***
Вим шла по тропинке, тишину нарушал только звон её каблуков. Она шла дальше, в свой кусочек сада, в своё место… Подойдя к дереву она облокатилась на его ствол и сползла вниз, запрокинув голову назад. Ей нужна помощь, ей нужна поддержка, все мысли обвивали её разум, она с надеждой, с мольбой смотрела на небо… Будто оно её слышало и понимало, она надеялась что Она её услышит… Вим слегка на распев заговорила, произнося эти слова будто молитву: Ты, мам, мертва Но мне нужна подмога Я в пустоту скажу так много, Ведь услышишь ты меня Ты — душа, а в сердце брешь Но мне сил ты дашь, как прежде Не совсем, ты, мам, мертва… Мертва? Остались от меня одни осколки, Не могу их склеить толком То под силу лишь тебе Для отца сильно любима Скажет: «Будь ты, дочь счастлива!» На раз, два-а-а-аааа Плевал, что ты мертва… Ведь папа отрицает, он реальность гонит прочь Хочет, чтобы в след за ним Ума лишилась дочь — У всего есть предел Как хочу ему помочь! Ох, если б ты нас видела теперь… Ты мой дом — Сейчас в нем пусто… А я твой дар, Твой след в искусстве И всякий день С тобой был светел Теперь я тень! Но кто заметил?! Но все идти не так! Мам, мой дух иссяк! Дай знать, что слышишь! Мама, я молю, ответь мне, Или я сгорю! Выкинь с того света трюк, Дождусь конца кошмара, Видно, только к Алтарю! Папа, смог жить дальше Скорбью я его томлю-ю-юююю Мама, просто дай мне знак! Поднять готова белый флаг Пошли грозу, пролей мне свет и на вопросы дай ответ! Опостылел весь этот Ад, Как не сошла ещё с ума Заставлю я отца признать: Нет, слышишь, мама, ты жива-а-а-ааааа! Немного постояв в тишине, вытерев слёзы, Вимбелаифе аккуратно зашла в поместье и решила пройти уже было мимо комнаты отца, как сама не поняла, зачем замерла около двери. Винчесто все ещё не спавший, хотя уже был час ночи, накинул поверх пижамы халат, вышел из комнаты, почувствовав энергию дочери. Он волновался и переживал за неё… Вим крепко обняла отца, разборчивыми шепотом прошептав: «Я люблю тебя, пап!» — И я тебя, мой чертёнок, — он поцеловал её в лоб, и провёл рукой, гладя её по голове. — У меня есть кое-что для тебя, оно тебе понравится… Вимбилаифе зашла в его комнату и присела на край постели. С помощью магии в руках Винчесто появилась коробочка. Он аккуратно открыл её, там находилась золотая, похожая на механическую птица. — Что это?! — она рассматривала её. — Это твоей мамы, она оставила её, как оберег для тебя, она верила, что он тебе поможет. Раньше в ней не было необходимости: ты была в Аду, а в связи с последними событиями, она тебе нужна. Дотронься до неё. От одного лишь касания птичка защебетала: «Ку-ку, ку-ку, Осень. Отвыкли от молний. Идут слепые дожди, меня с собой, солнце, возьми. — Она разговоривает?! Как это возможно?! — Это её чары. Кукушка живая, но одновременно и механическая — всё,что она говорит — правда и лучше к этому прислушиваться. — Папуль, а расскажи о маме? — Чертёнок, сейчас не самый подходящий момент… — Как в прочем и остальные…– Вим поняла, что папа ей ничего не скажет больше. — У тебя важный день завтра. — У неё есть имя, у птички? — Лума. — Спасибо, надеюсь однажды ты скажешь мне имя мамы, как сказал сейчас имя этого сокровища, – Вим погладила птичку, что уселась на её плече по перышкам, — Спокойной ночи. — И тебе, — с сожалением проговорил Адмирон. Он не может ей многого рассказать, иначе случится…***
Утром как ни в чем не бывало, Вим, Винчесто и Мира пошли на встречу. По традиции невеста в Аду надевала красивое платье алого цвета, в знак своей покорности мужу и готовности любить его и исполнять супружеский долг. Фата же наоборот должна была быть чёрной в знак своей истинной дьявольской сущности, независимости и силы. — Какая же ты красивая — жаль, что это не по настоящему! — сказал Винчесто. — Папуль, если тебе нужны наследники, внуки, ты не беспокойся: мне скоро шестнадцать по человеческим меркам, в ближайшем будущем ни ты, ни я не окажемся в Небытие, поэтому не переживай… (Как же Вим ошибалась) — Да я и не… Просто ты слишком быстро стала взрослой. — Смотрите, там высшие демоны? Кто те женщина и девушка? — спросила Мира. — Это искусительница Барселона — моя восприемница или если более подробно — связанная со мной кровью наставница и даже относится к нашей семье в каком-то плане, а рядом с ней её приемная дочь — Карла. — Ясно. — Значит всё по плану?! — спросил Винчесто. — А как же ещё, Низшие сферы со мной…– ответила Вим, поддерживая себя. Они стали подходить к этому месту. Все как заворожённые стояли и смотрели. Наконец Вим встала рядом с Этеонеем, они взялись за руки, он присел на одно колено. — Согласны ли Вы, леди Ванесса, стать моей женой?.. Заиграла музыка нежного дьявольского вальса. — А наши дети неплохо смотрятся, Често? — сказал отец Этеонея, герцог Бельфегор. — А мне не нравится! — ответила Барбелла, раньше Винчесто. — Это ещё почему? — поинтересовался Маммон. — Тебе интересна причина? — спросил Рондент. — Ну это точно не потому что она би?! Ведь так? — спросила Карла. Все уставились на неё. — Тихо! Сейчас она ответит, – сказал Винчесто, с хитрой ухмылкой. — Князь Этеоней, мы знакомы с Вами давно, и мой ответ «НЕТ» Повисло молчание, музыка утихла и послышался голос Карлы. — Да, я так и знала, что она би!!! Все посмотрели на Винчесто. — Нет, нет и нет. — Хм-хм, а можно мне продолжить?! Вы портите момент! — сказала Вимбелаифе, — Спасибо, – она снова посмотрела на Этеонея, — Ваши чувства искренние, я не сомневаюсь в этом, просто поймите, я не уверена в Вашей силе, Вы побеждаете всех, может потому, что Вы — князь, и, я не знаю, они Вам поддаются, к примеру… — Напрасно Вы так предполагаете, милая леди. Позвольте мне доказать Вам. Пусть тот, кто хочет бросить мне вызов, поднимет руку! Рука Вим поднялась вверх. — Вы? — Я. Вимбелаифе посмотрела на отца. Винчесто вынул шпагу, что всё это время была спрятана со внутренней стороны его плаща, и бросил её дочери. — Начнём? Я же просила взять Вас шпагу вчера, не так ли?! — И не сомневайтесь, она всегда со мной… — Винчесто, я не понимаю, Вы позволяете ей идти против традиций — разве это…? — говорил Бельфегор в ярости. — Я считаю, что моя дочь взрослая, я уважаю её решения, в отличие от Вас… — На что Вы намекаете? — На то, что к своим детям порой нужно прислушиваться. То, что мы их старше, не значит, что мы можем им диктовать всегда свои условия. — Давайте остановим их, это не мыслимо! — проговорил Рондент, переживая за Вим. — Нет, не нужно! — остановил его Маммон придерживая рукой. Вим и Этеоней поклонились друг другу. Отошли на пару шагов и встали в позицию, затем подняли шпаги, направив друг на друга. Они стояли долго, не решаясь начать, но не сговариваясь вдруг тонкие, опасно хрупкие шпаги со звоном скрестились и, скользнув друг по другу, замелькали быстрые и сверкающие как молния и столь же неуловимые для глаз удары. Этеоней атаковал стремительно и энергично, и Вимбелаифе сразу поняла, что ей предстоит иметь дело с противником совсем иного уровня, нежели те, с кем приходилось практиковаться во время обучения. Сейчас перед ней был фехтовальщик, который благодаря постоянной практике приобрел удивительную скорость и совершенную технику. Кроме того, он превосходил Вим физической силой и длиной выпада, что делало его весьма опасным противником. К тому же он был хладнокровен и сдержан, бесстрашен и решителен. «Сможет ли что-нибудь нарушить его спокойствие?» — подумала дочка Адмирона. Когда Вимбелаифе широким взмахом парировала длинный выпад, завершивший первую комбинацию, она даже рассмеялась — радостно, как в детстве, играя в любимую игру. Этот странный, неуместный смех явился причиной того, что уход князя с выпада был более поспешным и менее горделивым, чем это бывало обычно в других дуэлях. Это сильно встревожило его и так уже расстроенного тем, что удар, безукоризненно рассчитанный и правильно нанесенный, не достиг цели. Этеоней тоже с самого начала понял, что Леди Ванесса блестяще владеет шпагой, даже на равне с юношей, и приложил все силы, чтобы сразу же положить конец поединку. Однако смех, сопровождавший отражение удара, показал, что поединок только начинается и до конца еще далеко. И тем не менее это был конец — конец абсолютной уверенности князя Этеонея в себе. Он понял, что если хочет победить, должен действовать осмотрительно и фехтовать так, как никогда в жизни. Они начали снова, и опять атаковал Этеоней, на этот раз руководствуясь принципом, что лучшая защита — нападение. Вим была рад этому, так как хотела, чтобы противник растратил силы. Его великолепной скорости она противопоставила ловкость и точную технику, которую преподавал ей отец в течение почти двух лет. Красивым, легким движением прижав сильной частью клинка слабую часть клинка противника, Вимбелаифе полностью прикрывала себя в этом бою, который снова завершился длинным выпадом. Уже ожидая его, леди парировала легким касанием и неожиданно шагнула вперед в пределах стойки противника так, что тот оказался в её власти и, как завороженный, даже не пытался уйти с выпада. На этот раз она не рассмеялась, а лишь улыбнулась в лицо князю Этеонею и не воспользовалась своим преимуществом. — Ну же, закройтесь, мой милый! — резко приказала она. — Не могу же я заколоть открытого противника! — Она нарочно отступил назад, и её потрясенный противник наконец ушел с выпада. Мира, от ужаса затаившая дыхание, наконец выдохнула. Адмирон Винчесто тихо выругался и пробормотал: — Тысяча чертей! Она искушает судьбу, валяя дурака! Она заметила, что лицо противника стало мертвенно бледным. — Мне кажется, вы начинаете понимать, князь, что чувствовала вчера я, когда у меня не было прав отказать Вам. Словно мышка, что попала в лапы к коту, мне хотелось, чтобы вы это поняли, а теперь можно закругляться. Она атаковала быстро, как молния, и какое-то мгновение ему казалось, что острие её шпаги находится сразу повсюду. Затем с низкого соединения в шестой позиции Вимбелаифе быстро и легко устремилась вперед, чтобы сделать выпад в терции. Она направила острие шпаги, чтобы уколоть противника, которого серия рассчитанных переводов в темп заставила раскрыться на этой линии. Но к её досаде и удивлению, Этеоней парировал удар и, что еще хуже, сделал это слишком поздно. Если бы он парировал удар полностью, всё бы обошлось,но он ударил по клинку в последнюю секунду, и острие, отклонившись от линии его тела, вонзилось в правую руку. Со стороны все увидели, как замелькали сверкающие клинки, а затем Леди Ванесса растянулась, почти касаясь земли, в выпаде, направленном вверх, и пронзил правую руку князя Этеонея чуть пониже плеча. Он выронил шпагу. — Ааааа… – резкая боль пронзила его руку, он содрогнулся от боли, его ноги подкосились, а из раны струйкой потекла алая кровь. — О, Шепфа! Этеоней, я не хотела… — она отбросила шпагу и подбежала к нему безоружная. — Ну что Вы стоите-то, в конце концов, помогите ему! — она вскрикнула, смотря на Высших и прожигая взглядом Бельфегора. Так как Барбелла владела навыками исцеления, она обезболила рану, но здесь требовались более серьезные методы. Регенерация не помогала, так как во время дуэлей магия родов переставала действовать. Этот факт никто не мог изменить: он пошёл ещё с давних времён как проклятье, от которого нет спасения. — Ему нужно в Опиталь (Больницу) и чем быстрее, тем лучше. Задета артерия, я смогла только на время остановить боль и кровопотерю — моих чар на долго не хватит. — Мы не успеем, Опиталь находится в Северной части Некрополиса, до туда далеко…– сорвалась Астарта. — Успеем! Папа, заклинание невесомости самое бесполезное, но необходимое сейчас. Заделай его лёгким, – протараторила Вим. — Я не позволю применять на сыне заклинания! — Ты больной на голову — а если это единственный шанс?! — поговорил Маммон. — Отец, я ей верю, не мешай! Так, как Вим была самой быстрой, пока отец читал заклинание, она разминала свои оранжевые крылья. Этеоней почувствовал удивительную легкость, а затем Вим под локоть взяла его и что было сил полетела. Складывалось ощущение, что он как воздушный шарик, который она тянет за собой.***
— Браво, Винчесто, твоя дочь превзошла себя! — проговорил Бельфегор. — Не она это начала! — А кто же пару минут назад ранил моего сына? — Она могла ранить его ещё в первый раз, но не сделала этого — это ошибка. — Вот именно, это её ошибка. — Главная ошибка это их свадьба! — проговорил Винчесто, поднимая шпагу, вытирая её от крови. — Почему ты так считаешь, Често? — спросил Маммон. — Она вчера плакала. Этой ситуации можно было бы избежать, если браки были бы не по расчёту. Ты задумывался, почему Карла, Вим и твоя дочь в конце концов не сильно любят быть на светских мероприятиях Ада? Ответ прост — они не хотят, чтобы их судьбу решали за них. Повисла тишина, многие молчали, осмысливая его слова. Многие поняли, что это истина, но не могли признать. Наконец послышался голос: — Ты прав! — Я согласен, — поддержал Рондент. — Того же мнения! — сказала Барбелла. — Бред! Эти браки делают дьяволов и Ад сильнее, – проговорил Бельфегор. — Поддерживаю, в них нет ничего дурного, – добавила Астарта. — Она доказала, закон на её стороне — свадьбы не будет, она выиграла! — Как скажешь, — Бельфегор удалился, а следом за ним и Астарта. Все жители Ада тоже стали расходиться, они все ещё были потрясены. «Сегодня она выиграла, а потом проиграет. Не захотела по хорошему — теперь я буду верно выполнять приказания повелителя, я отомщу вам за этот позор» — мелькало в мыслях Бельфегора.***
Этеонею стало лучше, Вим сидела под дверью кабинета и ждала, когда ему закончат делать перевязку. — Все хорошо?! — она вскочила и подошла к нему, когда он вышел. — Нам надо поговорить, но не здесь. Ррогуляемся? — прервал он ее. — Согласна. Они вышли на улицу, размеренным шагом идя по тропинке аллеи. Какое-то время они молчали… — Почему Вы мне отказали?! — он посмотрел на неё. — Я не люблю Вас, это не взаимно, – ответила она спокойным голосом. Но умолчала, что ещё одной весомой причиной стала её влюблённость в другого. — Почему Вы не сказали?! — Это никогда не было поводом для отмены свадьбы… — Для меня это было бы: мы дружим давно, я испытываю к Вам чувства, не буду скрывать, люблю Вас, но человек, который любит по настоящему, не причинит боли, согласны?! — Да. — Я хочу, чтобы Вы были счастливы, отец сказал мне, что вы не равнодушны ко мне и влюблены, я думал мы будем счастливы! О, Сатана… — Ваш отец Вас обманул, но не проклинайте его, ваш род Маскаро, мой — Кассиэль, достаточно знатные, пусть и не самые древние, их слияние в лице нас действительно могло пойти Аду на пользу… — Не оправдывай его, а что если бы ты пострадала во время дуэли?! Его действия могли привести к плачевным событиям… — Что было, то было. Ничего уже не изменишь. –Это Верно, давай останемся с тобой и дальше хорошими друзьями? Как никак дружим с детства. — Давай! — она улыбнулась, они обнялись на прощание. И на этом расстались.***
Наконец на пороге поместья появилась Вимбелаифе. — Ты вернулась, я так вся переживала за тебя! — сказала Мира, налетев с объятиями на подругу. — Мира, всё хорошо, что хорошо кончается! — И это верно! — сказал Винчесто, встречая дочь. — Ты сердишься, что… — Нет, не вижу повода. — Ты холоден! Я тебя не понимаю. — Я бываю ещё как горяч! Была бы здесь твоя мать, подтвердила бы. Ты пощекотала изрядно мои нервы… — Ну вот, теперь это снова ты! Спасибо! – она обняла отца. — Обед через час, не опаздывать! — Хорошо, – ответили девочки в унисон. Они поднялись к Вим в комнату и минут через двадцать, она была уже в своей привычной одежде. — Что читаешь?! — спросила Вим, расчесывая волосы. — Книжку, мне вчера её дал твой отец. Сказал, твоя мама её любила читать! — Ну-ка, дай посмотреть, — Вим посмотрела обложку, — Впервые вижу. — Почитаем?! — Да, давай только по очереди и вслух. Ты начинаешь, Мира. — Итак, эта история называется «Легенда о любви Ангела и Дьявола». — Я слышала её кусками, против неё ввели табу из-за запрета. — Ууууу, да у нас тут запретные материалы, круто…– Мира перелистнула страницу, — «Это было, а может и не было, год назад. На улицах безликой столицы шёл непрерывный дождь. Сквозь тёмные необъятные тучи пробился маленький лучик, а по нему спустилась девушка с серебристыми волосами, со светло-серыми глазами и с большими белыми крыльями за спиной. Она села на край крыши одного небоскрёба, свесив свои босые ноги вниз, наблюдая, как из колодца вылезает черноволосый парень с небольшими рожками на голове». Теперь твоя очередь читать. — «Он посмотрел наверх и сразу же оказался на той же крыше с ней. Посмотрев в его черные глаза, девушка рассмеялась и расправила крылья» … Так, давай по ролям: я за ангелку, а ты за демона. Мира начала: «— Чего смеёшься? — спросил паренек. — Над тобой… Чёрт, а так высоко забрался.… Не уж то на мир посмотреть? — Нет, на ангелку поглядеть… — в его словах была ухмылка — Интересно, вы там по номерам или есть имена?» — На небесах каждому дано свое имя… — А какое же дано тебе? — Диана я, назвали в честь богини. — А я вот тринадцатый: тринадцатого умер, видимо, не повезло. А при жизни Данилой просто был. — Давно ты так? За что тебя? — Давно. За что, не помню… Наверно, грех большой был. — А меня именно с этой крыши и скинули, только это в памяти осталось… Резкая боль, а после крылья за спиной. — Её глаза вдруг стали ещё светлей и устремили свой взгляд вниз, как будто ожидая что-то увидеть. Шёл дождь, но ни одна капля не попадала на неё. — Ты плачешь? — спросил вдруг тринадцатый. — Ангелы не могут плакать… — А если бы могла, то плакала? — Наверно… — Не стоит. Забудь. Быть чёртом проще: не задумываешься так сильно о земных чувствах, не любишь, не жалеешь о потерянном. — А кому от этого проще? — Всем, — они на минуту замолкли, — А ты красивая. Вот только слишком от меня высоко, да и с нимбом над головой, тебя не достать. — Я вся как на ладони и сижу рядом с тобой. — Может помолиться? — Не смеши, ты пришёл из Ада и меня стремишься обольстить. — Я не имею таких корыстных целей. Но как ангелку можно не любить? — Любить ты не в силах. Не сможешь ты этого постичь. — Не верь речам моим без смысла, не верь тому, что говорю… В душе моей не все так чисто, но все же может, всё же, я люблю… Она, было, улыбнулась, но тут же скрыла свою улыбку. Промолчав, будто с трудом выдавила слова: — Мне кажется, что я тебя знаю.… У тебя такой знакомый голос… Может мы встречались при жизни… — Нет, не может такого быть. Наверно, ты паинькой была, раз ангелом стала, а я наоборот. Мы вращались в разных кругах. А жаль… — Ты не прав, я всё же тебя знаю.… Только не помню откуда… — Вспомнишь — позови. Я пошел… — Он развернулся и, уходя, исчез. Диана тоже улетела, но все же пыталась вспомнить этот голос и глаза… Безуспешно… Смерть стерла её память, оставив только некоторые части. На следующий день на том же небоскребе тринадцатый сидел и смотрел в небо. Его чёрные глаза были пустыми и казалось, что они погружены в бездну. «Если бы ты знала, что попадая в Ад, ты не забываешь своих грехов. Если бы ты знала, что я совершил самый ужасный из них. Если бы ты знала, что я решил покончить свою жизнь самоубийством. Если бы ты знала, что мою любимую девушку столкнула с крыши одна из её подруг. Если бы ты знала… что моя любимая девушка — это ты. Я лишил себя жизни, так как не мог без тебя жить.… Но существую в муках за свой решительный поступок.… Если бы ты знала, как я тебя люблю…» Мира закрыла книгу. — Это так ужасно, он даже здесь не с ней! Как я хотела, чтобы это была история со счастливым финалом…– произнесла Вимбелаифе. — Мне кажется, нам пора… — Ой, да, секунду! Вим заскочила в ванную слегка припудрить носик и щеки и вдруг поняла, смотря в отражении ванной на полку сзади, что там явно не хватает пары вещей.***
Девочки спустились в столовую где находился Адмирон. — Пап… А ты СЛУЧАЙНО не знаешь где моя плойка?! — Эмм, понимаешь, чертёнок, твоя плойка немного сломалась… — Стоп, а как? Она же ей не пользовалась… — сказала Мира. — Стоооп… Если не я и не Вим, то это вы? — Подожди… Папа?! Чё с моей плойкой и где мой шампунь?! — прикричала Вим. — Эмм, я тут забыл, меня Мамон звал, вы тут кушайте, а я пойду… — Папа! Ты должен мне новый шампунь и новую плойку, инече я объявляю тебе бойкот. — Ага, только останешься без денег… — Ну ладно, дочь твоя вроде красивая, пользуюсь спросом… — Каким ещё спросом?! — Ну как каким? Вот замуж зовут, а она не хочет замуж, хочет гарем мужчин… — отозвалась Мира, привлекая к себе внимание — Что?! — А теперь, нам надо серьёзно Поговорить, Вимбелаифе Касиэль! (Ударение в роде Вим и Винчесто на первую А) -Мирабель Миллер, выйдете… На пару минут, нам с дочерью надо поговорить! — А, эмм, ладно…. Мирабель вышла, закрыв за собой дверь, но всё равно стала рядом с дверью, вслушиваясь в разговор Вим с отцом. — А теперь потрудись мне объяснять, что это значит, Мисс Касиэль? — Отец… Ты всё не правильно понял. — Да, а как тогда двенадцатилетняя девочка знает такие слова?! — Знаешь, пап, я сама была удивлена, когда узнала, что Мира хочет попробовать холодный адский ликёр! — Стоп, что? — Да, ты кстати сам говорил, что она любознательная, вот она видимо ещё и быстро учится, только не в той сфере. Понимаешь академия Ангелов и Демонов полна разврата, скажем так… — Раз так, я перевожу тебя обратно! — Нет, пап, ну ты опять всё не так понял! — Как это? Ты же сама сказала — я не позволю, чтобы моя дочь училась среди развратников. — Да неее, там не все такие! Тем более, чтобы дочь Адмирона опустилась до такого уровня! Обижаешь, пап! — Ладно-ладно, то есть это не ты хочешь гарем мужчин? — Нет, не я. — после этих слов Вим обняла отца и поцеловала в щёчку, как любящяя дочь. — Ладно уж, развратница недоделаная, но если я узнаю, что ты чем-то подобным занимаешься… — Не буду, пап, а ещё мне больше нравится, когда ты зовёшь меня чертёнок… — К слову, есть кто-то, кто тебе нравится? — Что… Н-нет, вовсе нет, — но её выдавал рымянец на лице и тот факт, что она отвернулась и начала заламывать руки. От зорких глаз Адмирона это не могло ускальзнуть, но он решил, что разберётся с этим чуть позже. Вим и Адмирон хотели уже выйти, как за дверью послышался звук разбитой вазы. — Мира… Что ты успела разбить, а? — выйдя, сказала Вим. — А. Эм, ну просто вы как-то долго, и я решила посмотреть, что у вас там… И случайно задела вазу… Вот. — О нееет, только не эта ваза… — Что такое, папа? Их у нас полно… — Это была любимая ваза твоей матери… — Простите пожалуйста, я не хотела, правда! — Ладно, проехали…– Винчесто взглянул на часы, — Судя по времени вам уже пора собираться. — Точно! Идём, Мира… Неспешным шагом девочки поднялись на второй этаж, и, уже подходя к двери, Мира заметила силуэт девушки. — Вим, кто там?! — Ты о чем? — Вим посмотрела на то место, куда указывала Мира. — Девушка… — Ааа, я поняла, — Вим хлопнула в ладоши три раза, — Кира, ты нужна мне. Через пару минут из-за угла вышла девушка и подошла к Вим, поклонившись. — Леди, чем могу помочь? — спросила она улыбаясь. — Ничем. Знакомься, это Мира, она спросила про тебя. — Правда? — Да, но почему я тебя не видела?! — спросила Мира. — Обычно я не пользуюсь теми коридорами, что и вы, да и вообще господин, дал мне указание не попадаться на глаза, вот я и выполняю его. Все это время Кира смотрела на Вимбелаифе, то опуская, то поднимая глаза. — Ты хочешь о чём-то спросить? — Да, мисс Кассиэль, только если позволите? — Просто Ванесса, спрашивай! — Вим улыбнулась. — Мисс Кассиэль… мисс Ванесса… — девушка запнулась, затем продолжив, — Я хотела бы отпроситься на три дня с работы, если позволите? Появились обстоятельства и… — Хорошо. — Л-леди, вы серьёзно? Ох, благодарю. — Кира покланилась, она была очень благодарна Дьяволице. — Спутайте, Кира. Через какое-то время Адмирон позвал Киру, но никто не отозвался. — Пап, она уехала, — проговорила Вим, подходя к нему. — В смысле уехала? Куда?! — Я её отпустила на три дня. — Ты что сделала?! Вим… А кто убирать особняк будет?! — Ладно тебе, пап… У тебя в доме не одна слуга… — Но тем не менее: Кира — лучшая из них, в прочем вам наверное уже пора, где твой рюкзак? — О, Сатана, я его чуть не забыла! — Вим побежала по лестнице вверх в комнату, где Мира уже собрала вещи. — Привет, мы уже скоро должны вернуться. Нас кто-то отведёт или мы как пришли так и уйдём? — Папа с помощью магии перенесёт нас прямо к воротам Академии. Дай мне пару минут! — Жду! Девочки вышли в холл с рюкзаками, где их уже ждал Адмирон. — До свидания, отец, я постараюсь ещё приехать, стараться писать письма. — До свидания, Адмирон Винчесто, для миня была честь познакомиться с вами! — Ты помнишь заклинание и слова… — Да, конечно! Мира, иди ко мне на руки. На голове Винчесто появились рога, алый взгляд просиял, в руках появилось пламя, которое он направил на девочек. Вскоре оно поднялось практически до потолка, горело и излучало тепло, но не сжигало ничего… Вим вместе с Мирой на руках провертелась около своей оси против часовой стрелки тринадцать раз, исчезая. Уже на последок она услышала слова отца. — До свидания, Мирабель, будь осторожна Вимбелаифе. В добрый путь. Через некоторое время Мира и Вим появились перед воротами, выходя из пламени, чем изрядно напугали некоторых Непризнанных. Без особых усилий они вернулись в Академию. В прочем никто из друзей и не заметил их возвращения.