Саламандра 2. Новые горизонты.

На улице послышался шум крыльев, смачный шмяк, шмяк и трубный рев. Сканд от злости погрозил кулаком амазонкам и вышел из шатра, Лекс отправился следом. Было интересно, что сегодня притащил Мальчик и почему шмяк был с эхом. Возле шатра обнаружилась туша шикарного тунца и рядом тушка помельче, с несколько пожеванным хвостом. Причем следы от зубов были меньше, чем у Мальчика. Сканд стоял у шатра и, закрыв ладонью глаза от восходящего солнца, разглядывал две черные тени, которые кружили в небе как в танце. - А как же морду почесать? - с детской наивностью удивился генерал, - он же всегда… - Ладно хоть вспомнил о папочке, а почесушки ему теперь самочка делает, - Лекс попинал большого тунца, тот до сих пор разевал рот и шевелил хвостом, - свежатинка! Дариус, пусть нарежут мне со спинки мясца, и посоли его, а потом сбрызни вином и оставь. Сканд заплетет мне косу и я поем. Обожаю рыбку на завтрак! Лекс заметил, что из шатра выскользнул, как обмылок, мелкий монах и постарался стать незаметным. Лекс прищурился и опознал в нем папеньку. Чего это он крадется? - Эй, как там тебя! - окликнул папеньку рыжик, но тот вдруг припустил со всех ног за угол шатра. - Схватить его! Сканд свистнул и махнул рукой, и пара ветеранов, что дежурили у штандартов, сорвались с места, как охотничьи псы за зайцем. Сканд с вопросом посмотрел на Лекса, тот в ответ непонимающе развел руками. Обычно папенька бежал к нему, а не от него. Послышался тонкий визг и топот тяжелых ног, это один ветеран тащил едва не за шиворот мелкую фигурку, которая брыкалась и пыталась вырваться, а второй ветеран шел следом и поднимал что-то мелкое с земли. - Вот, это с него просыпалось, - ветеран протянул Лексу мелкие кусочки порванной бумаги. Лекс опознал среди обрывков схематическое изображение человечков и понял, что это страница из вчерашней рукописи. Только почему-то маловато. Сканд с интересом понаблюдал, как Лекс перебирает обрывки, и скомандовал: - А ну, потряси его, сколько с него еще высыплется? Где остальное? Ветеран перехватил папеньку за плечи и, оторвав от земли, потряс. Обрывков больше не было, зато на землю с тихим звоном упал венец. - Как интересно! - обрадовался Сканд, - и кто тебя послал? Монахи или Чаречаши? - Сыночек, это все не так, как кажется, - запричитал старичок, - отпустите меня, я ни в чем не виноват! Лекс пошевелил на ладони обрывки. Похоже, была вырвана только одна страница, там, где он писал про колодец в монастыре. Странно, но на другом листе была подробная картинка самой схемы соединения воды храма с чашей. На этом листе были рассмотрены фрагменты и пояснения. Если хотел сохранить тайну, то почему не вырвал оба листа? Или тогда стало бы заметно, что пропало, но тогда почему именно этот лист? Лекс подошел ближе. Сканд осматривал венец. В прошлый раз Лекс ему только показал, а в руки не дал, и сейчас генерал его только что на зуб не пробовал. - Почему именно этот лист? - Лекс подошел к папеньке и заглянул в его честные, как у Ламиля, глаза. - Ты не должен был рассказывать всем ни про колодцы, ни про тайные знаки братьев! Зачем ты рассказал о пении? Они ведь не выпытывали у тебя секреты? Тогда зачем так беспечно раскрывать чужие, которые хранятся так давно? - Сканд, он смог прочесть мои записи, - Лекс отшатнулся, - он знает тайнопись колдунов! - К палачам, - кивнул головой Сканд, - надо выяснить, откуда он такой взялся и кто именно его послал. - Сыночек! - закричал старичок-божий одуванчик и заелозил ногами, - ты ведь не позволишь, чтобы твоего папочку обидели? Лекс, не отдавай им меня, они сделают мне больно! Они меня кнутами бить будут, ты ведь знаешь, как это больно! Сканд рыкнул, и ветеран, что тащил папочку, закрыл ему рот рукой, но слово было сказано и Лекс его услышал. Он вспомнил слепящую боль от хлыста, когда он разрывал мышцы, и сводящую с ума боль, и свист! Этот свист за мгновенье до удара и шелест, когда он скользил по камням, готовясь к следующему. Гаури был явным мастером, он понимал, что ожидание удара было так же страшно, и никуда не торопился, упиваясь каждой минутой наказания. - Тише, тише, - Сканд обнял его за плечи и вдавил в себя, - Лекс, успокойся, я с тобой, все хорошо! Посмотри на меня, - Лекс посмотрел на мужа и понял, что дрожит от воспоминаний. Взять себя в руки удалось с явным усилием. Однако! Он даже не предполагал, что память тела может быть такой долгой, но Сканд гладил его по шелку волос и заботливо заглядывал в глаза, шепча, - молодец, все хорошо. Ты в безопасности. Лекс, нам надо узнать правду, ты же это понимаешь? - Я все понимаю, прости меня за эту слабость, - Лекс стал отодвигаться и даже попытался улыбнуться, - заплетешь меня? - Все в порядке, - Сканд смотрел без улыбки, - ты был очень юн, когда прошел через тяжелые испытания. И такие воспоминания порой мучают годами. Я после первого боя, бывало, кричал во сне и вскакивал по ночам. Тиро со мной намучился, пока я успокоился. И это пройдет. Ты загнал боль глубоко в себя, вот она тебя и дергает. Тебе надо было поплакать и покричать тогда у столба, а ты стоял с белыми от боли глазами и молчал. Может, теперь поплачешь? - Серьезно? - удивился рыжик и, толкнув мужа в грудь фыркнул, - вот еще! Не дождутся! Выхватил венец из рук генерала и отправился положить его в сундук. Вот ведь злыдни! Как ни прятал секрет замков, все равно узнали! Надо проверить, все ли на месте… Лекс скрылся в комнате с сундуками и, быстро открыв крышку, осмотрелся. Визуально все лежит, как и было. Раньше венец лежал поверх вещей, как напоминание о богах, а сегодня утром он сам положил трактат поверх венца, и если бы папенька не попался так глупо, то о пропаже венца он узнал бы, в лучшем случае, сегодня вечером или вообще завтра утром. На столе лежало еще два медных листа для чертежа, и он открыл бы сундук только для того, чтобы убрать следующие записи. А тем временем воришка передал бы венец дальше, неизвестно кому, а сам сидел бы в уголочке и наивно хлопал глазками. Никому и в голову не пришло бы подумать на полоумного старичка. На всякий случай проверил все вещи, но все вроде было на своих местах, открыл на всякий случай следующий сундук, но визуально там все было в порядке, да и во дворце брата он его не открывал. Если предположить, что в толстых стенах были тайные ходы, то можно было раньше догадаться, что за ним присматривали из спрятанных щелей и докладывали обо всем брату, а возможно, и кому-то еще… Нет, все же прав Петюня, дворцовые интриги и шпионаж – это не его стезя… И монахов как назло все еще нет. Надо будет поставить сюда Мая. Не защитит, так хотя бы шум поднимет. - Ска! Что происходит? - раздался за тряпичным перестенком испуганный голосок Ламиля. Следом слышалась возня, как от потасовки, и повизгивание испуганных людей. - Прости, малыш, - Сканд явно пытался успокоить голосом перепуганного ребенка, - мне надо задать твоим слугам несколько вопросов. Придется сегодня утром остаться только с Ниюли и Маем. Лекс закрыл сундуки и вышел из комнаты, заметив, как в проеме входа воины тащили слабо упирающихся слуг и монахов, тех, кто приехал с Рикки. Ну да. Если проводить расследование о предательстве, то надо узнать, кто еще был в курсе и к кому бежал воришка. - Мая придется отдать мне, - Лекс подошел к Ламилю и, сев на кровать, погладил его по умасленным волосам, которые были завиты в тугие локоны. - Пока нет монахов, надо, чтобы он стоял на карауле возле сундуков. Стоило оставить их всего на полдня, как пожалуйста! Меня пытались обворовать! - Я пришлю Мая, - кивнул головой Сканд и вышел из комнаты. Лекс остался в комнате ребенка. Ниюли сказала, что слышала, как открывали сундуки, хотя голос Лекса слышался на улице, но не придала этому значения. Она привыкла, что там всегда стоят монахи, и подумала, что кто-то решил достать свежую тунику для Лекса. Ей и в голову не пришло, что кто-то осмелится украсть у избранного. Лекс и ее погладил по голове, согласившись, что они все расслабились, привыкнув к охране, и тут услышал, как некто легкий бежал. Лекс выглянул из комнаты и едва успел заткнуться, чтобы не рассмеяться. Это бежал Май. Он был в полудоспехах и держал меч в вытянутой руке, как факел. А еще таращил глаза от осознания важности поставленной задачи – охранять сундуки с сокровищами избранного. Раньше эти сундуки охраняли элитные бойцы Киреля, а сейчас ему доверили такую важную миссию. Лекс зашел в комнату с сундуками следом за грозным охранником и тихо спросил, успел ли он поесть, попить и помочиться? Так же шепотом сообщил, что стоять с мечом не обязательно и можно даже сесть на сундук, главное, не уснуть, и в случае чего не геройствовать, а сразу кричать. И чем громче, тем лучше. Май вначале надулся, что ему, как великому воину, предлагают визжать как ребенку вместо того, чтобы показать, чему его учили наставники, но получив затрещину от Лекса, сразу согласился, что в случае чего будет орать, как Аши, требующий кормежки. За тряпичными боками послышалось заинтересованное: «си-и?» и Лекс громко сказал, что Аши может рассчитывать на хвостик от тунца, что притащил Мальчик. Услышав голос Сканда, Лекс наконец вернулся в свою комнату и, найдя ленту, развернулся к мужу спиной, позволяя заплести косу. Муж тяжко повздыхал, а потом все же решился. - Я велел пока не пороть никого, хочу, чтобы ты поел спокойно, но ты же понимаешь… - Я понимаю, - Лекс тоже тяжко вздохнул, - не думаю, что Рикки и слуги были в этом замешаны. Они просто под руку подвернулись. Рикки так вообще я попросил приставить ко мне. - Или его так удачно подсунули, что тебе самому захотелось его оставить. Ты же не будешь меня учить, как добывать информацию? Лекс опять вздохнул. Это в его мире действовала презумпция невиновности, а здесь любой человек, попавший под подозрение, был по определению виновен, и ему требовалось доказать свою невиновность. Но отвернуться вот так просто он все же не мог. - Просто помни, что воришка бежал не к ним, хотя они спали совсем рядом, буквально руку протяни, а наоборот, от них. Ведь было бы проще протолкнуть обруч под пологом и выйти с пустыми руками. А обруч можно было бы на первое время припрятать, например, под матрасом Ламиля. Там бы точно не стали искать пропажу. А потом переложить его в другой сундук. Звезда в любом случае до дна своих сундуков не заныривает, а уже потом тихо отдать, кому он там собирался. Так что слуги, которые спали в комнате Ламиля, точно были невиновны. - Нормальные слуги встают на рассвете раньше своих хозяев, а эти спали подозрительно долго, - уперся Сканд. - Ламиль их вчера загонял, а они и так были прямо с дороги. Расслабились, что наконец догнали невинного избранного господина и хорошо сделали свою работу, вот и уснули крепко. - Ты всегда всем найдешь оправдание, - надулся Сканд и задумался, - ладно, выпорю их за леность, но на всякий случай все равно расспрошу, мало ли, что они слышали и видели. А с монахов спрошу со всей строгостью, они точно были в курсе того, что происходит. Получается, они пошли против воли Саламандры? Разве такое возможно? И кто за всем этим стоит, колдуны или Чаречаши? Сканд завязал ленточку и с тоской погладил получившуюся косу, было видно, что ему совсем не хочется уходить. Лекс поймал его за руку и утащил в большую комнату позавтракать вместе. Ламиль тоже явил себя народу. Загодя причесанный, но недовольный резкой побудкой и поэтому, как все дети, капризный. Лекс попытался разговором разрядить атмосферу, но, похоже, у него это не получилось. Сканд был тих и сосредоточен, а Звездуля манерно топорщил пальчики и с видом страдальца щипал свежую лепешку и, макнув в оливковое масло, вкушал. Но ничто не могло испортить аппетит хорошему человеку, а злодеем Лекс себя не считал. Он не устанавливал капкан на простаков и своей вины во всем происходящем не чувствовал. Сканд с тяжким вздохом отодвинул тарелку с остатками каши и, отказавшись от рыбки из рук Лекса, вышел из-за стола. Лекс попросил Ниюли найти шахматы в его спальне и притащить за большой стол. В любом случае, сегодня посторонних в ставке не будет, все будут крутиться возле палачей. Но стоило расставить фигуры, как раздался свист хлыстов и первые вопли повисли в воздухе. Как-то раньше Лекс их воспринимал с трудом, но сегодня, когда слова всколыхнули воспоминания, слышать (хоть и в отдалении) специфические звуки и, главное, вопли несчастных, было невероятно трудно. И еще напрягал тревожный вид Ламиля. Ребенок был явно расстроен и рассеян, он кусал губы и морщился каждый раз, когда на улице кричали. - Это Рикки бьют? - не выдержал малыш, - но ведь он хороший! Он мне нравится, такой внимательный и вчера такую красивую прическу мне сделал! Видишь? - Ламиль потрогал сцементированные маслом букли, - и пахнут вкусно, и не лохматятся! Надо сказать Сканду, чтобы он перестал обижать Рикки и остальных слуг, они ведь не воры и ничего плохого не делали, - у Ламиля глаза блестели скорыми слезами, которые уже дрожали на ресницах, - Мой, ну пойди и сделай что-нибудь, пусть им перестанут делать больно! И тут Лекс услышал тонкий крик «сыночек!» и не выдержал. Нервы и так были на пределе, а тут это… Он метнулся на улицу и, добежав до врытых столбов, успел перехватить хлыст. Руку обожгло резкой болью, а Сканд вскрикнул, как будто его ударили. - Зачем? Все в порядке, - Сканд жестом остановил палача, который теперь сам стоял бледный и не знал, что делать, - зачем ты здесь? - Сканд, я так больше не могу, - сознался рыжик и вцепился в мужа целой рукой, - я не могу больше слышать, как людей истязают. Да, я понимаю, что иначе нельзя, и надо было добиться правдивых ответов, чтобы спасти своих людей, но я так больше не могу! Это все слишком для меня. А теперь еще и Ламиль сидит с мокрыми глазами, и я не знаю, что ему сказать и как утешить. Разреши, мы с Ламилем уедем в следующий лагерь и там тебя дождемся. - Нет, - Сканд сразу уперся и выставил вперед челюсть, - я не могу отправиться дальше и не выяснить, кто за всем этим стоит. Монахов нет, Зи и Зу вместе с ними гоняются за лжеторговцами и раньше, чем через пару дней, не появятся. А выяснить надо как можно быстрее. Пока возможный сообщник здесь. И отложить допрос не могу, потому что предателя могут по-тихому прирезать свои, чтобы он не сболтнул лишнего. Лекс, ты разумный человек и сам все понимаешь! - Я все понимаю, честное слово, вот уже третий день все понимаю! - Лекс почти кричал, - НО Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! У меня сердце разорвется от боли! - Тише, тише, мой хороший, - Сканд сграбастал его в объятия и гладил как ребенка, пытаясь успокоить, - ладно, провожу тебя и Ламиля до следующей ставки. Все же, война, она не для нежных младших. Прости, что стал свидетелем всего этого. Но это реальная жизнь, а не мечты на скамейке под цветущей яблоней о добром и хорошем для всех в обществе. В реальном мире есть подлецы и предатели, и я согласен испачкать свои руки по локоть в крови и дерьме, лишь бы тебя и Ламиля это не коснулось. - Спасибо, - Лекс прижался к мужу, - спасибо тебе за эту стойкость и прости мне эту истерику. Разреши нам с Ламилем уехать. И провожать нас не надо. Хватит и пары человек для охраны. Вон, твои адъютанты мотаются туда-сюда, а ведь они молодые воины. Ты же к ним охрану не приставляешь? Мы с Ламилем отправимся без тебя. Я свои сундуки оставлю под твоей охраной, пока монахи не приедут. Они вернутся, и тогда переправишь сундуки с ними, хотя, я надеюсь, что к тому времени ты уже выяснишь, что надо, и приедешь сам. Ну, подумаешь, мы переедем в новую ставку на пару дней раньше тебя. Я уверен, что человек Дайриса там все уже обустроил. - Я не могу отправить тебя с Ламилем одного, - Сканд насторожился, - давай, я вынесу столбы экзекуции за пределы лагеря и ты не будешь всего слышать. - Ты можешь отправить пару легатов с нами, - пожал плечами Лекс, - и потом, мы поедем вдоль войска. Я возьму с собой Аши, ты же знаешь, он хороший боец и его все в армии знают. И меня все опознают и по цвету волос, и по Аши рядом. Так что, не вижу причин для паники. Мы будем ехать тихой рысью. Остановимся пообедать и отдохнуть у котлов легиона. Вон легат Корнелий проводит нас вдоль своего легиона и передаст из рук в руки следующему легату. Можно будет сообщить при помощи зеркал, что я отправляюсь в следующую ставку и чтобы меня встретили и проводили. Ну, что может с нами случиться? Ты же сам знаешь, что лучшее лекарство от сердечных мук – это отправиться в дорогу. Нас с Ламилем это отвлечет и развлечет. Может у нас быть маленькое приключение? - А может, отправить вас в паланкине? - Сканд потер подбородок, - вот вам и приключение, и дорога, и комфорт согласно вашему статусу. Поедете потихоньку, будете по дороге в окно смотреть и в шахматы играть. - А ночевать под открытым небом в окружении посторонних мужчин? - Лекс скривился, - отдавай тогда Рикки и слуг, и тех монахов, что были с нами с самого начала похода. Сканд подумал, поморщился, но отказать в просьбе любимому рыжику не смог. И отпускать так просто слуг не хотел. Те и правда оказались кладезем полезных слухов и неожиданной информации. Стоило пощелкать кнутом просто рядом, и они заговорили, перебивая друг друга, вываливая секреты и Чаречаши, и других царедворцев. А монахи с радостью кивали друг на друга и яростно открещивались от любых заговоров, но при этом выбалтывая интересные моменты про высшее жречество. Чаречаши было бы интересно послушать, какие у них дополнительные доходы и какие суммы бывали в их руках. Стоило рискнуть отпустить Лекса с ребенком верхом. Ну и правда, войско стоит по дороге и все воины глаз не оторвут от красивой пары и, конечно, не позволят, чтобы с ними что-либо случилось. Лекса в армии обожали за две удачные военные кампании и сейчас тайно подвязывали к семейным оберегам знак саламандры в надежде, что и этот поход пройдет гладко и все вернутся домой если не богатыми, то хотя бы живыми. Но, конечно, если богатыми, то еще лучше… Все присмотрят за любимцем богов и за младшим наследником императоров хотя бы из простого любопытства, чтобы было что рассказать в таверне, когда все вернутся домой. Поэтому Сканд быстро организовал выезд младших под командой Корнелия, который должен был сопровождать Лекса и Ламиля до следующей ставки. И Дайрис должен был ехать с ними, чтобы на новом месте все организовать как положено. А в следующем легионе к отряду должны были присоединиться следующий легат и его трибуны. А когда Ламиль устанет ехать сам, то его повезет Дайрис. Он был проверенным ветераном и Сканд мог доверить ему младшего брата. Сканд велел убрать перестенки комнат, так, чтобы сундуки стояли на виду, и к ним приставить ветеранов, пока монахи не вернутся. Поэтому Май должен был отправиться вместе с Ниюли и Ламилем.