Последний вечер весны

      Саске блуждал по незнакомой улице ночного города в попытке найти дорогу домой. Напиваться с друзьями до такой степени, чтобы сейчас не ощущать земли под ногами, было ошибкой, но тогда предложение от Кибы напиться в честь начала долгожданных летних каникул казалась неимоверно прекрасной.       Учиха вываливался из клуба, оставляя отключившихся друзей лежать в обнимку на слишком тесном для восьмерых человек диване. Споткнувшись о порог и подцепив зачем-то постеленный ковер, Саске всё-таки преодолел пределы клуба, и, чтоб хоть как-то сориентироваться не только в местности, но и в жизни в целом, достал из кармана джинс телефон и, нажав на маленькую кнопку сбоку, чуть не ослеп от яркости экрана, который показал полчетвертого утра. С онемевшего языка соскочил ряд слов, которых бы не пропустила цензура. Где-то через час или два начнет светать, а значит солнечные лучи медленно, но уверенно начнут освещать верхушки многоэтажек, а со временем и вовсе достигнут охладившейся за ночь земли, что сейчас как никогда бы помогло хотя бы увидеть в какую из сторон света сейчас брел Саске.       После десяти метров ему резко поплохело и он ринулся в кусты, которые располагались сбоку, позволяя смеси самого разного пойла выйти наружу. Рвало Учиху исключительно алкоголем, и ничем больше, за что кишечный тракт и организм не сказали бы спасибо, но когда подростки пили, их не заботили последствия, хоть и набухивались в стельку они далеко не в первый раз. Кто вообще думал о том, как им станет плохо буквально через несколько часов? Был ведь такой повод: с тягостными муками во время обучения в 10 классе было покончено, и совсем не важно, что выпускной класс не за горами. Какая сейчас вообще разница, если есть три месяца кайфа? Вытерев тыльной стороной ладони губы, Саске продолжил путь во временный дом: в квартиру своего брата Итачи.       Чуть меньше недели назад младший из братьев появился на пороге квартиры старшего со спортивной сумкой в руках, а все потому, что их родители, с которыми непосредственно и жил Саске, затеяли ремонт. Итачи, в отличие от брата, помахав рукой, съехал от них в отдельную двушку, распробовав вкус свободы по полной, как только ему исполнилось восемнадцать. Следовательно, три года назад. Зачем и почему именно сейчас Фугаку и Микото затеяли ремонт, Саске не знал, да и интересовало его это не особо. Какая вообще разница? Просыпаться под звук дрели с самого утра ему ну очень не хотелось, поэтому переезд к брату был очевиден, и предложение было вполне заманчивым. Итачи не мама — он не будет так сильно ебать мозг, мол почему сегодня Саске не было дома без предупреждения, и все в этом духе. Ну, по крайней мере, парень на это надеялся, ведь с братом у них были достаточно хорошие отношения. Хоть в обоих текла кровь Фугаку, а значит характеры у них были не самыми приятными, но в силу возраста, Итачи поступал более обдуманно, чем и отличался от Саске.       Не без помощи сил свыше, Саске оказался на лестничной площадке недавно построенной многоэтажки и дрожащими руками, которые отказывались слушаться, пытался уже несколько минут попасть ключом в замочную скважину. «Главное не сдаваться», — то, что Учиха слышал со всех сторон, видимо было полезным советом, так как ключ всё-таки поддался такому напору со стороны парня. Прокрутив его несколько раз и дёрнув за ручку, младший Учиха дверь все же открыл.       Зайдя в квартиру, Саске, немного отрезвевший после освобождения желудка, пытался как можно тише пройти в свою комнату, не желая разбудить брата. Сперва младший Учиха подумал, что свет в квартире полностью выключен, но проходя мимо кухни, заметил в ней тускло горевший свет, и риск, что старший его прихлопнет, увеличился в разы. Не придав этому значения, он продолжил свой долгий путь, игнорируя Итачи, сидевшего за кухонным столом и наблюдавшим за нелепой походкой брата. — Саске. — Не успел младший отойти достаточно далеко от дверного проема кухни, как брат ледяным голосом окликнул его, заставляя замереть на месте.       Собрав все силы, которые вообще остались в бренном теле Саске, младший Учиха направился на кухню, встречаясь взглядом с явно недовольным, и пристально смотревшим на него, Итачи.       Старший встал, скрипнув кожаной сидушкой стула. — Давай. — Итачи, обогнув стол, похлопал по стулу возле себя, показывая, что хочет чтобы его братец сел.       Саске, втянув голову в шею, недовольный таким положением вещей, прошел вглубь плохо освещаемого помещения и выполнил скорее приказ, нежели просьбу старшего. Младший, опустив голову с взлохмаченными волосами, смотрел на свои «белоснежные» носочки, до момента, когда Итачи небрежно взял своими всегда тёплыми пальцами его за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Два чёрных угля нетрезво блестели, глядя в не менее черные глаза напротив. Казалось, Саске и вовсе смотрел сквозь брата.       Убедившись в том что от Саске рассказа ждать не стоит, старший спросил: — Где ты был? — Не твое дело, — выплюнул младший, помолчав две минуты, вспоминая весь словарный запас. — Не мое дело, говоришь? — Итачи сжал руку на бледной коже запястья брата. Саске раздражал как никогда. Мало того, что тот не сказав ни слова, свалил в школу, а после вернулся в четыре утра последующего дня, так теперь еще и огрызается. — Не мое дело говоришь? — Повторил старший таким же непоколебимым тоном. — Хорошо, тогда проваливай. — Итачи отпустил руку, перед этим зло сверкнув глазами. — Ты серьезно? — прочистив горло отозвался Саске, с непониманием глядя на брата. — Похоже, что я шучу? — Да перестань… — Саске звучал уже не так уверенно как раньше, не веря в слова Итачи, гладя на него, нахмурив брови.       На это старший Учиха ничего не ответил, лишь схватил младшего за шиворот футболки и потащил за собой из комнаты. — Блядь, больно же! — Саске вырывался, то хватая Итачи за руку, то цепляясь за его одежду, чтоб не упасть на пол, но на все его попытки предотвратить незапланированный выезд, старший не обращал никакого внимания и все так же продолжал приближаться к двери.       Открыв треклятую дверь, он вытолкнул Саске из квартиры, тот, в свою очередь, чуть не упал, но все-таки удержал равновесие. — Сегодня поспишь тут, может, изменишь свое мнение. — Старший захлопнул тяжелую дверь перед самым носом Саске.       Младший простоял так некоторое время, выпав из реальности. Пьяный мозг еще долго переваривал только что произошедшее, поэтому он дернул за дверную ручку, не веря в то, что брат вот так выставил его за дверь. Саске отчаянно дёргал за ручку, но та не поддалась, и младшего Учиху постепенно охватила злоба. — Эй! Итачи, мать твою, пусти меня! — Парень колотил входную дверь, но убедившись, что это бесполезно, отошел и сел рядом на бетонный пол, подпирая спиной холодную стену.       Просидев так минут десять, и без того уставший Саске провалился в сон, напоследок проклиная старшего брата.       Проснулся вчерашний пьяница от настойчиво будящих действий, а точнее тряски в плече. — Саске!       С трудом разлепив глаза, парень протер их, а после его взор упал на кожаные туфли. Подняв голову, младший заметил стоящего перед ним Итачи крутившего в руках связку ключей от машины. — Вставай, я уезжаю — приеду не раньше семи. — Старший Учиха выглядел, в отличие от Саске, свежо и как всегда превосходно. Итачи был одет как с иголочки. Белая рубашка, верхние пуговицы которой как обычно были расстёгнуты, была заправлена в не менее идеально выглаженные черные брюки, а смольные волосы были по привычке стянуты в низкий хвост. Он — идеал многих девушек, и поэтому Саске был более чем уверен, что старший брат повидал на своем году немало дам, но на семейный ужин он, к счастью для самого Саске и в горечь для родителей, никого не приводил. Родители, а в большей степени Микото, часто расспрашивали Итачи насчет возлюбленной, на что всегда получали отрицательный ответ, и мать без конца предлагала познакомить его с дочерью подруги, на что тот еще больше злился и просил ее отстать со своими бредовыми вопросами и идеями, аргументируя, что отношения ему не нужны и они только отвлекают его от поставленных целей. Было ли это правдой, Саске не знал, но факт, что ему не придется лицезреть постороннюю даму, которая бы целовала его нии-сана за семейным столом, радовал, а на вопрос Микото, знает ли он что-то о существующей, по ее мнению, девушке Итачи, жал плечами и отвечал, что брат навряд ли побежал бы рассказывать об этом ему.       Заметив, что Саске все еще пребывает в своих посторонних мыслях и что он не услышал и половины, что сейчас говорили, Итачи нахмурился и требовательно позвал его. — Саске, ты меня слушаешь? — Можешь повторить? — Мысленно дав себе пощечину, Саске все же попытался вникнуть в то, что ему говорил брат. — Черт, мне уже пора. — Старший, глянув на швейцарские часы, еще больше свел брови к переносице. — Завтрак на столе. И приведи себя в порядок, выглядишь отвратительно. — Не дождавшись ответа от младшего, он зашёл в открытые дверцы лифта.       Саске, недолго думая и забывая о боли в голове, ринулся в квартиру, будто боясь, что кто-нибудь ещё не впустит его в уютную квартиру, где на кухонном столе стынет заботливо оставленный братом ароматный завтрак, дожидаясь когда его наконец съедят. И в конце концов, внутри куда лучше, чем на лестничной площадке.       Несмотря на урчание в желудке, Саске первым делом направился в гостиную и, по совместительству, в его временную комнату, где он спал, пытался делать домашние задания, которое зачем-то задавали учителя даже на последней учебной неделе, ел снэки, крошки от которых валялись на полу. А проще говоря, как обычно, без угрызения совести пинал хуи.       Достав из заднего кармана джинс телефон, который не подавал даже малейших признаков жизни, Саске принялся искать зарядку, которая оказалась в горе учебников и конспектов. Убедившись, что та работает и мобильный удастся подзарядить, Учиха вышел из комнаты, держа путь на кухню. Там, как и обещал Итачи, уже ждала горячо любимая лапша младшего. Саске чуть не взвыл от желания через долгое время ощутить этот превосходный вкус лапши, которую брат готовил определённо лучше других. И он не ошибся — она была воистину вкусной.       Сейчас все напоминало о былом времени: лучшая лапша в жизни Саске, приготовленная его любимым нии-саном, и данго, лежавшие неподалёку. Все было так, как раньше. Когда в их отношениях еще не прошла черная полоса.       Никто из братьев уже не вспомнит тот день, когда между ними образовалась невидимая для обоих стена, и ни один из них не сможет назвать причину, почему, кажется, еще вчера любящие друг друга братья, которые готовы были отдать свои жизни друг за друга, медленно, но уверено стали отдаляться. Этого не понимали и родители, счастливые от того, что братья, у которых ощутимая разница в возрасте, души друг в друге не чаяли. Но вдруг, неожиданно для всех членов семьи, стали проводить друг с другом все меньше и меньше времени. В скором все списали на возраст Итачи, ему на тот момент уже исполнилось 16, а значит, компания сверстников была намного предпочтительнее, чем кто-либо. Саске же, в свою очередь, долго не пробыл в одиночестве и, несмотря на свой уже в этом возрасте не лучший характер, смог сблизиться с Наруто. Конечно, не по инициативе первого, но сейчас Саске был рад, что блондин не покидал свои многочисленные попытки сблизиться с вечно угрюмым Учихой, кроме того, более близко познакомил его со своими друзьями, которых у Наруто было немало, а точнее с их одноклассниками.       Конечно, на совсем старший и младший не потеряли связь. Они все так же непринуждённо обсуждали за завтраком ненавязчивые темы, вместе по просьбе Микото помогали отнести домой тяжёлые пакеты из магазина, а Итачи по-прежнему заботился о Саске, когда оба родителя уезжали в командировку.       А может, все и должно так быть. Кто знает?       От поедания данго Саске отвлекла знакомая мелодия, и, буркнув себе под нос что-то нечленораздельное, он поплелся на источник шума. Отсоединив телефон от зарядного устройства, Учиха увидел короткое «Наруто» и прижал к уху смартфон, сел на кровать, скрестив ноги. — Да? — Саске… — простонал в трубку Наруто, которому после вчерашней пьянки было явно нехорошо. На это пареньничего не ответил, а лишь усмехнулся, подняв голову, рассматривая белоснежный потолок. — Ты правда проклят Учиха, раз не разделяешь мои страдания. — Услышав вполне громкий смешок Наруто вероятней всего нахмурил светлые брови, по крайней мере обычно он поступал именно так. — Ты звонишь, чтобы поныть как тебе плохо? Ты ошибся, парень, позвони Хинате, думаю, она выслушает тебя лучше любого психолога.       На это блондин лишь обозвал Учиху трёхэтажным матом и решил всё-таки спросить то, ради чего он звонил. — Куда ты ушел? Мы проснулись, а тебя уже не было. — Домой. — Краткость — сестра таланта — для Саске это было главным правилом. — Почему не забрал нас? — Осмыслив, какой бред для Учихи только что выдал, Узумаки поспешил исправиться. — Хотя бы меня, ты такой эгоистичный… — Наруто хотел продолжить, но на фоне Саске услышал чей-то голос, который и отвлек Узумаки от высказывания своих недовольств. — Ладно, мне пора. Хорошо, что с тобой все в порядке, еще спишемся, — и не дождавшись ответа от Учихи, Наруто отключился, и Саске с облегчением выдохнул, ведь ему не придется с утра пораньше выслушивать чей-то гундеж. Откинув телефон в сторону, Учиха принялся рубиться в приставку. Так и прошли следующие несколько часов.       Наконец встав с дивана, Саске заметил, что за окном начало темнеть — значит брат скоро должен был вернуться, и чтобы в этом убедиться, Учиха взглянул на настенные часы, которые отображали пол восьмого. Хоть старший и предупредил, что вернется домой не раньше семи, но предыдущие два дня он к этому времени был дома. Поэтому, решив, что Итачи задержится еще немного и вернется еще не скоро, Учиха нацепил свое излюбленное худи и вышел из дому, прихватив с собой банковскую карту.       Зажимая в губах еще не подожженную сигарету, Саске уже несколько минут не сводил глаз с брата, стоящего через дорогу возле собственной машины в компании блондина, который постоянно улыбался с его слов, иногда как бы случайно касаясь его рукой.       Постояв так еще от силы минут пять, юноша все же поджёг фильтр и затянулся табачным дымом, направляясь в сторону о чем-то беседующих мужчин, пыхтя как паровоз. — Итачи, — подойдя ближе, твёрдо позвал Саске, заставляя брата обернуться, а блондина непонимающе поднять светлые брови. — Ита, это твой младший брат? Вы так похожи, но ты мне никогда о нем не рассказывал. — Младшего сначала перекосило от обращения этого незнакомца к брату, ведь так только мог называть Итачи только Саске и никто более, по крайней мере в детстве; потом подбесила младшего уже и натянутая до ушей улыбка блондина. — Пойдём, нам пора. — Саске нарочно выдохнул табачный дым возле лица блондина, и тот то ли с непривычки, то ли от неожиданности закашлялся прижимая ладонь к маленькому рту.       Не дождавшись, когда ему ответит ни один, ни второй, Саске развернулся и пошел по направлению к дому, даже не допуская мыслей, что брат в скором времени не пойдет за ним.       Но сам Итачи не спешил его догонять, и когда он пришел, младший был уже дома, а вернее заканчивал со смыванием шампуня с черных волос.       Пройдя мимо ванной комнаты, старший Учиха услышал за дверью звук льющейся воды, и догадки о нахождении младшего брата подтвердились. Поэтому он прошел в гостиную и, положив пиджак на спинку кресла, сел на диван, который находился чуть дальше.       Саске провернул дверной замок и вышел из ванной, выпуская клубы пара, которые успели накопиться за время, пока он принимал душ. Проходя мимо прихожей, парень услышал стальной голос брата и пошел на него будто зачарованный его медленным тембром. Голос брата, как и несколько лет назад, ласкал слух, заставляя растворяться в пространстве и окунаться в него, не вникая в смысл сказанных им слов.       Бесшумно пройдя в гостиную, Саске замер, наблюдая за плохо освещаемым силуэтом Итачи. Тот расслабленно сидел на мягком диване, разговаривая с кем-то по телефону. Хоть его голос ничуть не изменился и говорил он так же спокойно, но для Саске было понятно, что что-то его нии-сана не устраивало и что именно сейчас он излагал собеседнику.       Скользнув взглядом чуть ниже, младший нахмурил густые брови, лицезря недавно поставленный засос, который был чуть прикрыт воротом белой рубашки. Закатив глаза, Саске размеренными шагами направился в сторону дивана, на котором сидел старший.       Наконец заметив присутствие брата, Итачи взглянул тому в глаза, но так же быстро отвёл и продолжил отвечать кому-то на том конце, тем самым показывая, что сейчас он занят и со своими вопросами или прочим младший может обратиться позже. Но сам Саске даже и не думал отступать, поэтому, чуть помедлив, сел поверх брата, скрестив руки на его шеи. Заметив, что Итачи прожигает его взглядом, парень поднял глаза, встречаясь с грозным взором старшего. Ничего не ответив, а лишь игриво улыбнувшись и сверкнув глазами, Саске жадно прильнул к шее, белой как молоко, которое он так любил пить в детстве, и перекрыл маленькое, почти незаметно пятнышко собственной пунцовой отметиной, на что Итачи судорожно выдохнул. — Пейн, меня не волнует, что он разводиться с женой и у него двое детей, я прошу только то, о чем мы договорились, не более. — Старший схватил брата за отросшие волосы на затылке, отрывая его от своей шеи, заставляя болезненно зашипеть.       Саске сидел в этом неудобном положении несколько минут, дожидаясь, пока Итачи закончит разговор. — Скажи ему, что я даю ему еще три дня, я отключаюсь, — Итачи наконец отложил телефон подальше, прежде завершив вызов. — Мелкий сучёныш, — бросил старший, еще сильнее сжимая жёсткие волосы брата в ладони. — Ита…– жалобно проскулил Саске недовольный таким положением. — Мне хотелось бы узнать, что ты творишь, Саске. Хочешь, чтобы я оттрахал тебя прямо здесь, на этом диване, м? — Итачи надавил на поясницу младшего заставляя насколько это возможно прижаться к его паху.       От горячего дыхания брата совсем рядом с ухом по телу Саске пробежала сотня, а то и больше мурашек. — Я только за, нии-сан. — Теперь пришло время Саске отчетливо проговаривать каждое слово на ухо старшему брату.       Итачи не стал медлить и, разрывая и так трещащие по швам рамки дозволенного, скользнул рукой чуть ниже поясницы Саске, остановившись на резинке серых спортивных штанов, стягивая их вместе с боксерами.       Какая сейчас разница, что остальные бы косо глядели в его сторону, шепчась, что он, говоря прямым текстом, занимался сексом со своим младшим братом, как и то, что мать с отцом бы никогда не простили обоих сыновей, узнав об этом. И поэтому сейчас Итачи, огладив одну из упругих ягодиц отото, толкнулся одним пальцем внутрь, вызвав пленяющий разум стон. Сейчас в мире существовал один лишь Саске, такой холодный снаружи и горячий внутри, а мысль о том, что через некоторое время он возьмет своего любимого отото, будоражила вдвойне.       Младший заерзал от более неприятных ощущений, когда Итачи проник уже двумя пальцами. Догадавшись о том, что Саске зажмурил глаза из-за боли, он притянул его за затылок к себе, столкнувшись с ним лбом, не дав и шанса отстраниться.       Саске взглянул в блестящие от возбуждения глаза брата: в них он, как обычно, нашел то, что успокаивало его, тот родной блеск, а после провел языком по его нижней губе, будто спрашивая разрешения. Итачи, не дожидаясь, когда младший решится, прильнул к его порозовевшим губам, сразу проникая языком, заставляя шире приоткрыть рот. Итачи, убедившись, что Саске достаточно растянут, чтобы он мог почти безболезненно войти в него, достал пальцы, не переставая ласкать небо отото языком.       Младший первый разорвал поцелуй и, заправив за ухо выбившуюся прядку, опустился к паху Итачи, прижимаясь к грубой ткани брюк, заставляя того шумно втянуть воздух. Руки Саске потянулись к пряжке ремня. От некоего волнения и спешки высвободить Итачи хотя бы от брюк ему удалось не сразу. Но уже сейчас Саске стянул с бедер брата белье и провел по налившемуся кровью члену кончиком пальца вырисовывая взбухшую венку. — Давай сам, — Итачи улыбнулся, наклонив голову набок, наблюдая за каждым мускулом на лице брата. — Поработай бёдрами, Саске.       Младший сначала смутился, что не мог не заметить Итачи, но вскоре, не разрывая с ним зрительного контакта, приподнялся и, обхватив рукой член у основания, медленно начал опускаться пытаясь свыкнуться с ощутимой болью.       Ожидание, когда отото начнет двигаться, затянулось, и поэтому Итачи посильнее сжал пальцы на бёдрах брата и одним рывком насадил его на всю длину, сладко застонав в отличие от самого Саске. Тот залился болезненным стоном и обессиленно упал на широкие плечи брата, напоследок шмыгнув носом.       Итачи слушал прерывистое дыхание брата и успокаивающе гладил по спине, пересчитывая пальцами позвонки. — Сука, — только это и смог выдавить из себя Саске сбившимся голосом после того, как боль начала отступать. — Прости, дальше будет не так больно. — Итачи нежно провел по взмокшим на затылке волосам младшего, еще крепче прижимая к себе. — Все же хорошо?       Отото не ответил, а лишь отлип от горячей груди брата, вновь заглянув тому в глаза. Глядя в черный омут, младший вновь обхватил его член, направляя ко входу одновременно откидывая голову. — Хах… Итачи… — Саске опустился на сколько пока это было возможно, выпустив весь воздух из легких.       Старший с вожделением смотрел на худощавое тело брата, которое так гармонично смотрелось на его бёдрах. Его рука блуждала по выпирающим рёбрами, чувствуя неспокойное дыхание Саске; скользнув ей по взмокшему телу вверх, Итачи остановился на груди и едва ощутимо провел по затвердевшему соску, на что остановившийся Саске, который все это время с придыханием наблюдал за ласками брата чуть слышно выдохнул. Вновь встретившись с ним взглядом, Итачи увидел в глазах младшего мольбу на продолжение, обволакиваемую в наслаждении от ласк, и, наклонившись к шумно дышащему отото, провел кончиком языка по животу и от него до самой груди, а после выцеловывал каждый сантиметр горячей кожи.       Высвободив от резинки стянутые волосы в едва тугой хвост, Саске запустил в них ладонь, как и в детстве наслаждаясь их мягкостью. Оторвавшийся от груди Итачи на это лишь легко улыбнулся, чуть с нажимом обхватывая отото за бедра.       Лишние слова были не нужны, поэтому, напоследок облизав пересохшие губы, Саске стал подниматься, а потом вновь опускаться, стараясь как можно больше насадиться на член. Каждое новое действие сопровождалось громким шлепком от соприкосновения липких и разгоряченных тел братьев. Итачи совсем не ощущал, как Саске при каждом касании к чувствительной точки, вырисовывал короткими ногтями на его груди красноватые узоры, от чего кожа начинала еще больше гореть.       Заметив, что Саске был близок к концу, Итачи обхватил его член, надавливая на головку, массируя ее. — Ита… Ах! Я скоро… — Знаю, давай вместе.       Итачи помог восстановить нужный им обоим темп, заставляя младшего с каждым новым толчком скулить от удовольствия.       Первый кончил Саске, пачкая живот собственной спермой, а за тем уже и старший Учиха, громко простонав, откидывая голову на спинку дивана. Обоим нужно было время для восстановления дыхания, и поэтому, обняв брата, Саске положил ему голову на плечо, вбирая в легкие побольше воздуха. Итачи нежно поглаживал его по вечно торчащим в разные стороны волосам, так же громко дыша. — Я люблю тебя… — Итачи едва слышно прошептал Саске на ухо, поцеловав его в висок.       Младший устало улыбнулся и, посмотрев в родные глаза, поцеловал Итачи в уголок губ, прошептав короткое «я тебя тоже, нии-сан».