Валерьянка.

— Дин, ты же знаешь, знаешь что тебе нельзя валерьянку. Зачем ты взял ее, у нас что, других успокоительных нет? Старший Винчестер довольно помуркивает и потягивается, прогибаясь в спине как настоящая кошка. Сэм стыдливо отводит взгляд и смотрит на бутылек со своей валерьянкой. На него она определенно так не действует. Вздох со стороны он пытается игнорировать. Прожигающий спину взгляд — тоже. Это была маленькая слабость Дина, о которой знал только Сэм. Странную реакцию на валерьянку в любом виде трудно было объяснить, но это всегда было объектом для шуток. Хотя сейчас было несмешно. Брат выглядел чертовски обдолбанным. Чего только зрачки стоят, заполняющие почти все радужку. И улыбка, как у придурка. Весьма милого и красивого придурка. — Сколько таблеток ты выпил? Дин попытался задуматься и вспомнить, но потом его губы снова растянулись в довольной улыбке и он пожал плечами, взъерошив волосы: — Я не знаю. Это прозвучало настолько жизнерадостно, что Сэм опять отвёл взгляд, а потом вздохнул. Будто маленький ребенок. Да, на брата так не действует даже большая порция алкоголя. Он устало поставил пузырек с таблетками на стол и подошёл к лениво наблюдающему за ним брату, а тот призывно похлопал рукой по кровати прямо возле себя. Сэм осторожно присел на краюшек постели, наблюдая за Дином из-под немного запутанной челки. Дин обиженно надул губы, поняв замысел . Будь у Дина кошачий хвост, он точно бы недовольно замотал им из стороны в сторону, показывая свое возмущение. Сэм улыбнулся своим мыслям. — Что-то не так, Дин? — Ты сел слишком далеко. Ну да, конечно. Он сел слишком далеко. Ответ был ожидаем. Сэм не придвинулся к Дину ближе, и старший подвинулся сам, потираясь щекой о напряжённое плечо. Довольное мурлыканье стало для Сэма шоком. — Дин? — А? — Что это только что было? Глаза Дина широко распахнулись, а потом он придвинулся ещё ближе, соприкасаясь ногой с ногами младшего. Тот застыл статуей, совсем не понимая, что ему делать. Оттолкнуть или прижать к себе? Но Дин делал все сам. Он громко — громко дышал, прижимаясь к Сэму и щупая того за коленку. А ещё облизывая свои вмиг пересохшие губы. — Дин. Младший загнанно задышал, вглядываясь в широкие зрачки напротив и отрывая от себя цепкие руки. — Ну не куксись, детка. Дин игриво подмигнул и наклонил голову набок. Сэм вздохнул и подумал, что таблеток пять в Дине есть точно. И как с ним серьезно разговаривать? Да и что вообще делать, черт возьми? Дин забрался с ногами на свою незаправленную постель и притянул Сэма к себе. Тот выдохнул и виновато покачал головой. Где вся его сила чтобы дать коту-Дину отпор? Тот прогнулся в спине и положил прохладную руку на шею Сэма, а последний сглотнул вязкую слюну. Юрким языком провели по его шее и поднялись вверх к самим губам. И опять Сэм ничего не смог с собой сделать, только поддался ласке и приоткрыл губы, впуская язык внутрь, сплетаясь с языком брата в пьянящем поцелуе. Румянец на щеках братьев выглядел донельзя мило. Дин зарылся рукой в длинные, шелковистые волосы и оттянул голову брата назад, окончательно садясь тому на колени, а потом приближаясь к бёдрам. Сэм рвано выдохнул. — Дин, погоди, погоди! Ты же обдолбанный, ложись спать. Когда это помутнение пройдет, ты меня возненавидишь. Окончание фразы Сэм произнес очень тихо, с понятной грустью в голосе. Дин рассеянно пожал плечами и прижался к брату ещё сильнее, позволяя ощутить свое желание, запуская руки тому под футболку и проводя ими вверх-вниз, задевая бусинки сосков. Сэм положил руки ему на задницу и с силой сжал, прижимая к себе настолько сильно, насколько можно. Ощущать чужое возбуждение было крышесносно. — Твою дивизию, Дин. Нам правда надо остановиться. Ложись спать! В противовес своим словам Сэм руку с его задницы не убрал. Только сжал сильнее. — Заткнись ты уже, праведник чертов, и возьми меня. Я не возненавижу тебя, клянусь, — шептал Дин в красное от стыда и жара ухо, посылая мурашки по всему телу, продолжая тереться ширинкой о бедра брата, буквально оседлывать их. Он быстро срывал с себя вещи, но с джинсами вышла небольшая заминка, из-за которой он раздражённо зарычал. Скоро слетели и джинсы с бельем, являя взору Сэма абсолютно развратного и откровенного Дина. Он тоже довольно быстро избавлялся от вещей, под голодным взглядом оголяя новые, не виденные раньше Дином участки кожи. Все это продолжая потираться носом о шею брата, вдыхая родной запах шампуня. Он лбом ткнулся в плечо Сэма, сильнее раздвигая ноги. Дин что-то мурлыкает себе под нос, тычась лбом везде, куда мог дотянуться, а потом взял и неожиданно прикусил Сэма за нос, из-за чего тот удивлённо ойкнул. Это был призыв действовать дальше. Ощущать брата настолько близко так странно, что Сэм не решается продвинуться дальше, всё также скользя шершавыми ладонями вниз и вверх по пояснице. Дин не выдерживает и берет инициативу в свои руки. Щедро капает смазку себе на руку, а потом размазывает ее по члену брата, ощущая под пальцами каждую венку на напряжённой плоти. А потом без подготовки насаживается на него, громко вскрикивая и тяжело дыша. Адская боль перемешивается с наслаждением, и Дин медленно скользит вниз, сжимая руки на широких плечах. Сэм оставляет следы от пальцев на его коже, матерясь и закусывая губу, сдерживая порыв двигаться самому. Дин насаживается на него до конца, светлые волоски на загривке стали дыбом от наслаждения, и Сэм снова представляет на голове Дина кошачьи серые уши, и мечущийся туда-сюда хвост. Глаза его закатываются, когда Дин начинает скользить все быстрее, задевая внутри себя какую-то горящую точку, не позволяя Сэму перехватить инициативу. Он ненасытно вылизывает его рот и кончает, сжимаясь вокруг члена брата, а потом забирает Сэма в волны оргазма с собой. Фейерверк под веками прекращается, а по телу разливается приятная истома. Они устало валятся друг на друга, потные и довольные, Дин снова мурчит, потираясь щекой о широкую и влажную грудь младшего. — Не возненавижу, — шепчет Дин Сэму на ухо, влюбленно оглядывая родное лицо. И Сэм ему верит.