслушиваешь? — он слегка наклоняет голову, и отсветы от золота маски схлестываются с жидкой ртутью в столь знакомых глазах.       — Мне нравится.       — О чем ты?       Он ведет плечами, скидывая с них ткань, берет мою руку и кладет на свою грудь, чуть левее повязок. Его голос звучит загадочно, заговорчески ласково, Влад почти урчит:       — Просто попроси жена, и я так же быстро сниму штаны, чтобы напомнить тебе, куда ведет эта дорожка…       Нависает надо мной, горячие руки греют кожу, а губы дразнят легкими поцелуями. Вызов принят, князь. Показательно закусываю губу и рукой спускаюсь вниз: кубики пресса, живот, пальцы касаются темных волос, а секунду позже уже накрываю член Дракула через ткань, слегка сжимая. Он дергается, но поддается ко мне вперед. Глажу его, чувствую жар и твердость плоти. Мы не отводим глаз, хотим броситься друг на друга, но стойко терпим, пока кто-то не сдастся первым! Меняю условия игры одним предложением:       — Я с удовольствием скину одежду, Дракул, если ты, — ногтем провожу по линии золота, — сбросишь маску.       Алые глаза потухают, когда князь закрывает веки.       — Нет, — ему дается это чертовски тяжело. Буквально каждой клеткой тела ощущаю его внутреннюю борьбу: он хочет меня, безумно и дико, но маска для него сейчас, почему-то, ценнее священного Грааля.       Обрываю наш контакт, и чувствую, как стало еще тяжелей, вой застревает в глотке, руки чешутся схватить, но князь умеет сажать свои инстинкты на цепь.       — Хорошо, — приторно, что даже безвкусно. Стоит мне об этом подумать, как язык вязнет в кислоте — чувство, которое сейчас испытывает Дракул. Ощущаю, даже если сам Князь этого не хочет.       С недавнего времени я учусь слышать его мысли, читать взгляд, движения и чувства, удивительно, но мне дается это легко, даже слишком из-за чего я уверена: Дракул поддается мне. Почти каждую ночь слышу шелест тьмы в его голове, а мысли — одновременно хаос и порядок, иногда абсолютная тишина, В такие моменты он всегда смотрит на меня, не моргая. От этого взгляда иногда бегут мурашки, словно за тобой наблюдает какое-то обязательно кровожадное, ужасное существо.       В такие моменты Дракул либо лежит, замерев, на постели, обласканный тьмой, либо сидит в кресле. Иногда выходит так, что уже я подглядываю за ним, наблюдаю, как отсветы от огня ласкают его кожу. Пусть все и говорят, что Влад — Темный, но свет любит его не меньше. В такие моменты у меня всегда в руке есть уголь и лист бумаги. Он постоянно ловит меня за этим делом, но не просит показать ему работу, наоборот, он словно бы специально дает мне позы, чтобы я могла порисовать.       Влад все еще аккуратен в прикосновениях, словно до сих пор не определился, доверяет ли мне или опасается. Мы не покидали его комнаты, лишь изредка выходили на балкон или куда-нибудь еще. Агата наругала Влада, как только тот проснулся, абсолютно наплевав на собравшихся. Королева ведьм была в тот момент Гарпией, а Дракул лишь уткнулся взглядом в камин. Моему изумлению не было границ, когда я увидела, что сделал Дракул в порыве гнева со своей спальней. От нее почти ничего не осталось кроме руин, а само южное крыло было закрыто едва ли не полностью на реставрацию. И все это случилось из-за его вспышки гнева, когда он был ранен…       Это еще одно доказательство, что в этом мужчине таится сила, способная стереть с лица земли если не материки, то города точно. Самое… странное — осознавать, что эта же сила течет и по моим венам из-за него. Связаны не родством, но кровью. Она смешивается в наших артериях, когда мы кусаем друг друга.       Сейчас Дракул слаб, но он уже набирает силу заново, ему ведомы тропы, он их хозяин, поэтому ему не составит труда стать еще более опасным существом. Никого не будет сильнее Южного Князя.              «Никого, кроме Маркуса….»              Правильно ли я понимаю, что если тот мальчик с карт — он, тогда его детство, а возможно и судьба, имеют очень печальные оттенки. Стало быть, Князьями становятся те, кто потерял многое, если не все? Если Маркус только один, то кто тогда Дар? Почему женщине с карт протягивала младенца сама смерть?       — Змейка? — дергаюсь так, что карты рассыпаются по полу. Влад склоняет голову, внимательно наблюдая за мной. Он так близко ко мне, а я даже не заметила его. — О чем думаешь, княжна? — он легко касается костяшками моей щеки.       — Мне нужна Агата.       — Это я уже понял. Зачем?       — Нужно найти… кое-кого.       Влад хмурится, но не задает лишних вопросов, прикрывает глаза, и я завороженно смотрю на лицо скрытое под маской. Кривит губы, но это лишь веселит меня и предает ему немного мальчишечий вид.       — Надеюсь, что это либо чума, либо землетрясение, раз ты снова тратишь свою энергию! — Агата выходит из тьмы, снова злющая, покрытая иголками. Влад слегка заходит мне за спину.       — «Ты что, прячешься от нее за мной?»       Серые глаза стреляют в меня опровержительным взглядом.       — «Ну да, ну да. Ты просто не хочешь снова отхватить от Агаты!»       — Я сейчас надеру уши сразу двум высокопоставленным Темным: и Князю, — ведьма прожигает в спокойном Владе дыру, — и княжне, за то, что потакает князю в желании отправиться на тот свет…       — Не потакаю, — чувствую себя шкодой.       — Вообще-то, Агата, ты понадобилась Владиславе, и приказ отдала она, — в принципе, Влад прав, он не солгал, сказав, что я искала ее, но он так же ни словом не обмолвился, что именно я применяла энергию.       — Да что ты? А энергия, думаешь, я не разберусь, что это ты звал меня?       — А ее ты как чувствуешь? Чья у нее энергия? — Агата вдруг упирает в меня темный взгляд, хмурится, не моргает, и вдруг резко переводит взгляд на Влада.       — Ла-адно, князь. Допустим, это княжна призвала меня, — инстинкты кричат, что она совершенно так не думает! Однако ее голос меняется, становится спокойным и ласковым. — Что такое, княжна?       — Ты можешь найти кого-то по крови?       Ведьма пожимает плечами:       — Конечно, это может сделать любая ведьма.       — А если поиск по всему континенту? Или даже нескольким? — лицо королевы резко меняется, она ухмыляется, показывая оскал. — Ну, наконец-то, хоть что-то интересное! Я уж подумала, что опять гадать придется.       — Пф, нет, спасибо, ты однажды мне уже нагадала… — поворачиваю голову и сталкиваюсь с ухмыляющимся Дракулом. Мурашки побежали от этой ухмылки, — суженного.       — Для этого нужна плата. Твоя кровь, княжна.       — Ага-ата, — грозно тянет Влад.       — Не переживай, князь, не трону я ее молодость. Для того, что она требует — понадобится плата.       — Хорошо, — над головой слышится громкий обреченный вдох.       — Нужна карта и кровь того, кого ищем.       — Есть! — раскатываю несколько карт, покрывающие весь мир. Свечи расставлены по краям. — Мне нужно знать конкретное место, поэтому я принесла несколько.       Агата протягивает мне руку:       — Кровь, что должна откликнуться на зов.       Вместо кувшина или какого-то сосуда, я вынимаю клинок и режу запястье. Крови понадобится много. Первая капля падает на Венгрию, а в следующую секунду государство смывает алая волна.       — Ты ищешь кого-то из своей кровавой линии?       — Я ищу того, в ком течет такая же кровь, как и во мне, — на мое пояснение Дракул лишь сильней хмурится, но молча смотрит.       Агата заводит чтение, больше похожее на древнюю песнь, кровь вскипает на карте, а меня ведет, чувствую тяжесть и легкость одновременно. Лишь горячая сильная рука, обернувшаяся вокруг меня, не дает упасть.       — Ш-ш, так действует плата за ритуал, Змейка, — бездумно киваю князю, а сама пытаюсь выпрямить ноги — не выходит. Вторая рука помогает держать меня в равновесии другой. — Скоро станет лучше.       Откидываю голову на грудь Дракула, а у самой звон в ушах настолько сильный, что я обхватываю голову руками. Он перерастает в плач, пронзительный, с завыванием. Детский. Я словно у колыбели стою, а ребенок успокоиться не может, плачет навзрыд.       — Я… — язык почти не двигается, цепляюсь за руки Влада, ища в нем опору. Комната искажается, и снова передо мной карта, Агата и спальня Дракула. Дышать становится легче, телу возвращается контроль. — Все хорошо, Влад.       — Точно? — киваю. — Хорошо, — он отпускает, но одну руку не убирает с моего живота. Не спешу вырываться, мне приятна его поддержка и тепло, он как теплое одеяло, в которое хочется завернуться с головой.       Заклинание растягивает мою кровь по карте, масса ручейков расходится в разные стороны, Дракул с интересом рассматривает мое «древо», некоторые ветки застывают на Трансильвании и Валахии, другие змеятся дальше. Англия, Франция, я знаю почти все из них, хотя о некоторых даже не догадывалась.       — Столько родственников, — как-то странно произносит Влад. — Твоя семья настолько большая?       — Просто моя семья любит скрещивать людей, подобно животным, чтобы вывести лучшую породу.       «Почти все ветви мне известны, нужно сконцентрироваться на определенной ветви крови», — бросаю, взгляд на Дракула, который с интересом разглядывает мое древо. — «Которая даже не моя толком…»       — Если я назову имя, это поможет?       — Давай попробуем, — кивает Агата.       — Маркус.       Никто из Темных и бровью не ведет, значит, я права и моя теория обретает все больший смысл. Ведьма вновь заводит песнь, но теперь оканчивает ее именем. Кровь вскипает и одна свеча у моих ног падает, поджигая кровь, но возгорается лишь одна линия, спустя секунду она приводит нас к «сапожку».       — Италия…              «Подумать только, он так близко! Тогда мне еще необходимо задержаться во Флоренции, может смогу там что-то раздобыть».              — Агата, а ты можешь сделать амулет, который бы подавал мне сигналы, если бы я была рядом с ним? — ведьма смотрит на меня так, словно я сказала какую-то величайшую глупость. Ее немигающий взгляд говорит о многом. — Не можешь, да? Ну, ладно, тогда придется обратиться к другому Мрачному.       — Не выйдет, мой муж занят, княжна, он слишком увлекся поисками, — она быстро смолкает и бросает быстрый взгляд мне за спину.       — Что? Что он ищет?       — Пока не важно, слишком долго это было простым мифом. Лучше скажи, кто такой Маркус?       Вопрос заставляет невидимую удавку затянуться вокруг моей шеи. Как ответить на вопрос, но при этом не вызвать подозрение?!       — Друг… из будущего.       Если он послал Льва, чтобы тот защитил меня, то получается, что мне он друг, верно?..              «Надеюсь…»              — У вас одна кровь?       — Ну, думаю, нас можно назвать дальними родственниками.       — Понятно, будь аккуратна, — князь целует меня в макушку и отпускает, отходит, направляясь к своему креслу.       — Мне уже интересно встретиться с ним…       Князю будто бы действительно интересно. Его не волнует то, что я пытаюсь уговорить Агату, сделать мне чертов амулет! Ну, достанется ему, останься мы одни!.. Опасность проскальзывает в серебре глаз. Поза, выражение лица под маской, весь его образ буквально кричит:       — Давай, брось мне вызов, маленькая княжна, и тогда тебя слопает чудовище!              «Чудовище, что не прочь сначала пару ночей не выпускать меня из своей постели!»              Алые всполохи разгораются во взгляде. Ему явно понравилась моя мысль, кончики губ приподымаются, являя мне клыки, как доказательство доверия и… острого ожидания. Он скучает по мне. Он хочет меня. И пока не в силах заполучить. Зверь на цепи, и я обнаженной танцую на красной линии, до которой железо не позволит ему добраться.       Нельзя забывать, кто этот мужчина, что он сделал, и что еще с удовольствием может сделать, если раскроются страшные тайны.              «Я не отделаюсь ни виселицей, ни башней…»              — О чем ты?       — Что? — не верю, что мои мысли еще и Агата слышит!       — О чем ты? Что за Мрачный, но не Коссей?       Кажется, я задела ее тем, что возвела еще кого-то в «великие», где уже есть она и Кощей. Влад усмехается, раскусывая мой план, в его глазах веселье и азарт, усмешка кривит губы, это видно даже сейчас, когда он подпер кулаком щеку. Он точно знает, что сейчас будет.       Пожимаю плечами и как можно спокойней произношу:       — Мара…       Даже огонь в камине перестает греть. Воздух вдруг срывается с губ облаком пара, по коже проходится чьи-то ледяные руки. И загробный голос низко шипит:       — Что. Ты. Сказала?! — рычание сотрясает комнату. В оцепенении смотрю на нечто, что еще секунду назад было красивой женщиной. Сейчас Агата потеряла всю свою красоту, она словно в мгновение постарела, обветшала, ссохлась, но это лишь на первый взгляд. Волосы поседели, румянец ушел, и трупная серость заменила его, заострив скулы и нос. Черные жилы расползлись по щекам, подбородку и лбу. Вязь из рун оплела шею, потекла слезами. Передние зубы заострились, отливая металлическим блеском, ногти приобрели зловещий вид. — МАРА?!       Агата двигается ко мне, опрокидывая свечи. Вся кровь вмиг вспыхивает, обнимая тонкие руки и грудь ведьмы, но Королеве огонь нипочем, уже давно инквизиция потеряла оружие против нее. Темная нависает надо мной, я же пытаюсь найти помощь в Дракуле, но тот с королевским видом откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу, продолжает ухмыляться. Он — сама безмятежность, смотрит так, словно мы с Агатой дети в песочнице и ничего страшного сейчас не происходит.              «Лишь меня прикопают здесь заживо!»              Но вдруг ведьма останавливается, стремительно поворачивается к огню, будто видит в нем что-то, затем кривится и цокает. Мир снова приходит в движение, огонь греет, а Агата вновь красивая женщина, а не нежить из темной лощины, одна я все еще застывшая.       — Хорошо, княжна, — тянет она, опаляя черным взглядом, — сделаю тебе поисковик!       Ведьма изыскано встает, откидывая ткань своей юбки. Щелчок — на месте Агаты расходятся завитки Тьмы. Я не знала, что задержала дыхание, лишь когда легкие начинает жечь. Выдыхаю, громко.       — И так каждый раз, стоит при ней упомянуть старшую сестру, ты молодец, Змейка.       — Ага, молодец. Меня едва не прихлопнули!       — Она бы не посмела сделать этого. Даже в гневе — всегда помнит, кто ты такая.       — А ты даже не пошевелился, чтобы помочь мне! — злостно тыкаю в его сторону пальцем, чем вызываю лишь новую улыбку у князя. Засранец!       — Тебе не нужна была моя помощь, опасности не было.       — Скажи это моему колотящемуся сердцу! — Дракул лишь прислушивается к чему-то.       — Оно, на удивление, спокойно, опять закрылась? — чувствую в сознании ворочающегося ящера. — Нет, не закрылась, научилась сдерживать эмоции, а не скрывать их? Молодец, — без особой лести, но эта похвала отдается теплом в душе, что не может сравниться со словами Андрея.       Чувствую, как дракон оплетает мои мысли. Дракул явно считал это. Он улыбается, как мальчишка, и я не могу отвести от такого Влада глаз. Эту улыбку он показывает лишь, когда мы вдвоем. Князь подбирается все ближе и ближе к тайному отсеку моего сознания — к дверце в мое прошлое. Страшное, колкое, темное детство…       — Нет! — выходит громко и как-то опасливо, но тени дрожат в углах.       — Нет?.. — он удивлен, но не показывает этого, однако я чувствую. — Чего тебе скрывать, Змейка?       Дракул делает глубокий вдох, как зверье на охоте.       — «Страх, вот что ты пытаешься унюхать!»       — «И я его чувствую, Змейка…»       Отмахиваюсь и собираю остатки ритуала, бросая карты в огонь.       — Так кто такой Маркус? — волосы колышутся — Дракул за моей спиной.       — Разве ты не слушал меня?       — У вас одна кровь. Зачем он тебе?       — Скажу, когда найду, — меня разворачивают к себе лицом, но больше не касаются, не задевают. И это задевает меня сильнее.       — Владислава… — предупреждающий тон лишь злит.       — Что?! Что ты сделаешь? Отшлепаешь меня? Хотя стоп! Ты ведь боишься прикоснуться ко мне.       — Змейка…       — Нет! Я никого туда не пускаю. И тебе проход закрыт!       Глаза напротив горят, обжигая больше, чем огонь жжет мое бедро.       — Просто… не надо, Влад. Некоторые демоны должны быть похоронены.       Князь протягивает мне руку:       — Идем спать, выглядишь измученной.       Киваю, окунаясь в тепло большой ладони. В постели он обнимает меня со спины, утыкается в мои волосы.       — Иногда я вижу Мирчу, — замираю, вслушиваясь в тихие слова. — Он направляет меня, хоть и является… демоном прошлого, что бередит старые раны сильнее остальных. Я не могу отпустить его. Не могу зак… закопать, — Влад замолкает, лишь сильнее прижимаясь ко мне. Переплетает наши ноги, словно ищет поддержку во мне. Ощущаю в ней потребность, способную перекрыть кислород. Дышать становится трудно, кожа холодеет, скорбь сжимает грудь.       Отгораживаюсь от этого, делаю глубокий вдох и глубокий выдох, чувствую тепло одеяла и мощь тела, что прижимается ко мне, вспоминаю то, как Влад улыбался. Эмоции, которые во мне вызвала его улыбка. Выворачиваюсь из объятий и ложусь лицом к князю. Дышу за двоих, делюсь теплом и отгоняю все плохое от этого мужчины. Касаюсь маски и прошу:       — Сними ее. В темноте.       Он приглушает весь свет в покоях так, что лицо напротив теряется из виду, слышу шелест. Мою руку кладут на чистое лицо, без металла. Целую его в щеку, в нос, в бровь. Обнимаю, переплетаясь, продолжая держать наши сознания сплетенными. Позволяю ящеру устроиться в моих мыслях, укрываю заботой и его.       — Спасибо…       Меня целуют в качестве благодарности.       — Те, кого мы любим больше всего — ранят глубже и больнее других. Это плата. Мирча не демон, Влад, если с болью он приносит спокойствие в твою душу.       — Да, — меня обнимают и целуют в уголок губ. — Я не боюсь касаться тебя. Мне хочется ощущать тебя рядом каждый раз, а не только ночью. Касаться тебя сейчас — это как пытаться зажечь факел в комнате, где воздуха остались крохи. Ты либо найдешь выход, либо приблизишь свою смерть.       — Так я выход или смерть, князь?       Он тихо смеется.       — Если мы займемся сексом, то либо ты поймешь, чего себя лишаешь, либо, насытившись, не будешь думать о возвращении еще о-очень долго.       Теперь смеюсь уже я:       — Ты невыносим.       — Не спорю, — новый поцелуй.       Глаза слипаются, даже не думала, что действительно так устала, и кое-кто это чувствует лучше меня:       — Безлунной ночи, Золото.       — Безлунной, Дракон.       Кроватка тихо покачивалась, а детский плач заставлял идти к источнику шума быстрее. Темная комната была освещена лишь лунным светом, проскальзывающим в круглое окошко под самым потолком. Серо-голубые глазки были заплаканы, личико измазано кровью, а нечто похожее на сорочку, было слишком велико маленькому тельцу так, что ладошки утопали в ткани. Он плакал, но упорно цеплялся за край кроватки, тянулся ко мне, жалобно завывая. Холодно, воздух вырывается паром. И он здесь один.       — Кто ты?..       — Золото! — меня трясут, но кругом темнота, не могу разобрать, кто меня зовет. — Проснулась? Ты холодная как лед.       — Все… все… хорошо, кошмар.       Тишина обволакивает. Дракул не верит мне, но сгребает в охапку, сильнее укрывая одеялом.       — Не хочу спать, — жалобно.       — Хорошо. Ты звала Маркуса.       — М-маркуса?       — Да. Все точно хорошо?       Я не отвечаю, потому что меня огорошивает: Маркус — это младенец?..