Нетрадиционные способы добычи информации и вербовки союзников

Понадобилась вся его знаменитая удача и дремавшая до поры слизеринская изворотливость, чтобы выманить Снейпа из Хогвартса и загнать в специально подготовленную ловушку. И все же ему удалось. Смотреть на раз за разом пытавшегося колдовать внутри сложного светящегося контура врага номер один (Волдеморту после некоторых раздумий отводилось почетное второе место, он ведь не убивал Дамблдора) было приятно. Но проделать с ним все заготовленные, тщательно обдуманные вещи будет еще приятнее. — Ваши чары здесь не сработают! Аппарация тоже не получится! Обозначил свое присутствие Гарри и с диким злорадством, смакуя ощущения, послал в противника невербальные Связывающие и Обезоруживающие чары. Оставалось полюбоваться на результат: совершенно беспомощный Снейп. Безоружный, неподвижный, больше не представляющий угрозы. — Поттер! — прошипел Снейп, гневно сверкая глазами. На его лице за короткое время сменились радость, недоумение, горечь, какая-то жуткая тоска, а после воцарилась привычная холодная усмешка. — Что вы тут вытворяете? — Буду пытать шпиона, конечно, — отозвался Гарри, чувствуя, что на лицо выползает совершенно неуместная улыбка. Все-таки эта презрительно выгнутая бровь была для него признаком, что мир еще не окончательно сошел с ума. — Очень жестоко. — Пытать? Это не в вашем стиле, Поттер! — Не в моем?! — взвился Гарри, на мгновение выпуская наружу свою клокочущую ярость, чудовищное напряжение последних недель, почти не дававшее ему вздохнуть. Он взмахнул палочкой и часть веревок, удерживающих пленника, сползла с тела. Свободные концы теперь свисали на приличную длину. — Да что вы знаете о моем стиле?! Обо мне? Ступефай! — выкрикнул он, от злости совершенно забыв, что собирался вовсю следовать заветам Снейпа о недопустимости применения вербальных формул заклинаний при встрече с настоящим врагом. Некоторое время он сосредоточенно возился с веревками, прикрепляя их к свисавшему с потолка крюку. Возможности к сопротивлению у пленника оставались минимальные, а с его телом можно было сотворить многое. Очень многое. Гарри столько времени продумывал каждый шаг, пестуя свою обиду и жажду справедливости, что просто не мог позволить хоть чему-то пойти не так. Ведь он знал, насколько эффективно Снейп мог манипулировать им, провоцируя. Но не сегодня. Гарри дал себе слово, что сегодня не остановится, даже увидев страх в глазах своего пленника. Переборет малодушное желание, чтобы Дамблдор оказался прав, и тот, кто столько времени преподавал в Хогвартсе, пользуясь защитой самого светлого волшебника современности, был хорошим и на их стороне. Жалкие надежды не помогут. Месть гораздо привлекательнее и эффективнее. — Я шесть лет доказывал, что ваши суждения обо мне ошибочны, — выдал немного успокоившийся Гарри и потянулся к пуговицам на мантии своего профессора. Снимать его многослойную черную броню внезапно оказалось слишком увлекательно и волнующе. Еще лучше было только бросать в его лицо наболевшее. — Шесть лет каждый день убеждал, что слава для меня не главное. И что я не похож на своего отца! Но разве вы хоть раз отбросили свое предубеждение, чтобы просто увидеть именно меня?! — Однако, сейчас вы, похоже, собрались повторить его подвиг! — пропыхтел яростно извивающийся Снейп. Его глаза горели диким огнем чистой первобытной злости, щеки покрывал некрасивый неровный румянец, значительно усугублявший и так болезненный вид. Но ни так пугавшая раньше злость в черных глазах, ни сочувствие, вызванное явными свидетельствами кромешной усталости, не заставили Гарри пойти на попятную. Он вынудит Снейпа поступиться своей гордостью и покориться, даже если придется перестать быть тем милым, восторженным мальчиком, впервые увидевшим волшебство. — Вы про подштанники? — усмехнулся мучитель, покончивший с мантией и сюртуком и действительно взявшийся за штаны. — О, я пойду дальше! Зачем мне рассматривать ваше белье, если меня интересует то, что под ним. — Мерзавец! Эгоистичный, самовлюбленный мальчишка! Весь в своего недалекого папашу! Ты! — Снейп задохнулся, почувствовав, как оставшиеся беззащитными ягодицы овевает прохлада. Благо рубашка имела достаточную длину, чтобы сохранить иллюзию приличий. — Убью! Растерзаю! Ты сдохнешь в мучениях, мелкая тварь! Доберусь до тебя! Чудовище! Ни мозгов, ни совести! Ни сердца… — кричал он, сорвавшись. Зная, что нужно по-другому, тоньше, что таким образом выйти из ситуации не получится. Но он столько лет прятал ото всех себя и свое тело, чтобы избежать повторения того случая на пятом курсе… — Все? Я могу продолжить? — спокойно спросил Гарри, пока его собеседник переводил дух, измученный вспышкой эмоций. Он отошел, чтобы подкатить ближе низкий столик, прикрытый тканью, оттягивая миг своего триумфа, а потом резко дернул за воротник рубашки, разрывая ветхую от длительного использования ткань на лоскуты, оставляя обнаженным. Поверженным. Снейп был худым. Он был чудовищно худым. И как только таскал свои тяжеленные мантии? Все эти развевающиеся за спиной полы и старомодные сюртуки… И все же его тело не вызывало отвращения: небольшие сухие мышцы, плоский живот, наверняка твердый, как камень, длинные прямые ноги, в чем-то даже изящные, и маленькие ягодицы, судорожно сжатые, они выглядели… странно притягательно. Самым удивительным было отсутствие волос в паху. Неожиданно нежно-розового цвета член оказался выставленным напоказ и надолго привлек внимание Гарри. Под недлинным стволом покачивалась налитая мошонка. Кажется, у Снейпа давно никого не было. Возможно, именно воздержание заставило член дернуться, чуть приподнимаясь, в ответ на повышенный интерес. Почти ничего не соображая, Гарри невесомо коснулся пальцем головки. — Насмотрелись?! Довольны? — вывел его из транса хриплый, надтреснутый голос Снейпа. — Что вам еще надо? — Хочу знать все, что от меня скрывают, — ответил Гарри, пристыженно отворачиваясь и, чтобы отвлечься, начал перебирать какие-то странные предметы продолговатой формы, лежавшие на столике. Он думал, что получит удовольствие от унижения противника, почувствует себя сильным. Но пока ощущал только усталость и вину. Однако гриффиндорцы не отступают — не смогли получить моральное удовлетворение, получат информацию! — Развяжите меня, и я расскажу и даже покажу все, что вы должны знать, — глухо выговорил Снейп. Его голова была скорбно опущена, волосы скрывали выражение лица, он повис на удерживающих его веревках, будто не было больше сил терпеть происходящее, вся поза выдавала безысходность и смирение. — Можешь даже друзей своих позвать, чтобы не пришлось повторять. — Думаете, я вам поверю? Вы столько лет успешно обманывали Дамблдора! Обвести вокруг пальца глупого Поттера вам не составит труда. Но не после пыток! — Думаете, вам удастся переплюнуть по части пыток Волдеморта? — Конечно. Я не буду причинять вам боль. К боли вы готовы. Страдания давно стали для вас чем-то обыденным, не так ли? Но что насчет удовольствия? У подошедшего Гарри была маленькая баночка, из которой он зачерпнул немного и скользкой ладонью обхватил член Снейпа, заставив того дернуться так сильно, что натужно заскрипел вбитый в потолок крюк над их головами. — Маглы изобрели столько интересных и полезных вещей, сэр, — насмешливо протянул Гарри, размеренно двигая рукой и с ликованием ощущая, что его тактика приносит плоды. Снейп не ответил, занятый контролем своего дыхания. Его сковал стыд. Он так долго не уделял себе время, что его тело отреагировало почти мгновенно, яростно напоминая, что вопреки всему он все еще жив и достаточно молод. Все на что его хватило — закусить губы до крови, чтобы боль встала на пути у рождавшихся в груди стонов, и замереть, напрягая каждую мышцу, лишь бы не двинуться навстречу. — Так вот об изобретениях маглов, — неуверенно продолжил Гарри, с трудом возвращая себе некое подобие спокойствия, ведь ощущение горячей бархатной плоти под пальцами произвело на него сокрушительное впечатление. — У меня есть одна полезная штука, как раз для нашего случая. Уверен, Волдеморт никогда не слышал, как вы умоляете… — Слышал, — прерывисто выдохнул Снейп, запрокидывая голову. Ему не стоило смотреть, как его член исчезает в кулаке у его пусть и бывшего, пусть и не самого обычного ученика. — Когда я умолял не убивать вашу мать… Гарри застыл, неосознанно сжимая пальцы, впиваясь ногтями. — Ну уж нет! — выкрикнул он, тяжело дыша. — Вы меня не отвлечете! — Заметив, что ненамеренно причиненная боль сводит на нет его усилия, он вернулся к осторожным поглаживаниям. — Ничего у вас не выйдет! Только попробуйте увильнуть! — приговаривал он, перекатывая в свободной ладони безволосые яички, и противоестественно наслаждаясь их прохладной тяжестью. Он пока еще не мог даже сам себе объяснить, почему ему так важно добиться от Снейпа явных свидетельств удовольствия. Стать их причиной. — Вот так! Еще чуть-чуть. Гарри вынул из кармана заготовленное кольцо и ловко надел на член. Немного полюбовался, а потом взял то, на что возлагал большие надежды в деле усмирения Снейпа. — Поттер? — взволнованно позвал тот, стоило оппоненту скрыться за его спиной. — Поттер!!! Второй раз опытного шпиона застать врасплох не удалось, он успел сжать ягодицы, не пустив к самому уязвимому. Но Гарри не расстроился, прижав головку небольшого вибратора к чувствительному местечку за яичками и включив на полную мощность, чтобы показать, что игры кончились. — Аааа! Не было никакой возможности отклониться, избавиться, увернуться. Столько лет заниматься темной магией, чтобы спасовать перед маггловской секс-игрушкой… Его словно пронзали молнии, посылая сладкие судороги по всему телу. Желание сопротивляться таяло с каждой секундой. И если в начале показалось, что такое можно терпеть бесконечно долго, то уже через несколько чувственных ударов Северус понял, что вот-вот начнет умолять. Чертов Поттер оказался прав — жизнь не готовила его к удовольствию! К невыносимому, стыдному, неправильному и непривычному, но такому восхитительному удовольствию! Почему он всегда себе в нем отказывал? — Ты так кричишь, — растерянно пробормотал Гарри, с трудом переводя дыхание, будто бы тоже кричал, изо всех сил выламываясь в спине. Он крепко держал Снейпа поперек груди, прижимаясь всем телом. Разумеется, чтобы надежнее зафиксировать. Таким образом у него перед лицом постоянно маячили одуряюще пахнувшие чем-то горьковато-пряным волосы. В них хотелось зарыться глубже носом. А еще он машинально перемещал вибратор так, чтобы добиться наиболее громких, наиболее высоких звуков. Возбуждающих до боли. — Чувствуешь? — выдохнул Гарри прямо в аккуратное ухо, с трудом отвоеванное им у гладких черных прядей. — Ты не сможешь терпеть. Не сейчас, когда ты… — он испуганно замолчал, осознав, что обращается к Снейпу на ты. Но, наверное, нелепо говорить «сэр» тому, чью задницу завороженно, почти благоговейно гладишь скользкими пальцами, кого заставил корчиться от сладчайшей муки. — Там так горячо и гладко… Пробравшиеся внутрь пальцы потерявшийся в ощущениях Снейп встретил до ужаса непристойным звуком. Гарри замер на мгновение, пока его одурманенный мозг пытался вспомнить детали плана, вспомнить, почему важно мучить того, кого гораздо лучше будет ласкать. А после сорвался. Точным «Секо» перерезал веревку и передислоцировал их в горизонтальное положение, подмяв партнера (теперь партнера, с учетом того, что он собирался с ним сделать) под себя, впился взглядом в широко открытые черные глаза. Перед ним замелькали образы: Волдеморт, Дамблдор, Малфой и другие Пожиратели, преподаватели Хогвартса, и в центре всего — рыжая девушка с такими знакомыми зелеными глазами. Потом угол зрения немного сменился, и Гарри осознал, что ошибся. Вовсе не Лили была в центре сознания Снейпа, а он сам. Столько лет спасаемый, вопреки крепнувшей между ними ненависти. — Гарри, пожалуйста, Гарри! — прохрипел все еще терзаемый магловской игрушкой и беспокойными пальцами Северус, опытный легиллимент, впервые не сумевший удержать ментальные щиты. Уже дошедший до той стадии безумия, за которой остаются гордость и самоконтроль, и имеет значение только человек рядом. Человек, который может унять иссушающую жажду тела. Он твердил запретное прежде имя, как заведенный, словно решив компенсировать все предыдущие годы их знакомства, когда ограничивал себя только фамилией. И совершенно не возражал, что его ноги высоко поднимают и бесстыдно разводят, выставляя напоказ всю промежность. Жадно проследив за сорвавшейся с члена Снейпа прозрачной капелькой, Гарри сдернул все путы с раскинувшегося под ним тела, в том числе с члена, и рванул собственный ремень, освобождаясь от мешавших штанов. — Се-ве-рус! — простонал он, погружаясь внутрь за три резких рывка, пришедшихся на каждый из слогов, и тут же набирая приличную скорость, словно стремясь компенсировать ощущения от откатившегося во время их маневров вибратора. — Се-е-в! Не могу! Я больше не могу! Ах! Сейчас… Я сейчас… Да! Наверное, они оба кричали, бешено двигаясь навстречу друг другу, пока наслаждение не накрыло с головой. По крайней мере, когда Гарри пришел в себя, обнаружив, что разлегся на полу, тесно переплетаясь со Снейпом всеми конечностями, горло нещадно болело. Как и колени, и локти, и почему-то правая сторона шеи, на которой он в какой-то момент вроде бы чувствовал чужие губы. Каково было лежавшему снизу на каменном полу страшно было даже представить. Однако вставать совершенно не хотелось. Особенно с учетом того, что чувствовал себя нашкодившим щенком, который собственные коварные планы не сумел до конца довести. Так и слышалась полная презрения речь Снейпа о тупых, недалеких подростках, идущих на поводу у гормонов. Но тот молчал, невесомо поглаживая устроившуюся на его плече черноволосую макушку, и не спешил отцеплять от себя загребущие руки ее хозяина. — Я не думал, что все пойдет… так. — Не думал — здесь ключевое, Гарри, — лениво ответил Северус. Ядовитым словам не хватало запала, видимо, хороший секс действовал и на вечно застегнутый на все пуговицы Ужас Подземелий. — Хотя должен отметить блестяще исполненный Ритуал Удержания, совмещенный с антиаппарационными чарами. Бездарно использованный, но исполненный отменно. — Почему ты сделал это? — Ставь вопрос конкретней. Сделал что? — Предал его. — Поттер! — в голосе Снейпа прорезалось раздражение. Он попытался вывернуться из объятий, но Гарри вцепился в него, удерживая не хуже Дьявольских силков, пусть и позволив переместиться на сваленную в кучу одежду. — Я не собираюсь перед вами оправдываться. Но если так уж хотите знать… И доверитесь предателю… Смотрите. Раз-два-три! — Легиллиментс! Наверное, иногда незнание — благо. Гарри выяснил это на собственном опыте, послушно произнеся заклинание, позволяющее заглянуть в жизнь Снейпа, находясь в первом ряду. На долгие минуты он выпал из реальности, чтобы встретиться с так неистово искомой информацией. Пробуждение было болезненным. Но все скрашивал тот факт, что держащий его сейчас в объятиях мужчина действительно долгое время и по сей день был его защитником. — Мне казалось, что я знаю все, что живу с открытыми глазами, — заполошно зашептал Гарри, путаясь и проглатывая слова. Пытаясь переварить все, что видел в сознании своего визави. — Что не позволю себя обмануть, ведь я теперь сильный и я — волшебник. Что я справлюсь, даже если все будут против меня. А на самом деле всегда искал того, с кем было бы тепло… — Ты просто вырос без взрослых. Не привык доверять им. Всегда ставя свое мнение выше, глупый мальчишка. — Не уходи. Я буду верить тебе. — Каждый из нас должен быть на своем месте, — глухо выговорил Снейп, отворачиваясь и поджимая губы. Он весь словно заледенел. — Должен сыграть свою роль. — Но разве мы не можем переписать их? — запинаясь, медленно выговорил Гарри. От ужаса и бессильного гнева свело горло. Ему с трудом удавалось сдерживать слезы, так велика была свалившаяся на него тяжесть. — Не можем игнорировать то, что предписывает нам умереть по чужому плану? — Я не знаю, Гарри, я не знаю. Северус привлек его ближе, коротко целуя в висок. Целомудренное прикосновение, напомнившее, тем не менее, что они все еще живы. — В любом случае, сдаваться мы не будем. — Мы… — повторил Гарри, испытывая невероятное облегчение. — Прости меня, — быстро проговорил он, вкладывая в эти слова так много. Он шел сюда, чтобы уничтожить одного врага и добыть сведения, позволяющие подобраться к другому. А обрел союзника. Сложного, злого, усталого и раздражительного, но сильного и умного. Возможно, победив стоявшую между ними ненависть, пусть таким экзотическим способом, они смогут победить и уготованную им смерть.