Саламандра 2. Новые горизонты.

Лекс проснулся от голодного пересвиста древесных ящеров за окном. Это было уже третье поколение пипи в этом доме. Когда мелкие ящеры снесли яйца в первый раз, Ламиль был в восторге и присматривал за маленькой кладкой не менее ревностно, чем сами родители, и когда количество питомцев практически удвоилось, то Ламиль только радовался. Для питомцев приготовили корзину побольше, а вот кормить всех у Ламиля уже не хватало времени. В доме появился Титус Тулий, который с ходу занялся воспитанием и образованием младшего наследника императоров. Лекс отнесся к этому более чем благосклонно. Для начала, он и сам был рад узнать, чего именно ожидали от «порядочного младшего мужа из хорошей семьи», но требований было не очень много – помалкивать, когда разговаривают старшие, хорошо танцевать, уметь играть не менее чем на трех музыкальных инструментах и знать назубок «Семейный устав, или поучения младшему супругу, как правильно вести себя в семье». Именно эти поучения младшему читали в свое время под дверью теплой комнаты Гаури, и Лекс до сих пор мог цитировать ее с любого места. Но кроме «официального учения», от младших ожидали помощи в ведении хозяйства. Для этого он должен был читать, считать, уметь писать отчеты мужу по тратам денег и, конечно, контролировать слуг и закупку продуктов. Поскольку кормить пипи самому у Ламиля не получалось, то он оставлял им в корзинке еды и убирал ее на ветви деревьев, так, чтобы Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф не могли до них добраться. А когда мелкие прохвосты еще раз отложили яйца, опять удвоив свое количество, Ламиль на них даже обиделся – ведь теперь он не мог отличить, кто из них папа, кто мама, кто старший братик, а кто любимый малыш, и вообще, их слишком много! Лекс поддержал возмущение ребенка и они решили, что если семья такая большая, то пусть и о своем питании думает самостоятельно! Корзина с пипи была выставлена на улицу без всякой пощады, что, естественно, не понравилось ее обитателям, и они стали вначале возмущенно пищать, требуя заботы и обильной кормежки, а потом пипи попытались прорваться на кухню к своему кормильцу, но тут вмешался Аши и проредил количество нахалов больше чем наполовину. Благо, Ламиль этого не видел, пока Титус разучивал с ним танцы. С тех пор пипи вернулись в свою естественную среду обитания, а Ламиль подкармливал их, когда считал, что этого никто не видит. И вот сейчас шумное семейство сидело на ветках напротив окон и верещало, требуя кормежки. Лекс осторожно выбрался с кровати, где сладко посапывал ребенок, и, тихо открыв окно, замахал на нахалов полотенцем в надежде отогнать крикунов и не разбудить Ламиля. Не хотелось уезжать под его плач. Лекс малодушно рассчитывал слинять по-тихому из дома и избежать долгих прощаний. Под окном появился Аши, и поняв, на кого гневается любимый хозяин, с удовольствием защелкал пастью у нижних ветвей. Пипи в ужасе разлетелись кто куда и наконец во дворе стало тихо. Аши хоть и вырос больше Шу, ездового ящера Сканда, но в стойло его можно было загнать только во время штормов. Все оставшееся время он передвигался по двору, как собака, наводя ужас на случайных посетителей и ревниво принюхиваясь к любому гостю, осмелившемуся переступить порог двора Сканда. Мальчишки во дворе побежали с ведрами наполнять бочки на день, а Лекс тихо прикрыл створки жалюзи и еще раз посмотрел на спящего Ламиля. Малыш подрос, и Кирель ожидал в скором времени его первой линьки. Обычно младшие в семьях аристократов были худенькими и слабенькими, и в это время мало ходили и двигались. Их до первой линьки по большей части носили на руках и берегли как вазы. А в семьях плебса, если случалось оставить в доме сладко пахнущего ребенка, его старались тоже прятать от остальных, а после первой линьки отдавать «на учение» в специальные школы наложников, чтобы потом выставить на аукционе и, возможно, поправить семейный бюджет. С появлением Ламиля в семье Сканда и Лекса и его частым явлением публике, когда все видели красивого и шебутного ребенка, мода на младших стала меняться. И для плебса появление гильдий из одних только младших стало знаковым событием. Теперь их лучше кормили и уже не прятали по углам. Теперь младшего можно было пристроить к достойному мастерству, такому, как разрисовка посуды в гильдии гончаров, или работе в гильдии ткачей. Лекс после того, как увидел, как именно здесь ткали, ужаснулся и сделал первый в империи ткацкий станок, и пусть он был примитивным с точки зрения Лекса, но он сделал очередную революцию, как в свое время гончарный круг. Неизвестно, кто это сказал первый, но с тех пор считалось, что на них работать лучше всего младшим. До этого ткали исключительно женщины, но с появлением ткацких станков в гильдию пришли младшие. Ведь они все же условно были мужчинами, а еще, у них тоненькие нежные пальчики и именно они смогут справиться с новой техникой. Так что Ламиль стал тем еще лучиком надежды в беспросветной жизни младших в империи. И сейчас этот лучик дрых на подушке, сжимая ее в объятиях, как любимого рыжика. Лекс обвел взглядом бывшую комнату Гаури, которая давно уже стала комнатой Звезды. На стене появились вышивки в рамочке. А ещё висел на гвоздике тряпичный воздушный змей в виде дракончика. Ламиль любил сам его запускать в небо и каждый раз ревниво сматывал веревку, чтобы игрушка не оборвала ее и не улетела. А еще на стене висело небольшое золотое зеркало в деревянной раме и, конечно, длинные нити стеклянных бус, как в комнате у Киреля. На деревянной этажерке в углу добавилось фигурок танцующих человечков. В этом мире их использовали как пособия в учебе танцам или чтобы не забыть изысканные фигуры, которые танцор обязательно должен был исполнить. А ещё там были фигурки ящеров, которые вырезал Сишь и, конечно же, большая шкатулка с личными драгоценностями Звезды. У него их было, пожалуй, не меньше, чем у Лекса, и явно больше, чем у Титуса Тулия. Под стеной стоял сундук с одеждой Ламиля и лежал матрасик, на котором сидела Ниюли. Она ждала разрешения присоединиться к тренировкам на улице. Девочка тяжело перелиняла в этот сезон штормов и теперь была, скорее, нескладным подростком, но тем не менее, у нее были развитые мышцы на руках и ногах и грациозность уличного котенка, а из-за того, что у нее до сих пор не было даже намека на грудь, она выглядела, скорее, как мальчик, да и одевалась так же, в штанишки и короткую тунику. Зи и Зу тренировали ее в качестве телохранителя Ламиля и многие повадки девочка переняла у воинственных амазонок. Лекс открыл дверь и кивнул головой Ниюли, разрешая оставить Ламиля в одиночестве. Все же, дом хорошо охранялся, да и Аши был бескомпромиссным стражем. Он умел передвигаться бесшумно, несмотря даже на свои габариты и саблевидные когти задних лап. Однажды пара воришек решила забраться через стену, которая выходила к пустующему дому соседа, так Аши дождался, когда они перелезут, а потом сбил одного и, прижав когтистой лапой к земле, удерживал, пока, перехватив второго за плечо, откусил ему голову и вылизывал вкусную свежую кровь с садовой дорожки перед носом его подельника. К тому времени, как стража услышала истошные вопли бедняги и добежала до дальнего угла двора, Аши успел откусить голову и второму, чтобы не кричал в ночной тишине и не мешал пировать свежатиной. Сканд, который как всегда прибежал с мечом, велел охране не отгонять Аши от его законного трофея, а утром выдать двойную порцию каши, как премию за хорошую работу. Лекс подошел к кровати и поправил покрывало на Звезде. В изголовье размещался маленький столик, на котором стояла парная статуя его и Сканда. Вчера он подарил ее ребенку и надеялся, что она поможет ему пережить расставание. Очень хотелось его поцеловать перед разлукой, но было страшно, что он проснется, поэтому пришлось взять себя в руки и наконец выйти из спальни. По дороге он заглянул в теплую комнату. Там стояла полупустая стойка с оружием. Сканд забрал свои новые любимые мечи, а старое оружие оставил дома. Он не выкидывал оружие, с которым раньше ходил в походы, и относился к нему, как к воинам-ветеранам, с почтением к былым заслугам. Там же стояли сундуки Лекса. Несколько больших сундуков с различными химическими реактивами. На них были навесные замки, ключи от которых лежали в секретной нише, о которой знали только Лекс, Сканд и Тиро. А у двери стояло четыре сундука, собранных в дорогу. На них не было видимых замков, Лекс боялся, что потеряет ключи во время похода или вдруг потребуется открыть их в срочном режиме, чтобы не терять времени на розыски ключей, поэтому замки были, но потайные. Надо было знать, куда нажать и за что дернуть, чтобы механизм защелки сработал. Рарх был в этом истинный мастер, и в создании секреток и головоломок мог еще дать Лексу форы. По легенде, там были наряды младшего, ведь всем известно, что красавчики даже в имение не ездят без вороха одежды, обуви и украшений, а тут шутка ли – такой долгий поход! Но на самом деле, три сундука были заполненными важными в понимании Лекса вещами – петардами, римскими свечами, запасом пороха, таблетками фараоновых змей, различными кувшинчиками с концентрированными кислотами, мечами и кинжалами из булата или стали с протравленным рисунком. Лекс собирался дарить их в качестве взяток, мало ли кто им может встретиться в пути. И только в одном сундуке действительно была одежда, обувь, плащи на случай непогоды и, конечно, шкатулка с украшениями. Младший он или кто? Вдруг пир случится у того же Чаречаши, а он без цацек? Непорядок! У этого сундука был самый простой замок, чтобы прислуга могла и сама разобраться в случае чего, и по факту, он был нужен, чтобы в пути крышка не раскрылась. Он посмотрел на сундуки с сомнением, столько раз перебирал все и отсортировывал, и вот опять в голове мысли крутятся, не везешь ли лишнего и опасного, и все ли взял. Хотелось утащить и остальные сундуки с реактивами, но… Лекс с тяжким вздохом закрыл дверь. Надо переодеться и перекусить, дорога впереди ожидалась долгая. На кровати в родной спальне его уже дожидался дорожный наряд – желтая туника аристократа с богатой вышивкой у ворота, плебейского коричневого цвета штаны, сандалии из кожи змеи, мягкие, но прочные, и, конечно, палантин через плечо, как знак вольного человека. А еще ремень с ножнами и кинжалом, и небольшой кошель с золотом. Мало ли что… Лекс присел на родную кровать. Она была все той же, собранной на скобах, как требушет. За все это время они со Скандом так и не поменяли ее на новую. Да и комната совершенно не изменилась, все те же пустые беленые стены, светильники и стол со стулом. Раньше здесь же стояло два сундука с одеждой его и Сканда, но свой сундук Сканд увез сам, а свою одежду Лекс перебирал до последнего дня. Опасные сундуки, конечно, следовало бы отправить с мужем, но четыре дня назад они еще не были укомплектованы окончательно. А мелькать красивыми клинками перед носом мужа не следовало, чтобы тот не начал ревниво дуть губы, а уж о реактивах Лекс собирался помалкивать до крайнего случая. И вообще, Лекс собирался не спускать со своих сундуков глаз и всегда держать под рукой, чтобы не поймали врасплох, как в прошлый раз с колдунами. Лекс похлопал рукой по кровати, как по мужу, и наконец встал. Было немного страшно. После приснопамятной дороги к Шустрику и Желтой он далеко не ездил. Только в имение и в старый город, а впереди опять дорога, и снова только предположения, что может ждать впереди. Столько неизвестных, столько переменных, что аж по спине холодок и дыхание перехватывает… Но Сканд уже в пути, надо догонять. Армия начала готовиться к походу еще до сезона штормов и часть войска пережидала его в городе Чаречаши, из расчета выйти на марш, как только наладится погода. Прошли моления в Храмах, и четыре дня назад Сканд во главе войска торжественно вышел из Столицы. Он не хотел, чтобы Лекс шел в поход вместе с ним. Все же, полгода в пути – это тяжело даже для сильного воина. Он предлагал варианты, чтобы Лекс отправился на корабле к Проклятому городу и прибыл туда к моменту, когда Армия захватит его, чтобы потом вместе со всеми напасть на Черный город колдунов. Но Лекс упирался и доказывал, что если у него со Скандом равный брак, то и трудности они должны разделять поровну. Сканд поворчал, но согласился. Он не признался бы, что ревновал от одной только мысли, что любимый муж останется один среди толп аристократов, которые, естественно, начнут делать ему предложения «приятно провести время». А вдруг его опоят и воспользуются его беспомощностью? Ведь все знают, что прелестный рыжик хмелеет от одного глотка. Столица была достроена, как планировалось, и теперь увеличилась на треть. Теперь возросшее население стало зависимо от поставок зерна из городов-сателлитов и других продуктов, поставляемых из садов аристократов, и зелени с ферм крестьян. Хорошо, что море продолжало исправно кормить, наполняя сети рыбаков рыбой и прочими морскими обитателями. Из-за того, что море стало безопасным, торговых кораблей на нем прибавилось и в порты стали привозить больше товаров. Лекс должен был выехать из Столицы через три дня после мужа. А поскольку он будет верхом на Аши, в сопровождении всадников, то они нагонят ставку Сканда к концу дня. Причем это будет даже не вечером того же дня. Все же, средняя скорость большой пешей армии была, по расчету Лекса, пять километров в час (как средний пешеход), а следовательно, армия за день проходила 50-60 километров. А вот ящер в среднем бежал быстрее лошади, просто потому, что он был выносливей, и мог бежать без перерыва в одном темпе, при скорости 20-25 километров в час он пробегал то же расстояние за 7-8 часов. - Будешь завтракать? - Тиро стоял у очага и помешивал в котелке, - девки специально ночью варили кашу, чтобы ты перед выездом успел поесть. - Не думаю, что влезет, - Лекс поправил палантин на плече, но подумав, сел на скамью, - а давай! Зачем девок расстраивать! Зи и Зу появились? - Да, - Тиро поставил тарелку на стол и протянул рыжику ложку, - и ящеров привели для твоих сундуков. Специально старых самочек с каменоломен притащили, они там привычные к тяжелым грузам. Ты уверен, что поедешь верхом на Аши? - Вроде как Сканд настаивал, чтобы я обязательно был на нем, да и братцу Чани будет приятно. Ты же сам на Аши седло заказывал, так к чему сейчас эти вопросы? - Одно дело по двору покрасоваться, а совсем другое дело ехать на нем далеко, - Тиро пожал плечами, - ты к самочке привычен, так ехал бы, как удобно. На песчаных ящерах надо иметь каменную задницу, ну, или привычку к такой езде. И эти твои штучки, как ты их там называешь – стремена? Они тоже не решение всех проблем. Ну да ничего, пересесть на самочку всегда успеешь… А на Аши заберешься на подъезде к городу брата. Только тогда надо сменную самочку взять заранее. - Не надо, - отмахнулся рыжик, - мне полдня до Сканда, а там уже решу, на чем ехать. Нас сейчас и так толпа поедет. Считай: сам я, Зи и Зу, четыре самочки с моими сундуками, два монаха Саламандры сказали, что будут сопровождать меня в походе и восемь монахов от Киреля. И зачем так много? Когда в поход на Тили-мили отправлялись, их всего четверо было, зачем сейчас-то восемь? - Дорога дальше, они тоже должны иметь возможность отдыхать хоть изредка, - на кухню вошел Петя и недовольно поморщился, - уверен, что прежде чем забраться на Аши, надо наедаться? - Да что вы к нему прицепились? - Лекс недовольно бросил ложку и отодвинул тарелку. - Если Зи и Зу уже здесь, то пускай закрепляют сундуки. Лучше выехать пораньше, хоть застанем утреннюю прохладу в дороге. Тиро вышел во двор и гаркнул на толпу перед воротами. Из нее сразу появились амазонки. Они были в длинной одежде с многочисленными завязками по краям. Они уже объясняли любопытному рыжику, что в дороге используют верхние накидки как палатки, а в случае, если дев копья, которые дружат между собой, собирается несколько, то завязки связываются между собой и получается едва ли не шатер. У дев копья была даже присказка «обрезать все завязки», это значит, отказаться от прежней дружбы и родственных связей. - У двери четыре сундука, - Тиро махнул рукой в сторону теплой комнаты, - на остальные не реагируйте, там хозяйские вещи стоят. Сундуки не роняйте и ходите тихо! Если Ламиль проснется, то слез будет всем по колено! Амазонки буркнули что-то и вышли с кухни, чтобы вскоре вытащить первый сундук и поставить во дворе. Монахи, что стояли у ворот, сразу забегали и стали запрыгивать в седла, чтобы первыми выехать на улицу. В этот раз Лекс уговорил Киреля, что если с ним и поедут белорясные монахи, то надо им в дорогу подходящую одежду соорудить, чтобы они были более подвижны и выглядели повоинственней, чтобы к ним лишний раз не цеплялись. В итоге, сейчас Лекс смотрел на прообраз ассасинов из компьютерных игр. Белые рясы стали до середины бедра, открыв ноги в белых штанах и белых сапогах. Наручи, ремни портупеи, на которой крепилось разнообразное оружие, и, конечно, глубокий капюшон, который полностью скрывал лицо. Теперь визуально их можно было различить только по арсеналу, закрепленному поверх одежды. Топор, парные мечи, метательные ножи, луки, короткие копья и прочее колюще-режущее-метательно-швырятельное оружие в огромном ассортименте. Монахи Саламандры на их фоне выглядели миролюбиво, примерно, как кришнаиты на дне ВДВ у фонтана. Красные тоги, бритые головы и ящеры-страусы – сильные длинные задние ноги, короткие туловища, маленькие передние лапки с фрагментами перьев, а еще маленькая голова с клювом на длинной шее. Кто-то седлал Аши, а Тиро складывал в котомку еду на день – сухие лепешки, сыр, фрукты и засахаренные цукаты. Из глубины дома вышел Титус, он, как всегда, был красиво одет и безупречно причесан. - Проследи, пожалуйста, чтобы Ламилю собрали все игрушки и его вещи из комнаты, - Лекс взял за руку помощника Тиро, - Лина приедет за ним к обеду, чтобы помочь с переездом во дворец. Постарайся отвлечь малыша, чтобы он сильно не плакал. - Не переживай о ребенке, - Титус похлопал Лекса по руке, - все обойдется. Думай лучше о себе и муже и запомни, что ты младший, а это значит, если устал в пути, то вполне можешь вернуться домой, тебя никто не осудит. А еще не забывай, что море без пиратов безопасно, ты вполне можешь сесть на любой корабль и тебя привезут в старый город, а потом вернут обратно или довезут до проклятого города. Не стоит соревноваться с воинами в выносливости. - Я подумаю об этом, - улыбнулся рыжик и наконец вышел во двор. Зи и Зу вынесли четвертый сундук и белые монахи помогали закреплять их на спинах самочек. Тех хорошо покормили накануне и теперь они с интересом рассматривали разнообразных ящеров и людей во дворе. Едва последний сундук был закреплен, Лекс вскарабкался на Аши и дал команду выезжать. Ворота открылись и маленький отряд выдвинулся по утренним улицам Столицы. На улицах было мало народу, поэтому они без проблем проехали город насквозь и наконец оказались за воротами. Почти сразу они очутились перед одной из когорт войска, что готовили еду на кострах и с интересом проводили взглядами и восхищенным свистом необычный караван. Это были войска, что стояли лагерями под городами-сателлитами, и теперь выдвигались в поход с основными силами. Такие военные части не заходили в Столицу, чтобы не создавать хаос на улицах, и поэтому останавливались лагерем под городскими стенами. Манипулы и когорты шли строем, неся свои штандарты и ведя грузовых ящеров с котлами и провизией. Воины, оказавшись за пределами видимости города, снимали доспехи, вешали их на длинные палки и несли пожитки (доспехи, личные вещи), как ежик свой узелок. Первыми в поход отправлялись пешие войска, как наиболее медлительные в передвижении. Заканчивать марш армии предстояло ездовым ящерам, поэтому впереди по дороге растянулись когорты копейщиков, лучников, пехоты и «инженерные войска». На самом деле это были манипулы, которые везли передвижные кузни, разобранные доски требушетов, станковые арбалеты «раптор» по размеру втрое больше привычных для этой армии арбалетов. И разобранные по запчастям баллисты. Болты и стрелы для станковых арбалетов и баллист везли в специальных ящиках, на случай, если придется повоевать по пути следования к городу колдунов. А в порту старого города склады верфи были забиты таким разобранным оружием и снарядами к нему, готовыми к перевозке в любое место по первому требованию Сканда. Одни манипулы сменяли другие, Лекс даже бросил считать, сколько человек передвигается по дороге, как большая человеческая река. Их разделяли только грузовые ящеры в конце и штандарты в начале. Через какое-то время Лексу стало казаться, что он словил дежавю и ездит по кругу вокруг одних и тех же людей. И он обрадовался как ребенок, когда увидел шатер и толкнул пятками Аши, наконец-то он увидит Сканда! Он бы никому не признался, что успел соскучиться по ревнивому чудовищу, да и спать одному было достаточно странно. Никто не пристает, не сопит в ухо и не укрывает, стоит сбросить покрывало. Лекс сегодня проснулся от холода. Он по привычке спинал покрывало, а вот укрыть обратно было уже некому! Так и простыть недолго! Слуги как раз поставили большой белый шатер и затаскивали крепкие деревянные бруски, чтобы собрать из них прочную кровать для супругов. Вся армия с азартом спорила, сможет сломать ее страстный рыжик или она продержится до конца похода? Ведь сколько мебели они переломали в ставке казармы, про это даже присказку придумали: «строй так крепко, чтобы даже Сканд с мужем не разломали за ночь». Лекс домчался во главе всадников и свалился в объятия Сканда, который стоял, раскинув руки в ожидании своего сокровища. Семь часов в седле! Это вам не шутки! Аши вырос крупной песчано-желтой зверушкой, но вот бег у него был не такой плавный, как у привычных самочек, и не такой летящий, как у зеленых ящеров. Лекс к окончанию дня почувствовал, что его задница отбита напрочь о седло, даже стремена не помогли. И вообще, от непривычной нагрузки ноги отваливались. Еще бы! Столько времени провести враскорячку на широкой спине ящера, и, главное, что выбор невелик – или стоишь на стременах и ноги немеют от усталости, или бьешься задницей о седло на каждом шагу сильных лап Аши. - Наконец-то ты приехал, - Сканд потискал рыжика и с тревогой посмотрел в усталое лицо, - все хорошо? - Тиро был прав, надо было ехать верхом на самочке, - сознался замученный Лекс и блаженно замер в руках мужа. - Аши пусть бежит рядом, и я на него буду залезать, когда надо будет произвести впечатление, а так зачем страдать от его скачущей походки? Размассажируешь мне ноги? У меня в сундуке масло припрятано на всякий случай… - Я тебе не только ноги размассажирую, - пообещал муж, - надеюсь, масло подойдет и для всего остального? Так по тебе соскучился, так что готовься, что сегодня поспать у тебя не получится! Лекс довольно засмеялся, когда Сканд счастливо заурчал и потащил своего ненаглядного под понимающие ухмылки всех окружающих. Шатер был привычен, как родной дом, только что стенки были не из камня, а из холстины, но сейчас это было совершенно неважно! Наконец-то они остались одни! Сканда аж потряхивало от возбуждения, когда он, наконец, возложил рыжика на ложе. Как приз, как собственную награду за терпение и выдержку. Лекс лежал на комковатом матрасе и размышлял над собственными реакциями. Наверное, это какая-то извращенная физиологическая зависимость, но от одного вида возбужденного Сканда по телу разливалась такая томная сладость, голова отключалась напрочь, и хотелось только одного – почувствовать его руки на своем теле. А потом не только руки. Но все будет потом. А сейчас все силы уходят на то, чтобы не пропустить и мгновенья этого представления под названием «Сканд раздевается». Судорожно расстегивает ремешки доспехов, раздергивает завязки, дышит через раз, чтобы сдержаться и не начать срезать их кинжалом, как уже бывало раньше. Все же, это поход, и где найти мастера для ремонта амуниции? Но смотреть, как у здоровяка пар идет от попытки сдержаться, это не может не завораживать. Вроде как последние минуты у бомбы с часовым механизмом, когда ты понимаешь, что сейчас рванет. Нет, не так. СЕЙЧАС РВАНЕТ!! Надо, пожалуй, самому ремешок расстегнуть, а то опять порвет, а в сундуке их всего пара на смену. Так что надо поторопиться. Лекс только успел разобраться с застежкой, как колено мужа врезалось в матрас между бедер, а нос уткнулся в ложбинку шеи. Соскучился… Лекс откинул голову, давая больший доступ, пока две горячие руки требовательно ощупывали с такой тщательностью, будто проверяли, все ли на месте. Эти, по сути, невинные прикосновения так возбуждают, что сознание начинает плыть, и только поджавшаяся от предвкушения задница подает сигналы здравому смыслу. Поэтому пальцами запутаться в жесткую черную гриву, из последних сил оттянуть алчные губы от собственной шеи и прошептать в приоткрытый рот: - Масло. Сканд, соберись, - в глазах мужа два омута и приходится прихватить за волосы более жестко, - масло! Сундук с травой на крышке. Простая защелка. Бутылка с маслом в углу! А я пока разденусь! Сам разденусь. Соберись, это важно! Масло! Сканд как пьяный начинает оглядываться, выискивая, куда именно затащили сундуки, о которые он спотыкался дома. Оторваться от рыжика, такого томного и согласного на все, было реально подвигом, но он и сам понимал, что они давно не были вместе, и о сохранности любимого филея следовало позаботиться с самого начала, а иначе все закончится быстрее, чем хочется. Хорошо, что нужный сундук стоял ближе всего. Сканд открыл его в поисках масла и едва не закричал от ужаса. Там лежал свернувшийся в клубочек бездыханный Ламиль!