* * *
Утром сквозь сон Элли почувствовала, как Кейлин забралась к ним с Микалой в постель. Но парень продолжил спать, да и девочка, пригревшись меж ним и мамой, задремала опять, так что встали они позже обычного. Так как света по-прежнему не было и сегодня не ожидалось, завтрак вдова Калавайя готовила в очаге на дворе. С топливом для которого тоже было неважно: бóльшую часть деревьев, что украшали Бармицу до войны, успели уже вырубить на дрова. Боров сидел на крыльце, в штанах, но босой и по пояс голый; лысую свою голову он повязал цветастой косынкой, явно, заимствованной из гардероба вдовы. -- Хорошая у тебя наливочка, Лана, – говорил ей наёмник, – сладкая, прямо, как ты сама. Оба выглядели довольными тем, как провели ночь. Одна Макелина сидела в сторонке и дулась: сама ведь имела виды на этакого мужика. После завтрака Элли привычно оставила Кейлин и Руфаро на попечение вдовы и вместе с Микалой и лысым пошла в ангар. Макелина шлёпала в десятке шагов позади, но Боров оглянулся и поманил её пальцем. -- Подойди-ка, есть разговор. -- Какой? – напрягся Микала. -- Касающийся вас всех, – когда Макелина приблизилась, понизил тон Боров. – Сегодня мы запустим «феникс-хок», и эту новость в секрете ваш босс не удержит. Да он и не собирается: считает, что боеспособный мех резко поднимет его авторитет, так, что другие группировки сразу же перед ним прогнутся. Элли тихонько вздохнула, и Боров хмыкнул: -- Ага. Он не понимает, что в таком случае другие банды кинутся на него сразу, как только договорятся между собой. А это может случиться быстрее, чем я рассчитываю. Сегодня двадцать седьмое, корабли со жратвой придут утром тридцатого, и если Капена удержит район железки, то пригребёт их груз себе. С твоим бэттлмехом, девочка, у него больше шансов сделать это, чем без него. Собственно, у него очень хорошие шансы, поэтому я не удивлюсь, если другие авторитеты уже начали договариваться. -- И? – напряжённо спросил Микала. -- Ты, – Боров ткнул пальцем в грудь Макелины, – пойдёшь сейчас домой и скажешь матери, чтоб паковала манатки. Поможешь ей их паковать. К обеду вы должны быть готовы мгновенно подорваться и свалить, и в обед ты мне об этом доложишь. Если вдруг заваруха начнётся раньше… ну, тогда сразу детей в охапку и бегите в ангар. Если заваруха как раз вокруг ангара… вы это сразу увидите. Тогда поворачиваете к седьмому депо и шхеритесь там. Ты знаешь, где седьмое депо? Макелина кивнула. -- Не через двери, а сзади, где забор. Там понизу щель, даже твоя жопа пролезет. И Лана, я думаю, тоже. Щель присыпана всяким мусором, ориентируйтесь на пару ящиков из-под квилларовой шипучки, этой… «Пиноккио». Найдёте. -- Сегодня?! – у Элли похолодело внутри. -- Вряд ли, – спокойно проговорил Боров. – Но быть готовыми мы должны. Варан их встретил привычным ворчанием и руганью. На завершение брошенной вчера вечером работы ушло больше часа, после чего Элли полезла в кабину. В этот раз мех заработал, как надо. С полчаса она ещё водила его взад-вперёд по ангару, отрабатывала повороты на месте, наклоны, поднятие и прицеливание. Осталась недовольна тем, как неуклюже он переставляет ноги и с ощутимым запаздыванием – почти на секунду – откликается на команды педалей и ручки управления движением. Но хотя бы руки с оружием двигались нормально. Потом заблокировала управление, оставив реактор в «тёплом» режиме: минимальная подача топлива и минимальная активность, наращивание мощности из которой до полной боевой занимает две с половиной минуты. А не семь с половиной, как запуск из «холодного» – неактивного – режима. Боров, Варан и Микала сидели на ящиках и снаряжали патронами ленты для пулемётов. -- Тут у меня появилась идея, как раз обсуждаем, – сказал наёмник. -- Какая? – не поняла Элинор. -- Голова «стингера» легче родной, значит, у нас остаётся резерв массы килограмм так на сто-полтораста. -- Ну, – Элли прикинула в уме. – Где-то так, да. -- Мы можем поставить туда броневой экран. -- В смысле – на голову? – догадалась она. – Как у «циклопа»? -- Я больше думал о «хайлендере», но да, – сказал Боров. – Правда, есть пара нюансов: полностью сдвигать бронеколпак уже не получится, так что залазить в кабину станет труднее. И ты не сможешь катапультироваться. Собственно, катапульту я тоже хотел разрядить и демонтировать, это даст нам ещё несколько десятков кило. -- Весело, – хмыкнула Элли. -- Поэтому ты решаешь. Тебе ведь на нём воевать. Элли задумалась. -- Какую защиту даст этот колпак? -- Снаряд мелкашки или одиночное попадание головки РМД выдержит. Средний лазер ослабит, примерно, наполовину. Плюс-минус. Но без него одно попадание того же самого среднего лазера или «пятёрки», – Боров использовал жаргонное название автоматических пушек среднего калибра, – вскрывает башку «стингера» с шансами прикончить пилота. -- То есть, на выходе я получаю, примерно, обычную бронезащиту головы «феникс-хока», – быстро прикинув в уме, сказала Элли. – Ценой отказа от катапульты. Которой она всё равно до сих пор не пользовалась. И которая не спасёт от летящего в кабину снаряда или потока частиц… отца не спасла. Ни человек, ни машина не успевают среагировать на такое. На взрыв боеприпасов или пошедший вразнос реактор – теоретически, можно успеть, по крайней мере, может успеть автоматика, хотя шансы успешно приземлиться и невелики. К тому же, в бою есть резон не покидать даже обломки разрушенного бэттлмеха: снаружи тебе может свалить шальная пуля, может посечь осколками, или отряд вражьей пехоты может явиться по твою душу. Отсидеться в обломках бывает надёжней, чем тряся сиськами бегать по полю боя. -- К завтрему мы управимся? – спросила она. -- Думаю, да. И собираем экран тут, внизу, так что мех и сейчас остаётся вполне боеспособен. Только, что бронезащита пока останется стингеровской.IV
10 февраля 2021 г. в 06:34
Бармица, Панцирь
Ауриганская Коалиция
27 июля 3026 года
Достопочтенный Аристид Кирога никогда раньше не думал, что поднимется так высоко – до самого губернаторского кресла. Тем более, он не ждал оказаться верховным правителем целого региона планеты с несколькими миллионами жителей, таким, что выше стоит сам лорд Декимис. Нет, его взлёт из скромных чиновников городской администрации – винтиков бюрократической машины – не был стремительным. После учёбы в школе и колледже он почти полтора десятка лет тянул лямку, как водится – за себя и нерадивых сослуживцев, ленивого начальника, не вникающего ни во что, кроме футбольных новостей. Аристид и сам в юности был подающим надежды футболистом, играл за школьную команду, но забросил тренировки, когда начал работать. И окончательно похерила шансы на спортивную карьеру железнодорожная катастрофа, которую он пережил в тридцать. Пережил чудом, или невероятным везением; заработал переломы обеих ног и нескольких позвонков так, что на несколько месяцев оказался прикован к больничной койке и до сих пор ходил, тяжело опираясь на трость. Зато получил от железнодорожного управления невероятную страховку в миллион с четвертью тала, которую, выписавшись, потратил на перелёт до Коромодира и учёбу в академии общественных наук государя Тамати Арано. Оставаться в столице не стал – вернулся на Панцирь, вновь стал чиновником, но тут уже карьера его пошла в гору: маркиз Декимис прослышал о необычной истории Аристида и начал оказывать ему покровительство.
Когда на Коромодире VI случился переворот, и власть над Ауригой захватил лорд Эспиноза, Декимис отправил тайное посольство к Канопусу – искать помощи; Кирогу он не преминул включить в это посольство, и следующие три года тот провёл вдали от дома. Вернулся уже вместе с Реставрационной армией, трудился в тыловой службе 2-го декимовского фузилёрского, но военным так и не стал: не позволило здоровье. И в самом конце войны уже получил назначение временным губернатором Бармицы. Та не была его родным городом, он тут вообще раньше не бывал. И быстро понял, какое неблагодарное место ему досталась. И что из него можно выжать, если не хлопать ушами. Его светлость не прогадал, назначив сюда Кирогу. И сам Кирога не прогадает здесь и сейчас.
Уцелевших и восстановленных мощностей электростанции не хватает даже на полное обеспечение городской инфраструктуры, энергию приходится давать каждому району по очереди, только на несколько часов. Продовольственные склады почти пусты – действительно, почти пусты, так как крестьяне из всех окрестных и множества дальних селений Назаровой котловины уже заполонили город, их стало больше, чем довоенных жителей, а они всё продолжают и продолжают в него прибывать. И без функционирующей железной дороги деться им из Бармицы некуда. Как и самим горожанам. Если не принимать в расчёт возможностей пересечь горы на юге и западе или пустыню, которая окружала город с востока и севера, то единственный способ выбраться это улететь на дропшипе. Ну, или шаттле, но шаттлами столько не вывезешь. Зато три «Мула», которые сядут у города через три дня дадут надежду многим.
Аристид дописал и отправил письмо на сервер Ком-Стара. Где-где, но в городской администрации, казармах и штабе гарнизона электричество и были всегда, без отключений, так что сегодня днём сообщение будет переслано на Эротитус в числе прочей идущей через ГИГ Панциря корреспонденции, и завтра придёт ответ. Но это уже потом, а сейчас есть дела более срочные.
Бригадир Хесус Анхель Рохо явился – не запылился, в идеально наглаженном сером пехотном мундире и до блеска начищенных сапогах. Подкрутил ус, брякнул каблуками:
-- Ваше превосходительство?
Бригадир командовал гарнизонным полком – по сути же, полицейским формированием, которое одно и поддерживало в городе подобие порядка и государственной власти. Старую – эспинозовскую – полицию частью разогнали, а частью и перебили ещё при освобождении планеты в прошлом году. Личная стража виконта Куадавида была уничтожена вместе с его крепостью. Полк же сформировали в конце войны из остатков других пехотных частей Реставрационной армии и шаттлами перебросили в Бармицу. Местных жителей в нём не было вовсе, и даже уроженцев Панциря немного; сам бригадир, к примеру, был родом с Мехдура. Полк считался усиленным: четыре батальона, девятьсот штыков. Но в нём не было ни противомеховых отрядов, ни пушек, ни боевых транспортёров, лишь несколько «питбулей» – трёхтонных грузовиков-внедорожников, в кузове каждого из которых мог при нужде поместиться десяток-полтора солдат. И топлива для них было в обрез. А между тем, вооружённые банды, реально контролирующие изрядную часть города, имели немало стволов: в начале контрнаступления тауриан виконт попытался создать в Бармице ополчение. Успел вскрыть арсенал и начал выдачу оружия. Против мехов и артиллерии Конкордатских егерей это не помогло. Ополчение разбежалось, конечно – не бросив оружия; остатки арсенала разграбили прежде, чем Реставрационная армия успела этому помешать. Так что в руках бандитов оказалось и некоторое количество оружия поддержки, которого так не хватало гарнизону.
-- Я выполнил вашу просьбу, – без спроса присев на приставленный с краю письменного стола табурет, сказал бригадир.
-- Кто откликнулся?
Бригадир перечислил имена и клички полудюжины главарей банд и добавил:
-- Сегодня вечером.
-- Хорошо, – губернатор кивнул. – А что железнодорожники? Так и не удалось проверить слухи про ремонтирующийся у них бэттлмех?
Рохо покачал головой.
-- Мы точно знаем, что у них остались два «пауэрмэна» с Сортировочной, и что один из них на ходу. Старых пилотов не осталось, но Капена действительно приютил бывшего мехвоина Баррамеды… тут слухи действительно подтвердились. Девка по имени Элинор Мак-Нейл, числилась у него в запасных, вторая специальность – техпом. Вооружение «пауэрмэнов», как мы и думали, не подтвердилось.
-- Да им и негде их перевооружать, даже если есть – чем… а что Боров? твои люди надёжно его пасут?
-- Вчера вечером упустили, – нехотя признал бригадир. – Видели днём, но ночевать в «Приют путника» он не явился.
«Приют путника» был фешенебельной до войны гостиницей у вокзала, теперь превратившейся в штаб-квартиру Конбит-Во-Ферье, «железнодорожной» группировки. И губернатор не стал говорить Рохо, что его собственные люди упустили лысого ещё вчера утром.
-- Хренов ублюдок, – пробормотал губернатор, благоразумно опустив эпитет «белый»: смуглый и черноусый Рохо тоже принадлежал к белой расе, выделяясь и этим на фоне здешних жителей. – Ладно. Даже если мы не ошибаемся насчёт «лорда Чаки», на которого он работает, позвать на помощь успеем.
-- Надеюсь, – буркнул Рохо.
-- Если твои люди опять нападут на след Борова – сразу докладывать мне. Ты не усиливал патрули в привокзальном районе?
-- Даже ослабил: там только два взвода десятой роты группами по два-три, ещё взвод в резерве у Южного рынка. Может выдвинуться туда и туда.
-- Хм… – губернатор потёр подбородок. – Тогда Капена должен подумать, что ты перераспределил людей против южных кварталов, а не играешь с ним в игры за усыпление бдительности. А впрочем… неважно. Утром двадцать девятого мы должны быть готовы начать зачистку вокзала и Сортировочной. Не обязательно полностью истреблять Конбит-Во-Ферье, достаточно взять под контроль транспортный терминал.
-- Достаточно! – саркастически рассмеялся бригадир. – Терминал-то Капена и будет держать любой ценой: куда ещё нам ложить груз дропшипов!
-- В крайнем случае мы попросим о помощи его светлость. Ради успеха нашего предприятия, он не откажет. И кстати… ты всё ещё подозреваешь, что Боров – не лишенец?
Лишенцами в Сфере и на Периферии называли мехвоинов, потерявших свой бэттлмех. Лысый наёмник, о котором шла речь, был замечен воевавшим на стороне Эспинозы в боях за Энкру и Райанс-Фэйт, и появление его на Панцире вызвало умеренный интерес лорда Декимиса, который губернатор поспешил удовлетворить. Не особо успешно, но тем не менее, согласился с патроном в его опасении, что Боров мог оказаться тут не случайно, а в качестве эмиссара одной из уцелевших группировок сторонников Директората. Зачистка этих последних только планировалась ставкой Камеа Арано на Коромодире. По сведениям, которые маркиз Декимис счёл нужным довести до Кироги и бригадира Рохо, в корвардном секторе Ауриги действовало от трёх до пяти про-директоратовских банд, способных выставить на поле боя не менее лэнса мехов каждая, возможно – до двух-трёх лэнсов.
-- Если у Борова есть бэттлмех, то прятать его он должен где-то в заброшенных шахтах у Северного отрога, – сказал бригадир. – До города недалеко, при нужде можно и пешком дойти за пол-дня. С вашего позволения, я мог бы отправить людей на разведку.
-- Нет, – покачал головой губернатор. – Нам не нужны проблемы с Армией каннибалов.
Это название носил рыхлый союз банд, в которые сбивались бежавшие со своих иссыхающих земель крестьяне; по слухам, они там действительно докатились до людоедства. С оружием у них было неважно, со связью и транспортом – совсем дрянь, и только поэтому они не представляли серьёзной опасности для Бармицы. И солдаты полка Рохо, и городские бандиты без проблем отражали их набеги, случавшиеся месяц-два назад, после чего каннибалы заметно присмирели. И даже прижавшиеся к окраинам городской застройки лагеря беженцев трогать не рисковали. Но северные отроги Кучумовых гор в двух-трёх десятках километров от городских окраин считались уже их территорией. Отправка туда развед-взвода могла растревожить осиное гнездо – последнее, что хотелось сейчас губернатору.
-- Если у Борова есть бэттлмех, и если слухи о притыренном Капеной мехе баррамедовцев не врут… – начал, было, Рохо.
-- То я попрошу помощи у его светлости, – снова сказал губернатор. – Дропшип прилетит к нам за полчаса. Четыре меха справятся с двумя.
-- Вы представляете, что могут сделать за полчаса два меха, которых нам нечем остановить? – мрачно спросил бригадир.
-- Пока я не видел ни одного, – отрезал Кирога. – Хватит впадать в паранойю, лучше продумайте план зачистки района транспортного терминала. До вечера у вас время есть.