***
— Ты, урод, думал мы не узнаем? — Хидан снова ударил Леви по лицу, сбивая с ног. — Что? — блондин немного опешил, утирая кровь с губ. — Потаскуха, ощущений острых в жизни не хватает?! — Мацураси пихнул Акугаву на пол, падая тому на колени и начиная бить по лицу, щекам, носу, груди и плечам. Леви попытался закрыться руками, но их перехватили и избиение продолжилось. Нос был расквашен, щёки саднило, бровь, кажется, кровоточила. Глаза заволокло красной пеленой, а мозг отказывался чётко воспринимать слова. До него обрывками долетали фразы, которые ему плевал в лицо Хидан. — Дырок мало?! Свою захотелось продавать? Приятно, когда тебя трахают чужие хуи, ублюдок?! — студент за грудки схватил блондина и приподнял от земли. Леви ухватился за руки Мацураси и криво улыбнулся, чуть приближаясь к его лицу, мягким и донельзя противным голосом «настоящего гея» пропел: — Конечно, сладкий, — малиновые глаза сверкнули злом и Акугава снова получил удар, который окончательно отключил его.***
Очнулся Леви на том же месте. Нос, по ощущениям, был сломан, бровь таки рассечена, а ещё ужасно болела голова. Парень сел и подполз к ближайшей стене. В груди, оказывается, тоже болело. Блондин оглянулся по сторонам и похлопал себя по карманам, проверяя наличие пачки сигарет. Она, благо, осталась не помятой. Акугава достал зажигалку и одну бумажную трубочку с табаком, щёлкнул кнопочкой и, чиркнув колёсиком, вдохнув горький дым. В голову сразу ударил знакомый запах ментола и ярко-мятный привкус. Парень криво улыбнулся и поднял глаза, наблюдая за плывущими тёмными облаками и сереющим вечерним небом. Выпуская сизый дым изо рта, блондин поднялся, кряхтя и шикая, стараясь не сильно трясти головой. Сигарета медленно тлела, опустошая мысли от нужных и ненужных, оставляя за собой тонкий, горький шлейф. Боль постепенно отступала на задний план, уступая место горькой обиде и непониманию. Ну узнали они, ну и что? Зачем бить было? Это же всё равно ничего не изменит. Парень бросил окурок на землю, затоптав ногой и развернулся, шагая в сторону дома, иногда качаясь и морщась от глухой боли во всём теле. Хидан за углом скривился, наблюдая за курящим одноклассником, размышляя, не было ли это лишним. Во время драки, которую и язык так не повернётся назвать, последний взгляд этого мальчишки заставил в Мацураси что-то сжаться, болезненным ударом выбивая воздух из лёгких. Альбинос цыкнул и зашагал прочь.***
На следующий день Леви не объявился в институте. И на следующий тоже. Компания Мацураси мерзко хихикала, перешёптываясь и шутя про то, что теперь эта «шлюха» не придёт, ведь Хидан выбил из него всё дерьмо. И всем было весело. Когда преподаватели снова кинули на стол распечатанные конспекты и сказали занести их всех Акугаве, вызвали Хидана. Его дружки почти как собаки выли и говорили преподать блондину ещё один урок. Прошлая «драка» им понравилась, и им «не хотелось бы терять такую игрушку». Была прекрасная возможность шантажировать. Студент только покачал головой, запихивая конспекты в сумку.***
Холодная улица встретила неприятным мелким дождём, заставляя вжимать голову в плечи и кутаться плотнее в шарф. Серебристые волосы с идеальной укладкой растрепались и теперь клочьями свисали на лицо. Серые люди и не менее серые улицы с тёмными лужами и чёрными провалами окон в многоэтажках заставляли ускорять шаг, нагоняя мрачной атмосферы. — Сука, где третий подъезд?! — парень зло мазнул красными радужками по расплывающимся цифрам, рассматривая злополучные три полоски. Помещение встретило противным треском старой лампочки, вонью бомжей и старым скрипящим лифтом, заходить в который не было ни единого желания. Но и подниматься по тёмной лестнице на 7 этаж тоже не светило. Двери захлопнулись и лифт тронулся вверх. Студент сощурился в темноте коридора, подсвечивая фонариком на телефоне бледные таблички с такими же бледными фамилиями. «Акугава» было написано около 4 двери, темно-серым цветом на выцветшей желтой бумажке. Звонок оказался сломан, так что пришлось стучать. Когда из-за двери донёсся пьяный злобный крик «кого на хуй принесло», даже Мацураси поёжился, быстро себя одёргивая. Дверь распахнул не особо приятной внешности мужчина, лет на вид 40-50, в майке-алкоголичке, с небритым, заросшим лицом, от которого несло перегаром. — Ты кто, нахрен, такой?! — мужчина грозно нахмурил брови, через препинания выговаривая фразу. — Здравствуйте, я однокурсник Леви — Мацураси Хидан, меня попросили передать ему конспекты и помочь с материалом, — изнутри Хидан пылал желанием вмазать. И Леви, из-за которого он сейчас тут унижается, и его папаше и себе, ведь про помощь никто ничего не говорил. Чёрта он вообще про это заикнулся? Нахера он сюда припёрся? Почему он? — А, проходи, — отец Леви сразу поменялся в лице, услужливо отходя от двери, давая проход. Хидан натянул улыбку и снял обувь, следуя за Акугавой-старшим. Тот ушёл в глубь квартиры, поворачиваясь к аккуратной белой двери с прилепленной бумажкой непонятного назначения, громко стучась. — Леви, не позорь меня, к тебе пришёл твой друг, открывай сейчас же! — казалось, эти стуки выломают дверь, но деревяшка выдержала. "- Друг?" - альбинос в мыслях уже потрошил этого старика, который посмел его назвать другом этого отброса. Из комнаты вскоре послышались щелчки замка и в коридор высунулась растрёпанная голова с небрежно и, видимо, очень лениво заплетённой косой лишь для того, чтобы волосы не мешали. Янтарные глаза сначала сфокусировались на отце и лишь потом лениво мазнули по Хидану, сразу же приобретая оттенок страха. Мацураси не был уверен, возможно ли приобрести цвет или оттенок страха, но выглядело это именно так. — А, Хидан, я как раз тебя ждал, проходи, — выдавил из себя подросток, быстро открывая дверь, почти заталкивая туда одноклассника, сразу же захлопывая несчастный кусок фанеры. — Хера ты тут делаешь?! — если и можно кричать шепотом, то Леви отлично умел это делать. — Не смей на меня орать, потаскуха! — Хидан бросил сумку на пол, сжимая руки в кулаки. Ситуация начинала подбешивать. Общее состояние и так оставляло желать лучшего. — Ты сам припёрся в мой дом. Отдавай, что ты там хотел отдать и вали, — блондин отошёл к шкафу, выискивая среди вещей кофту. Мацураси только сейчас обратил внимание на то, что на однокласснике не было футболки. Тот ходил по комнате без верха, с настежь раскрытым окном. Когда наконец пришло осознание, альбинос поплотнее запахнул на себе любимую флиску. — Ты совсем с дуба рухнул так ходить? Подохнуть хочешь? — Леви дёрнулся как от удара. — Только вот не надо мне про смерть заливать. Сам же недавно сказал, что мне в жизни не хватает острых ощущений, разве нет? — он развернулся, отшвыривая найденную толстовку, скрещивая руки на груди. На этих самых руках, как оказывается, красовались красивые ровные порезы. Кажется, Акугава даже не пытался их спрятать от глаз Хидана. — Это чё такое? — парень уставился на изрезанные предплечья. Резали явно, чтобы сделать больно. — Хидан, сделай мне одолжение. Если тебе нечего сказать — отдай, что там, конспекты? — и уходи, — блондин развернулся к двери и опустил руки, утыкаясь лбом в постер с какой-то группой. Альбинос смотрел на спину одноклассника, медленно и тихо подходя, пока не смог дотянуться рукой до замка, поворачивая ключ, запирая комнату. — Что за хрень? Ай! — Леви дёрнулся, когда Мацураси сжал его руку на уровне порезов, вызывая волну боли, резко разворачивая на себя, впечатывая спиной в дверь. — Пусти, больно же… Парень оборвался на полуслове, застывая. Его сегодняшний, вчерашний и, наверное, вечный задира, с непередаваемым выражением лица рассматривал его руку, исполосованную линиями новых и старых шрамов. Вторую руку он тоже оперативно перехватил, пресекая попытки вырваться. С новым нажатием выступили капли крови, тёмными полосами пачкая бледные руки, стекая на пол. От боли хотелось плакать, но Леви терпел, упрямо пялясь на Хидана, пока тот самозабвенно лыбился, глядя на капающую кровь. Неожиданно подняв запястье, вызывая новую волну боли, Мацураси одним слитным движением слизал кровь с почти мраморной кожи, снова повторяя движение, пока препрлечье не осталось чистым, медленно, следя за реакцией младшего, переходя ко второй руке. Тот молча стоял, не в силах отвести взгляд, ошалелыми глазами наблюдая за каждым движением языка Хидана. Когда и вторая рука осталась без следов крови, Мацураси уткнулся лицом в ладонь Леви, мягко прикасаясь губами к еле заметным венкам на запястье. — Ты если закончил — можешь идти, — блондин наконец отвернул голову, утыкая взгляд в окно. Альбинос медленно повёл носом выше, языком проходясь по яремной впадинке, целуя подбородок Леви. Акугава поднял глаза и сразу зажмурился. В обычно холодных и злых глазах Мацураси плескалось слишком много ярких и несвойственно тёплых для него эмоций. Заставить его открыть глаза заставил смешок прямо у губ. Он даже не заметил, как сам начал подаваться вперёд, слепо ища… чего? Поцелуя? Понимания? Любви? — Шлюха. Хули тянешься? — тон отрезвил, заставляя шире распахнуть глаза и вскрикнуть от боли — руки снова сжали, уже не до крови. — Бинты есть? Руки перетянуть нужно. Тебе рано подыхать. — Ублюдок. Сначала сам лезешь, а потом спихиваешь на меня? Что за чёрт? — Леви возмущался, вырывая руки из хватки, уже не замечая боли. — Заткнись, пожалуйста, иначе… — Иначе что? Рот мне завяжешь? Попробуй, сука! — Да, блять, завяжу, так что сиди тихо, иначе я тебя выброшу в окно. Бесишь! — Раз бешу — так не возись со мной! — пощёчина слегка ошарашила, зато прервала поток слов. Хидан хмыкнул и швырнул Леви на кровать, роясь в тумбочке, стоящей рядом. Удивительно, но бинты там были. И перекись. И марля. Чего там только не было. — Руки, — Акугава послушно протянул запястья на обработку, тихо шикая на особо глубоких участках. Перекись забавно шипела и грела при реакции с кровью. Мацураси аккуратно перетягивал руки одноклассника марлей и бинтами, следя, чтобы не передавить или наоборот, не сделать слишком свободно. — Ну вот, — он встал с колен, упираясь руками в бока, когда закончил перетягивать, — теперь можно продолжить. — Что продолжить? — Леви дёрнулся, когда его снова схватили грудки (пока Хидан обрабатывал порезы, он заставил его закрыть окно и одеть хотя бы футболку), притягивая к себе. Леви не стоял, но и не сидел, оказавшись поднятым над кроватью. Парень вцепился руками в чужие, стараясь удержаться. — Я в прошлый раз не наигрался с тобой. Тебя так приятно видеть со слезами на глазах, Леви, — оказывается, имя можно прорычать и без буквы «р» в нём. — В какой именно? Их было два, — блондин смотрел куда угодно, только не на Хидана. Слишком близко. — Ах, два? Ну, значит в оба. Буду отыгрываться за оба раза, — и прижался к его горлу, кусая, сразу оставляя засос, пользуясь замешательством Леви. Тот пару секунд осознавал ситуацию, а потом резко оттолкнул от себя Мацураси, падая на кровать. Альбинос сразу же упал следом, сцепляя ладони в замок, прижимая к постели, снова целуя в шею, обводя языком бьющуюся венку, прикусывая кадык. Акугава тяжело дышал и выгибался, пытаясь уйти от прикосновений. Хидан уже полностью залез на кровать, прижимая своим весом Леви. Ноги, которые били его по спине сейчас были не так важны, как и руки, которые короткими ногтями пытались царапать ладони. Сейчас ничего не было так важно, как этот сопротивляющийся подросток, медленно ломающийся под жестоким напором. И вот ноги уже не бьют, а обнимают и прижимают к себе, а пальцы и ладошки зарыты в волосах, медленно их перебирают, массируя кожу головы. Затуманенный взгляд и покрасневшие щёки — лучшее, что Хидан вообще видел в своей жизни. Леви под ним тяжело дышал, кусая губы. Растрёпанные волосы, красная от засосов и укусов шея, бегающий взгляд. — Ты прекрасен в таком виде, ты знаешь это? — Леви оскалился и притянул Хидана ближе к себе, рывком поднимаясь. — В курсе, сладкий, — он перевернулся, усаживаясь к Хидану на колени. — Нарываешься? — тот вскользь пропустил платиновые пряди сквозь пальцы, наматывая на кулак. — Конечно. — Считай, нарвался, — парень прижался губами к шее, втягивая нежную кожу, оставляя новое бордовое пятнышко. Леви выгнулся, прижимаясь грудью и животом к однокласснику, обнимая за шею. — Ты точно потаскуха. Ты хоть по другому понимать можешь, или только через боль доходит? — Хидан опустил одну руку и сжал ею ягодицу Акугавы, другой натягивая пряди сильнее, вгрызаясь в шею. Младший чуть ойкнул, зажимая рот рукой. В паху как-то неожиданно резко затянуло, путая и так немногочисленные мысли в хлам. — Ты везде худой такой? Где задница? Связного ответа Мацураси не получил, а потому, скинув с себя белобрысуб тушку, перевернул парня на живот, стягивая домашние штаны. На правой ягодице отчётливо виднелся отпечаток жёстких пальцев, даже при тусклом освещении лампы, стоящей у кровати. Альбинос провёл по отпечатку, повторяя форму, от чего Леви дёрнулся, почти возвращая почти ясность мыслей. — Хидан, это уже немного много, остановись, — блондин попытался повернуться, однако ощутимый и громкий шлепок его остановил. — Куда это мы собрались? Я решаю, много или нет, — Хидан навалился сверху, прижимая грудью к кровати, заставляя держать задницу высоко поднятой. — Мальчики, у вас всё хорошо? А то я какой-то звук слышала, пока чай вам несла, — за дверью неожиданно послышался голос мамы Леви. Женщина держала в руках поднос, судя по словам и звону чашек. — Можно войти? — Ну же, Леви, ответь маме, — горячий шёпот на ухо и не менее горячая рука, что массировала чуть ниже живота, не прикасаясь к тому, что так требовало внимания. Акугава зажал рот руками, мотая головой. — Давай же, а то я пойду открою дверь. Отвечай ей, маленькая грязная потаскушка, — Хидан резко перехватил стоящий колом член у основания, грубо проходясь ладонью до верха и обратно, вызывая судорожный вздох. — Мальчики? У вас всё в порядке? — Да, мам. Просто кто-то не хочет понимать тему, вот и пришлось треснуть, всё в полном порядке. Мы потом чай будем, спасибо! — Леви через слово вдыхал, стараясь говорить ровно. Постепенно начинающая двигаться рука на члене под конец второй фразы мешала, фоном шумя в голове. Щёки горели, и не только щёки, а улыбающийся Хидан, продолжающий набирать скорость, очень сильно этому потакал. Акугава было потянулся выровнять темп, который Мацураси постоянно и бессовестно сбивал, но собственные ладони грубо прижали над головой, заставляя выгнуться ещё сильнее. — Пожалуйста, Хидан… — Пожалуйста что? — тот откровенно веселился, останавливая руку на головке, хотя его собственный стоял уже даже болезненно. — Дай мне… дай мне кончить, быстрее, — Леви, попытался поднять голову, но сразу откинул эту затею, потому что так ощущения будто становились ярче. — Быстрее так быстрее, — Хидан сорвался почти на бешенный темп, грубо сжимая, притираясь жёсткой, выпирающей ширинкой о мягкую кожу ягодиц, делая даже больно. Леви уткнулся носом в подушку, чтобы задушить вырывающийся хрип, поджимая пальцы на ногах, съезжая и окончательно упираясь о бёдра Мацураси, изливаясь тому в руку. Тот довольно улыбнулся и поцеловал парня за ухом, продолжая надрачивать ему, доставляя просто феерические, для сверхчувствительного Леви, ощущения. — Вот так, — старший убрал руку, проводя по ложбинке между ягодиц, средним пальцем туго входя в Акугаву. Блондин что-то захрипел, крутя задницей, пытаясь уйти от проникновения. — А ну цыц! — палец внутри толкнулся глубже, после чего к нему присоединился второй. Парень снизу дёрнулся, сжимаясь на пальцах. Они у Мацураси худые и длинные, немного узловатые. Леви снова захрипел в подушку, когда от прикосновения к чему-то внутри член снова дёрнулся, наливаясь и вставая по стойке смирно. — Горячий, — Хидан отпустил руки Леви, снимая с брюк ремень, следом расстёгивая ширинку. — Дай-ка ручки обратно, перевернись, — альбинос помог подростку повернуться (скорее сказать перевернул его сам), стягивая запястья ремнём. — Это лишнее, не сбегу я, — Акугава сфокусировал взгляд на Мацураси, опуская глаза, натыкаясь на его член, от чего собственный в предвкушении выпустил капельку смазки. — Не сбежишь, но это и не для этого, — тот очень неприятно улыбнулся и застегнул ремень на былке. — А для этого. Руки тебе незачем сейчас. Погнали? А, тебя не спрашивают. Хидан приподнял Леви над постелью, медленно и постепенно входя. Акугава задрал голову в немом крике, не издавая ни звука. Член Хидана был куда больше и горячее пальцев, да и родители были дома. Нельзя, чтобы они услышали. — Узкий. И горячий, — Мацураси навалился сверху, задирая задницу Леви вверх, выходя и входя снова, уже под другим углом. — Нашёл. Ну, понеслась. Оказывается, у альбиноса была поразительная точность и глубина толчков. Было больно, но в то же время эта боль приносила какое-то мазохистское удовольствие, заставляя сжиматься и требовать разрядки. Было безумно хорошо, хотелось подрочить и скорее кончить, но… — Хидан, руки. Пожалуйста, я хочу кончить! — Леви выгнулся от очередного толчка, теряя контроль над голосом, сразу же затыкаясь, расширенными глазами глядя на дверь. Хидан тоже остановился, глядя на запертый проход. Им не показалось? Снова послышались шаги, а потом стук в дверь. Акугава резко и сильно сжался, принося дискомфорт. Мацураси шикнул и толкнулся снова, наваливаясь и начиная шептать тому на ухо: — Ответь тому, кто за дверью, иначе нас спалят. Давай же, шлюшка, — блондин снова сжался, а его однокурсник снова толкнулся, вырывая хрип. — М-мы заняты, мам! — голос таки дрогнул и Леви поспешно отвернул голову, душа стоны в подушке. — Ой, простите, что отвлекаю, там просто какие-то странные звуки из комнаты. Вы в порядке? — мисис Акугава прислушалась. — Да, — ответили ей сжато с той стороны. — Я выйду через… 20 минут. Женщина ушла, а Мацураси хохотнул, снова толкаясь в Леви. — 20 минут? Да ты герой, моя маленькая потаскушка. Ладно, — Хидан провёл рукой по животу Леви, доходя до лобка, после поднимаясь и нажимая чуть ниже пупка. Парень снизу выгнулся и, поджав пальцы на ногах кончил. Хидан быстро закрыл тому рот рукой, не давая стону вырваться, продолжая толкаться в расслабленное тело. Акугаву трясло, грудная клетка вздымалась тяжело и часто, а поднятые вверх руки и такой беззащитный вид не могли не возбуждать. — Эй, что за фигня? Ты кончил аж два раза, а я ни одного, — тот хлопнул младшего по бедру, заставляя сжаться вновь, принося долгожданную разрядку. Мацураси закусил губу, кончая однокласснику на живот. — Ладно, прощается. Его голос охрип и опустился на пару тонов. Леви согнулся, поджимая коленки к себе, переворачиваясь на бок. — Отвяжи меня, — уже даже без "пожалуйста", чистый приказ. Хидан ухмыльнулся такому тону, но расстегнул ремень, выпуская Леви. Акугава сел и растёр запястья, взглядом находя пачку сигарет и зажигалку. Окно снова открылось настежь, и блондин в футболке уселся на подоконник, щёлкая кнопочкой. Комнату заполнил сизый дым с привкусом ментола. — Курим? — Хидан поднялся следом подходя и набрасывая на подростка сверху свою флиску. — Нервы, — тот криво улыбнулся, уводя глаза, стараясь не пересекаться взглядом. — Отдай, — альбинос забрал сигарету, делая затяжку, выдыхая горячий дым в губы Леви, мягко прикасаясь, обнимая одной рукой за талию. — Мы курим, хотим чтоб было круто, умирая по минутам. — Ведь вместе с этим дымом мы не вдыхаем жизнь. — Не упади, солнце.