Trapped

Инеж метнулась между темными переулками, вскарабкалась по лесам на заброшенные здания и побежала по коротким крышам Кеттердама. Это был прекрасный день в городе. Нина и Джеспер убедили Каза, что им всем нужен день отдыха перед огромным аукционом по контракту Кювея Юл-Бо. Приближаясь к отелю, она любовалась прекрасным закатом. Ее всегда удивляло, как такой грязный и безжалостный город может быть таким захватывающим дух всего лишь на короткое время. Она вошла в вестибюль роскошного отеля. Интерьер был более элегантным, чем почти в любом другом месте, где она была. Инеж вошла в лифт, когда услышала знакомый голос, кричащий: «Подожди!» Она придержала дверь открытой, когда Каз, прихрамывая, вбежал в лифт. Когда двери закрылись, Каз нажал кнопку верхнего этажа. Они быстро поднялись на самый верх здания. Внезапно лифт остановился. Свет сначала мигнул, а потом погас. — Что только что произошло? — Спросила Инеж, слегка запаниковав. Каз достал из кармана пальто зажигалку и щелкнул ею. Маленький огонек пламени едва достигал углов маленького лифта. Каз огляделся с усталым выражением на лице. — Что-то случилось. Может быть, перебой электричества, хотя вполне возможно, что-то еще могло сломаться. Инеж кивнула. — Как ты думаешь, надолго мы здесь застрянем? — спросила она. — Ну, из того, что я знаю о стандартных лифтовых системах, когда отключается электричество или возникает проблема, ее нужно устранить, а затем они перезапускают лифт, что обычно занимает около двух часов. — Ладно, это не так уж и плохо. Если проблема в электричестве, сколько времени потребуется, чтобы его починить? — Это зависит от того, что это — неисправность в электросети или просто питание отеля, — ответил Каз. После этого обмена репликами Инеж села на холодный кафельный пол лифта. В воздухе повисло молчание. Каз, казалось, был погружен в свои мысли, вероятно, обдумывая, как сбежать или позвать на помощь. Он повозился с панелью управления, но из-за отсутствия электричества она пока была совершенно бесполезна. — По-моему, мы здесь застряли. Я никак не могу найти выход. Мы не можем позвать на помощь, потому что на пульте управления нет электричества. — Сказал Каз со стоном раздражения. — По крайней мере, все планы на завтра уже сделаны. Мы ничего не можем сделать. Мой отец часто говорил нам, чтобы мы просто дышали в таких ситуациях. Посмотри на это с другой стороны. Мы не в опасности, потому что кабели и резервные кабели будут держать нас в безопасности до поры до времени. — Да, это так здорово, что мы застряли здесь. — Каз. На них снова нависла тишина. Каз соскользнул вниз и сел у стены напротив Инеж. Он по-прежнему не сводил глаз с какого-то темного пятна на стене. Звук их дыхания заполнил лифт. Некоторое время они сидели в тяжелом молчании, пока Инеж наконец не спросила: — Мы будем говорить о прошлой ночи? Каз по-прежнему не смотрел ей в глаза, но задумчиво прищурился. — О чем тут говорить? — Довольно холодно ответил Каз. Ему явно не нравилась эта тема. Инеж глубоко вздохнула и мягко сказала: — Каз, почему ты не можешь прикасаться к людям? На мгновение она испугалась, что просит слишком многого и слишком скоро. Если она надавит слишком сильно, он исчезнет в себе и станет холодным и твердым боссом, как все остальные. Здесь Инеж шла на определенный риск. Каз посмотрел в пол и сказал: — Мой брат. Инеж на мгновение задумалась. Как брат Каза мог вызвать его сильное отвращение к контакту «кожа к коже»? Она вопросительно посмотрела на Каза. Каз вздохнул и продолжил: — После того как Пекка оставил нас с Джорди без денег и надежды, он заболел. Чума придворной Дамы. Печаль наполнила глаза Инеж. — Как…как это привело к твоему отвращению к прикосновениям? Каз щелкнул зажигалкой, выключая и зажигая ее. Инеж сидела и ждала его ответа. Долгое время в воздухе висела тишина. Напряжение было настолько сильным, что его можно было почти осязать. Она неловко сидела, переминаясь каждые несколько минут на жестком кафельном полу. Наконец Каз нарушил молчание: — Джорди заболел. Я заболел лихорадкой всего через несколько дней после него. Моя лихорадка однажды стала очень сильной, настолько сильной, что я потерял сознание. Я был пойман в ловушку в мире снов, и когда я проснулся… он исчез. На последнем слове его голос сорвался. Глаза Каза заблестели от нахлынувших эмоций. Это было выражение, которое Инеж думала, что никогда не увидит на лице Каза, но вот оно. Он ослаблял свою бдительность, разрушая стены, показывая свою уязвимость. И он делал это охотно. Инеж подвинулась к Казу и медленно, осторожно положила свою руку между ними. Каз сделал еще один глубокий вдох и продолжил: — Я помню, как очнулся от галлюцинации, вызванной лихорадкой, повернулся в сторону и увидел рядом с собой Джорди. Я присмотрелся и увидел, что его кожа была серой, и он не дышал. Слова лились с губ Каза водопадом, но его скрипучий голос оставался спокойным. — Не знаю, как долго я просидел так, стоя на коленях над его телом, умоляя его очнуться. В конце концов, телохранители пришли. Они положили тело Джорди на лодку, а потом и меня тоже положили среди мертвых. Я был слишком слаб, чтобы что-то сказать, закричать, даже пошевелить рукой. На меня навалились тела. Я все еще был жив… но еле-еле. Каз на несколько мгновений закрыл лицо руками. Инеж видела, как тяжело Казу говорить об этом. — Тебе не обязательно продолжать. — Перебила его Инеж. Каз сделал несколько глубоких вдохов. Она видела, как он собирается с мыслями. — Я хочу этого, Инеж. Мне нужно поделиться этим с кем-нибудь. Он издал разочарованный рык. — Продолжай, — тихо ответила Инеж. Те же самые слова, что сорвались с ее губ прошлой ночью. Заканчивай рассказ. Каз закрыл глаза и снова заговорил. — Они окружили меня со всех сторон. Гниющие трупы. Все, что я мог чувствовать — это разлагающуюся плоть на своей коже. Тело Джорди выпало из лодки. Мне потребовались все мои силы, чтобы втащить его обратно на баржу. Все тело Каза затряслось, когда он сделал еще один судорожный вдох. — В какой-то момент я проснулся с лихорадкой, которая полностью прошла. Но я все еще был слаб. В ту ночь я собрался с силами и попытался уплыть. Я бы просто утонул. У меня не было другого способа выжить, кроме как использовать тело моего собственного брата, чтобы оставаться на плаву. Все это время, пока я пытался выбраться на берег, мне приходилось обхватывать руками труп моего брата. Голос Каза затих. Инеж поняла, что травматический опыт заставил Каза Ритвельда, невинного мальчика, превратиться в грязные руки, ублюдка из бочки. Она придвинула свою руку ближе к его. Очень медленно и нежно Каз положил свою руку на руку Инеж. — Посмотри на меня, Каз, — она ждала, чтобы снова заговорить, пока их глаза не встретились. — Ты прекрасен, потому что знаешь свою собственную тьму, и все же одно это не мешает тебе найти свой собственный свет. — сказала она. — Я нашел свой свет, — тихо ответил он. Инеж подозрительно подняла бровь. — Ты, Инеж, у меня есть ты. Ты — свет в моей жизни. Единственное, что свято. Я…я не знаю, как. Просто так оно и есть. И мне очень жаль, что я такой монстр. Я стараюсь. Да, действительно. — Инеж была ошеломлена его признанием. Это было так непохоже на Каза-так открыто выражать свои чувства, как сейчас. — И Инеж, я чувствую себя разбитым, как будто со мной что-то не так. В другом мире, в другой жизни, ее непосредственная реакция была бы такой: с тобой все в порядке. Однако Каз и Инеж всегда были честны друг с другом. Их отношения строились на доверии и потребности в поддержке, а не на похоти или желании. Все это было на втором месте по сравнению с верой, которую они питали друг к другу. — Каз, ты исцеляешься. Медленно, я знаю, но это так. Я здесь, с тобой, — сказала она. Инеж медленно повернула ладонь ладонью вверх и переплела их пальцы. Каз поднял голову и встретился с ней взглядом. Она вдруг поняла, как они близки. Руки сцеплены, всего в нескольких дюймах друг от друга. Воздух был словно заряжен. Он медленно наклонился к ней, его глаза скользнули вниз к ее губам. — Я не собираюсь исчезать, ясно? Я здесь. Я жива, — прошептала она, и ее дыхание коснулось губ Каза. Каз был полон желания и опасений одновременно. Что, если он наклониться чуть ближе и коснется ее губ своими? Как он отреагирует? Прижмется ли он ближе или отшатнется? Он хотел знать, как ощущаются ее губы на его губах. — Ты уверен? — Неуверенно спросила Инеж, широко раскрыв глаза от желания. Он на мгновение закрыл глаза, а затем едва заметно кивнул. Каз наклонился и нежно прижался губами к ее губам. Это. Это было чувство, которое он наверняка запрет в своем сердце, потому что их будущее было неопределенным. Ее губы были теплыми, осторожными, ласковыми и даже мягче, чем он себе представлял. Инеж планировала уехать, как только найдет корабль и наймет команду, но сейчас, застряв в лифте, они были вместе. Каз почувствовал, как вода постепенно поднимается вокруг него, когда ее пальцы коснулись его щеки, но их страсть превратила воду в пар. Он вдруг почувствовал себя смелым и углубил поцелуй. Инеж тихонько вздохнула ему в губы. Ее руки скользнули вверх по его плечам и зарылись в волосы, вызвав у Каза тихий стон. Он положил руки на изгиб талии Инеж, и она переместила свой вес, устраиваясь на коленях Каза. Он на мгновение отстранился, все еще держа ее за руки, и посмотрел ей в глаза. Звук их дыхания заполнил лифт. — Я знаю, что ты уедешь, как только все это испытание закончится, но… Я не хочу потерять тебя, Инеж, — прошептал он. — Каз, ты меня не потеряешь. Да, я буду уезжать на некоторое время в поездки, но я всегда буду возвращаться домой. — В Кеттердам? — Нет, Каз, — сказала она с улыбкой, — к тебе. Услышав это, он сразу же почувствовал прилив эмоций. Это было не похоже на него — плакать, но несколько тихих слез упало с его глаз. Инеж нежно вытерла их и притянула его к себе. Он крепко обнял ее и тихо сказал: — Здесь для тебя всегда найдется место. Я позабочусь об этом. Инеж мягко улыбнулась ему в плечо и прошептала: — Я была бы счастлива иметь свой дом в предкрылке. — Она на мгновение задумалась и продолжила: — Но тебе придется использовать мою комнату для кого-то еще. Там и так едва хватает места. Мы не можем просто оставить комнату пустой, за исключением нескольких недель в году. Каз задумался об этом. — А что, если ты положишь свои вещи, которые не пойдут на корабль, в мою комнату? У меня достаточно места для этого. И… и я буду наслаждаться вашим обществом. — Звучит неплохо, но где же я буду спать? — спросила она. — Я подумал, что ты могла бы переспать со мной, если бы захотела. Это будет только на несколько ночей. — Неуверенно ответил Каз, не желая просить слишком многого. — Ты уверен, Каз? — Инеж знала, как драгоценна его комната. Это было его святилище, его место, чтобы быть самим собой. — Я уверен, пока ты этого хочешь, — ответил он. — Не сомневаюсь. Как только эти слова слетели с ее губ, Каз просиял. Каз Бреккер, грязные руки, ублюдок из бочки, сиял. Инеж быстро поцеловала его в губы и сказала: — За то, что ты здесь ради меня. За то, что забрал меня из Зверинца. За то, что дал мне силы быть независимой и возможность представить себе будущее для себя. Внезапно в лифте зажегся свет, и они стали подниматься. Они потрясенно смотрели друг на друга, все еще переплетая руки и ноги. Двери лифта открылись, и их приветствовал знакомый голос: — Я так и знал! — Воскликнул Джеспер, когда Каз и Инеж отскочили друг от друга. — Ты влюблен! — Пропел Джес. Каз и Инеж вышли из лифта, держась за руки, и Каз смущенно пробормотал Джесперу: — Заткнись.

КОНЕЦ