Этот чёртов Уолли!

Oh, you touch my tralala, Mmm... my ding ding dong. Gunther feat. The Sunshine Girls — Ding Dong Song

             Александр прикрыл глаза, думая о Мэри. Он зарылся рукой в её волосы, обычно такие очаровательно взлохмаченные, а сейчас почему-то гладкие и пахнущие гелем. Его губы скользили по чужим губам ровно до того момента, пока он не понял, что щекочет его лицо… Усы?! У Мэри точно не могло быть усов...              Он распахнул свои глаза и отскочил в испуге, задев бокал с дорогущим виски. Перед ним красовалось довольное (или вернее сказать — самодовольное) лицо Фьюза. Каустик выругался. О боже, он только что целовался с мужчиной, у которого на шее кулон с кенгуру.              — Ты пират или гей? — спросил Каустик неприлично громко.              — Ну мой корабль взорва…              — Чёрт бы тебя побрал! Похоже, у меня интоксикация... так что…              — Что? Не хочешь здесь больше оставаться? Я хоть и подрывник, но твой зловещий авторитет подрывать не собираюсь. И да, борода — отпад, я ещё не целовался с такими роскошным бородачами, мужик.              Он не мог понять, как это случилось. Только что Фьюз давал ему непрошеные советы об отношениях с Мэри, и вот уже Александр лобызает губы дурацкого выскочки. Он перепил, переутомился и перегрелся под горячим солнцем Каньона Кингс. Фьюз был грубоватым и чересчур вульгарным, и Каустику, привыкшему к определённым правилам и порядкам, такая манера поведения была не по душе. Он бы с удовольствием сделал его одним из своих подопытных... Но не в эксперименте с поцелуями! Боже, Александр, до чего ты докатился. Тебя шлёпнул по заднице первый встречный, а ты уже готов напиваться с ним и лишать его воздуха непривычными для себя способами.              — А пойдём к Мэри, Алекс! Что думаешь?              О нет, только не к Мэри и только не в таком состоянии. Он шаг за шагом выстраивал с ней доверительные отношения и не собирался все разрушить из-за опьянения и назойливого нового игрока.              — Я удалюсь в свою лабор… лабра… лабораторию, пожалуй, — холодно сказал Александр. Или хотя бы попытался, потому что его язык заплетался, а он выбрал слишком сложные слова в данной ситуации.              — Мог бы сказать просто «лабу». Я свой. У меня нет, конечно, громадного молота, но молотить языком я умею лучше всякого, — Фьюз хищно ухмыльнулся и поправил повязку на глазу. Небось снова позарился на ротовую полость Александра.              — Как глаз потерял? — спросил Каустик, рассматривая шрам на левой брови мужчины. Он не привык вести такие откровенные беседы, но эта особенность Фьюза его почему-то живо волновала.              — Я обычно всем рассказываю какие-то небылицы, но тебе правду скажу. Меня осколком ранило, когда развлекались гранатами на полигоне с Мэгги. Если бы я жил по принципу «око за око», то Мэгги тоже бы сейчас одноглазая ходила. Но я всепрощающий и подслеповатый. Она меня скоро вообще инвалидом сделает, — на этих словах Фьюз погрустнел. Он не был похож на того, кто слишком много думает о прошлом, но, видимо, шоу, устроенное старой подругой на Каньоне, его здорово задело. Она и так отняла у него глаз и руку, на что ей его жизнь?              — Странно, что она тебе голову не откусила, как Чёрная вдова. Кстати, довольно интересный вид пауков… — задумчиво произнёс Каустик.              — Знаешь, люди часто вредят другим из любви. Они сами этого не сознают просто. Вот даже если Мэгги удастся меня убить, ну и что с того? Радости ей это не принесет, да даже элементарного удовлетворения.              — Я думаю, что меня тоже хочет убить один очень дорогой мне человек, — Каустик вздохнул. — А я ведь не делал ей зла... Кому угодно, но не ей.              — Давай не будем сейчас плакаться, а ещё выпьем, а? Тебе, я смотрю, поговорить даже не с кем, не то что засосаться.              — Осторожнее с языком, Фьюз.              — Да брось, из всего того, что я услышал, тебе с Мэри светит только совместное выгуливание дрона. Она, конечно, не от мира сего, как и ты, как и я, как и все на играх, но у неё есть цель. И ты вряд ли сможешь помочь в её достижении, а следовательно и завоевать её сердце. Вот я бы смог...              — Если я тут нахожусь с тобой, не значит, что ты всех сразил своим обаянием. Я изгой, Фьюз, и тебе проводить со мной время совсем не выгодно.              — Ты думаешь, что я ищу в этом выгоду? Мне просто хочется хорошенько потрахаться, и других подходящих мужчин я тут не вижу.              Каустик аж поперхнулся от такой прямолинейности. Кашлял он долго. Фьюз уже участливо подвинул свой бокал, и Каустик выпил его залпом.              — Не думаю, что тебе хочется на данном этапе осквернять свои чистые и невинные отношения с Мэри сексом. А вот мне плевать. Я тебе, может, потом в бою башку раскрошу, и никаких обид.              — Смотри, как бы я не начал соревноваться с Мэгги в лишении тебя конечностей.              — А на какую конечность претендуем? Я, конечно, люблю грубый секс, но ты только не тронь мой...              — Да заткнись ты уже, — беззлобно прошипел Каустик и снова схватился за бутыль. Фьюз улыбался, и его дурацкая хитрая улыбка заставляла сердце Нокса биться чаще. Подрывник хотел втянуть его в свою авантюру, а Каустик слишком устал от сопротивления. Ему некуда было деть накопившиеся напряжение, и Фьюз был очень кстати.              — Зови меня Уолли, — единственный глаз Фьюза озорно сверкнул, как у мальчишки.              — Прошу обращаться ко мне «доктор Нокс».              — Охохо, ты серьёзно? Я старше тебя вообще-то, пёс!              — Но не умнее, к сожалению…              В баре были и другие легенды. Видя, как Фьюз и Каустик направились в обнимку к выходу, они зашептались.              — Совсем одичал уже наш местный Бугимен, — сочувственно проворчал Мираж.              — Никогда не заводит отношений с незнакомцами, а тут на... Этот пройдоха — и нашего Каустика утаскивает! — возмутилась Лайфлайн.              — Это все потому, что Ваттсон его не простила. Сопьётся с тоски... — снова проговорил Мираж.              — Пожалел, наверное, Фьюз его. Домой тащит, — предположила Рэйф.              Двое мужчин с трудом протиснулись через дверь. Мираж уже хотел помочь им, чтобы произвести впечатление на Фьюза, но был послан на австралийском английском.              — Не мешай, сегодня я его папочка, понимаешь? — шепнул Фьюз напоследок.              — Нет… — во взгляде Миража читался такой шок, что можно было с уверенностью сказать: он скоро потратится на психотерапевта.              Квартира Каустика была местным участком озеленения. Фьюз испугался, что его может съесть гигантская мухоловка или задушить дикий плющ… Он начал целовать Каустика и толкать его в сторону, где должна была находиться кровать.              — Только не на грядки! — Каустик сурово отстранил Фьюза от своих драгоценных посадок.              — Мужик, ты убиваешь всю атмосферу.              — Это ты её убиваешь, уничтожая мои растения!              Фьюз поднял руки вверх в знак примирения, и Каустик даже помог ему раздеться. Он уже потянулся к ширинке Фьюза, но тот его остановил:              — Я должен тебя предупредить… У меня весьма экзотичное нижнее бельё.              — Если оно с кенгуру, то я уйду.              — Но это твоя квартира.              — Переночую в баре Миража.              Но на боксёрах Фьюза всего лишь красовалась надпись «Sex Bomb».              — Хотя бы не татуировка, — с облегчением вздохнул Каустик.              — Ты их просто ещё не снял… Шутка!              Фьюз за вечер заработал столько штрафных очков, что ему определённо не светило быть сверху. Но попытаться ведь стоило? Фьюз опрокинул мужчину на кровать, не дав тому снять даже футболку. Оседлав Каустика и поёрзав на его бёдрах, Уолли пропел:              — Лихо скачет поутру наш весёлый кенгуру.              — Я передумал, — Каустик сбросил с себя переросшую версию Миража и сам навис над ним.              Почуяв угрозу в действиях Александра, Фьюз пожалел, что не кружит сейчас в смертельном танце с Мэгги.              Александр почти всё время кусался, и только шрам Уолли, рассекавший бровь, он удостоил поцелуем. Мужчина осторожно снял повязку, рассматривая глубокий порез. Уолли убрал его руку, прикрыл кусочком кожи глаз и ехидно произнёс:              — Я думал, что только женщины от него прутся.              — Жаль, что не я его оставил, — проворковал Александр и продолжил своё увлекательное исследование чужого мужского тела.              К утру Фьюз не отказался бы от того, чтобы его ноги тоже заменили протезами, потому что ходить он уже не мог. Но мужчина и не стремился выползать из-под руки Александра, обнимавшей его поперёк груди. Уолли так и лежал, млеющий и разморенный, — весь в багровых отметинах.